скачать книгу бесплатно
– Это тебе с департамента нефтепереработки звонили?
– Да сколько можно теребить меня их проектом! Будто они единственные у меня, – недовольно ответил Валера, щёлкая мышкой по «Косынке» на мониторе.
– А это… Круто ты их…
– В двадцать первом веке живём, Витя. Нужно заниматься самообразованием и самосовершенствованием постоянно, – Валера снисходительно хмыкнул.
– Концепции обучения не стоят на месте, – важно продолжил Зелёнкин.
– Главное, чтобы они Вагнерше не стукнули. А то она так настучит! – Витя взял в руки тендерные документы. Не читалось. Тогда он со вздохом пошёл за кофе. Но после кофе душа к работе не лежала совсем. Потом он вспомнил свою главную заповедь: «Лучше сделать хорошо, но завтра, чем кое-как, но сегодня».
– А кстати, где Вагнерша? – непривычная тишина в опенспейсе напрягала.
– Она на одиннадцатом этаже на совещании Правления, приехали генеральные директора с Уренгоя и Ванкора, – невозмутимо раскладывал «Косынку» Зелёнкин.
Удельным князьям, то есть генеральным директорам нескольких добычных «дочек» в Ханты-Мансийске, Сургуте и Восточном Уренгое, жилось вольготно и по-русски широко. Раз в квартал они летали в Москву на Олимп на одиннадцатый этаж каяться (то есть на совещание Правления) в одном рубище с веригами с непокрытой головой, но в галстуке.
Для встречи очередного князя в Шереметьево обычно запрягалась чёрная корпоративная тройка лошадей E-класса, которая весело с бубенцами неслась через всю Москву и задорно подлетала к Олимпийскому проспекту. За сто метров до входа в главный офис князь сумрачно вылазил из повозки, поправлял вериги, галстук, превращался в схимника и брёл в одних лаптях по Олимпийскому. На совещании он смиренно вещал о приоритете корпоративной культуры над всем мирским, что окружает его в этой жизни.
Проповедь инока-подвижника о непрерывной и непрекращающейся борьбе за достижение им и его челядью высоких финансово-операционных показателей добычи не всегда находила отклик у олимпообитающих одиннадцатого этажа. Тогда он кротко молил о бюджетах, привычно рвал власяницу в хлам от такой жизни.
По окончании совещания, грустно опустив густо посыпанную пеплом голову, схимник, поправив неожиданно смоченные онучи, удалялся прочь ходоком в Шереметьево на рейсовый ковёр-самолёт. Но уже в ста метрах от Олимпийского в привычном месте он изнеможённо падал в свою корпоративную повозку, превращался в князя и, отягощённый мыслями о вечном (требованиями увеличения нефтедобычи) и немного о мирском (а так ли он был хорош перед своим главным барином?), уносился прочь к достижению амбициозных корпоративных целей по расширению инновационного окружения своего двора.
Прилетев в свой офис на краю земли, где обитали только голодные вахтовики, сытые белые медведи и бродячие офисные сотрудники, князь задумчиво на скоростном лифте взлетал в свою келью. В этой шикарной сорокаметровой каморке, отделанной итальянским мрамором и красным деревом, он брезгливо скидывал власяницу, убирал в шкаф вериги и галстук. Затем через приёмную суровым голосом вызывал своего тиуна, бояр и начинал самолично кропить им онучи.
Несмотря на то, что процедура повторялась каждый раз (и, конечно, на самом деле они к ней привыкли), бояре сопротивлялись, махали презентациями и распечатками в экселе, кричали, что «их отчёт не так прочитали», что «всё совсем не так» и что все мысли у них только о княжеском (то есть о корпоративном) процветании и развитии. Закончив своё дело и удовлетворённо застегнув портки от «Бриони», вздохнув, князь углублялся в Outlook, а хорошо «прокаченные» бояре разбегались, чтобы повторить эту процедуру со своей челядью, которая настороженно их ждала в опенспейсе, ожидая получения планового удовольствия.
Глава 4
Одна девочка так много читала, что разучилась фотографировать себя в зеркале
(из детских страшилок XXI века).
В жизни только две красотки могли свести с ума Галушкяна. И где бы он ни болтался в течение дня, за какими бы девчонками ни волочился, вечером он всегда возвращался к ним.
Закрыв за собой дверь, он поднял глаза. Самые лучшие представительницы прекрасного пола c радостным криком вместе выскочили из комнаты:
– Папа, а ты нам что-нибудь принёс?
Младшая пятилетняя Каринка застенчиво теребила кружевное розовое платьице, сжимая плюшевого мишку в руках. Старшая второклассница Маринка сразу объявила, подняв раскрытый дневник:
– А мне учительница сказала, что стихотворение «Мороз и солнце, день чудесный!» я лучше всех в классе рассказала! Вот!
– А мне!.. А мне!.. – покрасневшая малышка не знала, как выделиться. – А мне воспитательница сказала, что у меня красивые косички! Вот!
И она сунула ему косичку прямо в нос. Он не выдержал и чихнул. Затем подхватил их сразу обеих на руки, прижал к груди и закружил.
– Обожаю эти косички!
Он стал целовать эти румяные щёчки и шейки.
– Ах! Ах! – для виду вырывалась Каринка.
– А у меня нет косичек! – притворно хмурилась Маринка.
– А я обожаю твой носик и шейку!
Он чмокнул её за ушко.
– Папа! А ты с нами поиграешь?
– Ну конечно!
Он сунул им по «Киндер-шоколаду» и пошёл переодеваться. На кухне его ждала кастрюля варёной гречки и сосиски «Папа может». Папа всегда может. Его принцессы это знали. Пелагея из спальни не вышла. У неё была важная учёба: она слушала семинар в инсте
«Как возродить в себе настоящую женщину»:
«Вы попали на страницу женщины-богини. И меня часто спрашивают: как проводить свой день? На самом деле вы можете проводить его как угодно, лишь бы не работать. Работать должны другие. Я им конкуренцию не составляю. Если же я ещё работать буду, вы подохнете от грусти и тоски».
Галушкян, услышав это из спальни, чуть не поперхнулся сосиской.
«Девочки, сначала я расскажу вам, как сохранить свою женскую энергию и не дать ей бездарно растратиться в пространстве.
Сегодня мы будем прокачивать женскость. Что такое женскость? Это не просто мягкость, неспешность, плавность. Когда вы облокачиваетесь на стену, вы соединяетесь с этим предметом, вы проживаете эти мгновения. Дайте себе прожить эти мгновения. Мы даём в движение женскость, после этого урока вы все станете женскими.
Девочки, очень важно не только как вы ляжете в постель к своему мужчине, но и к кому вы ляжете. Об этом мы поговорим на следующем вебинаре.
А если вам не с кем лежать в постели – закажите роллов с доставкой. Мой промокод ниже даст вам пятипроцентную скидку на удовлетворение своих самых желанных желаний!»
Всё время, пока он ужинал, Маринка с Каринкой по очереди ходили на кухню смотреть, закончил ли он свой ужин.
– Ура! Ура! Папа пойдём! Играть! Играть!
Только он встал из-за стола, как они схватили его за руки с двух сторон и потащили в детскую.
– Сначала со мной! – на правах старшей безапелляционно объявила Марина.
– Почему с тобой? Ты была первой в прошлый раз! – пухленькая Каринка попыталась отстоять свои права.
Каринка, несмотря на разницу со старшей сестрой в три года, была с ней в одной весовой категории. Это позволяло малышке, унаследовавшей пышную мамину генетику, при переходе в клинч со старшей сестрой эффективно отстаивать свои права.
А если не получалось добиться своего, она всегда могла достать своё самое эффективное оружие: просто громко разрыдаться – малышку обижают! На горизонте тут же появлялась грозовая туча – суровая мама. Туча-Арбитр в ста процентах случаев выносила один и тот же вердикт: малышей не обижать. И всё. Каринкины цели достигнуты.
Старшей Маринке, которая набрала корзинку генов от тощего и не впечатляющего ростом папы, приходилось нелегко. Успешные результаты в секции художественной гимнастики только усугубляли Маринкино положение в домашних схватках. Дородная Пелагея зорко бдела назначенную тренером для маленькой спортсменки диету, исключая из неё не только обычные детские радости в виде пироженок и печенек, но и любую выпечку.
– Нет, он с тобой потом играл. С одной. На следующий день, – худенькая Маринка скрестила руки на груди и сверху вниз строго посмотрела на малышку.
– Не играл!
– Играл.
– Не играл! – Каринка размахнулась плюшевым мишкой, которого она держала за ногу, и врезала старшей по голове.
– Ах так! – Маринка толкнула малышку.
– А-а-а! – зарыдал маленький плюшевый медвежонок.
– Стоять!
Объект делёжки быстро развёл противоборствующие стороны по углам ринга:
– Так! Сначала с Каринкой, а потом – с Маринкой.
– По пятнадцать минут. Поровну, – на всякий случай зафиксировала умная Марина, – и малышам никаких поблажек.
Каринка топнула ножкой, но промолчала. Она порылась в коробке с игрушками и достала брюнетку Синди и маленькую Крисси в колясочке. Затем она расправила мини-юбку Синди и усадила Крисси поудобнее в коляске.
– А где Кен? – она подняла на старшую сестру свои большие голубые глазки.
Марина вздохнула, закатила глаза в потолок, вытащила спрятанного Кена и бросила его сестре. Свою Барби она предусмотрительно убрала за спину. Каринка разгладила костюмчик Кена и протянула его папе.
– Кен, мы идём на плогулку. Маленькой Клисси нужно в парк. На детскую площадку, – Синди выговаривала «р» пока через раз, но Кена это не смущало.
Кен покатил коляску, рядом с ним вышагивала Синди в одной туфле. Вторая была давно потеряна. Они пересекли большой цветочный луг, раскинувшийся цветастым одеялом на кроватке Каринки, и подошли к большой красной горе, украшенной изображением голубого единорожка и порхающими бабочками. Барби внимательно мониторила перемещения своей соперницы.
– Кен, помоги мне перелезть через гору, – повернулась Синди к Кену.
– Нет здесь никакой горы. – Маринка схватила свой школьный рюкзак и убрала его под стол.
– Вот и холошо. Нет голы, и не надо. Кен, идём дальше. Маленькая Клисси хочет кушать.
– А вот же магазин! – галантный Кен подвёл свою даму к ящику с игрушками. – Что ты хочешь, дорогая? Может быть, гамбургер? Или чупа-чупс?
– Дологой мой, купи нам с Клисси по киндел-сюлплизу!
– Одну минутку!
Кен метнулся в магазин. Через пару минут он выудил из ящика две жёлтые пластмассовые коробочки из-под киндер-шоколада. Затем он сунул в одну какой-то попавшийся под руку пластиковый шарик, в другую – детальку от Лего-конструктора. Из-за угла за его перемещениями презрительно наблюдала Барби.
– Вот, дорогая!
Синди и Крисси съели по киндер-шоколаду и отправились дальше.
– Кен! Давай споём песенку!
– Давай!
– В траве сидел кузнечик, в траве сидел кузнечик!
Совсем как огуречик, зелёненький он был.
Представьте себе, представьте себе,
Зелёненький он был! – затянули хором Синди и Кен.
Длинноногая грудастая Синди бодро маршировала по дороге. Они подошли к королевской карете, запряжённой тройкой белых лошадей.
– О! Прокатимся, Кен! – радостно воскликнула Синди.
– Нет! – откуда-то материализовалась Барби. – Это моя карета!
– Фу! Оцень надо! – скривила пухлые губки Синди. – Пойдём, Кен. У меня есть моя масина.
Синди немного покопалась в ящике с игрушками и извлекла красный пластмассовый грузовичок. Просторный жёлтый кузов позволял уместиться Кену и Синди. Коляска Крисси не помещалась.
– Клисси, подожди немного. Мы с папой поехали на прогулку!
Покладистая Крисси не возражала. Зажужжал мотор, и Синди с Кеном отправились на прогулку в пещеру, расположенную под письменным столом. Грузовичок немного припадал на отсутствующее переднее правое колесо, отломанное практически сразу после покупки, но парочку в кузове это не смущало. В пещере было темно.
– Ой, мне страшно, Кен!
– Не бойся, моя принцесса! Если нападут монстры, я тебя смогу защи…
– Ну всё! Время вышло! – раздражённо объявила Барби.
Кен раскланялся с Синди и ушёл на свидание с Барби. Барби распушила свои золотистые локоны и томно сказала:
– Здравствуй, Кен!
– Здравствуй, дорогая!
– Куда мы поедем сегодня?
– А куда ты хочешь, моя любовь?
Откуда-то издалека послышалось сопение недовольной Синди.
– Я хочу в ресторан! В Макдональдс.
– Поехали!
Парочка уселась в карету. Барби незаметно нажала маленькую кнопку. Лошади зафыркали, громко заржали и, постукивая копытами, пошли вперёд, потащив за собой белую карету. Барби, сидя рядышком с Кеном, горделиво поглядывала по сторонам.
Они чуть не проехали мимо ресторана. В последний момент Барби успела нажать на кнопку и лошади остановились. Влюблённая парочка вышла из кареты и отправилась под стул, где стоял игрушечный столик и два стульчика. Свои стройные ножки необъятной длины уместить под маленьким столиком Барби не удалось, поэтому они остались вытянутыми на всеобщее обозрение. Штатный ценитель красоты расположился за соседним столиком.
– Я буду Хэппи Мил c чизбургером, картошку фри с кетчупом и кока-колой, – объявила Барби. – С игрушкой. Для девочек.
– Всё понятно! – Кен на полусогнутых умчался на склад Макдональдса, располагавшийся в соседнем ящике с игрушками. Откуда-то издалека нарастало недовольное сопение Синди.
