Первый Сёгун

Aлександр Aнтипов

Первый Сёгун

…Зависть, гнев и глупость – пороки, которые легко заметить. Если в мире случается что-то плохое, присмотрись, и ты увидишь, что там не обошлось без этих трех пороков. Внимательно вглядевшись в достоинства людей, ты увидишь, что это мудрость, человечность и смелость (Сокрытое в листве).

– Бережного ко мне!

Виталий Витальевич отжал крайнюю справа вверху кнопку с цифрой шесть, которую можно было увидеть с очень близкого расстояния, внимательно присмотревшись к селектору. Циферка, видимо, была наклеена хозяином обширного кабинета самостоятельно. Так сказать, личной рукою. Эта кнопочка, расположенная на огромном селекторном блоке, стоящим на столе, соединяла напрямую с дежурным по УСП, Управлению специальных программ, входившей в Центр специального назначения. Когда-то оно была самостоятельной структурой, но при укрупнении силовых ведомств, видоизменившись и переназвавшись, вошло штатно в ЦСН. Чтобы, так сказать, единым мощным кулаком, наряду с управлениями А, В, К, С и другими службами бороться с различной нечистью, посягающей на безопасность государства. Генерал-лейтенант Бережной, член совета безопасности, когда-то возглавлял эту службу. Мало того, именно он подбирал и готовил сотрудников для выполнения особо ответственных операций. Силовых операций. Как внутри страны, так и далеко за её пределами. Официально все эти сотрудники числились в подразделениях и отделах различных Управлений и Служб могучего ведомства. Соответственно, кто-то из них был как бы направлен на учёбу, кто-то прикомандирован к какому-то территориальному Управлению где-нибудь за Уралом, кто-то отправлен в длительную командировку в наше посольство где-нибудь в Африке. Официально. А в данный момент все они находились на полигоне воинской части Воздушно-десантных войск под Новороссийском. Вся команда, все двенадцать человек. Почему именно двенадцать? Алексей Александрович Бережной, будучи молодым лейтенантом, выпускником Рязанского училища, по распределению попал в спецназ ГРУ. Являясь краснодипломником, сам выбрал себе будущее место службы. И вскоре был отправлен за речку. Есть такое выражение. Именно там, выполняя СБЗ, специальные боевые задания, налёты и засадные действия, впервые столкнулся с этой цифрой. Двенадцать человек, это идеальный численный состав для разведывательно-диверсионной группы. Это шесть боевых двоек, четыре боевые тройки или две подгруппы по шесть человек. Два снайпера и два пулемётчика в подгруппе обеспечения и прикрытия бойцов. По два на флангах и четверо в досмотровой группе, выдвигающейся на забитый караван. В общем, дели как хочешь. И так. Эти двенадцать сотрудников составляли Седьмой отдел УСП. Изначально, подразделение Вихрь было небольшое по численности. Задачи менялись, менялись приоритеты и цели, внутриведомственная подчинённость. В общем, обычная кадровая (и не только) чехарда. В конце концов, как водится, в службе появилось шесть отделов, занимавшийся различной оперативно-боевой деятельностью, подготовкой сотрудников и обучением. О существование этого Седьмого отдела знали всего несколько человек в государстве. Ну и сами бойцы, которых изначально было шестеро. После одной чрезвычайно сложной операции двух привезли в брезенте, а двух комиссовали после тяжелого ранения. Группу быстро пополнили, благо у Бережного никогда не было недостатка в кандидатах. После того случая встал вопрос об увеличение численного состава спецгруппы. После тщательного разбора полётов, то есть подробного изучения проведенной операции, выяснилось следующие. Банально не хватило двух-трёх бойцов. Виталий Витальевич полистал оперативное дело того трагического задания, и будучи человеком, осведомленным в таких щекотливых делах, отдал распоряжение увеличить количество личного состава до двенадцати человек. Две группы по шесть бойцов. Когда-то его первый тренер по джиу-джитсу посоветовал изучить различные гороскопы. В частности, один из них говорил о следующем. Свет- синий, число месяца – шесть, день недели- пятница, металл-медь, камень-сапфир. Другой говорил, что его дерево-рябина. Этого было вполне достаточно. Когда он попробовал в молодости следовать этим двум гороскопам, всё обычно удачно заканчивалась. А находясь в командировке в одной восточно-европейской (тогда) стране, выполняя задания по линии внешней разведки неоднократно получал подтверждение словам тренера. Именно поэтому это спецгруппа состояла из двух подгрупп по шесть человек. И операции, выполняемые бойцами, назначались обычно на пятницу. Бережной, зная об этих причудах шефа, приказал изготовить эмблемы этого подразделения. На синих беретах необычного, насыщенно-синего цвета индиго красовались миниатюрные средневековые стилеты из меди, в навершия рукояток которых были вмонтированы микроскопические сапфиры. Этот головной убор надевался дважды. При поступлении на службу в этот спецотдел и при отдании последних воинских почестей на скорбном, но закрытом от посторонних глаз мероприятии. Всё остальное время эти береты с вышитыми изнутри оперативными псевдонимами лежали в сейфе Бережного в его кабинете, расположенном в одной из башен, венчаемой рубиновой звездой. Генерал достаточно быстро прибыл в кабинет, воспользовавшись специальным маршрутом, проложенным для служебных целей в стенах и башнях этой древней цитадели. Однако шеф не стал беседовать в кабинете, а предложил прогуляться. Проходя вдоль стены Арсенала, остановились. Личники, понимая ситуацию, отошли на некоторое расстояние вне зоны слышимости разговора. Из-за огромных окон первого этажа доносились крики, удары по снарядам, шлепки падающих тел на борцовские ковры. Шум спортзала заглушал все слова.

– Какие же твари, опять самолет сбили. Звонил их президент, звонил и извинялся, явно ухмыляясь. Плевать мне на его извинения, готовь Седьмой отдел. План операции к вечеру мне на стол. Подумай сам, привлеки лучших специалистов из бывших. Хотя, бывших в нашем деле не бывает. Если есть соображения, готов сейчас выслушать. У тебя пять минут, у меня селекторное совещание с главами регионов, пресса, телевидение. Сам понимаешь. Как раб на галерах, ей-богу.

Виталий Витальевич отвернулся от окна Арсенала и приготовился слушать Бережного. Тот задумался лишь на мгновение.

– Если долго сидеть на берегу реки, труп твоего врага обязательно проплывет мимо. Видимо, эта японская пословица сейчас не работает… Есть человек в окружении Кардагана, прикормленный, во-первых. И компра на него есть. Медовая ловушка в очередной раз сработала. Ведь сколько дураков попадались, а всё нет, не верят, что это с ними может быть. К двадцать одному часу будут готовы варианты.

– Действуй, Алексей Александрович. Не могу я этот плевок стерпеть. Это как лицо потерять.

Он развернулся и быстрым шагом пошел, почти побежал в сторону резиденции. Личники со всех сторон бросились к шефу, раскрывая на ходу кевларовые дипломаты-бронещиты тройного сложения, трансформирующиеся в сплошной пуленепробиваемый барьер, создавая плотную завесу от огня противника. Даже здесь, в самом сердце страны, могло случиться всё что угодно. Тем более, выход был незапланированным и мгновенным, и охрана не успела перекрыть всю территорию, прилегающую к Сенатской площади. А по Соборной гуляли посетители, в основном иностранцы. Тем более что к будке охраны, стоявшей между Пушкой-Единорогом и Пушкой-Волком, на углу Арсенала, подвалила какая-то иностранная толпа корреспондентов и фоторепортеров. Когда шеф в окружении личной охраны ближнего круга скрылся из виду, Бережной вышел-таки из охватившего его на миг оцепенения. Как работает Служба Безопасности Первого лица он видел неоднократно. Но каждый раз бывал заворожен этой неукротимой стремительностью.

В трехстах метрах от берега на тихой волне болтался баркас. Пожилой усатый мичман поглядывал на свои часы, такие же древние, как и хозяин. Это были легендарные противоударные часы Амфибия завода Восток. впервые он увидел их на срочной службе молодым матросом. Его ПЛ лежала на грунте на глубине около ста метров, это была предельная глубина для лодок этого класса. Отрабатывали различные задачи, в том числе выход боевых пловцов через торпедный аппарат. Вот тогда-то он и увидел эти часы на руке аквалангиста. Хотя аквалангистом назвать этого пловца можно было с натяжкой. На нём был ИДА, индивидуальный дыхательный аппарат в зеленой коробке, закрепленной на спине. Так называемый аппарат замкнутого цикла, иначе-ребризер. С химопоглотителем (ХПИ), один кг которого способен связать 100 литров углекислого газа, маленьким кислородным баллоном и дыхательным мешком в комплекте. Этот боевой пловец что-то увлечённо обсуждал, точнее-доказывал командиру БЧ-3, отвечающему за безопасный выход из торпедного аппарата. Обсуждали они нож НВУ-АМ, нового образца водолазный антимагнитный нож в руках аквалангиста. Тот объяснял, что, если нож уронить, он опустится на дно и встанет вертикально рукояткой вверх и его можно будет быстро обнаружить. Поговорили про часы. У его командира БЧ-3 были такие же, как и у боевого пловца. На них был безель, он же люнет, при помощи которого отмечалось время погружения. Когда минутная стрелка оказывалась напротив большой красной точки безеля, это означало что прошло 20 минут, что соответствовало времени пребывания с экспозиции на рабочей глубине 20 (иногда до 30) метрах, с использованием повсеместно распространённых тогда аппаратов серии АВМ. Чаще всего пятой серии в антимагнитном исполнении с десятилитровыми баллонами из нержавейки. В отличии от той же пятой с двумя жёлтыми семёрками. Стряхнув воспоминания, усатый мичман облокотился на планшир и посмотрел на воду. Его подопечные должны были вот-вот всплыть после отработки учебно-боевой задачи. Время приближалось к обеду, он услышал рокот двигателя катера, выполняющего ту же работу что и его баркас, но на других глубинах и с другим снаряжением. По радио пришел приказ-срочно возвращаться на базу. Оно и к лучшему-жрать охота. Сдали снаряжение, помылись, быстро пообедали. Вскоре все двенадцать человек оказались в КУНГе Урала, который отвез их на ближайший военный аэродром. А чуть позже мерседесовский микроавтобус, забрав их из Чкаловского, отвёз на базу, находящуюся недалеко от метро Фрунзенская, где их отдел занимал верхний этаж небольшого особняка. Сам особняк оккупировали сотрудники одного из управлений Федеральной Службы Охраны. За основным зданием в глубине двора находился спортзал и небольшой тир в подвале. Оба здания были соединены закрытым переходом, что было очень удобно. Здание спортзала не бросалось в глаза и соответственно ни у кого не возникало вопросов о его принадлежности. Ранее, в течение двадцати лет, в этих помещениях квартировало одно легендарное спецподразделение. Заехав из переулка на территорию базы, бойцы отряда, невидимые постороннему глазу, быстро разгрузились в одну из раздевалок спортзала, приспособленную под хранения снаряжения и тяжелого вооружения. Личное оружие должно было находиться в индивидуальных оружейных шкафах в кабинетах на последнем этаже особняка. Между угловым и соседним кабинетами была снесена перегородка и они превратились в зал совещаний. Назвать это помещение залом можно было с натяжкой, но за сдвинутыми столами сотрудники отдела и пара-тройка приглашенных лиц помещались, а на торцевой стене здания (внутри, конечно), где не было окна, висела огромная карта и убираемый вверх экран проектора. Сейчас он был опущен, и все бойцы смотрели на фотографии, мелькавшие на экране, и слушали генерала Бережного, ставящего задачу. На всех присутствующих были специальные наушники, подключенные к небольшому портативному компьютеру на столе генерала. Вопросы задавались через наушники, а ответы через гибкие клавиатуры, лежащие перед каждым участникам совещания, и также соединёнными проводами и связанными с компьютером Бережного. И хотя на окнах была установлена спецаппаратура, защищающая от несанкционированного снятия информации извне, а помещение постоянно сканировалось на отсутствие жучков, эта мера была не лишней. Береженого Бог бережет, а не береженого конвой стережет. Вот в такой законченный связке эта пословица полностью устраивала генерала. Боевая задача была поставлена, определены основные этапы. От каждого из присутствующих предстояло получить через личную компьютерную сеть вопросы, замечания и предложения. Следующее совещание предполагалось провести через три часа. Подвести итоги предложений и замечаний. Ответы на поступившие вопросы были даны, и вся группа отправилась в спортзал поиграть в волейбол. Переоделись и, разбившись на две команды, начали игру. Периодически игру останавливал кто-то из бойцов и подойдя к скамейке, делал запись в журнале. Это было предложение или замечание по выполнению предстоящего задания. Поиграв с полчаса, помылись в душе и разошлись по кабинетам, в каждом из которых стоял удобный кожаный топчан, а шкафу лежали подушка и одеяло. Ровно через три часа собрались в зале совещаний. Обсудили поступившие предложения и внесли коррективы. Бережной дал всему личному составу трое суток отпуска, посоветовал напоследок хорошо отдохнуть и главное – выспаться. Хотя знал, что эти люди не умеют отдыхать, а такое понятие выспаться, для них, как для обычных гражданских лиц, для этих бойцов не существует. В комнате переговоров остались Бережной и два офицера связи. Клавиатуры, провода, наушники, всё убрали в сейф и спустились в подвал. Когда-то здание принадлежало Седьмому управлению, которое занималось охраной дипломатических представительство и посольств. А главное-наружным наблюдением за иностранными дипломатами. А если точнее, обычными шпионами, работающими под личиной секретарей посольств, торговых представительств, сотрудников дипмиссий. Тогдашний руководитель Управления, побывав в этом подвале, распорядился не трогать старинные стены и своды из буро- черного кирпича. Кирпич почистили и пропитали специальным составом от грибка. Закупленным, к слову, в Финляндии. Посередине просторных подвалов установили различную аппаратуру и мебель для связистов-телефонистов. С того времени, когда генерал- лейтенант Шевцов был здесь крайний раз, практически ничего не изменилось. Кое – где появилась новая аппаратура, новое освещение, и удобные кресла на колесиках для работающего здесь персонала. Хотя, сотрудников стало заметно меньше. К Бережному подошел дежурный по узлу связи и представился. Генерал показал удостоверение и спецталон, который дежурный офицер приложил к своему сканеру, висевшему на поясном ремне, под пиджаком. После этого провёл Бережного и его спутников к нужному столу с креслом, в окружении ящиков с радиотехнической начинкой и жгутами проводов, поднимающихся к потолку и в лотках уходящими вглубь подвала. Отныне этим двум офицерам связи, пришедшими с генералом, предстояло дежурить за этим столом, сменяя друг друга каждые шесть часов. В их распоряжении так же был кабинет на последнем этаже здания, где они могли отдохнуть по очереди и поесть. В задачу входила фиксация и прослушивание всех переговоров и разговоров, происходящих в посольстве Сефевидской республики. Оба офицера неплохо владели персидским, арабским и азербайджанским языками. Запись должна была происходить абсолютно со всех звукоснимающих устройств, расположенных в посольских стенах. В перекрытиях были вмонтированы во время ремонта и замены паркета вечные источники питания для подслушивающих устройств. Буквально вечные. Эти источники питания работали по принципу пьезоэлектричества, открытого французскими физиками еще в конце XIX века. Суть в двух словах такова. Пьезоэлемент, вырабатывающий электричество для работы жучка (подслушивающего устройства), в виде какого-нибудь керамического диска, какой-нибудь ЦТС, устанавливается между плитой перекрытия и балкой, на которую она опирается. Люди ходят по паркету, который лежит на плите перекрытия, которая опираются на балку и вырабатывают электричество. Потому как между плитой и балкой находится этот самый диск, генерирующий при механическом нажатии искомые пять вольт для нашего жучка. Проблема замены электропитания решена. А это основная проблема для тех, кто его установил. Точнее, проблема номер два. Первая- обнаружение закладки, разумеется. А посему, заложив однажды такое чудо технической мысли, можно было годами (и десятилетиями) получать нужную информацию без замены источника питания. Тот-же Златоуст, установленный в американском посольстве, был по факту резонатором и работал от направленного на него извне высокочастотного сигнала, с одного из постов наружки. Второй пост принимал отраженный сигнал с разговором внутри кабинета посла. Не удивительно, что его в конце концов обнаружили и устранили. Итак, первый этап операции Переправщик начался. Генерал-лейтенант Бережной к девяти часам вечера прибыл на доклад к шефу. Пройдя через посты охраны, не доходя до кабинета свернул направо, где в небольшом закутке стоял стол дежурного, заставленный многочисленными телефонами и устройствами селекторной связи. Поздоровавшись, приложил палец к сканеру. Сегодня это был мизинец левой руки, о чем пришло зашифрованное сообщение на личный транковый телефон генерала. Таков порядок, никаких возмущений и претензий. Дежурный доложил о приходе Бережного и попросил того немного подождать. Это немного растянулось на полчаса. Вскоре на столе дежурного, на одном из пультов связи загорелась зелёная лампочка. Генерал встал и направился на доклад. В приемной его попросили снять верхнюю одежду и пройти через рамку, стоявшую возле гардероба. Там же, между двумя дверками был вмонтирован сканер сетчатки глаза. Пришлось выполнить и эту процедуру. Этот сканер появился недавно по рекомендации того же Бережного. Начальник личной охраны полковник Заикин, получивший на днях генерал-майора, с пониманием отнёсся к дополнительным мерам безопасности. Кабинет открыл порученец, доложив о прибытии Бережного.

– А не прогуляться ли нам на ВДНХ? Там, говорят, какую-то эко-тропу сделали в Шереметьевской дубраве. Мне недавно Себенин про неё рассказывал. Хочется прогуляться, воздухом подышать. Ты как?

Генерал понял, что всё уже решено и остается только согласиться. Плохо только, что выезд, похоже, незапланированный и создаст определенные напряг для охраны. Поздно уже, темень за окном. В кабинет практически бесшумно вошел начальник личной охраны.

– Александр Юрьевич, мы сейчас с тобой и с Алексеем Александровичем прогуляемся немного на ВДНХ, там эко-тропа возле павильона Физкультура и Спорт. Ты, я и генерал Бережной. Охраны по минимуму. Пять минут вам на сборы и разговоры. Всё.

Бережной с Заикиным вышли из кабинета. Генерал направился к гардеробу, а Заикин к столу дежурного по спецсвязи.

– Сорентируй меня, капитан, какие кнопки нажимать. Я ещё не успел разобраться, или сам нажимай. Так, выездную бригаду в холл первого этажа. Дальше. Соедини с оперативным дежурным по ЦСН. Это генерал Заикин. Двум отделениям дежурного отдела прибыть по тревоге на ВДНХ. Вооружение и одежда по форме номер четыре. Старшим боевых групп через 10 минут на связь! Так. Давай теперь дежурного по Управлению Спецназначения Службы безопасности. Дежурный? Заикин говорит. Первый отдел на выезд! Бастиону боевая тревога! Район ВДНХ, форма номер один. Контрснайперское подразделение в оперативный резерв! Так. Теперь вызови мне немедленно моего зама по оперативно-техническому обеспечению, Блинов кажется. Подполковника Блинова в приёмную, срочно!

Да, хочешь занимать самые лучшие зрительские места на парадах-иди служить в Контрснайперское подразделение. Вспомнил эту пословицу Заикин.

Через несколько минут Бережной с Заикиным, его замом Блиновым и Виталием Витальевичем ехали в лифте вниз. Лифт был расчитан на двух человек и им было немного тесновато в нём. Проехали мимо первого этажа и опустились на три уровня ниже. Заикин отправил лифт на первый этаж за охраной и остался ждать. Остальные направились по узкому коридору из неоштукатуренных бетонных стен. Возглавлял процессию Блинов, то и дело прикладываясь к сканерам и гремя ключами от очередной двери. через некоторое время оказались в просторном помещении, напоминающим депо. Какие-то подъёмные механизмы, тали, лебедки. На путях стоял метропоезд из трёх вагонов. Собственно, вагонов было два, а между ними находилась платформа с двигателями, подъемниками и различными метростроевским железным хламом непонятного назначения. Покрытые пылью катушки с электрокабелем, раздвижные лестницы-стремянки. Внезапно вспыхнули мощные прожекторы, включившись от датчика движения. Окрик часового остановил всю компанию. Блинов назвал пароль и поднял над головой свою идентификационную карту. Лазерный луч просканировал её и прожекторы погасли. Нивидимый часовой поинтересовался целью визита. После недолгих объяснений все трое забрались по лесенке в последний вагон и принялись облачаться в рабочую одежду, висящую в шкафчиках. Бережной снял пальто и надел полувоенный бушлат и оранжевый безрукавку поверх. Начальник личной охраны выбрал щегольскую фуфайку с хлястиком и металлическими пуговками. Виталий Витальевич на миг задумавшись, надел поверх черного костюма тёмно-зелёный халат с надписью на груди и спине ЭЧ-6. Из его нагрудного кармана торчали отвертки, электрические пробники, свисали из кармана щупы от тестера. Все натянули на головы рабочие кепки. Дождались выездную бригаду личной охраны, которая расселась в головном вагоне. В депо остались водители и пулеметчики со своими дурындами и запасными коробками к ним. Через некоторое время в задний вагон забрался машинист в метрополитеновской форме, притащенный откуда-то Блиновым. Парень выглядел растерянным и испуганным. Виталий Витальевич натянул почти на глаза кепку с козырьком и шёпотом приказал привести парня в чувства. Предусмотрительный Блинов достал из своей спортивной сумки термос с непонятно чем, извлек бутылку доминиканского рома. Налив какого-то темного напитка в кружку, он плеснул туда-же немного рома. Парень в несколько глотков выпил содержимое и немного успокоился. После этого Блинов зашел в кабину машиниста и позвал парнишку. Тронулись. Где-то притормаживая, где-то ускоряясь, пролетали через станции метрополитена. Пару раз пришлось отстояться на каких-то тупиковых ветках. В этих случаях охрана моментально выбиралась из головного вагона и занимала оборону на путях спереди и сзади. После двойного короткого гудка все быстро рассаживались по своим местам. Когда их состав проносился мимо платформ, Виталий Витальевич разворачивался и с интересом смотрел на людей и декор станций из-за затемненных бронеблоков толщиной 65мм. Такие-же, но прозрачные блоки ТСК-137 устанавливаются на колпаках боевых самолётов и вертолётов. Бережной хотел поинтересоваться у Виталия Витальевича, когда тот был в метро в последний раз. Но не стал этого делать. Ответ был написан на лице шефа, восторженно-изумленном. Создавалось впечатление что он бывал только в Питерском метро. Ну и конечно в Берлинском. В последнем он, видимо, бывал гораздо чаще, чем в родном Питерском. Приехали, электродепо Владыкино. Через мастерские выбрались наружу. Вплотную к выходу стояли две легковушки-иномарки и микроавтобус. Машины принадлежали территориальному отделу госбезопасности Северного административного округа столицы. Ближайшему к метродепо. Сняли маскарадные костюмы, бросили их в багажник одной из машин и поехали в сторону Ботанического сада. В это-же время на территорию ВДНХ со стороны Сельскохозяйственной улицы через Лихоборский проезд въехали два автобуса, как их раньше называли-междугородних. Два высоких корейских монстра шустро заехали на территорию. Дальше по Кумысной дороге вдоль прудов. В них находились одетые в гражданскую одежду бойцы спецподразделения антитеррора. Спортивные костюмы, пиджаки, спортивные куртки. На некоторых были легкие пальто. Ни дать-не взять, туристы из какого-нибудь Ярославля. Было несколько женщин, но в основном мужчины. Компактное личное оружие, чаще Вереск, реже-Вихрь. Но почти у всех Вектор, он же Гюрза. Компактное оружие было компактно размещено под верхней одеждой. С другой стороны Ботанического сада через Ботаническую улицу въезжали армейские Уралы. Одни- через Главные ворота возле старой фондовой оранжереи. Другие-от улицы Академика Комарова, через ворота с оперативно срезанными замками. Два Урала въехали через Главный вход и понеслись, распугивая запоздалых посетителей по Останкинской и Дворцовой аллеям. Это были бойцы Управления Специального Назначения Главка охраны. Все были экипированы по форме номер один, ночной городской вариант. Кто-то в чёрных Горках, кто-то в тёмном Мультикаме. На всех броники. Дефиндер или Редут, на голове ЛШЗ-1 с закрепленным на шлемах наушниками ГСШ. И обязательно-ПНВ. Помимо прибора ночного видения на шлеме две видеокамеры с обзором фронта и тыла. Изображение с обоих камер через ретранслятор в кузове Урала выводилось в онлайн на пульты Центра Боевого Управления, находящегося в Купавне. Там-же, где и Учебный Центр всех подразделений Госохраны. Что, в общем-то, удобно. Где за каждым бойцом следил прикреплённый оператор, такой-же боец спецназа. Общее руководство осуществляли старшие операторы, старшие боевых двоек, троек и других подгрупп. Наблюдение за местностью велось также со спутников. И боевых Дронов, беспилотных летательных аппаратов, что в народе называют квадрокоптерами. На всех бойцах разгрузки для размещения боеприпасов, средств связи, дополнительного вооружения, аптечек и т.п. На некоторых вместо бронежилетов надеты бронепластины, комплексно входящие в разгрузочные системы. В любом случае, это броня четвёртого, пятого или шестого класса защиты, в зависимости от специализации бойца. Тот же облегчённый бронеэлемент БКК 05, вставленный в разгрузочную систему под автоматные подсумки на груди, защищающий жизненно важные органы, соответствует пятому классу защиты и выдерживает попадание пули из снайперской винтовки. В общем, одеты, экипированы и вооружены бойцы были для полноценных боевых действий и своим видом разогнали загулявшие парочки и страдающих бессонницей пенсионеров. В задачу этих бойцов входило создание внешнего периметра охраны, оцепление и блокирование, недопущения проникновения через него вооруженных или просто подозрительных лиц. Городские обыватели, столкнувшись с этими монстрами из голливудского будущего, спешили покинуть территорию, прилегающую к Шереметьевской дубраве. Стоит добавить, что габаритные активные наушники ГСШ на головах бойцов не снижали восприятия звука, как можно было бы подумать. Эти особенные наушники улавливали шаги и тихие разговоры в радиусе десятков метров вокруг, со всех сторон света, а индивидуальная радиосвязь делала каждого бойца отдельный боевой единицей, способной на многое. Снайпера в костюмах Кикимора, Шершень или Гилли. На некоторых старый добрый Леший. Они остались охранять Уралы. Как и некоторые щитовики. Или щитовые, необходимость применение которых в данный момент отсутствовала. А свои бронещиты с ЗЕНИТовскими люстрами разместили в наиболее темных и неосвещенных участках парка, периодически включая установленные на них мощные осветительные приборы. И обеспечивая тем самым максимальный контроль за прилегающей территорией. СНЕЖНЫЕ КОРОЛЕВЫ, установленные на бронещитах, то и дело вспыхивали то тут, то там, выхватывая из темноты деревья, кусты и подозрительные предметы. Бойцы УСН плотным кольцом охватывали ту часть леса, которая была обозначена на их индивидуальных планшетах, блокируя в первую очередь перекрестки, аллеи и подъездные дороги. А в это время другие сотрудники, бойцы ЦСН в штатском на двух автобусах вдоль прудов доехали практически до павильона номер 27 Физкультура и Спорт. Перегородив автобусами перекресток на кольцевой дороге, ведущей в одну сторону к Мичуринскому саду, а в другую к 27-му павильону они спешились и двинулись в сторону воздушной экотропы, разгоняя зевак. Через считанные минуты внешний и внутренний периметр были взяты под охрану. Прибывшие вскоре специалисты оперативно-технических отделов Управление радиоразведки накрыли охраняемую территорию невидимым воздушным колпаком или зонтиком, кому как нравится. Свои автофургоны с надписью Техпомощь они загнали на территории Скайтауна, верёвочного городка, расположенного рядом с эко-тропой. Причём один из грузовиков практически уткнулся бампером в кассы Скайтауна. Командиры привлеченных к блокированию подразделений доложили Заикину о выполненной задаче. Лишь после доклада о готовности всех служб со стороны Второго Каменного пруда к 27 павильону подъехали две легковушки и микроавтобус с основными действующими лицами предстоящей прогулки. Вся воздушная экотропа была подсвечена красивыми декоративными фонариками. Видеокамеры, расположенные вдоль неё, были предусмотрительно отключены. То там, то здесь мелькали сотрудники управления антитеррора в штатском, обеспечивая безопасность непосредственно на подступах к висящим в воздухе деревянным настилам. Как только Бережной с шефом зашли на первый деревянный щит настила, подсветка на тропе погасла. Остались гореть только фонари на окружающих тропу аллеях. Генерал обратил внимание, что его электронные часы остановились и начал доклад.