скачать книгу бесплатно
– Была тут одна, – проворчал Прохор. – Тебя спрашивала. Важное дело, говорит!
– А ты что? – улыбнулся я.
– А я ее прогнал, – заявил Прохор. – Знаю я эти важные дела!
И он презрительно сплюнул на песок дорожки.
– Ты идешь, или нет? Сам напросился на чай, а теперь о ерунде спрашиваешь. Луке Ивановичу спать давно пора, а он не ложится.
– Сейчас, – кивнул я. – Возьми пирожные!
– Беранже, – проворчал Прохор, принимая у меня картонку. – Дорогущие!
Отставной гвардеец умудрился изобразить тоном такую смесь одобрения и осуждения, что я уважительно хмыкнул.
– Держи, Потап! – я протянул медвежонку баранью ногу. – Приятного аппетита!
– Это что, сырое мясо? – заволновался Умник. – Как настоящему хищнику? Спасибо, Никита!
Медвежонок довольно заворчал, схватил ногу и скрылся в темноте сада.
Я пошел за ним.
– Ты куда? – окликнул меня Прохор.
– Сейчас, – не оборачиваясь, ответил я. – Хочу показать твоему барину одну любопытную штуку.
*****
Ледяной куб с мертвой змеей внутри так и лежал в шкафу. Холод обжег ладони, высасывая магическую энергию. Змея с ненавистью смотрела на меня пылающими рубинами глаз.
– Мерзкая штука! – прошамкал Живчик.
Я был с ним полностью согласен. Неприятная тварь – куда хуже любого демона.
Я завернул ледяной куб в покрывало, которое сдернул с кровати, и, шурша усыпавшими дорожку листьями, вернулся к особняку.
Прохор нетерпеливо переминался на пороге.
– Долго тебя ждать?
– Давай, показывай дорогу, – усмехнулся я.
Вслед за слугой я поднялся на второй этаж по темной скрипучей лестнице. Она привела нас в огромный, утонувший во мраке зал. Хозяева отчаянно экономили даже на освещении, к тому же, темнота позволяла скрывать бедность – съеденную молью ткань тяжелых штор, выцветшие от времени обои, трещины и пятна сырости на великолепных лепных потолках.
Вдоль стен едва угадывались очертания мебели – когда-то это был зал для торжественных приемов.
Умирающий особняк резко контрастировал с сияющей ночными огнями Столицей.
Я вспомнил высокие окна Императорского дворца и беззаботно танцевавшие в них черные тени.
С еле слышным скрипом отворилась высокая дверь. На вытертый паркет упала полоска слабого света.
Прохор пропустил меня вперед, и я оказался в небольшой столовой.
Первое, что привлекло мое внимание – лампа. С высокого потолка спускалась витая бронзовая цепь – тонкая, но прочная. На ней висел шар из тонкого стекла, который бережно поддерживали отлитые из бронзы дубовые ветви. Внутри шара вращались два элементаля – багрово-оранжевый элементаль Огня и ослепительно-белый элементаль Молнии.
Лампа то мягко вспыхивала дневным светом, то бросала на старинную мебель закатные блики – в зависимости от того, какой элементаль светился ярче.
Бесконечная череда переливов света завораживала.
– Это вы сделали? – спросил я сидевшего за столом хозяина, имея в виду лампу.
Артефакт настолько меня поразил, что я забыл о вежливости.
– Да, – ответил старый граф.
Он утопал в удобном глубоком кресле. Блики света падали на его лицо, освещая впалые щеки и отражаясь в глубине внимательных серых глаз.
Ноги графа были заботливо укутаны теплым клетчатым пледом.
Вознесенский был очень стар – старше Прохора. В нем чувствовались одновременно и уверенная сила опытного талантливого мага, и хрупкость, присущая старикам.
Внутренняя сила артефактора и его возраст боролись друг с другом, и возраст постепенно побеждал. Но еще не победил окончательно.
Я некстати подумал, что Вознесенский моложе меня.
– Присаживайтесь, Никита Васильевич, – пригласил граф. – Прохор рассказал мне о вас. Меня зовут Лука Иванович Вознесенский. Очень рад познакомиться.
– Здравствуйте, Лука Иванович, – кивнул я и присел на тяжелый стул.
– Спасибо, – усмехнулся Вознесенский. – Вот здоровье-то в последнее время и подводит.
– Ничего не подводит, – буркнул Прохор, стоя наготове рядом с хозяином. – Налить вам чаю, Лука Иванович?
– Налей, – кивнул артефактор. – И гостю тоже.
Прохор осторожно разлил крепкий горячий чай в чашки из тонкого китайского фарфора. Украшенные синим узором стенки чашек просвечивали насквозь – настолько тонким и хрупким был материал.
– Попробуйте, Никита Васильевич, – предложил Вознесенский.
Я сделал осторожный глоток – чай показался мне слишком горячим. Но он не обжигал, хотя я видел пар, который поднимался над чашкой.
– Сервиз – тоже артефакт, – усмехнулся Вознесенский моему удивлению. – Чай в чашке остается ровно таким, чтобы вам было приятно его пить.
– Как вы это сделали? – спросил я.
– Немного магии Льда, немного магии Огня, – задумчиво сказал Вознесенский. – И совсем чуть-чуть ментальной магии – чтобы угадать предпочтения гостя. Пришлось повозиться с тонким плетением магических нитей. Одна чашка разбилась…
Старик вздохнул с сожалением.
– Но пять уцелели, и магия работает до сих пор.
– Отличная работа, – искренне сказал я.
Чай был крепким и вкусным. В нем явственно ощущался аромат луговых трав.
Вознесенский довольно улыбнулся. Потом взял с блюда шоколадное пирожное, откусил и прикрыл глаза.
– Пирожные от Беранже. Вкус юности. Спасибо, Никита Васильевич – побаловали старика.
– Настасья печет ничуть не хуже, – ревниво сказал Прохор.
Я усмехнулся. Слуга свободно вмешивался в разговор. Старики стали так близки друг другу, что стерлась грань между слугой и хозяином.
– В старости перестаешь придавать значение условностям, – кивнул Вознесенский. – О чем вы хотели со мной поговорить, Никита Васильевич?
– В первую очередь – вот об этом, – сказал я.
Поставил на стол ледяной куб и сдернул с него покрывало.
Глаза застывшей змеи вспыхнули зловещим багровым светом.
– Убери эту гадость со стола! – хрипло выкрикнул Прохор.
Чайник в его руках жалобно звякнул, задев сахарницу.
– Нет! – властно сказал Вознесенский. – Оставьте!
Старый граф наклонился вперед, внимательно разглядывая змею.
– Это вы сделали, Никита Васильевич? – спросил он.
– Я поймал ее в вашем саду, – объяснил .
– Я не о змее. Этот лед – ваша работа?
– Да. Мне надо было обезвредить змею, а уничтожать ее я не хотел.
– Вы артефактор?
Я покачал головой.
– Нет. Я ликтор, слышали? Закрываю аномалии, уничтожаю демонов.
– Как в легенде? – спросил старик.
Он спросил это без усмешки, и я опять кивнул.
– Да.
– Убиваете демонов, – задумчиво протянул Вознесенский. – И владеете магией Смерти.
– Не только, – ответил я.
– Вы – Одержимый?
Я пожал плечами.
– Во мне живут демоны, если это вас интересует.
Я не видел смысла скрывать правду от старого артефактора. Он сильный маг, и все равно ее узнает.
– Но сейчас я хочу поговорить об этой змее. Кроме нее в саду ползали еще три такие же.
– Где они сейчас?
– Их я уничтожил. Вы знаете, кто их вам подбросил?
– Догадываюсь, – медленно произнес старик и снова закрыл глаза.
– Да не тяните, ваш сиятельство! – сердито сказал Прохор. – Я ведь за вас боюсь. полицию звать не хотите – так хоть поговорите с этим ликтором, вдруг он поможет.
– Успокойся, Прохор! – резко сказал старик.
В его слабом, но твердом голосе звучала прежняя властность.
– Прохор прав, – заметил я.
– Допустим, – кривился Вознесенский. – А зачем вам мне помогать?
– Я хочу, чтобы взамен вы помогли мне овладеть магией Жизни, – объяснил я. – Слышал, что дар к этой магии можно развить изготовлением артефактов. Научите меня.
– Безжалостный убийца решил овладеть мастерством? – усмехнулся старик.
– Да, – твердо кивнул я. – Именно так. Так кто подбросил вам этих змей?
– Имени я не знаю, – медленно сказал Вознесенский. – Но думаю, что это связано с заказом, который мне предложили недавно.
– Расскажите подробно, Лука Иванович, – предложил я.
– Да там и рассказывать особо нечего. Две недели тому назад ко мне пришел маг-теневик и предложил заказ.
– Я его не впускал, – вмешался Прохор.
Я улыбнулся – хорошему теневику разрешение не требуется, он сам может войти, куда угодно. Достаточно, стоя в Тени, подождать, когда откроется нужная дверь. А она всегда открывается, рано или поздно.
– Вы знаете этого теневика?
