По прозвищу «Сокол». Том 3

Он выкурил треть сигареты за одну затяжку. Дело приобретало всё более скверный оборот с каждым мгновением. Сашка вместе со мной ходил в атаку и штурмовал высотки. Закрывал от пуль, едва трижды не подорвался на гранате, спасая новичков.

А вот сейчас он боялся. Его страх был иным. Если у Оксанки вязкий и обволакивающий, у него холодный, бросающий в озноб.

У прожжёного следователя тряслись руки.

– Не в уликах дело, Лëшка. Ваш детектив нас вывел. На ребят, что в прошлый раз устроили за вами погоню со стрельбой прямо на дороге.

– А он, твой напарник, решил как в фильмах, идти в одиночку и без подмоги?

– Лëш, давай без этого твоего сарказма. Он был в штурмовой группе, как и я сам. Ещë двое парней полегло… Да мы там все сами чудом выжили! У них подготовка, снаряжение, всë военное, мы с тобой в таком не бегали. Хрен знает, кто им поставлял, это выяснять будут.

– А по телевизору про это молчок. И в сети.

Сашка швырнул бычок на пол, притоптал ногой.

– А чего ты ждал? Что они начнут крякать, “в Великанске обнаружено крупное бандформирование с новейшим военным оружием”? Мы их экипировку пробили. Это западные образцы военного конгломерата. "Айм-мит" в инвесторах, если не в основателях числится. Сейчас пустить слух об этом по стране – будет международный скандал. Так ли давно война с Евросоюзом была? Половины столетия не прошло.

– Погоди, погоди! – я замотал головой. – Не беги вперëд саней. "Айм-мит" там, может, и в основателях… Да кто угодно, но только зачем им это?! Ну, допустим, они убили Антоху, а причëм здесь я? Не на кого спихнуть больше? А надо ли вообще спихивать, когда у него врагов что в этом, что в других городах по целому легиону? Это по мне удар.

– Может, и так. Да только мы тех поганцев взяли, они уже сознаваться начинают. Мол, их рук дело.

– А Дедов какое-то к этому отношение имеет?

Сашка нахмурился, а я понял, что совершил ошибку.

– Дедов, Дедов… – следователь щëлкал пальцами, пытаясь вспомнить. Будь он к этому причастен, его имя бы с Сашкиных уст не сходило. – 3Д, что ли? А он-то тут каким боком?

Кто-то водил меня за нос. То ли Сашка со своими откровениями, то ли Роман со своей перестрелкой. И что-то мне подсказывало, вчерашняя ночь отнюдь не кровавая постановка.

Я пожал плечами Сашке в ответ, мол, ляпнул первое, что пришло на ум. Если он что и заподозрил, то развивать тему и докапываться не стал. И то хорошо.

– И что дальше будешь делать? Пойдëшь против целой корпорации?

– Мой напарник был хорошим парнем. Но мы всë ещë не в крутом боевике, Лëшка. Потому что там можно вломиться с автоматом и задать жару. А сейчас меня за шкирку, словно котëнка, схватят юристы, даже не их, а наши, полицейские, из участка. И намылят шею так, что хоть в петлю лезь, понимаешь?

Я кивнул.

– Ну а доказательства-то у тебя какие-нибудь есть? Кроме слов тех гавриков?

– Откуда? Да и те, что есть, были добыты вашим детективом. Мы за ним как два хвоста таскались.

– А что подстава, не думаешь?

Он моим вопросам только удивился.

– Мне думалось, ты обрадуешься. Твои нашли способ тебя с крючка снять. Я вот тебя сейчас на допрос волоку, но скоро тебя из подозреваемых в свидетели переведут. Можешь говорить сегодня на допросе, что захочешь, хоть чистосердечное признание. Против тебя улик нет.

– Ну ты прям как будто по этому поводу расплакаться горазд.

– Да нет, не обессудь. Сам понимаешь, моего парня убили, вот и настроения никакого. А что относительно подставы… Ты как себе это представляешь? "Майнд-тек" собирает за кучу бабок толпу наëмников, покупает им стволов на приличную сумму, а потом полиции сдаëт? И всë это, чтобы твою жалкую задницу отмазать? Без обид, Лëха.

– Да какие уж тут обиды. Но… а вдруг это корпоративная война, не думал?

– Мне не по статусу такие думы. И если на то пошло, пускай что "Майнд-тек", что "Айм-мит" хоть перегрызуться, лишь бы не устраивали бойни на моих улицах, ага? Приехали, к слову. Вылезай…

Глава 4

Допрос был без пристрастия, так, для галочки, сплошной процедуры ради.

А ещë как будто Сашка хотел сказать мне то, что сказал, и потому искал для этого причину.

– Тебя подбросить? – спросила Нина. Весь допрос лицо у неё было постным, еë выдернули ради этой бестолковой процедуры в выходной. Я посмотрел на психолога, в голове сошлись две мысли.

Первая – стоит мне оказаться на пассажирском, как Нина захочет повторить случившуюся меж нами в кабинете интрижку. Без обязательств, но чтобы также хорошо. Вторая – взамен того, что займусь с ней любовью, она совершит тоже самое с моим мозгом.

Возможно, даже во всех извращëнных формах.

Хотелось согласиться и забыться в еë объятиях на пару часов, но в кармане затрезвонил телефон. Глянул на экран смарта… А вот это было неожиданно.

– Нет, я прогуляюсь малость.

Нина, кажется, расстроилась.

– Слушаю, – ответил сразу же, едва она спряталась в салоне автомобиля. У Романа вновь был хриплый голос. Ну если он и сейчас потребует от меня рвануть в самую гущу неприятностей…

Не потребовал.

– Пиццерия через две улицы от вас. "Толстый кот". Жду.

Стоило отдать ему должное, наглости и минимализма он не растерял. Я хмыкнул за миг до того, как он сбросил звонок. Что ж, пиццерия так пиццерия…

На вывеске закусочной красовался рыжий, пушистый, очерченный светодиодной проволокой котяра. Механический маятник мерно поднимал и опускал играющий всеми цветами радуги хвост.

Внутри пахло мучным, вкусным и лишними калориями. Желудок урчанием намекнул, что Оксанкины блинчики отпад, но он не против, если я запихну в него ещë какую-нибудь дрянь.

Роман выглядел здоровым, уж не знаю, благодаря чему, то ли врождëнной живучести, то ли румянам. Здравый смысл подсказывал, что второе.

Официантка, скучающая одинокая девочка за двадцать с кривыми ногами, встретила меня усталым взглядом. Под таким в самую пору валить в бездну и никогда не возвращаться.

– Что будете заказывать? – спросила, как плюнула, когда сел за один столик с детективом.

– Повежливей с ним, Оля. Это я его позвал. Среднюю мясную с грибами и томатами. За мой счëт.

Знать бы, с чего такая щедрость? За то, что приволок его израненную тушку в депо? Царапина на животе напомнила, что меня же за это чуть было не подстрелили.

– Когда это ты успел заделаться моим начальником? – не стал ходить вокруг да около. – Звонишь, требуешь являться по первому зову.

– С тебя сняли обвинения? – он спросил так, словно был к этому причастен. А ведь ещë вчерашней ночью он и двух слов из-за болей связать не мог.

Да здравствует современная медицина!

– Сняли. Как узнал?

– Догадался. А ещë прочитал сводку утренних новостей.

– Любопытно. А следователь сказал, что про это ни словом не обмолвились.

Роман кивнул.

– И не солгал. Но у меня своя сводка новостей. Твой следователь участвовал в штурме одного… нехорошего дома. Штурмовая группа понесла потери. В основном ребята без боевого опыта. А ещë навëл их на этот склад с дерьмом посторонний человек. Сложил два и два.

– Ну ты же меня не заради того позвал, чтобы хвастаться успехами в математике. Вчера что это такое вообще было? Хочу объяснений.

Детектив кивнул, признавая справедливость требований. С кухни вдруг запахло пиццей, той самой, почти из детства, которой угощали друзья…

– 3Д, – Роман обошëлся без лишних вступлений, разом перейдя к делу. – Дмитрий Дедов. Ловкий, способный уйти от следствия сукин сын.

– Те ребята со склада, кхм, с дерьмом его выкормыши?

– Если и так, они никогда в том не сознаются. Как и он сам. Денег он не берëт, но пользуется административным ресурсом. Потому сложно уличить хоть в чëм. Он никому не платил, ну а услуги… Кто докажет, что это он уговорил прокурора дать заднюю?

– Прокурор тоже под ним?

– Много кто ему должен, Алексей.

– И этого всë равно не хватило, чтобы запугать "Айм-мит", несмотря на то, что ребята, желавшие Антону смерти, вооружены этой же корпорацией?

– Алексей, один вопрос. Ваш следователь подозревает "Айм-мит"?

Я вскинул руки.

– Шерлок, но как?!

– Простая логика. Должен признать, что и меня всё чаще посещают те же мысли, но я всё ещё хочу поймать логику своих нанимателей. Либо они настолько отчаялись, что верили, будто я не смогу выйти на те же следы, что и полиция, либо же решили таскать нас носом совсем уж по ложному следу.

– Это ещё зачем?

– А вы не догадываетесь? Если им предъявят обвинения, простым штрафом тут не отделаешься. Копать будут глубоко, и полетит слишком много голов. Моё расследование может быть всего лишь прикрытием тылов. Другой вариант, другой подозреваемый, всё другое.

– Но подозреваемый-то у вас тот же самый, что и с полицией!

Он закивал, кисло поморщившись. Впервые видел его таким. Былая уверенность сменилась тяжкими сомнениями; даже не думал, что он на них способен.

– А этот самый Дедов? – спросил я, – Что он из себя представляет, кроме того описания, что ты уже дал?

Роман пожал плечами, словно ему совершенно нечего мне рассказать. Поймал в себе какое-то грязное желание схватить его за грудки и вытрясти правду. Было бы актуально, да он ведь передо мной не темнил…

– Читали “Двенадцать стульев”, Алексей?

– Книги – не мой конёк.

– Остап Бендер когда-то говорил, что он из тех людей, чьему лицу лучше не светиться лишний раз на фотографиях. Дедов взял это за правило, он старается не попадаться в объективы ни теле, ни фотокамер.

– Я не про лицо его спрашивал.

– Образно, Алексей, – выдохнул на мою непонятливость детектив. – Я хотел сказать, что он не светится, старается оставаться в тени. Как видите, он до сих пор жив.

Как жутко звучало это его "до сих пор"! Точно также в своё время отвечал Антоха. а я и не подозревал, сколько смысла в этом "пока что". Каждый день на острие бритвы, меняя одну войну на другую.

– Так и как нам теперь его искать? Имя есть, но не будем же шастать по злачным районам, спрашивая, где он сейчас?

– Не лишено смысла, – кивнул Роман. Знать бы ещё, шутит он или всерьёз. – Пока план дальнейших действий такой. Ждать.

– Охеренный план! Надёжен, как швейцарские часы! – вскинул руками прямо у него перед носом. Роман не оценил и нахмурился. Интересно, чего он ждал в ответ? Простого кивка?

– Единственно верный, который можем сейчас сделать(осуществить). Нам нельзя его спугнуть, он убежит из города туда, где мы его уже не достанем.

– А без него у нас оборвутся единственные ниточки?

– Если только версия официальной полиции. Она ведь вас не устраивает?

Я откинулся на спинку стула. Интересно, скажи мне кто в самом деле прямо и без обиняков, что убийцы из "Айм-мит", а всё происходящее злонамеренный фарс, как бы отреагировал? Кивнул, принял за правду, успокоился? Хотелось принять на веру что-то простое, доступное и недалёкое. Но я сам подписал себе приговор сегодняшними словами: ”Если сделать вид, что ничего не произошло, реальность не изменится под тебя”.

Мне хотелось не ответа.

Мне хотелось правды…

– Я так и думал, – Роман умело истолковал повисшую меж нами тишину.

– Будем ждать очередной его шаг? Может, спровоцировать, как сейчас?

– Второго нападения мы можем и не пережить. Не знаю, сколько в вас военных имплантов, а во мне ни одного, – он словно укорял меня в эгоизме. – Мы ждём не хода, мы ждём, когда он начнёт прятаться и бежать.

– Ты же только что сказал, что если он убежит…

– Он не побежит далеко. Сначала он попытается прикрыть свой промах. Договором, обещаниями, услугами. Ему в самом деле есть что предложить даже крупным корпорациям.

– Где-то я уже это слышал…

Он пропустил мою подколку мимо ушей, а я вздохнул. Он вчера объяснял, почему повторного нападения не будет, если не провоцировать. Теперь же мне казалось, что вчера его слова звучали бредом. Переспросил, а Роман пожал плечами.

– Что даст моя смерть? Я уже знаю, кого искать и с кого спрашивать. И никто не знает, кому я успел рассказать.

– А ты рассказал?

Роман решил, что имеет право не отвечать на этот вопрос. Тактично. Я вытер вспотевшие ладони о штанины.

– Дело не в этом. Ему не с руки гоняться сейчас за мной, будут иные проблемы. С него начнут спрашивать. Время упущено, знавший о том, кого искать, всë ещë на ногах и прекрасно себя чувствует…

Сарказм решил отыграться на его теле, напомнив о вчерашних ранах. Роман скривил неприязненную(страдальческую) рожу, покачал головой, словно так можно было прогнать боль. Я его не торопил, хотя и желал как можно скорее вернуться домой. Оксанке требовались объяснения. Вот бы ещë их отыскать…

– Неважно, – наконец, справившись с собой, заговорил детектив. – Важно то, что он единственная ведущая к заказчикам ниточка. Мы это знаем, он это знает, заказчик это знает.

– И что это даëт в общей сумме?

– Заказчик достаточно могущественен, чтобы добраться до него даже в другом городе. А потому он прекрасно осознаëт, что если окажется за чертой города, можно считать, что он умер.

– Ты же только что говорил, “попытается бежать из города”.

– Если его на это спровоцировать. Тогда мы потеряем ниточку расследования, но "Айм-мит" расследование не бросит, а продолжит. Говорю же, им необходимо прикрыть себя. И лучше это сделать с живым исполнителем.

Я закрыл лицо руками, тяжко выдохнул. Сказать, что запутался в его витиеватых объяснениях – не сказать ровным счëтом ничего. Контрастировало с его вчерашними объяснениями(выкладками). Кажется, он понял, что я в растерянности, и сделал вид, что впустую тратит на меня своё терпение.

Вздохнул.

– Алексей, даже если убийцы из "Айм-мит", а всë это один большой спектакль-представление, он нужен им живым. Тогда Дедов в изначальной безопасности. Ему не надо прятаться, они сами вывезут его из города. Но я проверил по своим каналам, он лëг на дно, прячется на "матрасах". Значит, ему и правда угрожают смертью. Наша задача выяснить, кто.

– Так почему бы не пойти и не спросить у Дедова напрямую? – кажется, уже предлагал ему подобное, но в другом ключе. Детектив пожал плечами.

– Пока я не знаю, где он. И не думаю, что знают те, кто хоть как-то с ним связан.

– А ждëм-то мы чего? Когда кто-нибудь нам позвонит и скажет, я знаю где Дедов? Или когда он сам выпрыгнет на нас чëртиком из табакерки? – чуть было не упрекнул его в том, что он получает деньги за сидение на пятой точке.

– Ждëм, когда улицы заполонит стрельба.

– Не понял.

– У Дедова была одна попытка от меня избавиться. У заказчика будет одна попытка избавиться от Дедова.

– Что мешает ему завтра прийти в полицию и рассказать обо всëм? Его ребят накрыла полиция, он почти безоружен.

Роман окинул меня резким(острым) взглядом с ног до головы, словно желал спросить, я правда надеюсь, что полиция в самом деле тот орган власти, который способен скрыть его от глаз влиятельных людей, а не напротив, преподнести его на ладони?

Как бы ни было обидно за Сашку, но он прав. Полиция буквально подержит Дедова до приезда нужных людей, а когда те достанут пушки из-под полы, отвернëтся в сторону.

Детектив буквально прочитал мои мысли, кивнул им в такт.

– Ровно так и будет. И репутация для него дороже жизни. От него разом отвернутся все, долги будут забыты, а ему выдумают кучу старых обид: брал дорого и не по совести. Найдут, что припомнить.

– Но стрельба на улицах?! – вспомнился гранатомëтчик, чуть не спаливший из-за нас с Антохой целую улицу. На весах морали правда о Тохиной смерти не стоила чужих страданий.

– Дело уже сделано, Алексей. Обратно в мясо фарш не прокрутишь.

Его прямота раздражала, захотелось набить эту самоуверенную рожу ещë раз. Жаль, нас тогда разнял СТО-раж…

– Ты знал о том, что так будет? – в мастерстве риторических вопросов мне не было равных. Злость начала застилать взор, обещая обратиться яростью. Ответа было и не нужно, конечно же, этот паскудник знал. В глубине внимательных глаз торчало умение видеть на два, если не на три шага вперëд.

– Дедов не дурак, – кажется, Роман решился на оправдание. Дам ему шанс доказать мне, что он не конченый человек. – И не станет прятаться у всех на виду. Не мельтешите, Алексей. Не провоцируйте третьи силы применять силу уже к вам.

– Позвонить Вениаминовичу? – подумалось мне. – Сказать, что сделка отменяется? О подобном разговора не было, пусть закрывают расследование…

Роман не спешил уходить, хотя и сказал всë, что хотел. Он ведь прав. Даже если откажусь, "Айм-мит" продолжит. Стало холодно на душе от осознания, что угодил в ловушку, из которой сам не знаю, как выпутаться…

– Алексей, они не остановятся на Дедове. Кем бы ни был заказчик, он не жаждет гласности. А ещë ему до умопомрачения нужно было, чтобы вы играли по его правилам, ведь подставить он хотел именно вас.

Хотел бы я знать, его слова неприкрытая угроза или всë же дружеское предупреждение? Хотелось рассчитывать на последнее.

– Зачем им стрельба?

– Не понял.

Мы как будто поменялись с детективом ролями.

– Зачем им устраивать "стрельбу на улице", если за Дедова можно просто пообещать награду? Как бы ни был он хорош для сильных города сего, всегда найдëтся панк-отморозок, которому нечего терять. Или торчок. Убьëт даже не за деньги, за одно лишь обещание пожизненной дозы. Он никого не знает, он разменная монета. От него ниточки побегут разве что концами в воду.

– Слишком топорно и слишком грязно, Алексей.

– И всë-таки?

– И всë-таки Дедов жив до сих пор, а панки-торчки по осени всплывают в ближайшей реке. Понимаете?

– И потому только штурм? Полномасштабное наступление? Технику тяжëлую задействовать будут?

Представил, как асфальт ставшего родным Великанска трещит под гусеницами монументального Т-50Н. Стало не по себе. Несущий войну редко хочет видеть еë на родине.

– Сгущаете краски. Всë гораздо проще. Когда Дедов начнëт суетиться, следует начать суетиться и нам. Перехватим его, добьëмся нужного.

– И что же мы сможем ему пообещать за признания? – от плана всë ещë попахивало непродуманностью, словно Роман лепил его под кайфом. Учитывая, сколько он засадил в себя обезболивающего с алкоголем, походило на правду.

– Защиту.

– Не понял, – я снова нахмурился. Детектив уже устал разъяснять, видимо, на его памяти я самый бестолковый заказчик. Ничего, потерпит.

– Я не стал рассказывать о личности заказчика нападения в отчëте "Айм-миту". Солдафоны и корпораты редко действуют тихо. Детективная работа – хирургическое вмешательство. Его признание за защиту от военной корпорации.

– А если заказчик "Айм-мит"?

– Тогда он откажется и рассмеëтся нам в лицо.

А вот теперь уже звучало логичней. Какой стороной ни поверни, получим желаемое…

* * *

Жать руки на прощание не стали. Почему-то внутри проснулась непонятная гадливость по отношению к Роману. Детектив не любил корпоратов, но методы его работы, оказывается, были схожи.

Цель оправдывает средства.

В армии бы ему понравилось. Покрытая шрамами, истерзанная ранами былого совесть намекала, что если кому его и судить, то точно не мне. В наëмниках ходил, ища богатой, сытой жизни. Наверно, поступи я как Данила, выживший и грамотно распорядившийся деньгами, не пришлось бы набирать на выплату ипотеки.

Казино, девочки, крепкий алкоголь… Наградные спускались в трубу, обращаясь в тщетные попытки прикрыть то, что потерял навсегда.

Часть себя.

Кто бы что ни говорил, а мы до страшного похожи с Романом. Кто знает, в кого превратился бы сам, выбери ту же стезю, что и он?

На улице мне улыбались прохожие, продавщица в магазине. Машинально зашёл купить хлеба. Дядя Юра приветственно помахал рукой. Вспомнил, что обещал ему возместить за побитого дрона, которым он Оксанку выручил от хулиганов, да так и не удосужился.

Слово нужно было держать.

Потом заскочил в магазинчик напротив. Нарезка – сыр-колбаса, два упакованных стопарика, такому старый ветеран точно будет рад. Или лучше было взять пиво?

С угощением не прогадал. Дядя Юра едва не расцвёл, когда увидел меня вновь.

– Это ещё что же такое, Лёшка? Совсем меня споить хочешь? А о моей старухе подумал? Вчера вот клюкой по спине, представляешь?

Кивнул в ответ. Страшная женщина! Когда-то бывший дворник штурмовал высоты и наводил ужас на французов с немцами, а сегодня мог запросто получить по горбу от собственной жены. Несмотря на возраст, старик был ещё крепок. Вступи мы с ним в схватку, и он нашёл бы пару способов швырнуть меня через колено. Просто жена из касты неприкасаемых.

Выудил из кармана какие-то мятые купюры, этого явно мало за испорченный беспилотник. Старик глянул на деньги с гадливостью. Понял, буду настаивать, и он обидится. Хозяин-барин. А водочка пришлась кстати. Старик добро улыбнулся после первого же глотка.

– Ну вот. Не то, что эта ваша дрянь тотка! – отметил он, закусывая колбасой. Я не стал от него отставать. – Как сам-то Лёшка? Что девочка твоя? Уживаетесь?

– Да так… – махнул рукой после того, как обожгло горло брагой, захотелось зажмуриться.

– Чего так? Буянистая? Непослушная, что ли? Отчебучивает? – шмыгнул носом дед, грозно хмуря брови. Того и гляди снимет ремень, знать бы, к чьей заднице применит. Может статься, что и мне, как нерадивому отцу, влетит.

– Не знаю, дядь Юр. Ты же знаешь, какой я… необычный.

– Необычный? Алкаш ты, Лёшка, да с добрым сердцем. А ещё непутёвый.

Слова царапали самолюбие, призывали возмутиться, дать хоть какой-то ответ. И даже утверждение, что на правду не обижаются, помогало слабо.

– Непутёвый. Оттого и проблемы. Она какого-то другого отца ждала.

– Чем уж ты таким её смог удивить? Пьяным не приходил, аль я просто не видал. Руку на неё не поднимал? – тут уже он нахмурился сильнее. Дело не его, но за девчонку бы вступился, выдал мне подзатыльников. Внимательно смотрел в глубину моих глаз. кКогда затряс головой в ответ, понял, говорю правду, и немного сбавил обороты.

– Да всё с этой работой… – хорошо, что не рассказывал ему, что занимаюсь лишь тем, что сплю. Иначе бы он расхохотался, что я даже в таком плёвом деле умудрился отыскать себе на задницу приключений. И снова будет прав. Ни Мира, ни остальные явно от подобных проблем не страдали. Захотелось потеребить собственный затылок.

– Так что там у тебя? Говори конкретно, вдруг чем подскажу-помогу?

– Вы с утра видели, меня на машине увозили милицейской?

Он закивал.

– Так оно, вестимо, из-за тех поганцев. Уж было думал, зря, стало быть, с участковым языки чесали, говорили чтоб тебя не трогали. Силён закон, да слеп. А ты вот стоишь. Отпустили, значит? Из-за этого, что ли, с дочуркой умудрился поцапаться? – последнее для него было точно чем-то выходящим за грани разумного.

Благо, что нет.

– Вляпался в историю. Межкорпоратские разборки.

Старик сплюнул, окинув тяжким взором, выдохнул, шепнул куда-то себе в бороду.

– Вот как знал, что ты и тут не удержишься! Непутёвый! Ну и что там, прям до зарезу? Угрожали ей, что ли? Испугали?

– Скорее она испугалась того, что мой стиль жизни далеко не так спокоен, как ей хотелось представлять.

– Да ты ж не первый день так себя ведёшь, Лёшка. Сколько она у тебя уже? С неделю? И ты только сейчас отчебучил?

Обижайся, не обижайся, а насмешка в самую точку. Ни дня не прожил без того, чтобы не оказаться в центре какого-нибудь события. Дядя Юра кивнул моему пониманию.

– Она просто не хотела замечать, Лёшка. Пыталась оправдать. Ты когда зазнобу себе найдёшь, вспомни, они же от тебя не сразу убегали.

– Не самое лучшее сравнение, как по мне, – ответил ему, склонив голову набок, но старик готов был стоять на своём до последнего.

– Самое что ни на есть оно. Ты так и не понял, что ли, Лёшка? Они поначалу думали, что твои кунштюки – это так, временное. Что одумаешься, что возьмёшься за ум, что с каждым бывают случайности. А тебя словно на минное поле гулять выгнали, и умудрился на каждую из мин наступить. Так и она делала вид, что не замечает, да у каждого терпения всё же предел есть. Через край польётся – не остановишь. К слову говоря, о пределе…

Он спешно сунул стопарик под стол, чуть приподняв подбородок, а я проследил за его взглядом. Его жена шла вызволять своего мужа из лап работы силовыми методами и недобрым словом. Старик едва ли не съёжился, предчувствуя нехорошее.

– Делать-то мне с этим что, дядь Юр? – я всё ещё надеялся поймать за хвост хоть какой-нибудь совет. Обидно будет. если он сейчас попросту пожмёт плечами и уйдёт.

– Снимать штаны и бегать, вот что делать. Сам-то как думаешь? Она у тебя уже вон какая! Мы в её возрасте хоть и в атаку бегали, да были остолопы остолопами. Ребятёнок. Ей мирная жизнь нужна. Заканчивай там свою историю как можно скорее с этими корпоратами, если можешь, да дай понять, что такого больше не повторится. Не ссы, Лёшка, бабы они такие, что стар, что млад. Покричать, поистерить, это с них завсегда не заржавеет, но отходят быстро. Пошёл я, Лёшка. Бывай…