От А до Я! А Я?

– Случайно, не жёлуди ищешь?

– Я не свинья есть жёлуди.

– Я тоже не свинья, но поел бы сейчас от души, уверен ассортимент в Раю виповский.

– Какой тут ассортимент, – ворчал Кеша, – одно и то же. Одно развлечение было и то пора бросать, а то Адам начинает превращаться в животное, а потом и в зверя. Не помнит, как вчера из рога захотел пить, кокос и соломинка ему надоели. Чуть носорога не убил. А потом ему стало мало этого сосуда, погнался за слоном, так весь Рай быстро превратится в Ад.

– Смотри, Адам, змей пьёт наше вино.

– Пусть пьёт, Кеша, я в Раю и пить не хочу.

– Ты, может, и не хочешь, – тихо прохрипел попугай, – а я, иногда, и не против.

– Какая змеюка длинная, – Кеша стукнул клювом змею. – Ползи отсюда, это не твоё.

Змея только зашипела, зеленея от злости.

– Да не трогай ты её, пусть себе пьёт, зелёный змей он и в Африке зелёный и пьёт до сих пор.

Кеша всё-таки перетащил парочку сосудов из кокоса подальше от захлебывающейся змеи и это его почти успокоило.

Адам переходил от одного дерева к другому. Он не знал и половины тех фруктов, которые быстро превращались в косточки, разбрасывая их в разные стороны.

– Очень вкусно, ты чё не ешь, Кеша? Заняться бы селекцией, такие можно грейпфруты выращивать, одного на неделю хватит, – показал Адам, разводя руки.

– Нет, тебя точно молнией ударило, пить бросил, подругу не хочет, ты ещё спортом займись.

– А что – это мысль, такое тело не для слабонервных. Спасибо попка.

– Я тебе не попка, я – Кеша. Полетел-ка я к своей попке, расскажу, что с тобой любовь к обезьяне сделала.

– Ты это о чём, Кеша? А ладно, полетел, так полетел, поспать бы подольше, я бы тут такое завернул. Не только название «Рай», а действительно Рай и во всей его красоте.

Адам походил по берегу реки, выпил воды, умылся и приготовился просыпаться. Прошёл день, солнце потихоньку садилось за горизонт, а Адам был всё ещё в Раю.

– Ну, когда? – Адам нервно, быстрым шагом, с заложенными за спину руками ходил вдоль реки. – Когда это произойдет? Даже пару раз подпрыгнув, Адам не полетел, удивительно почему? А! – стукнул себя по голове человек, вот для чего нужна голова – при восклицании «А!» стучать, я же должен спать лечь и потом полететь, голова – два уха. Где деревце? Адам поудобнее устроился на тёплом песке, поймал лёгкий, охлаждающий тело ветерок, закрыл глаза и безмятежно уснул, не успев даже сосредоточиться на мысли о плавном пробуждении.

***

Адам открыл глаза, звёзд на небе не было ни одной, тучи наверное, тишина, – точно будет буря. Что это на мне такое? – попытался пощупать Адам, выпрямляя руку вдоль тела. Ой, рука коснулась чего-то тёплого, большого и упругого. С кем я вчера заснул, неужели с обезьяной? Тепленькая такая. Адам развернулся к тому, что он нащупал, даже закрыл глаза в темноте и потихонечку прикоснулся второй рукой. Волосы, тело, тело, руки, живот, волосы, ноги, волос маловато, обезьяна вся волосатая, а тут как и у него. Адам ощупал себя, потом ещё раз объект, лежащий рядом с ним, но уже менее осторожно и улыбнулся, потом заулыбался и засветился радостью так сильно, как самая яркая звезда на небосводе. Он никогда её не видел, но сейчас, в темноте, он был полностью уверен – это то, что ему всегда не хватало в своей жизни в Раю. Разве это шутки, ну, что ему не хватало в его жизни в Раю? Конечно её, человека устроенного по-другому. Когда же появится солнце? Адам хотел всё, уже любимое им, увидеть. Надо пощупать ещё, и ещё, ещё разок, как обхватить сразу всё?

– Ещё рано, давай поспим, Адам.

Говорит, говорит, и как, речка громче, ветер свистит, попугай оказывается не оратор. Адам… она знает моё имя. Кто ей вчера сказал? Какое-то волнение охватило Адама, это его человек и он рядом. Не отдам. Моё! Козу заберите, обезьяну, попугая в придачу, что хотите, но это – моё!

– Что ты делаешь, Адам? – Ева пыталась высвободиться из его объятий.

«Что я делаю? Откуда я знаю? Но остановиться не могу.» После физических упражнений, так взволновавших его, Адам, почти теряя сознание, вспомнил как её имя, «Ева» – это сказал такой же как он, тот, что встретился с ним на небосводе.