Незаконный наследник. Остаться сильным

– Господин Вольф, прошу на выход. К заключённым допускается только один посетитель, и только со специальным разрешением-пропуском, – скороговоркой проговорил он. Пока охранник пытался разрулить случившееся недоразумение, Вольф задумчиво разглядывал его, как особо редкий вид насекомого. Но спорить не стал, а поднялся со стула и направился к двери. Уже подходя к арке, он внезапно обернулся ко мне.

– Только не думай, что избавился от меня. Завтра я вернусь и очень надеюсь, что к тому времени ты успеешь ознакомиться со всеми этими бумагами и принять правильное решение. – Мы все, включая охранника вздрогнули, потому что то, что говорил Вольф, больше напоминало угрозу.

Когда вслед за Вольфом ушёл охранник, Егор задумчиво протянул:

– Может деда Андрея попросить, чтобы он надавил на кого следует и у Вольфа забрали разрешение на посещения?

– Думаешь, Юрку это остановит? – я усмехнулся. – И, кстати, у него нет никаких разрешений.

– Как это нет? – вот теперь Егор выглядел по-настоящему изумлённым.

– А вот так. Нет, и всё тут. Он даже не в курсе, что какие-то там разрешения надо у кого-то получать. Его и так пропустили. Так что запреты только доставят неудобства прадеду, а, по сути, ничего не изменят. И не спрашивай у меня, как у него это выходит, потому что я сам постоянно теряюсь в догадках. – С этими словами я сгрёб принесённые Вольфом планы в пакет. Не буду я ни во что вникать, всё равно, если процесс не контролировать лично, что бы я не решил, Вольф всё равно сделает по-своему, а потом будет постоянно повторять, что мы же вместе решили, и чем это я сейчас недоволен?

– М-да, не знал, что Вольф такая уникальная личность, – Егор потёр подбородок, на котором уже проступила щетина. Хорошо, что я блондин. Моя щетина светлая и растёт гораздо медленнее, чем у брюнетов. – И о чём только мы не узнаём совершенно случайно…

– Чаще всего, банально подслушав, – закончил я за него фразу.

– Аминь, – кивнул Егор и подтащил ко мне поближе сумку. – Вот как и обещал, приволок тебе немного вещичек, который помогут не рехнуться в этих четырёх стенах. Но, прежде, как приличный почтовый голубь, а хочу рассказать тебе последние новости…

В этот момент раздался громкий треск, и в комнате появился Паразит. Выглядел он вполне здоровым, вот только в том месте, где чёрное тельце пронзил клинок, шерсть была выбрита, что сильно выделялось на тёмной шкурке.

– Э-э-э, – я завис, глядя во все глаза на кота. – А разве сюда можно телепортироваться?

– Конечно же, нет, – Егор закатил глаза. – Но, собственно, это та самая первая новость, которую я хотел передать. Кот поправился, и, судя по всему, обрёл новую способность. Его, по всей видимости, так сильно впечатлило то, что он, бедолага, не мог свободно передвигаться в своей обычной манере, что выработал в себе каким-то волшебным образом способность, позволяющую ему игнорировать все искусственные препятствия, вроде антимагических куполов.

– Прорыв периметра! – в комнату с воплем ворвался тот самый охранник, который прошляпил Вольфа. – Прорыв… Это что кот? Откуда тут кот? – он уставился во все глаза на Паразита.

– Это и есть твой прорыв, – достаточно внятно произнёс Егор. – И я понятия не имею, каким именно образом ты, приятель, будешь пытаться этому коту запрещать перемещаться туда, куда он хочет.

– Я сообщу начальству, – пробурчал охранник.

– А вот это правильное решение, – кивнул одобрительно Егор. Охранник в очередной раз ушёл, а Ушаков проговорил, глядя ему вслед. – Не понимаю, он новенький, что ли? Такие странные вопросы задаёт, кого попало без необходимых бумаг пропускает.

– Знаешь, я не могу ответить на твои вопросы, поэтому мне плевать на то, новенький он, или хорошо сохранившийся старенький, – ответил я, наглаживая Паразита, который всё-таки больше бравировал, но на самом деле чувствовал себя не слишком хорошо, потому что лежал у меня на коленях и практически не двигался, только мурчал. – Хотя в чём-то ты прав, это не выглядит слишком нормальным. Ладно, хрен с ним, что там у тебя ещё за новости?

– Твой дед не столь бодр, как кот. Его даже положили в Центральную клинику. Дыра, конечно, та ещё, но хирурги очень хорошие. Павел, как оказалось, повредил ему голосовые связки, и теперь необходимо провести несколько операций. – Я нахмурился. Всё-таки тот порез на шее оказался гораздо глубже, чем я с самого начала предположил.

– Что с Назаром Борисовичем? – хмуро спросил я.

– Дворецкий жив и даже почти здоров, не считая надорванной связки в плече, куда попала пуля. Он составляет компанию твоему деду и следит, чтобы тот не кидал супчики в персонал и не щупал медсестричек за задницы, – Егор хмыкнул. – Да, Аньке запретили тебя навещать, наверное, побоялись, что вы начнёте безобразничать и доведёте остальных заключённых до нервного срыва.

– И как она отреагировала? – я почесал Паразита за ушком.

– Плохо, но к счастью для всех я оказался рядом и заткнул её, подбросив до дома Снежиных. Пускай планированием ремонта занимается. Женщины это любят, – видя, что я напрягся, Егор добавил. – Я помню про опасность, поэтому с ней всегда три моих человека находятся.

– Спасибо, – я поблагодарил совершенно искренне, но Егор только махнул рукой.

– Ладно, разбирайся тут с моими подарочками, а я загляну, пожалуй, к начальнику охраны. Предупрежу насчёт кота, да парнем этим поинтересуюсь, что-то слишком он мне подозрительным кажется. – Я пожал ему руку, и Егор вышел, оставив меня наедине с Паразитом и сумкой. Насчёт охранника я был с ним полностью согласен. Вот только в отличие от Ушакова, не мог даже к начальнику охраны сходить, поэтому оставалось надеяться на то, что Егор справится. Как-то я часто забывал, что за внешним раздолбайством и молодостью скрывается уже вполне опытный командир довольно крупной частной армии, которого натаскивали специально на эту должность.

– Так, посмотрим, что ты мне принёс, – я открыл сумку и вытащил пустую тетрадь, набор ручек, несколько книг, которые он, похоже, сгрёб, не глядя, хорошо ещё, что из моей комнаты – я их хотя бы специально для чтения из библиотеки отбирал, и телефон.

Как только я вытащил телефон, он сразу же зазвонил, будто звонящий ждал специально этого момента. Номер был мне не знаком.

– Керн, – ответил я, приняв вызов.

– Это вас беспокоит главный редактор вашей газеты, Константин Витальевич. Я хочу сообщить, что аккредитация наконец-то получена, и завтра планируется к выпуску обширный номер. Вы его будете проверять?

– Каким образом вы это себе представляете? – холодно ответил я. – Только не говорите, что не знаете о моём теперешнем положении.

– Знаю, поэтому и звоню, чтобы уточнить. Если бы не это, то я просто прислал бы макет с курьером. В таком случае, как вам передать выпуск?

– Если сможете, то через Егора Ушакова, – немного подумав, ответил я.

– Хорошо, я постараюсь с ним связаться. – И он отключился, а я всё никак не мог вспомнить, как же его зовут.

Только я хотел положить телефон на стол, как он снова зазвонил. Кажется, скоро я начну вспоминать о временах моей жуткой скуки с ностальгией.

– Керн.

– Константин Витальевич, – снова незнакомый номер и с трудом узнаваемый голос. Всё-таки трубка сильно искажала реальные голоса. – Это Тихон, начальник третьей лаборатории артефакторики.

– Здравствуй, Тихон, не узнал, богатым будешь, – я улыбнулся, хотя звонивший меня не видел.

– Ваши бы слова да главбуху в уши, – Тихон хохотнул, оставив меня недоумевать, что же такого смешного я только что сказал. – Но я звоню не для того, чтобы намекнуть о премии, боже упаси, я звоню, чтобы сообщить о том, что ваш прибор для просматривания мыслей – готов. Мы даже сумели выделить магический поток и перенаправить его в пространство. Грубо говоря, при определённых настройках, поток воспоминаний можно будет транслировать на экран, и их сможет посмотреть много человек одновременно, или же кто-то один конкретный.

– Тихон, я тебе перезвоню, – и я отключился, переваривая новость. Вот что мне нужно было для оправдания. С моей стороны было прекрасно видно, что Павел пытался покончить с дедом, а самое главное, я мог показать тот поток бреда, который изливался из его рта на деда, в котором он фактически признавался в заговоре против племянника. Вот только, как мне его проверить, если я отрезан от даров?

Глава 3

– Ты видел это? – Бергер влетел в кабинет на заводе Белова, размахивая газетой. – Нет, ты видел это?

– Что ты орёшь? – Белов поморщился. Он в последние полгода практически не читал новостей, с головой погрузившись в работу, и в заботу о жене и недавно родившемся сыне.

Если напавшие на поезд твари хотели оставить клан Беловых без наследника, то жёстко просчитались, потому что жена Белова Ольга через столько лет снова оказалась беременной и счастливо разродилась сыном. Они не сообщали о счастливом событии, а так как Ольга обладала довольно пышными формами, то беременность удавалось скрыть, хоть Беловы и не задавались этой целью намеренно. Так что клан не остался на грани исчезновения, но это всё не уменьшило горя от гибели сына.

– Я спрашиваю, ты читал это? – и Бергер, который сейчас был на редкость трезв и выбрит, бросил на стол перед ним толстую газету. Взглянув на название, Белов поморщился, что это ещё за «Свежие новости»? И тут его взгляд спустился ниже и упёрся в заголовок «Убийцу наследников кланов нашли и казнили».

Денис Белов схватил газету и принялся читать статью. Она была большой, объёмной и занимала всю первую полосу этой малоизвестной газеты, которая, благодаря этой статье, похоже, скоро станет широко известной. Имён было немного, среди жертв упоминались лишь его сын и сын Бергера, но виновными в нападении однозначно называли не так давно хорошо прореженных Ушаковыми Снежиных. Также в статье говорилось, что Светлана Снежина принимала непосредственное участие в бойне и собственноручно убила их мальчиков. За что получила пулю в сердце от участвовавшего на правах родича в рейде Ушаковых Константина Керна.

Очень осторожно положив газету обратно на стол, Белов разгладил помятые складки и посмотрел на Бергера.

– Это правда? – спросил он, отметив, что голос звучит глухо.

– Я не знаю, – Бергер рухнул на стул и потёр горло, ослабляя давивший галстук. – Как только я увидел это, то помчался в издательство, но там встретил Егора Ушакова, который орал на парня, написавшего эту статью. Но то, что я услышал, позволило прийти к определённому выводу. Егор не опровергал информацию, а просто не очень вежливо интересовался, откуда у журналиста такие подробности. На что парень, который, к слову, вовсе не выглядел запуганным, твёрдо сказал, что ему Керн дал эксклюзивное интервью. Ну а отчего не дать-то интервью, если с недавнего времени это его газета, и раскручивать её как-то надо.

– Да, тут два варианта: или вбухать огромные деньги в рекламу, или выдать бомбу. Керн предпочёл второе, – Белов протёр лицо. Он так долго ждал, что кто-то назовёт ему имя убийцы сына, так долго готовился и даже пытался самостоятельно предпринять расследовать это дело, но с каждым днём эта надежда была всё призрачнее. И вот теперь, сразу после такого фееричного Нового года, такая информация.

– Ты читал это? – дверь распахнулась и, оттолкнув пытающуюся его задержать секретаршу, в кабинет ввалился Олег Шубин, чей сын тоже погиб в том поезде. – Эм, Бергер, – он кивнул приподнявшемуся Андрею.

– Дайте мне пройти, – Белов слегка наклонил голову набок, глядя, как к нему врываются один за другим ещё трое отцов, потерявших тогда сыновей.

– А вы что, перепутали мой кабинет с залом заседания Совета? – не выдержал и спросил он у собравшихся людей, когда они расселись вокруг длинного стола для совещаний.

– Да просто всем известно, что у тебя не бывает выходных и всегда можно найти именно здесь, даже когда у всей империи сегодня последний выходной день Новогодних каникул. – Буркнул Бергер. – А остальных поди найди.

– Ну, отлично. И вот, вы все меня нашли, и что дальше? – саркастически спросил Белов, обведя собравшихся насмешливым взглядом. – Дальше-то что? Я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть написанное. Я в таком же положении, что и все остальные, и тоже буду думать, как узнать правду.

– Да что тут думать, надо пойти к Керну и спросить, – мрачно предложил Шубин.

– Если ты имеешь в виду Виталия, то я попробовал его вчера навестить, но еле увернулся от утки, которую он в меня швырнул, шипя при этом, что мы все зажравшиеся скоты, которые заставляют его мальчика сидеть в тюрьме, в то время, когда всем известно, что Костя ни в чём не виноват. – Парировал предложение Шубина Белов.

– Да кто говорит про старого маразматика? – раздражённо махнул рукой Шубин. – Надо идти к Константину, и у него спросить напрямую.

– И каким образом ты предлагаешь это сделать? – этот вопрос задал уже Бергер. – Я попытался получить разрешение на посещение, но в канцелярии императора не нашли веских и убедительных причин, почему я должен общаться с заключённым.

– Предлагаю отправить кого-то одного из нас, как представителя отцов, потерявших детей, к императору и потребовать дать разрешение, хотя бы этому самому представителю, – наконец, выдал посетившую все присутствующих за столом глав кланов. И тут же все головы, как одна, повернулись в сторону хозяина кабинета.

– А почему это, собственно, должен быть я? – возмутился Белов.

– Потому что ты единственный из нас делаешь оружие и потому имеешь право входить к императору без предварительной записи на аудиенцию, – ответил за всех всё тот же Бергер. – К тому же, положа руку на сердце, ты единственный из нас достаточно адекватный, чтобы поговорить с Керном нормально, не срываясь на эмоции.

– Что, кстати, сильно увеличивает твои шансы не просто договориться, но и остаться в живых, – меланхолично заметил Воронов, потерявший одного из двух мальчишек-близнецов. В тот день один из братьев что-то съел не то, и остался дома с жутчайшим прорывом нижнего клапана, в то время как его брат сел в злосчастный поезд. – Если суммировать это и то, за что Керна на время изолировали от общества, мальчишка скор на расправу, а в условиях отсутствиях возможности использовать магию, ни у одного из нас нет шансов остаться в живых, если дело закончится схваткой.

– Давайте говорить откровенно, если бы у нас и была возможность воспользоваться магией, то, возможно, все вместе мы с ним и справились, если бы каким-то образом сумели поставить щит от магии смерти, – саркастически заметил Белов. – Вы все видели, что стало с той территорией возле школы, где порезвился тяжело раненный, не надо про это забывать, некромант. – Все собравшиеся замолчали, и, наконец, Белов, вздохнув, ответил. – Ну, хорошо, я попробую. Мне его представляли на балу, и он показался мне довольно разумным молодым человеком. К тому же я не слышал, чтобы он кого-то убил просто так, совсем без причины.

***

Вольф притащился на следующий день с утра пораньше. Я сидел за столом и читал про Морозовых, а рядом со мной лежали разобранные бумаги, которыми я всё-таки занялся, когда вечером от скуки уже совсем на стены лез. Вся гадость ситуации заключалась в том, что и спать уже не хотелось, а тренировками постоянно заниматься было непроизводительно. Так как Ушаков действительно, похоже, тупо сгрёб всё, что попалось ему под руки, то среди книг я обнаружил несколько справочников с законодательными нюансами, которые стали для меня настольными в то время как я занимался делами лабораторий.

Вот я, вооружившись этими справочниками, и принялся внимательнейшим образом изучать всё то, что подсунул мне мой партнёр по бизнесу. После этого разделил бумаги на три равные части и принялся ждать Вольфа, читая книгу. В том, что Юрка придёт, лично у меня никаких сомнений не было.

– Скажи мне, друг мой Юрий, ты сейчас официально по всем правилам пришёл, или как обычно, тебя и без всяких там пошлых разрешений пропустили? – я закрыл книгу и, принялся наблюдать, как Вольф чинно усаживается напротив меня.

– Да какая, по сути, разница? – махнул он рукой, но, видя мой изучающий взгляд, добавил. – Если это тебя успокоит, то отец получил разрешение на посещение для меня.

– И как он это мотивировал? – мне действительно стало любопытно.

– Что значит, как? Сказал как есть, мол, мне это жизненно необходимо. Мы же партнёры и мне нужны будут твои подписи, это как минимум. А если я вовремя эти подписи не получу, и в итоге мы потеряем миллионы, то подадим в суд на болвана, который не проникся идеей и не выдал разрешение. И, поверь, мы бы этот суд выиграли, и этот хрен угодил бы к нам в рабство навеки, потому что вряд ли сумел компенсировать потерю прибыли плюс штраф, плюс моральный ущерб.

– А если мой путь в итоге окончится на виселице? – я с любопытством посмотрел на него.

– Так тем более! Представляешь, сколько в этом случае будет возни с переоформлением, вступлением в наследство… – Вольф закатил глаза. – Жуть просто. Так что, лучше вот так.

– Ты просто потрясающе прагматичный человек, – я хмыкнул. – Кстати, а что говорит твой отец по поводу моей возможной казни или пожизненного труда на рудниках?

– Да всё нормально будет. Кланы никогда не пойдут на то, чтобы создать прецедент, нарушающий их законные права. Даже если при этом пострадал кто-то из императорской семьи. А сам император, если бы хотел, чтобы тебя наказали, просто приказал бы тебя на месте не арестовывать, а пристрелить. Тогда бы точно без вариантов было бы. – Вольф говорил уверенно, и часть этой уверенности передалась и мне. – Ты лучше скажи, ты просмотрел проекты?

– Да, представь себе, – я говорил мягко, как Паразит, когда тот выпрашивал свою любимую буженину. – Вот только у меня сложилось впечатление, что сам ты ни черта не изучал. Так, мельком просмотрел и тут же мне всю эту кипу сунул.

– Ну-у-у, – протянул Вольф и я понял, что попал в точку.

– Хорошо, так бывает, не переживай, ты не можешь успевать везде и во всём. Вот только скажи мне, друг мой Юрий, перед тем, как вот эту гадость мне подсовывать, – я указал на довольно внушительную стопку, лежащую с краю, – ты дал ознакомиться с содержимым юристам?

– Ну конечно, – Юрка нахмурившись, рассматривал стопку.

– Да что ты говоришь? – я просто истекал мёдом. – А ты, случайно, премию им не зажал? Или, может быть, среди них есть женщины, которых ты соблазнил и бросил?

– На что ты намекаешь? – Вольф скрестил руки на груди.

– Я не намекаю, я тебе прямо говорю, что если бы мы начали реализовывать вот эти проекты, то вляпались бы в нескончаемые судебные тяжбы, регулирующие права собственности, – рявкнул я. – Или тебе жить скучно, и ты специально решил её разнообразить таким вот интересным путём?

– Я всё проверю, – Вольф поджал губы и покраснел. – И, если ты прав… – Что он в этом случае сделает с нерадивыми юристами, озвучено не было, но, полагаю, что ничего хорошего их не ждёт. До смертоубийства вряд ли дойдёт, но фантазия у Вольфа нездоровая, так что просто выговором они точно не отделаются.

Собрав бумаги, он с сосредоточенным видом направился к выходу. Уже у арки Вольф остановился и задумчиво посмотрел на меня, а потом произнёс.

– Слушанья назначены через три дня. На первую часть заседания приглашены наследники. Кому из глав пришла в голову гениальная идея о том, что нам просто жизненно необходимо туда идти, история умалчивает, но все остальные члены Совета приняли идею с небывалым энтузиазмом.

– Я это учту, – серьёзно кивнув, я дождался, когда он выйдет и снова поднял книгу. Чтение прервал телефонный звонок. – Керн, – машинально ответил я, приняв звонок, даже не взглянув при этом на дисплей.

– Костя, как ты? – тихий голос матери заставил меня оставить книгу, пройти к кровати и завалиться на неё. Матери сейчас трудно, как никогда. Сын в тюрьме, отец в клинике, что будет дальше – неясно. Но она, судя по всему, держится.

– Нормально, – ответил я, почесав внезапно зазудевшуюся кожу на груди. – Ты как, держишься?

– Я не понимаю, что происходит. Мне никто ничего не говорит, – ответила она ещё тише. – Я в каком-то вакууме уже который день нахожусь. Да ещё и эта газета. Это правда, что ты убил Светлану Снежину?

– Какая газета? – я резко сел, продолжая карябать кожу, да что ты так расчесалась, падла?

– Твоя газета. Вышел первый выпуск и там на первой странице… – Понятно, значит, главный редактор пропустил то, что сумел выжать Михалыч из записи. Ну что же, я могу представить, что там написано, но мне желательно всё-таки видеть. Надеюсь, Егор всё-таки принесёт мне газету, желательно целиком, а не по частям, потому что ему может не понравиться, что его там, так или иначе, упоминают. Надеюсь, Михалыч не пострадал. – Это правда, что именно ты убил Светлану Снежину?

– Если разбираться досконально, то, чисто технически её убил всё-таки Егор. – Осторожно ответил я. Где этого демонова Ушакова черти носят? Мне просто жизненно необходимо, как Вольф любит выражаться, прочитать статью, потому что если у матери появились вопросы, то где гарантия того, что они не появятся у всех остальных. Вот, например, о гибели Светланы. Ведь это именно пуля Егора отправила её к праотцам.

– Если она действительно всё это натворила, то эта дрянь заслужила смерти, – жёстко ответила мама.

– Да, я там был, а потом много раз просматривал воспоминание, чтобы убедиться, что это именно она была. Ну а о том, что она собственноручно кого-то прирезала, Снежина сама сказала, – я вздохнул. – Это признание зафиксировано, так что…

– Хорошо, – мать явно успокоилась. Всё-таки эта история её беспокоила. – Тебе ничего не нужно? Я могу передать с Егором, раз уж дед подсуетился раньше других и выбил ему разрешение навещать тебя.

– Нет, у меня всё есть, разве что, – я несколько секунд обдумывал пришедшую в голову мысль. – Мам, ты не могла бы в лаборатории Тихона забрать один прибор и потом доставить на слушанье?

– Конечно, это не сложно, и не запрещено, если прибор может доказать невиновность подсудимого. – Деловито ответила она. – А что это за чудо-прибор?

– Я тебе говорил о нём, с его помощью я просматривал свои воспоминания. Тихон со своей командой его основательно доработали, и теперь то, что вижу я, могут видеть и остальные. – Отрапортовал я.

– Интересная вещица, – задумчиво произнесла мать. – Я её передам через деда. Как председатель Совета он имеет право назначить демонстрацию.

– Мам, его надо сначала проверить, и потом как-то передать мне инструкцию по пользованию, я же ещё не видел, что там Тихон понаделал.

– Я это поняла, – я мог побиться об заклад, что, говоря это, мама кивнула, словно я мог её увидеть. – Когда состоится слушанье?

– Вольф сказал, что через три дня. Так что, времени тебе на всё должно хватить, – уверенно произнёс я.

– Ну, уж за совсем маленькую девочку меня не держи, – она фыркнула. Последние новости явно повысили её настроение. – Я всё сделаю, Костя, не волнуйся. – И она отключила связь.

– Я и не волнуюсь, – прикрыв глаза, я лежал в надежде задремать, чтобы время пошло побыстрее. Наконец, мне это удалось, я почувствовал, что проваливаюсь в блаженную пустоту сна…

– Константин Витальевич, можно мне с вами поговорить? – я резко распахнул глаза и рывком сел.

Прямо под аркой стоял мужчина средних лет, прекрасно одетый, и смотрел на меня так пристально, что я невольно оглядел себя, ну а вдруг у меня ширинка расстёгнута и оттуда трусы выглядывают, и хорошо, если только трусы. С ширинкой у меня было всё в порядке, а вот мужика, молча стоящего и ждущего, когда я отреагирую, кажется, мне представляли на балу. Как же его, а, вспомнил, Денис Белов его зовут, счастливый родитель недавно рождённого сына, точно.

– Проходите, хотя я не слишком понимаю, о чём мы можем с вами разговаривать, – я указал рукой на стол и стоящие вокруг него стулья, куда незваный гость тут же прошёл, устраиваясь на понравившемся ему стуле. Когда я к нему присоединился за столом, то увидел, что перед ним лежит газета. Ну, что же, после разговора с матерью я знал, что вопросы будут неизбежны, и, похоже, что господин Белов только первая ласточка в этом направлении. Странно, что Подорова всё ещё здесь нет, но, думаю, что это всего лишь вопрос времени.

Глава 4

Глава самого сильного и влиятельного клана Российской империи Андрей Никитич Ушаков пребывал в состоянии перманентного бешенства. Такого наплыва страстей он не ощущал уже очень много лет, и даже в какой-то момент почувствовал некоторое удовлетворение от того, что всё ещё чувствует себя живым, несмотря на весьма преклонный возраст.

А всё из-за того, что сегодняшним утром он понял, что перестал контролировать обстановку, и в империи происходят события, которые проморгала разведка клана, уступающая по всем параметрам только Государственной службы всеобщей безопасности, которую буквально вчера возглавил бывший особист Матвей Подоров. Этот улыбчивый жук никогда не нравился Ушакову, и за это он его, как ни странно, уважал. Самое хреновое заключалось в том, что к Подорову, который сейчас подчинялся только и исключительно императору, и мог поплёвывать на Совет кланов, у Ушаковых не было подхода. Точнее, он всегда подчинялся только Михаилу. Но сейчас ещё и на службе.