Ключ к убийству

– Нет.

Франсуа помолчал, снова изучая записи в блокноте.

– Седу не показался вам озабоченным или чем-то расстроенным в тот вечер? – задал он следующий вопрос.

– Нет, – опять повторил Бертолини, – совсем нет. Ксавье очень хороший. И добрый.

Франсуа вздохнул, достал из папки черно-белую фотографию и протянул ее молодому человеку.

– Вы узнаете этот предмет? – спросил он, наблюдая за реакцией подозреваемого. Тот внимательно рассмотрел снимок и затем растерянно положил его на стол.

– Это похоже на то, что было у Ксавье в коллекции. Он собирал такие штуки, прямо тащился от них. Говорил, от них веет силой и смертью. Его это завораживало. А что?

– А то, что это орудие убийства, – ехидно подал голос Басель. – Этой, как вы говорите, штукой убили Седу. Ему нанесли около тридцати ударов по лицу, затылку, шее и плечам. Это сделали вы?

Молодой человек побледнел и с ужасом замотал головой.

– Это вы убили Ксавье Седу? – повысил тон Басель.

Молодой человек подпрыгнул на месте и побледнел еще больше, хотя, казалось, больше уже некуда. Улыбка в конце концов сошла с его лица, а сильно подведенные глаза расширились от ужаса.

– Я… Я. Я… – начал он, заикаясь от страха. – Я не знаю! Я не знаю… – С этими словами он уронил лицо на руки, скрещенные на столе, и принялся неразборчиво бормотать что-то, отчаянно мотая головой из стороны в сторону.

– Что значит, ты не знаешь?! – взревел Басель, в мгновение ока возвращая стул в вертикальное положение, и ударил кулаком по столу так, что фотографии разлетелись во все стороны. – Ты или нет?!

– Я не помню, – раздалось приглушенное рыдание из-под скрещенных рук. – Я… не… помню!

Франсуа движением руки остановил Баселя. Напарник недоуменно покосился на него, беззвучно спрашивая: «Ты чего? Мужика надо колоть». Они всегда так работали. Франсуа вежливый и понимающий, Басель грубый и жестокий. Они могли дожать его прямо сейчас, Франсуа это понимал, но что-то его останавливало. В комнате повисла тишина. Басель обиженно замолчал и засопел. Франсуа ждал и бездумно чертил в блокноте, пока молодой человек плакал, уронив голову на скрещенные руки.

– Ксавье был мне как отец, – донеслось до Франсуа сквозь приглушенные рыдания. – У меня никого не было, кроме него. Я не мог! Я не хотел! Я не знаю! Я не помню!

Оба детектива молчали. Тишину нарушали только тихие жалобные всхлипывания и бормотания несчастного. Его горе было искренним, безграничным и абсолютно детским.

– Вам принести воды? – спросил наконец Франсуа мягко и повернулся к Баселю, кивком головы показывая на дверь: – Принеси стакан воды.

Басель, наблюдавший всю эту сцену с немым изумлением, со свистом втянул воздух и возмущенно уставился на Франсуа. Однако поняв, что напарник не шутит, с грохотом отодвинул злосчастный стул и направился к выходу.

Молодой человек продолжал тихо всхлипывать в паре метров от Франсуа. «Детский сад какой-то», – подумал Франсуа, рассеянно прислушиваясь к обрывкам фраз.

– Mio dio, abbi pieta… [2]

Франсуа надавил подушечкой большого пальца на остро заточенный грифель карандаша и, бросив быстрый взгляд на дверь, произнес абсолютно невозможное, не глядя на человека за столом напротив:

– Ti senti male? [3]

Молодой человек вскинул на Франсуа заплаканные глаза. Его нос распух, косметика совершенно размазалась по лицу, и теперь он был похож на огромную костлявую панду.

– Parla italiano? [4] – просиял он.

– Solo un po’… – поморщился Франсуа и зачем-то добавил: – La nonna era italiana [5].

Стукнула дверь, и Басель появился, неся в медвежьих лапах крохотный пластиковый стаканчик с водой из кулера, но молодой человек лишь помотал головой и продолжил утирать слезы кулаками, как шестилетний ребенок. Франсуа хмыкнул и, порывшись в карманах, протянул ему носовой платок. Тот благодарно улыбнулся и вытер слезы, оставляя на белоснежной ткани черные разводы туши. Потом протянул платок обратно, но Франсуа поспешно замотал головой: «оставь себе».

Басель наблюдал сцену с открытым ртом. Франсуа подождал, пока Анжело окончательно успокоится, и продолжил.

– Когда вы пришли в себя? Что вы можете вспомнить о самом убийстве? – спросил он мягко, стараясь не вызвать у подозреваемого новый приступ истерики. Молодой человек надолго задумался и затем сказал тихо:

– Кровь… Я помню кровь. Ксавье лежал на спине, и все вокруг было в крови. Я позвал его, но он не отзывался. Мне стало его жалко. Он лежал такой одинокий. Мне захотелось устроить его поудобнее. Я сел рядом и положил его голову к себе на колени. – И без того высокий голос молодого человека дрожал. – Мне было очень страшно. Я сидел там и ждал, когда кто-нибудь придет. А потом стали звонить в дверь. Я понимал, что нужно пойти и открыть, но боялся отпустить Ксавье и оставить его одного. А потом дверь сломали… ну, а дальше вы наверняка знаете.

Франсуа вздохнул и вынул из папки еще одну черно-белую фотографию. Он подтолкнул ее в сторону Бертолини, и она, скользнув по гладкой металлической поверхности стола, уткнулась в его локоть.

– Вам известно, что это такое?

Молодой человек взял фотографию в руки и послушно посмотрел на нее. В этот момент Франсуа показалось, что земля уходит у него из-под ног. Воздух вокруг головы подозреваемого сгустился и задрожал. Франсуа смотрел на него и не мог оторвать глаз, но его сознание творило в эти минуты что-то такое, отчего душа ушла в пятки. Вместо симпатичного, но заплаканного лица Франсуа вдруг узрел череп с темными впавшими глазницами, дыркой вместо носа и тусклыми огоньками на месте зрачков. Голова мгновенно закружилась, и холодный пот заструился по спине. Он качнулся в сторону и, чтобы не свалиться на бетонный пол, уцепился обеими руками за края столешницы, хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. Но непокорный стол все же выскользнул из его мокрых дрожащих пальцев, и Франсуа полетел на пол, теряясь в душной, тошнотворной темноте.

– Франсуа!.. Франсуа! – услышал он встревоженный голос Баселя издалека. – С тобой все в порядке?

Он сделал усилие над собой и попытался встать на ноги, но тут же рухнул обратно на стул. Рука Баселя сжала его предплечье и как следует тряхнула.

– Франсуа! – услышал он снова. – Очнись, что с тобой?

Франсуа потряс головой, приходя в себя и оглядываясь на зеленые стены допросной так, словно видел их впервые. «Черт, этот проклятый недосып мне скоро боком выйдет», – подумал он, хватая стакан с водой, предназначавшийся для Анжело, который протягивал ему Басель, и делая жадный глоток. Сознание постепенно прояснялось. Краем глаза он ухватил сочувственный взгляд молодого человека.

– Вам плохо? – поинтересовался тот с улыбкой.

«Какого черта? – внезапно рассердился Франсуа. – Он что, меня жалеет?»

– Я в порядке, – отчеканил он сквозь зубы.

– Вы, по всей видимости, устали и не выспались, – покачал головой молодой человек. – У меня такое бывает. Вам нужно пройтись по свежему воздуху и поесть. Может быть, пройдемся вдвоем как-нибудь? – Басель наблюдал за ними тихо, как мышь. Вероятно, в его голове закоротило мозги, и он опасался подать хоть один звук.

– Я в порядке, – сказал Франсуа уже мягче и вновь подвинул к подследственному фотографию ключа. – Так вы узнаете этот предмет?

Руки молодого человека снова непроизвольно взметнулись к шее. Его лицо было еще бледнее, чем раньше.

– Да, – сказал он так тихо, что Франсуа пришлось наклониться, чтобы расслышать его. – Я узнаю этот предмет. Это мой ключ.

– Ключ? – машинально переспросил Франсуа, словно у него были сомнения относительно того, что это за предмет.

– Да, ключ. – Молодой человек перестал улыбаться, и внезапно Франсуа пришла в голову мысль, что подозреваемый действительно выглядит лет на тридцать, не меньше. Его дурашливая, ребяческая манера поведения и высокий тембр голоса все время сбивали его с толку. Теперь же напротив него сидел взрослый и, по-видимому, очень усталый мужчина. – Можно мне получить его обратно? Мне очень нужно хранить его здесь. – Он для наглядности показал на свою худую шею. – Это важно. – Его голос неожиданно прозвучал на октаву ниже, и у Франсуа мороз прошел по коже. Он и правда поверил, что это важно.

– Нет, извините, – вздохнул он, убирая фотографию обратно в папку, – отдать его вам мы пока не можем. А почему он так важен для вас?

– Это как талисман или амулет, – пожав плечами, объяснил молодой человек все так же серьезно, – он приносит мне удачу. Я с ним не расставался с детства, и теперь мне как-то не по себе, что он не со мной. А когда вы сможете отдать мне его? – с надеждой спросил он Франсуа.

Франсуа подумал, что подозреваемый обращается к нему так, словно Баселя нет в комнате. Неудивительно, что напарник бесился. На вопрос он не ответил. Что тут ответишь? Кто знает, сколько продлится следствие такими-то темпами.

– Отпустите меня, пожалуйста, домой, – вдруг грустно попросил молодой человек.

Франсуа почувствовал острый приступ тоски, и у него засосало под ложечкой.

– Мужик, – хохотнул Басель, – может, тебе еще дорожку насыпать или косячок скрутить?

– Вы, наверное, плохой полицейский, – в первый раз за все время повернулся к нему молодой человек, – я знаю, я в кино видел. А вы, – повернулся он к Франсуа, – вы хороший.

Франсуа почувствовал, как краска заливает лицо. Еще чего не хватало!

– Вам нужно поменьше смотреть кино! – жестко бросил он и тут же смутился своей резкости. Перевел дыхание и ответил уже мягче: – Пока мы не можем вас отпустить.

– У меня такое ощущение, что мне грозят серьезные неприятности, – серьезно поведал молодой человек, помрачнев, но тут же снова просиял. Он вообще не умел долго хмуриться. – Но вы ведь во всем разберетесь, правда? – обратился он к Франсуа.

– Извините нас, пожалуйста, мы скоро вернемся, – сказал вдруг Басель нарочито вежливо, вставая со стула и хватая Франсуа за локоть. Он выволок упирающегося напарника в коридор и развернул к себе лицом.

– Цветочек, какого черта ты творишь? – зашипел он, едва дверь за ними захлопнулась. – Ты чего с ним любезничаешь? Растаял? Он тебе глазки строит, а ты поплыл, как принцесса! Почему ты не дал мне его расколоть?! Что это? Твоя извечная любовь ко всему итальянскому? Какого черта ты позволяешь этой манерной писклявой барышне? – Он наступал на Франсуа своей массивной фигурой и в конце концов вжал напарника спиной в крашеную стену. – О чем вы там секретничали? Ты понимаешь, что допрос завалил? Почему ты не спросил его, при каких обстоятельствах он потерял этот долбаный ключ?

– Здесь что-то не так, – задумчиво протянул Франсуа, совершенно не смущенный этим напором. – Точнее, с этим Бертолини что-то не так, – пояснил он, хотя яснее не стало. – Не могу понять.

– Что непонятного? – взвился Басель. – Тип косит под невменяемого. Он убил человека. Ты думаешь, он не понимает, что ему грозит? Вот и разыгрывает из себя психа. «Я не знаю! Я не помню!» – высоким голосом передразнил он. – Ты что, ему поверил?

– Слушай, я видел всякое, – принялся объяснять Франсуа, – ты же знаешь, у нас тут и слюни пускали, и дерьмо свое в камерах жрали, лишь бы сойти за дуриков, но такого я еще не встречал. Так под психов не косят.

Они оба, как по команде, повернулись к зарешеченному окошку, сквозь которое можно было понаблюдать за подозреваемым в их отсутствие. Молодой человек, улыбаясь, рассматривал обстановку и задумчиво чесал патлатую голову.

– Может, он под наркотой? – выдвинул предположение Басель.

– До сих пор? – удивился Франсуа. – Сколько он здесь находится? – Он взглянул на часы: – Час дня. Это что за наркота такая? Его бы уже отпустило давным-давно. Нет, тут что-то другое. Мужику тридцать три года, а он ведет себя как шестнадцатилетка из «Свидетелей Иеговы». Такое ощущение, что для него это все игра в детективов. Словно его и правда сейчас вот-вот отпустят. И потом, он же вроде звезда? Я думал, он сейчас права начнет качать – «туда-сюда-вы-знаете-кто-я». Я абсолютно не понимаю, что с ним делать!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

 SAMU (Service d’Aide Médicale Urgente) – французская аббревиатура службы неотложной медицинской помощи.

2

 Боже, смилуйся… (Ит.)

3

 Вам плохо? (Ит.)

4

 Вы говорите по-итальянски? (Ит.)

5

 Совсем немного… Бабушка была итальянкой. (Ит.)