Кодекс боя. Книга 3. Арена тьмы

– Какая привередливая, – проворчал Мюррей.

– Вы не думали о том, чтобы дать ей настоящее имя? – спросила Сол. – Птичка – как-то несерьезно.

– Вот и Бринн так говорит. Но Птичка и есть правильное имя.

Оставив привязанных птиц, они направились к костру.

– Разве тебя это не напугало? – Даже в бескрайней пустыне голос Дозера звучал громогласно.

– Напугало так, что до сих пор забыть не могу, – ответил Коленки.

Мюррей немного отстал, и Сол первой вышла к бивуаку. Драконыши сидели вокруг костра на подстилке из широких листьев тафолы. Неподалеку, растянувшись на песке, похрапывал Хенрин. Отстегнутые протезы стояли у камня.

– Что тебя напугало? – бесцеремонно, словно и не отсутствовала больше года, вмешалась Сол.

– А-а… э-э-э… – замялся Коленки.

– То, что случилось с Сего, – бесстрастно ответила Бринн.

– Но у нас теперь есть план, – сказала Сол, садясь рядом с Дозером и отправляя в рот пригоршню кукурузы с фенхелем. – Мы обсуждали это весь вечер. Мы найдем Сего и вернем.

– Ты просто не видела, – сказал Дозер. – Не видела Сего в прошлом году на Центральной площади, когда он дрался с Голиафом. Не видела, что случилось с Джобой.

Сол, нахмурившись, смотрела на огонь:

– Мне жаль. Возможно, я бы как-то помешала Джобе…

Оставаясь в темноте и слушая разговор, Мюррей вздохнул. Он тоже мог быть там. Мог бы что-нибудь сделать, но вместо этого валялся пьяный в собственной моче на улице в Глуби.

– Ничего бы ты не смогла. – Коленки поднялся, и его голос зазвенел от злости. – Голиаф! Ты слышала о нем, но ты его не видела. Это был монстр.

– Мне жаль, что меня не было с вами, – тихо повторила Сол.

– Все в порядке, – сказала Бринн. – Мы там без тебя обошлись. Как сказал Коленки, ты ничем бы не помогла.

Сол встретилась взглядом с Бринн и покачала головой.

– Но самым страшным во всей этой истории был не Голиаф, – продолжал Дозер, – а Сего.

Коленки кивнул:

– Это правда. Сего изменился после того, как надзиратель убил Джобу. Он стал другим… Разорвал Голиафа, как кусок мяса. Примерно так же, как Шиара в том финальном поединке. Только хуже.

– Как ему это удалось? – Дозер подбросил в костер хвороста, и фонтан искр ударил в темное небо. – Просто в голове не укладывается. Ну да, все мы знали, что Сего лучший в нашей команде и даже, может быть, на всем курсе, но Голиаф… Невозможно.

Мюррей выступил из мглы:

– Нет, возможно.

Коленки поднялся, в его глазах отразились красные угольки.

– Есть кое-что, что вы должны узнать, прежде чем мы пойдем дальше по этому пути, – начал Мюррей.

Времени прошло немало. Ребята, сидящие у костра, были лучшими друзьями Сего. Они были его семьей.

– Сего не из Глуби.

– Мы в курсе, – кивнул Дозер. – Думаете, мы не слышали, как он все время кричал во сне? Ему снился остров.

– Да, он иногда рассказывал об острове, – согласилась Сол. – Он рос там с братьями. И с ними был старый мастер, который учил его искусству боя.

Мюррей кивнул:

– В некотором смысле это правда. Но остров – совсем не то, что вы думаете.

Коленки закрыл глаза; его трясло.

– Вот уже более десяти лет Цитадель и еще кое-кто испытывают тренировочную программу. – Мюррей помолчал, выравнивая дыхание. – Программа напоминает симулятор, в котором вы проходили вступительные Испытания. Другими словами, это виртуальная среда, где можно упражняться или тестироваться.

– Я так и знал, – прошептал Коленки.

– Знал что? – нетерпеливо спросил Дозер. – Что-то про остров?

– Новая тренировочная программа называлась «Колыбель», – продолжал Мюррей. – Детей-гриваров с самого рождения включили в симуляцию. Они прожили всю жизнь в резервуаре, хотя им казалось, что они находятся в другом месте. На острове.

– Вы хотите сказать, что Сего был в «Колыбели»? – В костре громко треснуло, и Сол повысила голос. – Жил в какой-то трубе, пока не оказался в Глуби?

– Да, – ответил Мюррей.

– Почему вы ничего не сделали? – Коленки открыл глаза. – Вы же были в Цитадели, работали там! Как допустили такое?

Мюррей склонил голову:

– Я… не знал, пока не встретил его. А когда узнал, было уже слишком поздно.

Коленки отвернулся и шагнул из круга света в темноту.

Сол встала и положила руку на плечо Мюррея:

– Мы знаем, вы сделали все, что в ваших силах, чтобы помочь Сего. Чтобы помочь всем нам.

Мюррей покачал головой и стиснул зубы. Он месяцами пьянствовал в Подземье, жалея себя, пока Сего держали в тюрьме «Арклайт».

– Так вот почему Сего взбесился и убил Голиафа? – спросил Дозер. – Потому что он родился в «Колыбели»?

Сол кивнула:

– Ты можешь себе представить? Тренировки в симуляторе – это тренировки вне времени. Тебе кажется, что ты сражаешься несколько часов подряд, а на самом деле ты пробыл в круге лишь минуту. Если Сего провел в «Колыбели» все детство, если он рос и тренировался там годами, то для него это тянулось сотни лет.

– Так почему тогда, поглоти его тьма, Сего не надрал всем нам задницу? – спросил Дозер. – Я к тому, что мы видели, как ему доставалось. Разве он не мог уложить в Лицее всех, даже парней шестого уровня?

Мюррей покачал головой:

– Сего не до конца осознает силу, которая есть в нем. Он все еще учится пользоваться ею, учится даже получать доступ к ней. И в прошлогоднем финале, и в поединке против Голиафа сила, похоже, включалась без его непосредственного участия. Мы это видели.

– Да, но сейчас он с Истребителем… – Сол вздохнула. – А Сайлас… Он расправился с моим отцом так, словно ему и напрягаться не пришлось. У него наверняка есть полный доступ к своим способностям…

– А значит, – закончил за нее Мюррей, – и у Сего этот доступ может быть. Надеюсь, еще не слишком поздно.

* * *

Вентурийская пустыня, бесконечное песчаное море, расстилалась перед ними.

Мюррей поднес фляжку и влил немного воды в жадно раскрытый клюв.

– Больше не жалуемся, а, Птичка? – проворчал старый гривар и рассеянно погладил грязно-серые перья на голове рока.

– Немного привязались к ней, да, Мюррей-ку? – улыбнулась Бринн, только что напоившая своего Акари.

– Я просто рад, что он жив. Идти по этой пустыне равносильно самоубийству, если только у тебя не стальные ноги, как у Хенрина.

Хенрин в этом походе держался даже лучше роков, которым на убийственной жаре приходилось часто останавливаться, чтобы утолить жажду и подкрепиться. Теперь он стоял на вершине бархана, а за спиной у него висело большое красное солнце.

– Веселее, нам уже недалеко!

Бринн рассмеялась, и команда после короткой остановки двинулась дальше. Впереди шагал Фиренце с Сол на спине; на фоне песка огненный рок напоминал сигнальную ракету.

– Ну как, вы с Сол уже обменялись приемами? – спросил Мюррей, похлопывая Птичку, которая остановилась, вынюхивая зарывшегося в песок пустынного грызуна.

– Думаете, мне нужно учиться у нее технике боя? – фыркнула Бринн.

– Нет, не думаю. Но Сол была на Изумрудных островах, тренировалась с бесайдийцами. Я знаю, какие у вас с ними отношения.

Бринн покачала головой:

– Понимаю, о чем вы, Мюррей-ку. Да, мои родители недолюбливали островитян, говорили, что они приносят с собой злых духов. Но у меня с бесайдийцами никогда не было проблем.

– Тогда почему ты так строга с ней?

Бринн вздохнула:

– Все-то вы замечаете, Мюррей-ку. Вы ведь доверяете ей даже после всего?

– Да, я ей доверяю, – ответил Мюррей, внимательно наблюдая за жадеянкой. – Но, думаю, твоя проблема не в этом. Ты беспокоишься из-за возвращения Сол в команду и сомневаешься насчет собственного статуса в ней.

– Нет, это не так…

– Не беспокойся, – продолжал Мюррей. – У тебя есть то, чего нет у Сол. Возможно, она слишком умна для своего же блага. Технична, как профессор, но иногда не знает, как помочь. Ты разбираешься в людях, видишь, что им нужно, умеешь их стимулировать. Ты веришь в них. И команда это знает.

Бринн широко улыбнулась:

– Спасибо, Мюррей-ку.

– Приближаемся к ферме! – прокричал Хенрин, ушедший далеко вперед.

Они взобрались на высокий бархан и увидели Фиренце, остановившегося в пятидесяти метрах. Дальше, на дне пустынной долины, было возделано поле. Сборщики в широкополых шляпах снимали крупные початки и бросали их в цилиндрической формы контейнеры, висящие за спиной наподобие рюкзаков.

Самой примечательной деталью этой картины был ползающий между рядами массивный стальной мех с широкой разинутой пастью, в которую работники ссыпали собранные початки.

– Что тут делает этот мех? – поинтересовался Дозер. – И что они выращивают?

– Ух, – простонал сидящий перед Дозером Коленки. – Перестань меня тискать, животное. Что бы они ни выращивали, ты есть это не сможешь.

– Это мои кокасы! – с гордостью воскликнул Хенрин, указывая на поле.

Команда последовала за ним вниз по склону и далее по узкой тропинке между рядами посевов. Мех развернулся, начиная очередной заход, и его урчание заглушило все остальное.

– Кай, здорóво! – поприветствовал Хенрин одного из сборщиков.

– У нас тут отличный урожай. – Старый, прокаленный солнцем грант улыбнулся во весь рот, в котором не хватало нескольких зубов, и, сорвав спелый зеленый плод, бросил его Хенрину.

Тот ловко поймал на лету, вскрыл большими пальцами у основания и поднес ко рту, ловя струйку сока. Вытерев губы, он повернулся к команде и радостно заявил:

– Отличный напиток. Мы, конечно, отгружаем только мякоть плодов. – Перехватив голодный взгляд Дозера, Хенрин кивнул. – Не волнуйся, на ферме для вас приготовлен свежий сок. Идемте. – Он повернулся к Каю. – Продолжай, приятель.

Команда двинулась по тропинке к невысокому дому с плоской крышей, окруженному деревянной террасой.

– Папа! – Из двери с проволочной сеткой выскочил мальчонка.

Хенрин бросился вперед и заключил сына в объятия.

– Ты не поверишь, кого я тебе привел и с кем познакомлю.

Мальчик повернулся к приближающимся всадникам, и прядки взъерошенных волос упали на распахнутые глаза.

– Какая охрененная птица! – воскликнул он, увидев Фиренце.

– Эффи! Следи за языком в присутствии гостей. – На террасу вышла плотного сложения женщина с младенцем на одном плече и стальной кувалдой на другом.

– Но ты только посмотри, мама! – Мальчик подбежал к року и бесстрашно подпрыгнул, вытянув вверх ручонки. – Мне даже до седла не дотянуться!

Сол соскользнула на землю и с улыбкой протянула ему руку:

– Привет всем. Я Солара.

– Я Эффи, а у тебя большущий рок.

Мюррей попытался так же элегантно спешиться, но Птичка вздыбилась и старый гривар мешком свалился на песок.

Эффи рассмеялся, а малыш на плече у матери захлопал в ладоши.

Мюррей выплюнул попавший в рот песок и отряхнулся.

– Побери тебя тьма, Птичка.

– Вот с кем я тебя познакомлю, Эффи, – с гордостью сказал Хенрин. – Позволь представить: Могучий Мюррей Пирсон!

Эффи, подойдя поближе к Мюррею, смерил его недоверчивым взглядом.

– Не может быть, папа. Это не Могучий Мюррей. Он старый и выглядит… неуклюжим.

– Эй, разве мама не велела тебе следить за языком?

Мюррей зарычал на мальчика, тот в ответ высунул язык.

– Он такой медлительный, папа! – Мальчишка увернулся от игривого шлепка и взбежал на крыльцо, где вцепился в мамины штаны.

– Эффи, не суди Мюррея строго. – Хенрин ухмыльнулся и тоже поднялся на крыльцо. – Не все гривары такие же сильные и быстрые, как твой папа.

Мюррей склонил голову набок:

– Последние месяцы выдались нелегкими.

Старый друг открыл пошире дверь и жестом пригласил гостей войти.

– Что ж, пора передохнуть, – сказал Хенрин. – Добро пожаловать, друзья.

– Вот о чем я и говорю. – Дозер запихнул в рот еще одну булочку.

– Рад, что вам понравилась моя стряпня, – отозвался Хенрин, подойдя к установленной в углу кухни жаровне и перевернув кусок жирного мяса, который зашипел, соприкоснувшись с раскаленной поверхностью.

– Так вы здесь сами все готовите? – спросил Дозер, впиваясь зубами в большой, вязкий фрукт. – Мира что, совсем не помогает с этим?

– Не будь остолопом, малыш, – упрекнул Дозера Мюррей, усаживаясь рядом с ним за длинный стол.

Он посмотрел на жену Хенрина, Миру, которая кормила грудью ребенка у дальнего конца стола.

– Ничего страшного. – Мира улыбнулась. – Мальчик просто интересуется нашей кухней. Хенрин – лучший повар в доме, это точно. Не думаю, что я смогла бы поджарить крысу для голодной пустынной змеи. Но пайю, которую ты сейчас ешь, я сорвала с дерева собственной рукой.

– Не скромничай. – Хенрин выложил дымящиеся полоски мяса на деревянную доску и поставил перед командой. – Мира лучший механик к югу от Карстока.

Сол подняла брови:

– Вы умеете чинить мехов?

– Надеюсь, что да. Занимаюсь этим с детских лет.

– Но разве это не против Кодекса? – спросил Дозер. – Работать с техникой?

Мира усмехнулась и кивнула на мужа:

– Ну, во-первых, я не уверена, что все гривары так уж неукоснительно следуют Кодексу. А во-вторых, я не гривар и не обязана кого-то слушать.

У Дозера глаза полезли на лоб.

– Хотите сказать, что вы…

– Да, я грант, – закончила за него Мира.

– Может, тебе не следует лезть в чужие дела, – подала голос Сол, взяв с доски кусок мяса.

– Все в порядке. – Мира подняла свободную руку и с гордостью напрягла бицепс. – Вот результат моей работы. Я тружусь в поле вместе со сборщиками и чиню наш мех. Да еще помогаю мужу.

Дозер кивнул и снова принялся за еду.

Хенрин снял засаленный фартук и сел рядом с гостями, поставив в центр стола поднос со стаканчиками, наполненными прозрачной жидкостью.

– Настойка кокаса. Штука крепкая, так что будьте осторожны.

– Очень вкусно. – Бринн вытерла рот и взяла с подноса стаканчик. – Да благословят вас духи за угощение.

– Что такое дух? – спросил Эффи, на протяжении всей трапезы старавшийся вести себя примерно и не ерзать на табурете.

– Как-нибудь в другой раз объясню, – сказала ему Мира. – Если закончил, почему бы не пойти на задний двор и не поколотить мешок, пока не стемнело?

– Опять мешок? Это неинтересно. Папа может подержать пады, раз уж он…

– Эффи, разве не видишь, что папа занят? – Мира нахмурилась.

– Тебя устроит, если пады я подержу? – предложил Коленки и, вытерев с губ соус, поднялся.

– Да, да! – восторженно взвизгнул Эффи и, схватив Коленки за руку, потащил из кухни.