Прибытие

– Банки сами печатать деньги не имеют права. – Дед задумчиво смотрел на Митяя. – Сколько и чего можно на один серебряный рубль взять?

– Ну, можно три дня одному человеку в таверне жить на полном обеспечении. – Прикинув что-то в уме, ответил Митяй.

– Негусто, но на первое время сойдёт, – пробормотал дед. – Кто из них твой наниматель?

– Вот этот, – Митяй указал на тело мужчины, рядом с которым я сидел. – Марк фон Вирген. Он то ли двоюродный племянник, то ли свояк барона фон Майснера. Ну и является вассалом господина барона. А второй – это его личный слуга Вуд. Они же даже мечи вытащить не успели, эта тварь как выскочит… Лошади на дыбы, вот они и не удержали в сёдлах, а тут их вепрь и порвал. Я-то в телеге ехал, считай, что повезло.

– Да, везенье так себе, конечно, но, с другой стороны, и, правда, повезло. – Дед кивнул, а потом, словно невзначай заметил. – А барон, в свою очередь – вассал Охотников? – и дед снова указал на замок.

– Должен быть. А как оно на самом деле обстоит… – Митяй пожал плечами. – Клятв-то они Охотникам не давали, и присягу не приносили.

– Ладно, потом разберёмся, – отмахнулся дед, глядя, как к нам подходит Сергей. – Вот что, Митяй, иди-ка, поймай лошадей. Роман тебе поможет. Сколько, кстати, ехать до деревни?

– Три дня. – Митяй посмотрел на дорогу, по которой лошади ускакали.

– А за эти три дня ещё деревни по дороге есть? – дед продолжал над чем-то напряжённо думать.

– Не-а, – парень покачал головой. – Наша первая. Предзамковая – это название такое, ежели что. Места здесь дюже нехорошие. Самые гиблые на наших землях. Прорывы почти постоянно. Хорошо хоть небольшие. Так, пара вепрей вырвется навроде этого, – он кивнул на тушу. – Но встречаются твари и похуже. Всех и не упомнишь.

– Митяй, а почему имперская армия этот портал не уберёт, да территорию не зачистит, чтобы вам дорогу в большой мир открыть? А то живёте, получается, замкнутым анклавом. – вставил я свои пять копеек.

– Так пытались. Но там какая-то аномалия. Окно портальное можно только с нашей стороны закрыть. И магов уже туда посылали, и отряды малыми группами сюда перекидывали, всё без толку. И даже Оракул столичный ничего путного сказать не смог. Вроде бы Охотники могли бы попытаться закрыть портал. У них то ли защита какая-то особая, то ли полномочия такие, что они могут через особое место пройти. В общем, он сам запутался. И было принято решение ждать, когда ворота замка откроются, чтобы выяснить, что с хозяевами произошло. А так… информации, что они все погибли, из замка не поступало. Вот все и теряются в догадках.

– А что из столицы не могут наладить какой-нибудь портал, чтобы хотя бы вещи и продукты, каких у вас нет, поставлять? – спросил я. – К тому же смысл пожалованных баронств теряется, если эти земли тем порталом отделены от остальной части империи.

– Так ведь баронства дали, уже лет шестьдесят назад. А портал образовался лет пятнадцать назад. Да и всё равно рано или поздно найдут способ его закрыть, – запальчиво произнёс Митяй.

– Угу, если только императору советники не посоветовали оставить всё как есть. Ну а что, проход в империю закрыт, а с тварями пускай жители анклава разбираются, им не привыкать. – добавил я довольно ехидно.

– А вы откуда пришли? – прищурившись, спросил Митяй. – Что это за место такое, где могут вот так запросто стольких людей приговорить?

– Издалека, – быстро ответил я. – Через портал нас сюда забросило. Прав был барон, эти черти из Вольфенштайна здесь развлекались. Прямо с охоты из нашего мира нас выдернули. Ну, и слегка погибли. А тела, вон, дед Сергей собственноручно сжёг, чтобы воскрешать было нечему.

– Откуда черти? – Митяй недоумённо смотрел на меня.

– Чёрт, из Вольфсангеля. А я что сказал? – спросил я с самым невинным видом.

– Так, лясы точить можно и по дороге к лошадям. Ступайте, живо, – прикрикнул на нас дед. – А мы с сержантом пока бедолаг этих похороним. Не оставлять же их тут на дороге. Тела же мы не довезём, да и не повезу я их. Они нас тормозить начнут, а нам желательно поскорей из этих гиблых мест выбраться. Да и боеприпасов у нас не так чтобы много. Рома, ружьё не забудь, – добавил он.

– Не забуду, – я как раз подбирал лежащее на земле ружьё. Зарядил оба ствола. Щёлкнул затвор и предохранитель автоматически встал на место. – Ну что, пошли лошадей искать.

Митяй покосился на ружьё и пошёл по дороге, поглядывая по сторонам. Я двинулся чуть сзади. Не то, что я ему не доверял. Да, я ему не доверял. Я вообще никому здесь не доверял, кроме двух стариков, которые сейчас хоронили покойных, предварительно сняв с них всё самое ценное. Надеюсь, у них ума хватит, чтобы Серёгу одеть поприличней. По-моему, этот, который то ли племянник, то ли свояк, как раз такой же размер носил. Или где-то очень близкий. Да и одежда должна была остаться целой. Хряк же ему глотку вскрыл, а не продырявил в пяти неожиданных местах.

Лошади, как оказалось, далеко не ушли. Они мирно щипали траву недалеко от дороги. Видимо, решили, что тварь до них тут не доберётся, а оставшихся ей противостоять двуногих, хряку будет за глаза. Справедливо, кстати говоря, считали, чего уж там.

Поймать их труда не составило. Пришлось, правда, немного побегать. Но я уже сутки постоянно бегаю, прыгаю, пригибаюсь и кувыркаюсь. Фитнес-клуб, а не другой мир, параллельный, или хрен знает какой ещё. Лошадей изловили и пошли обратно к дедам не спеша.

– Так вы Охотники из другого мира? Как наши бароны? – Митяю надоело молчать, и он решил выяснить некоторые моменты.

– Почти, – ответил я уклончиво. – Тот мир очень сильно изменился. Старые бароны его не узнали бы.

– Так, старых почти что и не осталось. – Протяну парень. – На севере, наверное, живёт ещё парочка. Старики есть, особенно те, кто детьми пришёл. Но они уже и по-русски говорят без шпреханья. Потомки-то только гонор взяли, а так совсем обрусели. Но тут понятно, император же не дурак, такие клятвы они дали, мама не горюй. Но все дали, кроме тех, которые в Вольфсангель сбежали. Деваться им потому что было некуда. Но по вам видно, что русские.

– Да, так вот получилось, – я покосился на лошадь. Ездить верхом мне не доводилось. – А как вы научились и мечами, и верхом?

– Мечом я не умею, – Митяй покачал головой. – Кто-то из старых баронов немного умел. А потом они книжки достали и по книжкам учились. Делать-то что-то надо было. Не ложиться же и помирать. Ну а верхом мы все умели. Деревенские же. Да и машина не в каждом дворе стоит.

– Это точно, – поддакнул я.

На этом наш такой познавательный разговор завершился. Потому что мы подошли к дедам. Они уже успели похоронить трупы, перевернуть телегу и теперь сидели, разделывая тушу вепря. Шипы с позвоночника лежали отдельно. Возле шипов отдельной кучкой лежали ценности, снятые с покойных. Я понимающе кивнул и сразу же подошёл к ним, на ходу подбирая свой рюкзак и доставая мешок, где уже лежали ценности с фашистов.

Мимоходом отметил, что они догадались одеть Сергея. По крайней мере, на нём сейчас красовались штаны и рубаха, а не майка с трусами. А вот рука Сергея была перетянута белой тряпкой, пропитавшейся свежей кровью. На мой вопросительный взгляд дед ответил.

– За шип ухватился голой рукой, старый хрыч, – он покачал головой. – А ведь я его предупреждал, что штуки эти дюже острые. Так, Митяй, ты, как самый молодой, сгоняй до реки, воды принеси. Руки помыть, да мясо обмыть. Оно вон как получилось, почти полностью запеклось, сейчас солью присыплем, и на пару дней точно хватит.

– А куда воды-то набрать? – Митяй покрутил головой и тут увидел котелок. – Сюда, что ли?

– Стой, не трожь! – я среагировал поздно, да и дед не сообразил сразу, куда парень грабли свои тянет.

– И что уставился, увалень? Деревенщина чумазая? – гаркнула из котелка голова на немецком, которого, надо сказать, Митяй не понимал.

– Ой, мама, – почему-то шёпотом проговорил парень и сел на землю. – Что это такое?

И вот как ему объяснить, если мы сами никак не поймём, чем же является голова Ганса фон Вюрта.

Глава 6

Так уж получилось, что верхом поехали дед с Сергеем. Они-то деревенские, до ещё детство прошло их в деревни до войны. Тогда многие ребятишки умели верхом скакать. А вот я – нет. Пару раз помниться без седла проехал, когда с дедом на дачу ездили, в которую он дом в родной деревне превратил. Да пару раз сам дед меня в седло к себе брал, когда я совсем ещё пацанёнком был. Я даже помню эти моменты с трудом. В общем, пока Сергей откачивал Митяя после его встречи с Вюртом, я украдкой попробовал взгромоздиться в седло. Один раз даже получилось сесть и даже лицом в ту сторону, в которую надо. Но на этом дело застопорилось. Дед вздохнул и сказал.

– Слезай, не позорься. Время появится, будешь учиться. Не известно, сколько здесь без привычных выхлопных газов жить придётся. Ты, Ромка, боюсь, зачахнешь совсем без ароматов цивилизации. – Он покачал головой и забрал у меня поводья.

– И как я поеду? – спросил я у него мрачно. – Рядом побегу? За стремя держась?

– Это тоже надо уметь, а ты не умеешь. Хорошо ещё, что лошадей не боишься, а то, совсем кранты были бы. В телеге поедешь. – Решил он и направился к Сергею, чтобы помочь тому отматерить Вюрта.

Ганс, похоже, обиделся, потому что заткнулся и не подавал признаков жизни. Если бы я не знал, что уничтожить эту дрянь чрезвычайно сложно, решил бы, что кто-то из дедов не сдержался. По мне так, невелика потеря. В качестве источника информации у нас теперь есть Митяй, который о мире, в котором мы оказались, знает куда как побольше, чем голова фашиста недобитого, который здесь жил в своём крохотном мирке таких же чокнутых ублюдков. Никакой другой цели, кроме цели отомстить – у них не было. Делами за пределами своего замка они, похоже, не интересовались. Иначе как объяснить его незнание того, что здесь уже пару десятков лет происходит? Это можно объяснить тем, что Вюрт нам наврал с три короба – но, скорее всего, нет. Эти твари действительно ничего не знали про закрывшие доступы в большой мир порталы. Иначе чего бы ему так нецензурно удивляться телеге, в которую забросили котелок?

Собрались мы в путь довольно быстро. Мясо хряка Сергей пропёк просто волшебно, ха-ха, три раза. Соль в запасе у нас имелась. Воду очухавшийся Митяй принёс всё-таки в котелке, из которого на время вытряхнули голову. Наскоро перекусив, мы тронулись в путь.

Я развалился в телеге на сене. Благо костюм был на мне достаточно плотный, и я не испытывал неудобства от такой колючей подстилки. Лошадью правил Митяй. Я же, чтобы было чем заняться, рассматривал меч, который мне дед отдал вместе с ножнами.

Простая рукоять, достаточно длинная, чтобы можно было перехватить её двумя руками. Достаточно широкая гарда. Никаких тебе завитушек, драгоценных камней и чего-то в этом духе. Очень простое и эффективное оружие. Я смотрел на лезвие так долго, что внезапно, у меня зарябило в глазах и показалось, что лезвие не такое чистое, как выглядит на первый взгляд. По всей длине клинка сама структура стали образовывала множество завитушек, переплетающихся друг с другом и составляющий один непрерывный узор.

Напряжение в глазах нарастало, и тут в голове словно лопнула с тихим звоном натягиваемая струна. Дзинь. Сразу стало немного легче, но на зеркальное лезвие упала бурая капля.

– Чёрт подери, – пробормотал я, вытаскивая платок из кармана рюкзака.

– Что с тобой? – Митяй оглянулся, чтобы посмотреть, что там у него за возня за спиной  началась.

– Кровь из носа пошла, – я свернул платок и засунул в закровившую ноздрю.

Плеснул из фляжки воды на руку и другим платком кое-как вытер меч, по большому счёту растерев кровь по лезвию. Посмотрел на солнце, вроде чистый. После этого сунул меч в ножны. Платки на привале сожгу. Почему-то после знакомства с любящим кровушку Вюртом, оставлять её где бы то ни было не слишком хотелось. А с мечом явно что-то не так. И к задаче научиться им владеть прибавляется задача выяснить, что же именно с ним не так.

– Это не слишком хорошо, – протянул Митяй. – Тебе бы к целителю показаться.

– Обязательно. Вот как только до целителя доберёмся, так сразу и покажусь. – Я лёг, заведя руки за голову. Вообще, как только Митяй узнал, что я поеду на телеге, его отношение ко мне неуловимо изменилось. Стало панибратским, что ли. А ещё в его голосе начали появляться, ну, не знаю, покровительственные нотки.

– Зря ты так. О здоровье нужно заботиться смолоду, – наставительно произнёс паренёк, который как бы не моложе меня. – В нашей деревне целительница молодая – Даша. Она в университете в Кёльне училась. Но, уехать отсюда невозможно, вот и начали студентов, которые бесплатно университеты заканчивают по баронствам распределять.

– В каком университете она училась? В Кёльне? – я аж привстал, опираясь на локти.

– Так, барон фон Майснер центральный городок своего баронства назвал. Говорил, что так ему легче разлуку с родиной переносить. А его детям всё равно. Не переделывать же. К тому же все привыкли уже. Кёльн так Кёльн, какая разница?

– Да никакой, – я снова лёг на спину и принялся разглядывать облака, которые величественно проплывали над нами. – Кёльн так Кёльн. Целительница-то красивая?

– Да, красавица, – и Митяй расплылся в придурковатой улыбке.

– Тогда точно зайду, – я усмехнулся. – Давненько я к хорошеньким целительницам не заглядывал.

Почему-то никаких истерик я в себе не отмечал. Тот первый порыв, когда я подумал, что деды с ума сошли и людей уже мочат, прошёл бесследно. Я довольно спокойно принял факт нашего попадания. Деды, кстати, тоже. Может быть, это сказывалась почти бессонная ночь, может быть, что-то эти идиоты из Аненербе намудрили. На самом деле всё было неважно, почти как название городка, а котором, оказывается, есть Академия, и в ней училась красавица-целительница. Важным было только то, что сам факт нашего попадания нас не особенно волновал. Это была проблема выживания, а жить нам ой как хотелось.

– Так значит, ты слуга господ Охотников? – внезапно заявил Митяй. Я чуть воздухом не подавился. Уставился в его спину и медленно спросил.

– Почему ты так решил?

– Ну как же, ездить верхом все господа умеют, даже когда бензина хватало, они часто верховые прогулки устраивали. – Довольно логично всё разложил по полочкам этот деревенский философ.

– Угу, – протянул я. – Это ты верно заметил. А так да, я личный слуга Александра Белова, считай, что раб.

– Да ладно тебе наговаривать, рабство запрещено, – неуверенно ответил Митяй. – Но так-то да, он тебя гоняет, будь здоров, – и он повернул голову в сторону сосредоточенного деда, который что-то говорил в этот момент Сергею.

– Ой, не могу, личный слуга красноармейца Белова, – фон Вюрт заржал и так задёргался, что перевернул свой котелок. – Такого анекдота я вообще никогда не слышал.

– Заткнись, – посоветовал я ему, придавая котелку нормальное положение. – Ты чем так усиленно шевелил, что перевернулся, ушами, что ли?

– Бровями, – рявкнул Вюрт. – А ты вообще помалкивай, холоп, рабам слово не давали…

– По-моему, без одного глаза тебе будет в самый раз, – угрожающе протянул я, вытаскивая нож из ножен.

– У тебя совсем нет чувства юмора, – заверещал Вюрт. – Убери от моего глаза свой грязный ножичек!

– О чём он говорит? – настороженно спросил Митяй, который до сих пор не привык к виду говорящей головы.

– Говорит, что у относительно небогатого охотника не может быть личного слуги, – очень вольно перевёл я речь Вюрта. – И, вообще, я тебе переводчиком не нанимался. Сам учи немецкий. У вас тут немцев полно, есть, где учителя поискать или учительницу.

– Да я же говорю, старики только по-немецки говорят, да и то, с нами стараются по-нашенски, – ответил Митяй.

– Надо же, так сильно ненавидеть русских, чтобы в итоге остаться жить в Российской империи, на условиях Российского императора и даже от своего языка отказаться, – я проговорил это по-немецки и насмешливо посмотрел на бешено вращающего глазами Вюрта. – Отличный результат, молодцы, – и я показал ему большой палец, убирая кинжал обратно в ножны. – Скажи, Ганс, а оно того стоило?

– Заткнись! – взвизгнула голова. – Закрой свой поганый рот! А эти предатели, которые предали дело великого фюрера ради своей ничтожной жизни, ещё за всё ответят!

К нам подъехал дед. Глядя на меня сверху вниз спросил.

– Чего это он развизжался?

– Ему не нравится, что потомки тех, кто ушёл вместе с ними, совсем обрусели, – ответил я, замечая, как дед морщится и ёрзает в седле, пытаясь найти удобную позу. Всё-таки не мальчик уже верхом скакать. – Может, поменяемся? – спросил я, прикидывая, сколько времени смогу проехать на этой зверюге и не выпасть из седла.

– Сиди уже, – дед махнул рукой.

Митяй смотрел на него с опаской и даже замедлил ход, слегка натянув поводья. Похоже, что деда он побаивается гораздо больше, чем того же Вюрта. Когда первое потрясение прошло, он начал относиться к голове с опаской, но суеверного ужаса не испытывал. Всё-таки когда живёшь в окружении магии, к некоторым вещам начинаешь относиться с пониманием.

К деду подъехал неспешно Сергей. Привстав на стременах, потёр поясницу и снова бухнулся в седло. Отчего его конь слегка присел и тоненько заржал.

– Ты чего так плюхаешься, как будто центнер с гаком весишь, а не как полмешка картошки? – деда явно что-то беспокоило, потому что он посмотрел на старого сержанта хмуро и сурово, и тут же принялся осматриваться по сторонам.

– Поясница, окаянная. Думал, скину лет двадцать, да и пройдёт, ан, нет. Оказывается, она и в шестьдесят у меня болела, зараза такая. Кто же на старости лет в сёдла прыгает? Вот она и напомнил, что не юноши мы с тобой, старлей, ёптить, – ругнулся Сергей. – А вообще, как-то неспокойно. Может, это не поясница болит, а седалище что-то чувствует?

– Очень может быть, – дед ещё раз нервно огляделся по сторонам и вытащил ружьё, которое приспособил к седлу.

Вот только выстрелить он не успел. Дорога как раз вильнула, и мы ехали сквозь лес. По обе стороны от дороги росли деревья, уже начавшие менять окраску на осеннюю. Дорога шла удивительно прямо между этими рядами стройных высоких деревьев. Мы ехали как по аллее, по специально сделанной в ухоженном парке дорожке, предназначенной для прогулок. Красиво было просто нереально. Но эта красота оказалась обманчива, потому что лес за пределами дороги был вполне настоящий, густой и таящий множество опасностей.

Как оказалось, я слишком уж расслабился, и уже не успевал схватить ружьё, когда из-за раскидистой сосны прямо на Серёгу вылетел огромный нетопырь. Или как тут называется огромная летучая мышь? Лошадь Сергею досталась какая-то слишком пугливая, потому что она, увидев это чучело, громко заржала, поднялась на задние ноги и забила в воздухе передними. Я так и не понял, кто испугался больше: эта паразитка каурая, или нетопырь, но он шарахнулся в сторону и налетел на огромного жеребца деда. Тот шарахнулся в сторону. Но не стал так уж демонстративно показывать свой испуг, и дед сумел удержаться в седле, в отличие от Сергея, которого его бешеная лошадь всё-таки скинула.

– Ах ты же, ёптить! – заорал он, попытался выпрямиться, но не смог. Похоже, что его заклинило.

Митяй рухнул с телеги на землю и закрыл голову руками. Вюрт орал что-то неразборчивое, возможно, на каком-то диалекте, я получил классическое образование и в немецких матах не особо разбираюсь. Да и некогда мне было вникать в его крики. До ружья из-за своего расслабона дотянуться уже не мог, нож метнуть – не вариант. Нетопырь метался, а я ни фига не спецназовец, и метать с разбегу всё колюще-режущее по движущимся целям не умею.

Единственное, что мне оставалось, – это схватить меч, и молиться, чтобы лошадка продолжала демонстрировать редкий пофигизм. Похоже, что она тогда рванула только из-за того, что телега перевернулась. Да и поймать лошадей нам удалось, потому что конкретно вот эта остановилась и принялась щипать травку неподалёку, тормознув тем самым остальных.

Нетопырь пёр прямо на меня на бреющем полёте. Я вскочил на ноги, балансируя на телеге и замахнулся. И тут рисунок, который, как оказалось, мне не привиделся, вспыхнул белыми искрящимися бликами по всей длине клинка. Рука сама без моей воли остановилась в оптимальной точке замаха и рванула навстречу оглушающей нас всех своим визгом твари.

Как только кромка лезвия соприкоснулась с шеей нетопыря, раздалось шипение, и его тряхнуло от прямого попадания миниатюрной молнии, сорвавшейся с лезвия. Визг стих, запахло палёной шерстью, и голова твари покатилась по земле, в то время как тело рухнуло в телегу, едва не сбив меня с ног.

Голова прокатилась по земле и остановилась прямо напротив Митяя, который приоткрыл глаза и заорал вскакивая. Я же посмотрел на меч, потом на лежащее у моих ног тело, а затем перевёл взгляд на притихшего Вюрта.

– Почему крови нет? – в ушах всё ещё звенело: вопли Митяя, стенания Сергея и отборные маты деда – доносились, как сквозь вату.

– Прижгло, – спокойно ответил Вюрт. – Ты же магию молний применил. Да ещё умудрился через проводниковые руны меча провести прямиком к жертве.

– Почему я не чувствую в себе никаких молний?

– Ещё почувствуешь, не переживай, – в голосе головы начали появляться привычные саркастичные нотки.

– Это, случайно, не один из ваших? – уточнят, кого именно я имел в виду, не требовалось. Вюрт надулся и пробурчал.

– С чего ты взял, что эта нечисть кто-то из учеников Великого магистра Штрауса?

– Спасибо, что напомнил, потому что я уже начал забывать, как там вашего страуса зовут, – я хохотнул. Меня слегка потряхивало, руки дрожали, а противный звон в ушах всё никак не проходил. – А с чего взял, да всё с того же. Вы как магнитом к деду Сергею тянетесь. Признавайся, пупсик, в чём секрет успеха нашего бравого сержанта? Синих труселей уже не видно, драгоценную бутыль он разбил об башку озверевшего хряка. Неужели всё дело в шинели? В старенькой шинели, в которой он вас мочил когда-то не покладая рук? Ты не обижайся, но такая страсть на манию смахивает.

– Да пошёл ты, – Вюрт закрыл глаза, притворившись, что спит.

– Я-то пойду, но не туда, куда ты меня послал. Говорят, у вас подобные посылы не слишком поощрялись. Неужели врут? – я приложил руки к груди. В правой всё ещё был зажат меч, так что, наверное, выглядело это эпично. – Я так и думал, что с вами не всё так просто, шалунишки, – и я, погрозив голове пальцем, спрыгнул с телеги.

Вюрт распахнул глаза и снова разразился площадной бранью, или же перешёл на какой-то прусский диалект, а всё ещё не разбирался в немецких ругательствах. Я же подошёл к стоящей на обрубке шеи голове, схватил её за длинное ухо и зашвырнул в телегу. Потом разберёмся. Может быть, у неё какие-нибудь особо ценные клыки в наличие имеются. После чего подошёл к деду, которому удалось в это время усмирить коня, который всё никак не мог устоять на месте.

– Тебе помочь спешиться? – тихо спросил я.

– Сам слезу, – дед улыбнулся. – Молодец, весь в меня. Иди, Рома, Серёге помоги. Похоже, что отъездился он верхом, старый пень, – дед покачал головой. – Говорил ему, возьми более спокойного коня, да куда там. Дурь из башки от возраста никуда не девается, что бы о нас стариках кто не говорил.

– Наверное, надо привал организовать, раз такое дело, – я оглянулся и увидел, что дед весьма осторожно слез с коня, явно оберегая спину, чтобы не стоять в позе зю, как сейчас Сергей.

– Да, пойду, нашего недобровольного помощника из кустов выгоню. А то загадит там всё, и так дышать нечем, – дед скривился и направился к кустам, куда сиганул Митяй. – Заодно пусть докладывает, что это за тварь такая.

Я проследил за ним взглядом и пошёл выпрямлять Сергея, чтобы чуть позже загрузить его на телегу. Похоже, что помощь красавицы-целительницы не только мне понадобится, и желательно в ближайшее время.

Глава 7

Я загрузил Сергея в телегу и покосился на его средство передвижения. Не представляю, каким образом поеду на этой неадекватной лошади, которая чуть ли не в обморок каждый раз падает, как институтка при виде пьяного сантехника. Хотя нет. Учитывая большое количество немцев, с которыми нам предстоит столкнуться, это звучит слишком пошло.

– Митяй, – окликнул я парня, который собирал хворост, чтобы развести костёр.

Как оказалось, по берегу мы прошлялись довольно много времени. А потом бой с хряком, сбор трофеев, похороны. На всё это ушло гораздо больше времени, чем я предполагал. Так что привал решили сделать полноценной ночёвкой. За придорожными кустами нашлась небольшая полянка в окружении высоких деревьев. Вот на ней и решили остановиться. Тем более что погашенное кострище и тропа с дороги, по которой прекрасно проехала телега со стонущим Сергеем на борту, явно указывали на то, что этой поляной часто пользовались именно для привалов и ночёвок.