История нашей жизни том-2

Таня пошла в ванную комнату и вскоре оттуда вытащила скелет своего мужа, который был не в состоянии двигаться, так как свои силы за новогоднюю ночь оставил в туалете в раковине унитаза. Теперь его надо было постепенно возвращать к обычной повседневной жизни.

– А, это ты! – тускло, посмотрев на меня, сказал Пётр. – Думал, что мы с тобой больше никогда не встретимся. У меня была такая кошмарная новогодняя ночь. Думал, что к утру окончательно с дохну от мук прямо сидя на унитазе. Никогда в жизни у меня не было такой кошмарной ночи.

– У меня тоже самое была новогодняя ночь не лучше твоей. – честно, признался. – Только провёл кошмарную новогоднюю ночь ни на унитазе как ты, а в подвалах и подъездах соседних домов. Весь район загадил своим поносом. Хорошо, что меня не застукали менты или жители домов.

– Пить вам не нужно, что попало. – со злостью, сказала Таня. – Напьются всякой гадости, а после подыхают. Сами не встречают новогоднюю ночь по-людски и другим не дают. Поешьте хорошо и выпейте русской водки. Все пройдёт через день. Иначе старый новый год встретите в больнице.

Таня поставила перед нами бутылку русской водки с хорошей домашней закуской, а сама пошла спать после новогодней мучительной ночи. Пётр был не в силах открыть бутылку с водкой. Взял на себя инициативу стать тамадой за столом на двоих.

Налил нам обоим полные рюмки водки. Подвинул ближе к Петру хорошую закуску. Мы чокнулись рюмками с водкой. Уныло без слов стали отмечать встречу нового 1979 года, который встретили все, кроме нас. Потому, что наша новогодняя ночь была самой ужасной за всю нашу сознательную жизнь.

– Ты знаешь, думаю, что в нашей биде виноваты твои португальские бренди. – сказал мне, Пётр, когда через два часа нашей встречи нового года, наконец-то он стал приходить в себя. – Это сразу почувствовал по запаху из бутылки. Ты купил в Москве какую-то спиртную гадость.

– Тоже так подумал, что в этом виноваты португальские бренди. – поддержал, Петра, наливая в рюмки русскую водку. – Тоже по запаху определил из своего навоза. Такой запах был, что мои соседки старухи едва все не вымерли в эту новогоднюю ночь. Скорую помощь к ним вызывали.

Мы стали с Петром смеяться как сумасшедшие после пира во время чумы. Пётр стал вспоминать, как он едва не наложил себе в штаны, когда ехал от меня в троллейбусе к себе домой. Сам тоже стал рассказывать Петру, как всю ночь "освежал" подъезды и подвалы Ленинского района.

Рассказал, так же, как едва насмерть не задавил старуху, когда пробивался к туалету в узком коридоре коммунального дома. Потом стал рассказывать Петру, как древние старухи с перепугу за свою жизнь по вони от моего дерьма в нашей исторической коммуналке, вызвали газовиков, пожарников, милицию и скорую помощь. Пётр слушал мои рассказы об этой моей ужасной новогодней ночи и громко ржал как лошадь от смеха.

– Представляю, что в эту новогоднюю ночь было с Эйрихом! – схватившись за голову, с ужасом, вдруг, вспомнил. – Ведь в эту новогоднюю ночь он выпил один бутылку португальских бренди.

– С каким, это там таким твоим Эйрихом? – глупо вылупив на меня пьяные глаза, удивлённо, поинтересовался Пётр.

– Своему начальнику цеха, Владимиру Эйриху, подарил точно такую бутылку португальских бренди. – ответил, Петру. – Он мне сказал, что у него дома одни женщины. Ему одному придётся пить бутылку португальских бренди.

– Представляю, что с ним было! – умирая от смеха, сказал Пётр. – Наверно, он всю свою квартиру обгадил своим дерьмом?

– Но ты ещё не все знаешь! – продолжая смеяться, вспомнил, дополнительную историю про португальские бренди. – В аэропорту "Внуково" в Москве, купил две бутылки португальских бренди. Другие пассажиры самолётов на разные рейсы, брали сразу по несколько бутылок португальских бренди. Некоторые пассажиры пили португальские бренди прямо в зале ожидания в аэропорту "Внуково". Перед вылетом на самолётах. Представляешь, что там было! Засрали все самолёты!

– Представляю! – от души смеялся Пётр. – Многие рейсы самолётов пришлось отменять из загазованности самолётов после употребления такого напитка. Новогодний кошмар в аэрофлоте.

– Обратил внимание, что на бутылке португальских бренди много надписей. – сказал, Петру. – Обязательно переведу на русский язык, что написано на бутылке. Ведь мы должны с тобой узнать, что пили в эту ужасную новогоднюю ночь.

– Обязательно переведи! – поддержал меня, Пётр. – Мы на будущее должны знать, что не все спиртное можно пить.

Вернулся домой от Петра к вечеру. В этот день мне было не до переводов надписей на этикетке португальских бренди. Был настолько пьян от встречи нового года с братом Людмилы, что едва дотянул до своей кровати.

Однако на следующий день все-таки с помощью одного знакомого, который знал многие европейские языки, сделал перевод этикетки на бутылке португальских бренди. От этого перевода едва не лишился рассудка.

Если верить этому переводу, то мы выпили лекарство от запора. Точнее сказать по-русски – в бутылке было самое обыкновенное слабительное, которое употребляют во время очистки желудка.

Представляешь, как очистились наши желудки, если мы в ту новогоднюю ночь употребили лекарство в сотни раз превышающую обычную дневную норму по чайной ложечке. После новогодних праздников, как ни в чём не бывало, вышел на работу в свой инструментальный цех на военный завод "ПЗХО".

Вот только начальник нашего цеха Владимир Ильич Эйрих на работу не вышел после новогоднего праздника. Не вышел на работу начальник цеха и на следующий день.

Через неделю и через две недели тоже не вышел Эйрих на работу. По цеху поползли слухи, что начальник цеха заразился какой-то неизвестной инфекционной болезнью.

Находится под наблюдением профессоров в областной инфекционной больнице на строжайшем карантине, куда не допускаются даже самые близкие родственники, которые тоже находятся под наблюдением медицинских специалистов. Пока источник болезни учёными не выявлен.

Вполне понятно, что такие слухи меня сильно пугали. Если выяснится, что источников этого неизвестного инфекционного заболевания является та бутылка с напитком, который передал Эйриху, то мне грозит тюрьма на долгие годы. Мне, конечно, не хотелось идти в тюрьму.

Признаться, в участие с отравлением тоже не мог. Просто боялся. От признания мог пострадать не только, но также вся моя семья, дороже семьи у меня нет никого на этом белом свете.

Прошло сорок пять дней после встречи нового 1979 года, прежде чем в нашем цеху явилось то, что осталось от нашего начальника цеха, Владимира Ильича Эйрих. Вполне здоровый крупного телосложения мужчина превратился в тень, узника концентрационного лагеря времён войны с фашистами.

Когда-то разговорчивый человек, стал молчаливым и замкнутым. Он словно призрак пришёл к нам с того света или из другого измерения жизни, чтобы посмотреть на то, как живут другие люди в ином измерении жизни. Эйрих ходил по цеху так, как будто его запрограммировали выполнять какую-то работу, порученную на заводе партией и правительством Советского Союза.

7. Командировка в Ташкент.

На смену длинной холодной зимы пришла короткая весна 1979 года. Не успели растаять снежные сугробы под тенью деревьев в сосновом бору, как в просеках высоковольтной линии появились на кустах первые зелёные листочки и зацвели ягоды.

Пришло время весенних праздников. Работы у меня, как у художника, столько много, что приходится работать в две смены.

– Ничего страшного. – говорю, жене, которая беспокоится обо мне, как о третьем сыне. – Как всегда закончу подготовку к праздникам досрочно. Будет время слетать к моей маме в Таджикистан. Посмотреть, как она устроилась на новом месте, после переезда с Кавказа в Среднюю Азию. Сменила соседей осетин на соседей таджиков.

– Может быть, и мы туда переедем? – неуверенно, поинтересовалась Людмила. – Тебе и нашим детям не климат на Южном Урале. К тому же бабки в нашем историческом доме не скоро покинут нас. Мы не скоро переедем в новый дом. Жить со старухами под одной крышей нет никаких сил.

– Всякое может быть? – согласился с выводами жены. – У нас в роду это уже традиция. Куда переезжает кто-то из родственников, туда вскоре переезжают все остальные. Первой переехала в Душанбе с семьёй тётя Надя Щепихина. Следом за ней в Орджоникидзеабад переехала моя мама. Сейчас на очереди с переездом в Таджикистан тётя Тамара Ложникова или наша семья.

Как всегда, к праздникам закончил досрочно свою работу по наглядной агитации, а также по художественному оформлению колонны демонстрации от нашего завода на майские праздники 1-го Мая и на День Победы 9-го Мая. Теперь был свободен до следующих праздников, которые начнутся ближе к осени. Сейчас могу кочевать в командировки по всему Советскому Союзу или поехать в отпуск к своей маме в Таджикистан, куда она переехала на ПМЖ с моими братьями.

– Задание партии и правительства выполнил досрочно! Наглядная агитация и машины к параду на майские праздники готовы. – прикололся, перед профкомом цеха. – Разрешите отбыть в отпуск!

– Ты у нас личность почётная, – серьёзно, заявила председатель профкома цеха. – Так что с отпуском обращайся в профком завода или прямо к главному инженеру. Они решат, когда у тебя отпуск.

После отказа профкома цеха мне было не до приколов. Было понятно, что у меня вместо отпуска будет очередная командировка, как это было уже многократно раз перед праздниками или после праздников.

Обратно надо выручать наш цех или завод от какой-то проблемы. Наверно, какие-то комплектующие предметы на поставлены на завод или срочно надо отправить на другой завод?

– Иван Антонович! У меня к вам большая просьба. – сходу, обратился, к главному инженеру, когда вошёл к нему в кабинет по записи. – Моя мама переехала на ПМЖ из Кавказа в Таджикистан. Мне нужен отпуск, чтобы помочь маме обустроиться на новом месте. К майским праздникам всё сделал. Мама поменяла квартиру из Беслана в Орджоникидзеабад, это рядом с Душанбе.

– Вот и прекрасно! – радостно, вскликнул главный инженер. – Люблю, когда приятное совмещают с полезным. У тебя будет командировка в Ташкент и в Душанбе всего на пару дней в каждый город. Там же можешь остаться на майские праздники и в отпуск на две недели. Думаю, что справишься.

– Ой! Большое вам спасибо! – искренне, обрадовался предложенной мне командировки.

В течении этого рабочего дня мне подготовили все необходимые документы в командировку в Среднюю Азии.

В документах был указан мой маршрут на грузовом Ан-26 с сопровождением груза в Ташкент и в Душанбе.

Мне уже приходилось летать в командировку на данном самолёте, закреплённом за военным заводом ПЗХО(А-7204). Так что знал, как себя вести на данном воздушном транспорте во время перелёта над огромной территорией Советского Союза.

– Ну, как, Людмила Эммануиловна, будем мы перебираться из Южного Урала в Северный Таджикистан? – пошутил в серьёз, когда сообщил своей жене о предстоящей командировки в Душанбе.

– Чего тут раздумывать. – серьёзно, ответила Людмила. – Нашему старшему сыну там нравится жить, мы тоже не против туда перебраться.

Твоя мама писала, что есть желающие на обмен квартирами из Орджоникидзеабада в Пермь. Вот на месте рассмотришь варианты обмена квартирами.

На следующий день рано утром прибыл на стоянку нашего самолёта в аэропорт «Савино». Обменявшись приветствиями с знакомыми мне лётчиками, привычно забрался в грузовой отсек самолёта, который, почему-то, был пуст?

Экипаж был готов к взлёту самолёта. Оставалось только получить разрешение диспетчера на рулёвку самолёта к взлётной полосе. Привычно уселся в кресло в грузовом отсеке. Пристегнулся страховочным ремнём и стал ждать взлёта самолёта.

– Коридор на Ленинград открыт. Можете взлетать. – неожиданно, услышал, от диспетчера.

Вообще-то мы должны были лететь в Ташкент. Причём тут Ленинград? Мне не были известны порядки взлёта и посадки самолётов. Может быть, так диспетчер даёт разворот самолёта в воздухе? Лично мне всё равно, как летит самолёт. Главное – мы летим в Ташкент. Вот только в грузовом салоне самолёта при взлёте резко упала температура к минусу, а я-то вообще одет по-летнему.

– Спасите! Замерзаю! – стал кричать на весь салон самолёта и усиленно стучать в дверь в кабину лётчиков, когда стал мёрзнуть. – Включите тепло! Откройте дверь в кабину!

– Мы думали, что ты не летишь с нами в Питер. – впуская меня в кабину лётчиков, прикололся штурман. – Тебе надо в Ташкент, а мы летим в Ленинград. Порядок полёта полностью изменился.

– Ну, а что делать мне в Ленинграде? – удивлённо, спросил у лётчиков. – Мне надо в Ташкент.

– Пока у нас будет загрузка самолёта. – ответил мне, командир самолёта. – Смотаешься в город за мясом в ближайший магазин. У нас в Перми мяса нет, а в Ленинграде мясо продают везде…

– Вообще-то мясо нашей семье не помешает. – по-деловому, прикололся. – Однако, меня больше интересует полёт в Среднюю Азию. Почему, сегодня отменили мою командировку в Ташкент?

– Дело в том, что сегодня над Средней Азией грозовой фронт. – по-деловому, ответил штурман. – Не лётная погода. Поэтому начальство дало нам на сегодня другую работу в Ленинграде.

За разговором с экипажем самолёта время прошло быстро. Диспетчер по рации разрешил посадку в аэропорт «Пулково» в Ленинграде. Командир самолёта сообщил мне, что в моём распоряжении пять часов. Этого времени мне достаточно, чтобы съездить на автобусе в магазин за мясом и вернуться обратно в аэропорт. За это время загрузят в самолёт груз, мы сразу вылетим обратно. Мне уже приходилось раньше быть в командировке в Ленинграде. Поэтому прекрасно знал, как быстрее добраться из аэропорта «Пулково» в город до ближайшего гастронома.

Так что через час уже был в небольшой очереди в мясной отдел в продуктовом магазине на площади «Пулково». Выбор мясных продуктов был огромный. Стоило подумать, что лучше всего купить себе домой.

– Мне, пожалуйста, дайте по килограмму разного вида вырезки мяса. – сказал, продавцу отдела.

– Это будет очень много и стоить дорого. – с удивлением разглядывая меня, сказал продавец.

– Не беспокойтесь! У меня с кошельком и со здоровьем порядок. – уверенно, заявил. – Деньги есть. Деньги копят, чтобы жить, а не чтобы тратить. Надо знать меру денег в своём кошельке.

Очередь за мной тяжело вздохнула. Местные привыкшие покупать мясные продукты не больше килограмма представили, как долго меня будет обслуживать и обвешивать продавец мясного отдела. Раннее утро. Начало рабочего дня. Магазин только что открылся. Большинство спешат на работу. Вчера вечером забыли купить мясные продукты. Теперь спешат наверстать упущенное.

– С вас сорок восемь рублей девяносто копеек. – прервал продавец мои пустые размышления.

– Спасибо за работу! – с кавказским акцентом отблагодарил продавца. – Сдачу мне не надо!

– Мне тоже вашу сдачу не надо. – выкладывая на прилавок сдачи, серьёзно, сказал продавец.

– Приезжают тут всякие. Проблемы создают. – забурчали из собравшейся огромной очереди.

Забирая с прилавка тяжёлые свёртки с мясными вырезками ни стал пререкаться с местными покупателями. Ведь они в чём-то правы. Это не они, а со своими проблемами вторгся в их привычную повседневную жизнь.

Создал очередь. Нарушил привычный порядок местных жителей. Хотя меня тоже можно понять, что по вине снабженцев должен тащить продукты издалека.

Вообще-то мне часто везёт в тяжёлый момент моей жизни. Вот и сейчас едва подошёл к автобусной остановке с тяжёлыми авоськами набитыми мясными вырезками, как тут же подошёл автобус, следующий в аэропорт «Пулково». Заплатив за проезд кондуктору, прошёл в салон автобуса и под удивительным взглядом присутствующих пассажиров тяжело бухнулся на свободное место.

– Куда столько сырого мяса? – проверяя мои документы, спросил дежурный у входа в аэропорт.

– Лётчики совсем озверели от дальних перелётов. – прикололся. – Буду кормить их этим мясом.

– Ну, ты, шутник, однако! – хлопая меня по плечу, сказал дежурный. – Твой самолёт стоит у ангара.

От служебного хода на аэродром до парковки чартерных и служебных самолётов у ангара больше километра. Транспорт туда никакой не ходит. Может быть, служебный транспорт имеется, на котором перевозят сотрудников аэропорта? Однако к таким не отношусь. Придётся далеко тащить такую тяжесть к самолёту. Хотя у меня в запасе почти целый час. Можно идти с перерывом.

– Ты где болтаешься? – опять прикололись пилоты. – Мы без тебя едва не улетели обратно в аэропорт «Савино». Зачем, столько много мяса набрал? Можно подумать, что скоро будет голодовка.

– Ну, во-первых, у меня в запасе целый час до вылета нашего самолёта. – стал прикалываться перед лётчиками. – Во-вторых, насчёт мяса, не каждый день за мясом в Питер летаем. Мяса много взял по той причине, что во время длительного полёта мои пилоты звереют. Нам сегодня в Среднюю Азию лететь. Буду лётчиков сырым мясом кормить, чтобы они меня не загрызли в полёте.

– С юмором у тебя всё хорошо. – посмеявшись над моей шуткой, серьёзно сказал первый пилот самолёта. – Однако, нам сегодня надо за световой день успеть слетать в Ташкент и в Душанбе.

На этом наши шутки закончились. Свои сетки авоськи с упаковками сырого мяса положил в металлический шкаф в салоне самолёта, чтобы сырое мясо не испортилось за время полёта до Перми.

Сам забрался в кабину лётчиков и уселся рядом со штурманом в дополнительном кресле. Специальная машина тягач вырулила наш самолёт на взлётную полосу. Первый пилот самолёта запросил взлёт. Диспетчер взлёт разрешил. Самолёт разогнался и легко поднялся в голубое небо.

Начало дня над Ленинградом было солнечным. Чистое небо без единого облачка. Даже не верится, что где-то на Средней Азией грозовые облака извергают с потоками дождя гром и молнию.

День только начался, а мы уже успели слетать в Ленинград за мясом и возвращаемся в Пермь. Так благодаря современной авиации за световой день мы облетим половину Советского Союза.

– На разгрузку и на погрузку у нас уйдёт часа три. – сказал мне, первый пилот, когда наш самолёт произвёл посадку в аэропорту «Савино». – У тебя достаточно времени, чтобы отвести мясо домой.

Как только наш самолёт подрулил к грузовому ангару. Тут же пошёл в салон самолёта за своим мясом.

За время нашего полёта сырое мясо превратилось в глыбу льда и заметно прибавило в весе.

Мне с трудом удалось отодрать авоськи с замёрзшим мясом из металлического шкафа и с таким же трудом дотащить груз замёрзшего мяса до остановки городского автобуса возле аэровокзала.

Хорошо, что городской автобус нужного маршрута был на автобусной стоянке у аэропорта. Через полчаса был на автобусной остановке по улице «Ленина» вблизи у нашего дома.

– Ты, что, уже из Средней Азии прилетел? – с удивлением, спросила жена, когда пришёл домой.

– В Средней Азии пока не лётная погода. – ответил ей. – Вот мы за мясом в Ленинград слетали.

– Разве, такое бывает или это очередная шутка? – нерешительно, поинтересовалась Людмила.

– Бывает! Бывает! – засовывая авоськи с мясом, второпях, ответил. – В авиации всё бывает.

Чмокнув в щёку сына и жену, тут же поспешил обратно в аэропорт «Савино», где должен был принять на борт грузового самолёта Ан-26 военный груз в Ташкент и в Душанбе.

На поездку домой и обратно в аэропорт у меня ушло около двух часов. Наш самолёт стоял на выходе из грузового ангара готовый к выходу на взлётную полосу. Видимо, ждали только моего возвращения?

Быстро поднялся по трапу в салон самолёта и удивился тому, что в салоне самолёта на откидных сидениях находились двадцать человек в чёрной форме с рюкзаками за спиной.

Люди мрачного вида безразлично отнеслись к моему появлению. Подумал, что ошибся бортом самолёта. Самолёты каждого типа одинаковые, как близнецы. Надо мне посмотреть на номер борта самолёта.

– Садись быстрее! Ты не ошибся! – крикнул мне пилот из открытого окошка кабины самолёта. – Это пожарники. Мы выбросим их над горящей тайгой и вернёмся обратно в аэропорт за своим грузом.

Мне пришлось вернуться обратно в салон самолёта на своё прежнее место, которое никем не было занято, словно все присутствующие знали, что это место принадлежит именно только мне.

Так что чинно усевшись на своё коронное место и пристегнувшись страховочным ремнём стал ждать взлёта самолёта, который уже выруливал на взлётную полосу.

На борту этого самолёта мне не впервые лететь. Каждый раз с интересом смотрю в иллюминатор на красивые пейзажи земли. Вот только в этот раз пейзаж земли выглядел траурно и мрачно.

Сколько было видно до самого горизонта над тайгой было облако дыма и копоти, сквозь которые иногда были видны ярко-оранжевые всполохи огня и чёрные стволы обгоревших деревьев.

– Первый пошёл! – прервал мои мрачные размышления громкий голос командира по рации.

Обратил своё внимание в салон самолёта. Пол грузового отсека опустился на два метра. Десант парашютистов одел себе на головы под защитные каски армейские противогазы.

Карабины от парашютов пристёгнуты к стальному тросу, нависшему над головами десантников в салоне самолёта. Парашютисты через короткую паузу один за другим выпрыгивают над горящей тайгой.

– Ты, почему, не выпрыгнул над тайгой? – прикалывается надомной по рации командир самолёта.

– Свой рюкзак забыл дома! – в шутку, отвечаю, пытаясь перекричать рёв турбин самолёта.

Отвесной пол самолёта закрылся. Самолёт плавно разворачивается в воздухе на горящей тайгой и ложится обратно на курс в аэропорт «Савино».

Примерно через час полёта в оба конца мы вернулись обратно к грузовому ангару в аэропорт «Савино». Там нас уже ждала электрокара с грузом. На погрузку контейнера ушло минут десять. После чего самолёт вырулил на взлётную полосу.

В течении первой половины этого дня было так много взлётов и посадок на данном самолёте, что мне уже стало неинтересно на это смотреть. Пристегнувшись страховочным ремнём к сведению в салоне самолёта, стал размышлять над тем, что произошло над горящей тайгой. У парашютистов пожарников с собой не было огнетушителей.

Как они будут тушить пожар в тайге? В такой ситуации огнетушители не помогут. Пожарные машины по тайге не проедут к месту пожара. Здесь нужна пожарная авиация. Может быть, это ни пожарники, а подрывники, которые направленным взрывом остановят продвижение огня? Дальше будет работать пожарная авиация.

– Александр! Пройди к нам в кабину. – прервал мои размышления голос командира самолёта.

– Посмотри какая красота. – сказал мне штурман, когда уселся рядом с ним в запасное кресло, показывая в нижнее стекло в носу самолёта. – Такую красоту на земле ты никогда не увидишь.

Самолёт летел низко, так что можно было хорошо рассмотреть ландшафт поверхности земли. Внизу действительно была красивая панорама земли, которая медленно меняла пейзаж. Вечно зелёную тайгу постепенно сменил пейзаж сочной зелени лиственных пород деревьев и кустарников, на смену которым пришли огромные зелёные степи и поля.

Затем на смену зелени появились оранжевые и жёлтые барханы пустыни. Вскоре внизу образовалась водная гладь Аральского моря.

– Борт семнадцатый из Перми просит посадку в Ташкенте. – услышал голос командира самолёта.

– Коридор открыт. Полоса свободна. Садитесь. – ответил голос диспетчера из аэропорта Ташкента.

Экипаж самолёта принялся выполнять свою работу к посадке самолёта в аэропорту Ташкента. Самолёт наклонился на левое крыло сделал небольшой разворот. Командир совершил равнение корпуса самолёта на горизонт. Самолёт слегка клюнул носом и плавно пошёл на снижение. Под самолётом в вечерних сумерках появились жилые кварталы города, освещённые уличным светом.

– Вот мы и прибыли в Ташкент. – облегчённо вздохнув, сказал командир самолёта, когда после удачной посадки самолёт вырулил к грузовому ангару. – Дальше, Александр, твоя работа. Груз примешь и отвезёшь по месту требования. Мы на отдых. Встретимся завтра в шесть часов утра.

Пока выбирался с борта самолёта, экипаж самолёта произвёл высадку моего груза прямо в кузов грузового автомобиля, который стоял своим бортом на горизонтальном уровне подвижной площадки борта самолёта.

Груз по эскалатору самолёта передвинулся на борт грузового автомобиля. Дальше груз к кабине машины подвинула электрокара. Груз был готов к прямой доставке.

– Распишитесь здесь в получении груза. – предъявляя документы на груз, сказал мне начальник грузового ангара. – Водитель знает куда доставить ваш груз. Желаю вам счастливого пути.

Небольшой контейнер моего груза, обозначенного ни названием, а секретным кодом выглядел коробочкой в кузове огромного многотонного грузовика, на котором перевозят военную технику.

Закреплённый многочисленными тросами словно паутиной контейнер выглядел пленённым рабом готовым к расправе за протест в рабовладельческом стане какой-то азиатской стране.