Оковы льда

– Странное поведение для жертвы насилия, – заметив вопрос, отразившийся на моем лице, пояснил. – Ты спокойно идешь и разговариваешь со мной, после всего, что было за эти месяцы. Ни разу не плакала и не просила остановиться. Но при всем этом, я уверен, что ты не смирилась и ждешь удобного момента, чтобы сбежать.

Я ревела и молила его остановиться, просто он не видел. Только тьма и плод моего воображения, Самуэль. Можно сказать, никто.

– Просто выработала иммунитет к боли. Но не думай, что я прощу или забуду все, что было. Не мне тебя убивать, но я дождусь этого момента и встречу его с улыбкой на лице, – заверила Дюрэя, встретившись с ним взглядом.

Мы еще долго бы играли в гляделки, но меня стало тошнить от вида его рожи, и мы как раз добрались до места.

– Где твой брат? – не сводя с меня глаз, спросил безмолвно следующего за нами бородатого мужика.

– Задний двор, – напряженно отозвался и потер лицо рукой, слегка помотав головой. – Если ты ошибся? – спросил Дюрэя, не скрывая страх.

– Тогда надежды в этом мире точно не останется, – вынув пистолет, протянул мне.

Я не мешкала и сразу схватилась за рукоять. Марать руки об Гарета мне не хотелось, как и тянуть время. Один взгляд, один выстрел, освобождение…

Сердце качало кровь с удвоенной силой, дыхание сбилось, и я ощутила пот, струящийся по спине. Так много боли, столько лет ожидания и момент настал. Я убью того, кто держал меня взаперти с десяти лет, того, кто причинил слишком много боли и стал моим кошмаром.

Забив на напряженный взгляд мужика с бородой, развернулась и направилась к дому. Обычный, кирпичный и выкрашенный в белый цвет. Один этаж, невысокий забор, ограждающий ближайшую территорию, усеянную цветами, и тропинка ведущая на задний двор.

Стерев пот, скопившийся над верхней губой, размяла плечи и шею, так как ощущала себя деревянной. Мышцы напряглись так, что было больно, а столь частое дыхание от волнения и желания отомстить, довело до легкого головокружения. Во рту было сухо, а в голове почти пусто. Меня вела жажда мести и желание очистить этого мира от дерьма вроде Гарета. Красной пелены перед глазами не было, и я четко видела путь, по которому шла.

Отворив калитку, направилась по тропинке, ведущей за дом. Убедившись в том, что пистолет заряжен, сняла с предохранителя и крепче обхватила рукоять пистолета. Сейчас. Я так долго этого ждала. Выпущенная в сердце Гарета пуля, будет моим продолжением. Хладнокровная, разящая прямо в цель месть.

Послышались голоса, но я не сбавила шаг. Даже если меня пристрелят его дружки, я успею захватить с собой попутчика в ад. Добравшись до угла дома, успела заметить небольшой зеленый двор, пестрящий изобилием цветов. Сейчас.

Одновременно с тем, как я вышла из-за угла дома и сразу найдя цель, навела пистолет, замерла. Сердце громыхнуло так оглушительно, что казалось, сейчас пойдет кровь из ушей. Гарет бегал вокруг белокурой женщины, пытаясь догнать маленького мальчика лет пяти. Звонкий смех ребенка и теплая улыбка женщины заставили меня пошатнуться. А искренняя, светящаяся счастьем рожа Гарета, сделать шаг назад.

– Пап, я помыла посуду, – из дома выбежала девочка-подросток лет пятнадцати и я забыла как дышать.

Женщина, вокруг которой бегал мой насильник, с радостью и восторгом, заметила меня и, вскрикнув, схватила мальчика на руки, но не убежала. Она закрыла собой того, с кого я не сводила глаз.

– Ты, – мальчишка ткнул в меня пальцем и улыбнулся, не замечая наставленный в сторону его отца пистолет. – Девочка из папиных кошмаров.

Он так радостно сообщил это, что я не сразу поняла смысл сказанного. Я? Из его кошмаров? Нервный смешок вырвался из меня с дикой болью в груди. Затем еще и еще. Я начала истерически хохотать, задрав голову к небу, которое казалось ближе, чем когда-либо. Это какой-то пиздец. Меня трясло, и глаза стали влажными от слез, которые побежали без моего на то желания.

– Я столько лет страдала, видя тебя в своих кошмарах, а до этого и наяву, – выровняв дыхание, снова устремила взгляд на Гарета. Он медленно отходил от своей жены, полагаю, в попытке спасти её от пули. Как мило. – Каждый день боролась с пожирающей душу болью и воспоминаниями, которые ты, – ткнула в его сторону пистолетом. – Подарил мне, перед тем как сдать Пэкам. А сам? – кивнула в сторону присутствующих. – Оказывается, имел подобие семьи, маленькую дочь, – я оторвала взгляд от Гарета и осмотрела девочку. Никаких видимых синяков, шрамов и отсутствие боли в глазах. Только страх. – Её ты не тронул, да? Свою кровь и плоть? – резко вернув взгляд на Гарета, нахмурилась.

Мужчина, который стал моим кошмаром, стоял на коленях, а по его щеке бежала слеза.

– Ты правда думаешь, что, испачкав колени, сможешь загладить вину? Вызвать жалость? – поинтересовалась. – Этого чертовски мало. Но не уверена, что существует хоть что-то, что сможет спасти тебя, – покачала головой, ощутив, как собственные слезы побежали быстрее.

Меня рвало на части. Дышать было больно до одури, а видеть его тем более. Но разум не полностью покинул меня. Вид напуганной троицы, стоявшей неподалеку, заставил вытянутую руку дрогнуть. Двое детей с видимыми внешними сходствами с отцом, не давали мне спустить курок прямо сейчас. Почему меня волнует это? Они?

Гарет молча смотрел на меня и ждал. Это сбивало с толку. Где его усмешка? Речи о том, как он наслаждался моими слезами и криками? Где тот ублюдок, монстр из кошмар, преследовавший меня столько лет?

Во мне вспыхнул гнев, и я ощутила укол на запястье. Но было плевать. Один выстрел. Одна пуля. И я исполню клятву. Избавлюсь от одного из тех, кто причинил мне боль. Всего один…

– Адена, пожалуйста, – дрожащий юный голос привлек мое внимание.

Я покосилась на девочку. Она почти в том же возрасте, в котором была я, когда её ублюдок отец пришел и разрушил меня. Она не знает, о чем просит. Понятия не имеет. Я сдавила рукоять пистолета так, что казалось, она не выдержит и треснет.

– Ты понятия не имеешь, через что я прошла! – сорвалась на крик. – К тебе по ночам приходил любящий папочка и читал сказки на ночь, а ко мне чудовище! Шесть лет я ждала момента, когда смогу уничтожить его и он настал, – резко стерев слезы с щеки, кивнула на дом. – Бери брата и уходите.

– Я знаю, – заверила, глядя на меня слезящимися серыми глазами отца. – Не все, но в общих чертах. Это был не он. Пожалуйста, Адена. Выслушай, – взмолилась.

В мыслях промелькнуло непонимание. Откуда они знают мое имя и что значит не он? Гарет же не мог прийти домой и поделиться с детьми тем, что делал со мной? Так ведь?

– Ты хочешь сказать, что у него есть брат близнец, да? Не твой отец истязал меня?! Плохая попытка, – мотнула головой и бегло глянула на Гарета.

Он так и стоял на коленях, готовый принять смерть. Вся эта ситуация сильно выводила меня из себя. Во мне бушевал ураган эмоций, которые толкали меня на убийство, но что-то не давало мне спустить курок.

– Адена. Выслушай меня, – слово взяла мать, которая, заведя детей себе за спину, защищала их от меня. – Он готов принять смерть и верит, что виноват, но я нет! – твердо заявила, смотря мне в глаза. – Из-за тебя мой муж страдает, мучается от кошмаров и хотел лишить себя жизни несколько раз! Из-за тебя я думала, что потеряла его больше чем на шесть лет! Это все твоя вина, а не его!

Она настолько кипела ненавистью ко мне, а её слова поразили меня так, что я распахнула рот от удивления. Я виновата? Я?

– Тэя, молчи! – Гарет впервые подал голос, и я перевела дуло пистолета на его жену, а сама нашла его испуганные глаза.

– Я виновата, Гарет? – спросила так тихо, что казалось почти шепотом. – Я?! – от бешенства рявкнула так, что он дернулся.

– Нет! Один из твоих и я, – вызвал мое недоумение, которое с трудом пробились сквозь гнев и непонимание. – Я был в патруле с командой охотников. Уже близилась ночь, и я отошел подальше, чтобы отлить, но напоролся на две горящие синие точки в темноте. Мужчина начал говорить, но я не слышал, что именно, потерял связь с реальностью. Очнулся уже утром и точно знал, куда идти и что должен найти девочку с черно-красными волосами и двумя сопровождающими ее людьми. Четко помню, что считал, как будто они угроза и мне необходимо спасти ее, убив мужчину и женщину, – моя рука дрогнула. Нет… – И я нашел, – Гарет провел руками по лицу, избавляясь от слез. – Приведя малышку домой, запер в комнате и не могу понять, зачем и почему сделал это. Спустившись в гостиную, хотел набрать своих и спросить, куда доставить душевника, но прямо из ниоткуда снова появились синие глаза, правда, в паре с чёрными. Парень лет двадцати, стоял рядом, как будто вне себе, его трясло, и вокруг тела клубилась тьма. Я не успел испугаться или достать оружие, как эмпат снова заговорил со мной, но в тот раз я запомнил все, – Гарет взглянул мне за спину, но мне было плевать. Даже если там был сам дьявол. Я была слишком занята тем, что готовилась к смертельному удару по остаткам своего сердца и души. – Мужчина внушил мне много мерзости и даже расписал сколько раз и в каком возрасте девочки я должен был начать терять себя, совершая то, что он хотел. Цепи и укус, усмешки, фразы и мысль о том, что я люблю, а не насилую – его желания. А твои кошмары рук парня с чёрными глазами. Тот мужик приказал ему запомнить мой образ, чтобы терзать тебя образами из прошлого, когда ты пойдешь дальше. Парень ушёл к тебе в комнату, пока ты спала, а я подвергался внушение дальше. Поверь, я в жизни бы не совершил и даже не подумал бы о том, что делал с тобой. Но я не приходил в себя. Внушение не спадало. До тех пор, пока ты не ушла из моей жизни. Сдав тебя Пэкам, по наставлению того эмпата, я вернулся домой и не мог понять, где я и что наделал. Разум прояснялся долго. День за днем, я снова становился собой и возвращал себе контроль и понимание ситуации. Но было уже поздно. К тебе меня не пустили, да и чтобы я сказал? – Гарет невесело усмехнулся. – Прости? После всего того, что я сделал, это невозможно. Вернувшись домой, я рассказал все жене, в надежде, что она сама пристрелит меня за слабость перед эмпатом и то, что я наделал, но она не смогла. Убедила меня жить ради дочери, которую я оставил дома пятилеткой, а вернулся уже к взрослой девочке одиннадцати лет. И я старался. Каждый день, видит бог, я старался. Но каждую ночь я видела то, что я делал с тобой, слышал то, что говорил тебе, и просыпался с привкусом твоей крови во рту, – Гарет бросил попытки избавиться от слез. – Ты стала моим кошмаром, но я даже не могу представить, какие видела ты…

Я опустила пистолет и рухнула на колени. Сил больше не было. Дорожки слез на щеках уже высохли, а новые не могли пролиться. Лимит исчерпан. Сердце билось ровно, дыхание тихое, спокойное. Невозможно…

– Когда я увидел тебя в лагере, обрадовался, – продолжил. – Я знал, что ты придешь за мной. И хотел этого. Но прежде желал извиниться за свою слабость, за все то, что делало мое тело, но не душа. Она страдала, но ее силы не хватило на щит от воздействия эмпата. Хотел извиниться перед тобой и начал говорить, но затем меня снова не стало. Я оказался наблюдателем, запертым в собственном теле. Ты почти убила меня, а затем снова исчезла, – закончил рассказ. – Убьешь меня? – спустя пару минут тишины, тихо спросил, пробившись в мое подсознание, где я умирала и истекала кровью, сдирая с себя кожу ногтями и крича в агонии.

– Нет. Живи с этим, как я, – отозвалась, приняв решение. Найдя в себе силы, чтобы подняться, встретилась с заплаканными глазами женщины. – Меня научили тому, чтобы я не брала чужую вину на себя и я хорошо усвоила урок. Твоя злость на меня, ясна. Но я не виновата в том, что с нами, – я обвела рукой семью Гарета, как и его самого. – Сделали. Но могу заверить тебя, что я сделаю все, для того чтобы виновный ответил, – получив кивок женщины, обвела взглядом детей мужчины, который стал пешкой в жестокой игре. – Берегите детей и изобретите что-нибудь, чтобы защитить свой разум от эмпатов. Повернув голову в сторону Гарета, увидела себя и свои ошибки. Он тоже тащит чужие грехи за собой и скоро сломается. – Перестань винить себя и брось все силы на защиту близких тебе людей. Ты знаешь, кто виноват. И это не ты. Прощать мне тебя не за что, Гарет. Ты невиновен.

Развернувшись, направилась вон со двора, обойдя стоящих на пути мужчин.

– Верни меня в камеру, – бросила на ходу и начала считать шаги.

В памяти вспыхнула наша встреча с Гаретом в лесу. Он начал речь с извинений, от которых я опешила, но затем стал тем, кем я его и помнила. Мне и в голову не могло прийти, что Дориан стоял где-то рядом и манипулировал сознанием Гарета. Даже подумать о таком не могла.

Убийство людей, которых я считала родителями, встреча с Гаретом, шесть лет изоляции, два года насилия. Цепи, укус, ухмылки, удары и все слова… рук дело Дориана, который самолично сдал меня другому чудовищу. Обманул, втерся в доверие и предал.

Казалось бы, хуже, чем понимание того, что человек, которого ты считала другом, написал сценарий твоей жизни, состоящей из боли и страданий, быть не может, но…

Сэм. Он был рядом с Дорианом, когда тот писал сюжет, и даже сам создал мои кошмары, которые преследовали меня почти каждую ночь, на протяжении последних шести лет. Это его образы, сотканные из тьмы, я видела. Он знал. Знал, что мной играют, но ничего не сказал и не сделал. Хотя с чего бы вдруг? Он был предельно честным с самой первой встречи. Он ненавидит меня.

Самуэль знал…он все знал…

– Ты убьешь их? – поинтересовался Дюрэй, поравнявшись со мной.

– Да.

– Ты не можешь убить свою пару.

– Он мне никто.

– Ты его л…

Я резко повернулась и, схватив Дюрэя за шею, прожгла взглядом.

– Только попробуй сказать то, что хотел и я найду способ убить тебя, не потеряв Фаера, – убийственно спокойно произнесла, отчего всего на миг, но увидела в карих глазах вспышку страха.

Получив кивок, разжала руку и вошла в здание, которое служило мне тюрьмой. Но сейчас я как никогда в жизни желала оказать в ней. Он знал… Самуэль столько знал, но ничего не сказал. Он знал…

Глава 3

Я не спала ночью. Совсем. И не пряталась в глубине своего сознания. Не могла и не хотела встречаться с Самуэлем, пусть и нереальным. Видеть его лицо, глаза…как чокнутой влюбленной девчонке пытаться ощутить его тепло, а не холод, было выше моих сил.

Всю ночь я провела в реальности, и это дало мне возможность обдумать те крупицы знаний, которые я получила вчера.

Гарет. Мужчина, которого я ненавидела каждой молекулой своего тела, желала убить и выдворить из своих кошмаров, оказался такой же жертвой, как и я. Мы почти уничтожили друг друга, играя в никому не известную игру эмпата.

Вся моя жизнь подстроенная фальшивка… вся боль, потери, слезы и крики, результат прописанного сценария Дориана. В голове не укладывается, что это все реально. За что он так со мной? Почему? Зачем? Почему я? У него какая-то цель или ему просто стало скучно? Как под маской доброго друга, мог скрываться прогнивший до мозга костей моральный урод, который заставлял живого человека, делать омерзительные вещи в попытке уничтожить другого? Столько вопросов и ни одного ответа.

Если у меня еще были какие-то сомнения по поводу подставных друзей и интереса Джека, то они отпали. Каждый, кто был в моей жизни, заранее подосланный актер. Каждый… Кроме Фаера. Предугадать то, что мы с ним свяжемся, невозможно. Насколько я поняла. А значит, это единственное настоящее в моей жизни. Друг и наша с ним связь. Все остальное, не мое. Чужое. Ненастоящее. Подстроенное.

Сэм. Чувства к нему мои. В этом я почти уверена. Меня поразила его сила. Заставила затаить дыхание красота. Поглотили чёрные глаза, а голос, проник так глубоко, что сложно перестать слышать его фразы, брошенные мне когда-то, даже сейчас. Его забота пробила брешь в моем сердце, и все вместе, обрушилось на меня и поглотило. Обо мне никогда не заботились. Никто. Растили для каких-то своих целей…А он заботился. Ни разу не сказал об этом, но показал. Спас мне жизнь, укрыл от непогоды, согрел и накормил. Сражался бок о бок, хотел остановить бой на ринге и помог залечить колено. Он хотел меня и был нежен. Каждый раз готовил меня к сексу, а не брал в пылу страсти, обдирая сухие стенки. Ему было не плевать. Он создал для меня туфельки…

Стерев слезы, которые лились градом от одной только мысли, что он предал меня…втянула в легкие затхлый воздух. Да, мы никто друг другу, по сути, но я полюбила его. Всего. Со всей его тьмой и даже изменчивым отношением. Я врала сама себе. Смогла бы стерпеть что угодно, лишь бы быть с ним рядом и слушать его вечное “ненавижу”.

Но то, что он знал о делах Дориана. О том, что тот играет моей жизнью. То, что Сэм собственными руками создал мои кошмары…Значило, он знает и о том, что Дор отдал меня как ненужную вещь. Знает, что со мной делали все эти месяцы, но не пришёл и не спас. Он отказался от меня… Продолжает спокойно жить и трахать Сабину, пока я здесь…

Больно? Да, нет. У меня не хватает словарного запаса для описания того, что творится в душе. Гнев и ненависть взялись за руки и кружат вокруг моей нелепой любви к человеку, который является порождением самой тьмы.

К нему вопросов у меня нет. Мне ясно, что он знал обо всем, но ни черта не сделал. Есть только один вопрос ко вселенной или кто там в ответе за тех, кого связали? Если это и правда так. Если мы связаны любовью… Я не хочу даже слышать о ней. Хорошо, что я не ощущаю Сэма в себе, как Фаера. Чертовски хорошо. Невозможно любить и причинять боль, одновременно. Как мне кажется…

Фаер где-то там. Среди лжецов и ублюдков. Надеюсь, он покинул Саламан и ищет способ найти меня. Осталось немного, мой друг. Сыграю свою роль в очередном спектакле и обрету свободу. Буду идти до тех пор, пока не смогу уловить импульсы родной души. Обязательно дойду. И мы придумаем, как уничтожить Дориана и Дюрэя. Отомстим за наши жизни и начнем разбираться с настоящим положением дел.

Прошло 3 дня.

Три дня наедине с собой пролетели быстро. Дюрэй заходил, но не трогал меня. Даже оставил одежду, чему я была весьма рада. Не в стеснение дело, а в защите. Кофта и штаны, казались единственной бронёй, которая была мне доступна, и я страстно желала ей обзавестись.

На мои вопросы Дюрэй не отвечал. Говорит, что всему своё время и я должна довериться ему. Мой истерический смех после его слов, вызвал у меня колики в животе, а у него хмурый взгляд. Как можно было сказать такое? Довериться человеку, который держит тебя и твой вид в клетках. Использует как наши тела, так и силы для своих целей. Вот уж не думаю, что смогу хоть когда-либо снова довериться кому-то. Спасибо, хватило.

Я то ли отбитая на всю голову, то ли привыкшая к дерьму, но больше не плакала. Приняла новые факты, наметила цели и жду момента, когда окажусь на свободе. План простой. Найти Фаера. Думаю, следует отправиться в город демонов и попросить ребят выйти с ним на связь. Мы встретимся, и Фаер обязательно поможет мне исполнить клятву. Убить того, кто причинил боль. Я думала, что это разные люди…а оказалось, что всего один. Дориан умело делал мою жизнь невыносимой, используя чужие руки. Свои он не стал марать. Какой честолюбивый. Но ничего. Я грязи не боюсь, как и крови. Этот ублюдок, решивший поиграть со мной, скоро сдохнет!

Поднявшись на ноги, размяла шею, так как услышала приближающиеся шаги. Кто-то идет. Окинув взглядом четыре стены, одна из которых была решеткой, наткнулась на свои художества. Каждый день, проведённый здесь, я отмечала. Почти вся стена сбоку была украшена вертикальными полосками, которые помогали мне вести счет дней. Сто семь дней…Дориан заплатит за каждый нацарапанный штрих.

Я сделаю на его теле карту из своей темницы. Он будет умирать долго и мучительно. Теряя кровь, каплю за каплей. Главное, успеть нанести каждый штрих, до того как он сдохнет. Будет обидно, если он пропустит хотя бы один из дней. Хм…

Мне пришлось поспать, так как я не могла бодрствовать все время и видела Сэма. Он, как и всегда был где-то рядом и просто уничтожал меня своим взглядом. Месяцы, проведённые с ним в одном пространстве, дали понять, что он не исчезнет, поэтому я не бесилась. Просто отворачивалась каждый раз, когда он хотел, чтобы я взглянула на него. Мне так хотелось услышать его голос в первые дни… Но сейчас я была безумно счастлива от того, что мое желание не было исполнено. Его голос как яд… Не дал бы мне спокойно ненавидеть его, а порождал бы сомнения, желания и надежду. К черту его. Когда-нибудь станет легче.

– Готова? – из тоннеля показался знакомый силуэт брюнета, и я кивнула.

– Играю разгневанную девушку, показываю взглядом всю свою ненависть и получаю свободу.

– Верно, – Дюрэй кивнул и осмотрел меня. – Снимай одежду. Шоу должно быть правдоподобным.

Меня слегка передернуло. К хорошему быстро привыкаешь. Прощаться с одеждой не хотелось, но условия помнила. Я должна была выглядеть, как побитая шавка. Грязная, уставшая, голая, израненная и на цепи. Уж не знаю для кого Дюрэй хочет устроить представление, но выбора у меня нет. Ради свободы я готова пройти через это. Придет время, и каждый ответит за все.

Стаскивая с себя одежду, потянулась к Фаеру. Это странно. Я ощущала его внутри себя, отголоски его эмоций и чувств, которые уже знала. Но новых не было. Значит, он где-то далеко…

– Позволишь? – Дюрэй загремел железным ошейником, сняв его со стены. Мы встретились взглядами, и спустя пару секунд колебаний, я кивнула.

Он аккуратно подошел ко мне, как будто боялся, что я наброшусь на него, но я стояла смирно. Хочу размозжить его башку об эту чертову решетку, которая удерживает меня здесь, но не могу. Убить не могу. Покалечить, да. Но сбежать мне это не поможет. Летать я не умею, а без своего гнева мне не пробиться вниз по башне, через кучу охотников. Я подожду. Ещё совсем немного.

Ощутив на своей шее обжигающий холод металла, прикрыла глаза и глубоко втянула сухой, безвкусный воздух. Ледяная цепь опустилась на грудь, и я распахнула глаза. Лицо Дюрэя оказалось в десяти сантиметрах от моего, и я встретилась с карими глазами. Синие ему бы пошли, да. Но то, что я никогда не удостоверюсь в этом, вызвало улыбку.

Хлесткий удар по лицу эхом отразился от каменных стен моей клетки, и я усмехнулась. Уголок губ защищало, и я провела по нему языком, ощутив привкус крови. Видимо, он понял мои мысли.

– Хотел бы сказать, что это для грима, но не буду скрывать, что мне не жаль, – он приблизил лицо ко мне еще ближе и всматриваясь в глаза, прошептал. – Ты понятия не имеешь, каково это лишится части себя и силы. Стать никем. Обычным человеком. Поэтому не злорадствуй. Помни, что твоя жизнь в моих руках, Дена. Я могу убить тебя в любую секунду и никто, – он соединил наши лбы. – Никто не будет тосковать по тебе. Разве что Фаер.

Спустя пару мгновений испытывающего взгляда, он отстранился и, стряхнув с брюк невидимую пылинку, улыбнулся.

– Пойдем?

Я молча вышла из клетки, обогнув его фигуру. Легко угрожать тому, кто слабее тебя и носит на шее тяжелый обруч бессилия. Но это временно.

Пока мы шли по тоннелю, я пыталась подготовить себя к десятку обращенных взглядов. Большего унижения, я не испытывала, даже когда Самуэль скинул меня с себя, как ненужный хлам после нашего первого раза. Голая, закованная и бессильная что-либо сделать. Была бы я слетевшей с катушек девчонкой, пожелала бы сжечь всю эту башню и ее обитателей. Как можно спокойно смотреть на то, как человека превращают в раба? Отнимают силу, свободу и даже одежду. Они все тут ужасные люди или находятся в страхе за свою жизнь так всепоглощающе, что забывают о чужих.

Выбравшись из туннеля, взяла курс на входную дверь, но Дюрэй дернул цепь, и я обернулась на него, зло уставившись.

– Нам туда, – улыбнувшись, кивнул в сторону коридора.

– Можно было сказать по-человечески, – прошипела, сгорая от ненависти. – То, что я согласилась подыграть тебе, не значит, что буду терпеть твои выходки.

– А у тебя есть выход? – хмыкнув, подтолкнул меня вперёд.

– Нету. Пока. Ты отпустишь меня сегодня? – поинтересовалась, бредя по ледяному полу.

– Да.

Так хорошо позабытая радость дала о себе знать, и я воспряла духом. Сегодня. Уже сегодня я окажусь на свободе и больше не позволю себя сковать. Никогда. Урок усвоен. Доверие губительно. Больше такой ошибки я не допущу. Дюрэй остановился возле двухстворчатой двери и потянулся к ручке.

– Приготовься. В его крови блокатор, твои мысли он не прочтет. Будь умницей. Не сдерживайся.

Я успела только нахмуриться до того, как до меня дошел смысл его слов и дверь распахнулась. В просторном зале с большими окнами, в которых виднелись лишь облака, я увидела его. Синие глаза Дориана встретились с моими, и мое тело среагировало раньше чем мозг. Бросившись в сторону человека, который искалечил мою жизнь, чуть ли не брызжа слюной, вызвала на его лице лёгкий испуг, который он быстро скрыл.