Deep Space Empires. Нэйт.

– Да, я знаю Дан-Эйру. Он винит моего отца в гибели своего. Но поверь, мне он ничего не сделает.

– Сделает, если ты собираешься служить здесь.

– Я приехал сюда не как служащий Пятой армии. Я приехал с контролирующей миссией от Первой армии.

– Что? Но как ты вообще добился такого поста?

– Милая. Для меня нет ничего невозможного, если я хочу быть рядом с тобой.

Если честно, прозвучало скорее угрожающе, чем романтично. Мне всё меньше нравилось своеволие Кайннана, его постоянное использование семейных связей и уверенность в собственной безнаказанности. Я начинала думать, а может ли он чего-то добиться сам, без влияния своей семьи?

Конечно, я и сама ничего ещё не добилась, и удачное сочетание генов – лишь случайность, а не моя заслуга. Смотря на людей Пятой армии, я начинала думать о том, что и мне хотелось бы стать, такой как они. Заслужить их уважение собственными стараниями, собственной силой духа. Служить своему народу.

Я изменилась за эти три недели. Положение Кайна уже не казалось мне привилегией. Скорее начинало бесить.

– Я пойду представляюсь командующему, – самодовольно произнес Кайн, а потом по-хозяйски поцеловал меня и удалился пружинистей походкой.

– Гром в раю? – шутливо спросила Шиат. Кажется, она наблюдала всю картину, и от нее не укрылось мое недовольное выражение лица. – И кто это?

– Мой жених, – вздохнула я.

– Жених? – недоверчиво переспросил она. – Ты не выглядела особо влюбленной последние три недели.

– Знаешь, я и до этого не была особо влюблена.

– Тогда зачем согласилась?

– Не знаю, я всегда думала, что для брака любовь не обязательна.

Выражение лица Шиат было сложно описать. Как будто она смотрела на какую-то ужасно смешную муху, одновременно удивлённо и весело.

– Знаешь, ты очень странная.

– Не только я. Это свойственно всем, кто входит в круг Триннадцати. Попади ты туда, наверное, умерла бы от смеха на второй же день.

– Я думала, тебе нравится кое-кто другой, – загадочно начала она.

– Шиат, даже не начинай, ясно? Единственно, о чем я сейчас думаю, это о том, чтобы не умереть.

– Пойдем-ка поближе к кабинету Гайла, понаблюдаем за громами и молниями.

Я закатила глаза, но она схватила меня за руку.

– Пошли! Ты же знаешь, я не могу пропустить такое веселье.

ГЛАВА 8

Шиат немного ошиблась. Из открытого настежь окна кабинета Гайла веяло холодом и звенящей тишиной. Казалось, Гайл решил прочитать открепительные документы Кайннана от самой первой до последней строчки по слогам. Все это время Кайн стоял, ведь присесть ему никто не предложил.

– Ну, хорошо. – Гайл швырнул документы через стол, – ходи и наблюдай, если тебе больше нечем заняться.

– Моя особая миссия – контролировать надлежащее отношение к Ищейке.

– В документах об этом ни слова!

– Ищейка – это та информация, которую нельзя упоминать в обычных документах, но вы всегда можете позвонить любому из Совета Тринадцати, и узнать обо всем лично.

– Ищейку тренируют как надо.

– И всё-таки я буду присутствовать.

– Нет, присутствовать ты точно не будешь.

– Мы уже перешли на ты?

– Нервная система Ищейки и так не достаточно стабильна. Если на тренировках будет постоянно присутствовать контролер и рассматривать её через микроскоп, это будет нервировать её ещё больше. Вы ведь знаете, что от стабильности нервной системы Ищейки зависит её жизнь?

Кайннан склонил голову набок. Кажется, он слышал эту информацию впервые.

– Первые три Ищейки умерли при исполнении второй же миссии. Это понятно? Только потому, что нервное напряжение, которое они испытывают при выполнении заданий Межгалактического совета, очень часто не соответствуют возможностям их психики.

Наконец, спесь Кайннана куда-то делась:

– Я не знал, командующий.

– Так вот, моя личная задача в том, чтобы нашу Ищейку не прихлопнуло первое, второе или десятое задание. А на данный момент, одним из её заданий будет ни много ни мало полное уничтожение ахвишемов. Вам ясно, сержант Дажагаон? – нарочито презрительно спросил Дан-Эйра.

– Вполне, – сквозь зубы процедил Кайннан.

Когда дверь за ним захлопнулась, Гайл резко повернулся в окно:

– Вылезайте уже! Две мыши! – наши головы просунулись в открытое окно. – Давайте сюда.

– Надо ему сказать! – громко шипела на меня Шиат.

– Не смей ему ничего говорить! Это не твоё, и не его дело!

– И что вы не собираетесь мне говорить? – Гайл наблюдал за нашим спором из открытого окна. Мы обреченно взобрались на подоконник и перевалились в его кабинет. – Знаешь этого парня, Нэйт? Кажется, он из твоих? Из Совета Тринадцати.

– Да, немного знаю, – потупила я взгляд.

– Немного?– прыснула от смеха Шиат. – Ничего себе немного!

– Быстро доложить всю информацию! – Ледяным тоном приказал Гайл.

– Он… мы… как бы мы….

– Отставить блеять! Доложить по форме!

– Мы с ним помолвлены!

Гайл резко замолчал и сделал жест головой. Шиат мгновенно вылетела из кабинета, оставив нас одних.

– Любопытно. Ты не говорила раньше.

– То, что было на гражданке, осталось на гражданке.

– То есть ты не собиралась выходить за него замуж?

– Знаете, мы договорились обо всём еще тогда, когда я ещё не слишком хорошо понимала, что ждет меня впреди. Теперь же я вообще не знаю, вернусь ли ещё на Гарат-Нитера…

– Он притащился сюда за тобой?

– Я сама узнала десять минут назад и была категорически против!

– Ты его любишь? – перебил он меня.

– Это слишком личный вопрос, разве он касается уставных отношений?

– Это простой вопрос: ты? Его? Любишь? – он спросил по слогам. Под этим его взглядом ёжились буквально все, включая меня.

– Значит, нет. Если бы ты любила, ты бы точно знала. Может быть, он тебе просто нравится, или сексуаьлно привлекает. Но когда любят, так не отвечают.

– Может быть я просто не хочу отвечать. Мои чувства – точно не ваше дело! Мой статус – да! Но не мои чувства. – Я хотела резко выйти.

– Стоять!

Он подошел ко мне, и это было слишком близко и слишком волнующе.

– Я думаю, тебе стоит объясниться со своим женихом. Видишь ли, он не знал о том, что твой статус скорее всего очень быстро сделает его вдовцом. Думаю, сейчас он рвёт и мечет. Так что иди.

Почему то, как близко стоял ко мне Гайл волновало меня немного больше, чем мысли о Кайннане. Самое ужасное, мне казалось, будто он читает мои мысли, и всегда замечает то, какое впечатление производит на меня.

Я долго искала Кайннана, но его нигде не было. Кто-то сказал, что видел его направляющимся в жилой отсек. Я так и не нашла его и обессиленная прошла в свою комнату, чтобы посидеть немного в тишине. Кайн стоял посреди моей комнаты и смотрел в окно.

– И когда ты собиралась рассказать мне?

– Кайн. Я сама узнала всё недавно. Мне нужно было время, чтобы свыкнуться в этой мыслью.

Я подошла к нему, и как только положила руку на его плечо, он тут же резко развернулся, подхватил меня под бёдра, с силой прижал к стене и начал неистово целовать. От неожиданного напора я ответила, но поняла, что не получаю удовольствия, и в действительности, всё это совершенно не к месту.

– Кайн, подожди! – я начала вырываться, но он словно не замечал этого. – Кайн, хватит, наконец!

Он резко отступил и удивленно посмотрел на меня.

– У тебя кто-то появился?

– Да нет же! Сейчас вопрос совершенно не в этом. Сейчас стоит проблема моего выживания! А ты постоянно лезешь со своей ревностью!

Я раздраженно села на кровать, а он присел напротив меня на корточки.

– Малыш, прости. Это все так сложно.

– Конечно!

– Нашу с тобой жизнь нельзя было назвать сложной, и тут все так навалилась.

– Кайн, просто дай мне справиться со всем. Пожалуйста, не нужно наблюдать тут за мной. Меня никто не обижает, наоборот. Гайл старается сделать так, чтобы я не умерла. Он сам сказал, что это его приоритетная задача.

– Значит, Гайл. Понятно.

– Да, именно поэтому его ко мне и приставили, говорят, что с этим может справится только он.

– Понятно.

Черт возьми, Кайн опять начинал ревновать.

– Кайн, если ты продолжишь в том же духе, я разорву нашу помолвку. Я и сейчас думаю, что мы очень сильно поторопились. Какое будущее нас ждёт, если меня отправят на Альцинирус-Вейра? Это ведь явно не то, чего ты хотел? Ты сам говорил, ты хочешь будущего с детьми, собаками и домом. Может быть, я действительно тебе не подойду.

– Так всё! Не говори так, – он сел на кровать рядом и начал заправлять мои волосы за ухо, хотя они итак были в порядке. – Мне никто другой не нужен. Понятно? Дело не в том, что я хочу детей и собак, а в том, что я хочу только тебя! Всё. Эта тема закрыта. Если тебе так спокойнее, то официальной помолвки ещё не было. Давай так. Я просто буду рядом с тобой. Буду тебя защищать. Я ведь всегда был твоим другом? И буду им дальше.

– Да, только, пожалуйста, не изводи меня ревностью. Я никогда этого не понимала.

– Хорошо, я обещаю. Обещаю ты больше не увидишь на моём лице ни одной ревнивой мины. Хорошо?

– Хорошо.

– А теперь поцелуй меня! – он комично указал пальцем на свою щёку. Я с удовольствием чмокнула его в щёку, и, казалось, меня это успокоило.

– Я пойду, мне нужна отдельная комната. У вас ведь тут все по Уставу?

– Очень строго, – иронично подтвердила я.

То, как быстро он взял себя в руки давало надежду и немного успокоило меня. Не знаю, имела ли я право пользоваться его привязанностью ко мне, если уже сейчас знала, что не дам ему того, о чем он мечтает?

В столовой Кайннан прочно занял место рядом со мной. За завтраком, обедом и ужином. Отвлекал меня сплетнями с Гарат-Нитера, смешными историями, которые веселили меня так, что пару раз наблюдающий даже сделал нам замечание. В столовой было не принято так громко смеяться. Некоторое время Командующий равнодушно поглядывал на нас, а затем я и вовсе перестала видеть его во время приемов пищи. Зато во время тренировок Кайна я не видела ни разу.

Правда несколько раз ловила его на том, что после каждого моего урока, он подробно изучал всю телеметрию и данные. Один раз я зашла в кабинет аналитиков и увидела, что он снова и снова прокручивает компьютерную модель одного и того же момента боя с Хатом, и не выдержала.

– Ты подробно изучаешь каждую нашу сцену?

– Да, – невозмутимо ответил он. – Это ведь моя работа.

– И? – недовольно спросила я.

– Хат выше всяких похвал. Он тренирует тебя так, как если бы был андроидом. Просчитывает всё на тридцать шагов вперёд и дальше. Удивительно. Он, наверное, хорошо играет в шахматы. Молодец. Ты в очень надежных руках.

– А что ты думаешь о тренировках с Гайлом?

Кайн нервно крутанулся на кресле и уставился на меня снизу вверх.

– Эта информация засекречена даже от меня. Это его условие Совету Тринадцати.

– Прекрасно! Если содержимое моей головы станет достоянием кого-то ещё, я просто взорвусь.

– Не переживай. Я не буду делать то, что тебя нервирует, – сухо сказал он. Но затем встал и обнял меня. Сейчас мне нравилось его поведение, и я с удовольствием ответила на объятия.

– Завтра у тебя выходной? – я кивнула. – Погуляем по Зеваону? Покажешь мне город?

Я кивнула, улыбаясь.

– Тогда зайду за тобой в восемь.

В восемь утра Кайн постучал и объявил, что его срочно вызвали на Гарат-Нитера на следующие два дня. Я даже расстроилась, ведь действительно хотела с ним погулять и поболтать как раньше.

Зато через пятнадцать минут, в дверь снова постучали, и на этот раз – это был командующий Дан- Эйра.

– Что, прогулки с женихом накрылись?

– А вы откуда знаете?

– Я знаю всё, что происходит в моих владениях.

Он кинул мне ключи.

– Прогулка на аэробайках?

– Нет, на космических яхтах. Конечно, на аэробайках!

Через десять минут мы с ним летели через красную пустыню в направлении столовых гор.

– Куда летим? – спросила я его по рации.

– Просто следуй за мной.

Через полчаса мы добрались до уже знакомого мне плато и опустились в расщелину, ведущую к оазису. Когда я поняла это, кровь опять прилила к лицу от воспоминаний об обнажённом теле Гайла.

– Зачем мы здесь? – тревожно спросила я Гайла.

– Не волнуйся, я не буду покушаться на твою честь.

– Пффф.

– Это звук разочарования или презрения? – пошутил он. Я не ответила.

– Расскажите мне об этом месте? Оазис принадлежит вам? Как на такой планете как Зеваон могло образоваться такое место? Кто построил эти пещеры? Почему о нем нет никаких данных?

– Боже мой, столько вопросов. Пошли. – Он потряс ключами, и на этот раз это были ключи от дома.

– ВАУ! – только и могла выдохнуть я, проходя в самую высокотехнологичную мужскую берлогу из всех, что когла-либо видела. А откуда у вас? Это же все стоит бешеное количество денег!

– Малыш…

– Не называйте меня так!

– Почему?

– Меня так называет Кайннан.

– То есть это только его привилегия?

– Нет, просто это словно меня бесит.

– Тогда ладно.

Я восхищено рассматривала предметы и дизайн, скульптуры и технику, отделку и бешено дорогие картины. И всё это – только лишь в одной гостиной.

– Наёмники хорошо зарабатывают, – заметила я. – Я не видела гравилестниц ещё, кажется, ни у кого. Но почему это все здесь?

– Это моё тайное место и место моей Силы. Я не привожу сюда никого. Даже Хата.

– Тогда почему же я удостоилась такой чести?

Я слегка напрягалась. Гайл всегда смотрел на меня со смесью легкого презрения к моему положению, с уважением к моей миссии Ищейки, и с воспоминаниями о том дне, когда он, обнаженный, прижимал меня к лужайке прямо напротив этого дома. Именно с таким выражением лица он постоянно общался со мной наедине.

– Пошли!

Он махнул мне и повёл меня по лестнице вниз, уходящей в скалы.

Ступеньки в действительности были грави платформами и выезжали буквально из ниоткуда по мере нашего приближения, и также исчезали, когда мы удалялись.

– Можно было сделать просто лифт.

– Лифт – не так интересно, – хохотнул Гайл.

– Куда вы меня ведёте, – спросила я его спину.

– Не в спальню.

Наконец, мы пришли в странную комнату, похожую на пыточную камеру. В ней стояли два кресла с подключающимися шлемами. И, что особенно сильно пугало, с ремнями для рук и ног,

– Что это?

– Устройство для церебрального переноса.

– Прямо в частном доме?

– Заказал его специально для тебя.

– Боже, какая честь! Всегда мечтала о таком подарке! Очень романтично!

– Причем здесь романтика?

– Простите, – я покраснела, понимая, что несу чушь. – А почему не в Части?

– Потому, что это абсолютно незаконно. Даже для такой особой важной и сложной миссии, как твоя, Совет Тринадцати не сделал исключение и отказал мне в выдаче подобного девайса. И тогда мне пришлось обратиться к своим не слишком законопослушным знакомым.

– К гаротам?

– Нет, таких приспособлений они достать не в силах. Скоро ты познакомишься с этим ушлым и странным типом, способным достать абсолютно любую вещь во Вселенной.

– И почему вам отказали?

– Потому что именно с помощью этой штуки я буду ломать твою психику, а Совет Тринадцати считает, что она нужна тебе целой. Лично я с ними абсолютно не согласен. Садясь в это кресло, ты подписываешься на то, что я сломаю тебя абсолютно, а потом соберу, как и обещал. Но ты будешь уже другой. Несгибаемой!

Мне стало искренне страшно.

Гайл подошёл ко мне, возвышаясь надо мной словно скала, и схватил за грудки моей простой белой футболки.

– Ты хочешь выжить или нет?

Его глаза блуждали по моему лицу. Обычно холодный, беспристрастный взгляд убийцы стал почти маниакальным и бешеным. Я испугалась, пытаясь отойти, но он крепко держал меня за футболку.

– Я хочу выжить, но ты меня пугаешь.

– Отлично, я и хочу, чтобы ты испугалась. Ты все ещё не понимаешь, что ждет тебя в конце пути, девочка. А я понимаю. Мне не просто нужна от тебя информация Ищейки, я не хочу получить её ценой твоей смерти.

– А теперь садись!

– Хотя бы скажи, что мы будем делать? – я снова перешла с ним на ты.

ГЛАВА 9

Он избивал меня. Избивал до полной потери чувствительности, избивал до полной потери сознания, до потери последней капли крови, вытекающей из моего тела. Он заставлял меня умирать. Очень-очень много раз. Но каждый раз, когда я умирала, после смерти ничего не заканчивалось. Боль продолжалась, и продолжалась, и продолжалась. Всё это происходило в виртуальной модели реальности, пока наши тела сидели, привязанные к двум креслам. Но я не отличала реальность и виртуальный мир. Для меня все было по-настоящему.

– Зачем? – кричала я ему.

– Ты должна перестать чувствовать боль.

– Я не могу! Я уже должна была умереть десять раз.

– Ты не можешь здесь умереть. И твоё тело тоже не умрет здесь. Так выставлены настройки. Но твой мозг испытывает настоящую боль.

– Зачем?

– Потому что я хочу тебя уничтожить!

И он снова продолжил меня избивать. Мне казалось, что проходили дни, месяцы и годы. Я лежала в куске цифрового помещения, снова и снова испытывая боль в переломанных костях, мне казалось, что проходили десятки лет, когда в какой-то момент я осознала, что больше не кричу. В какой-то момент, я поняла, что мне все равно, сломается ли в следующий момент мой хребет, свернется ли шея, ударит ли он меня еще раз, а может быть, вышибет глаз. Мне было все равно. Я была к этому готова. Я этого не хотела, и не не хотела. Я просто знала, что это произойдет.

Я просто знала, что теперь – это моя жизнь. И что я все еще не могу умереть. А значит, мне придется жить именно в таких условиях. В постоянной боли и в постоянной смерти. Мне стало все равно. Он бил меня ногам в живот снова и снова. И однажды я поднялась, и равнодушно посмотрела на него:

– Мне всё равно, командующий.

Он ударил меня ещё раз, сбивая с ног, а мой череп ударился о пол так, что, кажется, хрустнул. Но я снова встала и равнодушно посмотрела на него:

– Мне всё равно, командующий.

Он проделал это ещё и ещё раз. Я вставала, даже не морщась от боли. Я чувствовала её, но он была чем-то отдельно живущим от меня, на задворках моего сознания. Я закрыла её в другой комнате.

– Мне всё равно, – повторила я механических голосом.

Наконец, Гайл посмотрел на меня внимательно.

– Отлично.

И меня накрыла темнота.

– Давай, котенок, просыпайся!

Просыпаться не хотелось. Кажется, когда я вернулась в реальный мир, у меня болела все тело.

– Я не хочу просыпаться.

– Значит, ты соврала мне, и тебе не все равно? – жёстко спросил он.

– Нет! Мне всё равно! – резко вскочила я и тут же упала в кресло.

– Давай, пойдем. Он нежно взял меня на руки и понес к выходу. Я пыталась обнять его за шею, но мои руки падали вниз.

– У нас с тобой будет еще много работы, но ты – молодец. Ты справилась.

– Сколько времени прошло? – мне казалось, что несколько лет.

Он вынес меня из дома и понес по лужайке, через кустарники, кажется, к водопаду. И даже не запыхался, словно я была игрушечным зайцем. Он зашел со мной в воду прямо в одежде, и заставил меня лечь на неё.

– Давай, расслабься. Ты все равно умница. Даже не ожидал, что получится с первого раза.

– Получится? А сколько еще таких раз будет?

– Пока тебе не станет действительно все равно. И это только начало. Это только этап физического тела. Тот, с кем тебе придется столкнуться, будет ломать не тело, а твой мозг. Он будет пытаться захватить его.

– Я точно не справлюсь.

– Ты справишься! Сегодня я увидел, что ты справишься.

Я смотрела немигающим взором в голубые небеса, и мне хотелось присоединиться к ним.

– И теперь я буду жить здесь?

– Нет, тренироваться будем раз в три дня.

– Могу я узнать, не как твой жених, а как контролирующее лицо от Первой армии, куда ты постоянно ездишь вместе с Командующим?

– Кайн, мы тренируемся, правда, он тренирует мою психику. Но это действительно тайна не просто государственного масштаба.

Мне приходилось покрывать командующего, который протащил в своё логово незаконный взламыватель девичих мозгов. Кто-то мог бы подумать, что мне стоило злиться на командующего, но когда закончилась первая процедура, у меня не осталось сил злиться. А когда я выспалась, и усталость прошла, то вдруг поняла, насколько более спокойной я стала после пережитого вчера. Он не сломал меня, как он говорил мне. Меня охватило странное спокойствие и отсутствие страха. Страха боли.

Весь следующий день я ходила, словно под гипнозом, а когда вдруг увидела открытый огонь, решила проверить свои новые ощущения. Я проводила рукой по огню вновь и вновь. Кожа на кончиках пальцев покраснела и покрылась волдырями. Я чувствовала боль, но и не чувствовала одновременно, и всё это было в реальном мире.

«Как интересно», – отстраненно подумала я, глядя, как лопаются пузыри на моих пальцах.

– Ты что творишь? – проходящий мимо командующий, резко схватил меня за руку и посмотрел бешеным взглядом, которого я совершенно не испугалась.

– Проверяю свои новые навыки, – равнодушно ответила я. Мои ощущения боли действительно резко изменились.

– Идиотка! Он поволок меня за руку в ближайший медотсек под пристальным и неодобрительным взглядом Кайннана, который так и не присоединился к нам.

Через пятнадцать минут я встала из регенератора. Гайл ещё более тревожно смотрел на меня.

– Как получилось так, что ты не заснула? Я задал режим сна.

– Я не заметила.

Издалека я слышала, что мой голос стал словно бы автоматическим, флегматичным, равнодушным. Рука была в полном порядке. Гайл с прищуром смотрел на меня.

– Кажется, нам нужна коррекция. Завтра снова летим в оазис.

Для начала он снова начал меня избивать. Но этап между болью и равнодушием к ней я проскочила в этот раз очень быстро. Через пятнадцать минут я уже с полностью переломанными пальцами и выбитой челюстью, я встала и равнодушно произнесла:

– Мне все равно.

– Хорошо, – жёстко сказал он. – Переходим к следующему этапу.

Моё виртуальное тело вновь стало вполне целым и здоровым.

– Тебе не должно быть всё равно.

– Но разве ты не этого добивался?

– Сделать из тебя бездушную машину – не моя цель. Я хочу, чтобы ты была человечной. Но я хочу, чтобы ты была человеком, который абсолютно контролирует свою боль, свои эмоции, свою силу. Когда тебе нужно почувствовать боль, ты должна чувствовать боль. Когда тебе нужно её бояться, ты должна бояться.

Но когда ты приказываешь себе не бояться, ты должна истинно не чувствовать страха. Когда ты приказываешь боли отступить, ты действительно не должна её чувствовать. Когда ты приказываешь себе быть слабой и ранимой, ты истинно становишься такой. Но когда ты приказываешь себе быть несгибаемой и несокрушимой, ты по-настоящему должна быть именно такой. Вот чего я от тебя добиваюсь. Полного контроля своего тела, своего сознания, психики и ума.

Любой, кто проникнет в твой ум, должен увидеть там только то, что ты хочешь ему показать. Ты должна заманить в ловушку любого проникающего туда, а затем, захлопнуть её, как хищный цветок, заставляя агрессора сойти с ума в лабиринтах твоего сознания.

– Теперь я хочу добраться до твоих страхов, ты боишься смерти?

Конечно, я боялась смерти, я была ещё так молода. Но тут взорвалась.

– Почему ты в каждой фразе говоришь мне, что я скоро умру? Причем, утверждаешь!

– Всё очень просто. Я хочу, чтобы ты привыкла к этой мысли.

– Специально издеваешься?

– Вовсе нет. Знаешь, что такое страх? Страх – это признак возможности смерти. Спокойствие – уверенности в ней. Ты должна привыкнуть к этой мысли. Ты должна быть в ней уверена. И только так ты сможешь победить этот страх. И только так на этом страхе никто не сможет сыграть. Теперь ты понимаешь?

– Понимаю, – я схватывала на лету.

– Умничка.

Когда он понял, что тысячу раз убивать меня в симуляторе не имеет никакого смысла, потому что мой мозг очень быстро раскусил неправдоподобность происходящего, он перешёл к другим, более изощренным пыткам.

Он начал вытаскивать из меня все мои детские страхи, всю мою неуверенность. Он влез в моё подсознание без всякого разрешения и вытащил оттуда, все ситуации, когда надо мной издевались в школе, пока, наконец, не добрался до момента моего семнадцатилетия, когда меня насильно поцеловал какой-то пьянчуга, подловив в туалете ночного клуба.

Тогда я сама была виновата в своей беспечности и никому не рассказала о том случае. Но порой я чувствовала, как его грязные руки хозяйничают под моей одеждой, и меня всегда тошнило от этой мысли. Я винила себя в своей трусости, что не дала отпор, что не позвала на помощь. Что позволила этому произойти, а потом просто спустила ему всё, испугавшись и не рассказав никому.