Возвращение 3. Часть 1

Глаза, в уголках которых собрались глубокие складки морщин, остались серьёзными. И Лазарева заметила, что Владимир Алексеевич постарел. Они в основном виделись на видео совещаниях, но на экране не были так видны следы постоянной усталости и напряжения.

– У вас всё в порядке? – Анна произнесла вопрос и не была уверена, что Волков на него ответит.

Прозвучал он как личный, и, наверное, совсем не к месту, но главком внезапно задумался:

– А что, Анна Викторовна? Есть сомнения?

– Нет, – покачала головой Лазарева.

– Можете сказать, как есть, – с некоторой требовательностью произнёс Волков. – Я, Анна Викторовна, знаю настроения. И среди военных, и среди гражданского населения, и в международном серпентарии. Сомнениями вы меня не удивите.

Багиров не сдержал улыбку. Да, насчёт серпентария Владимир Алексеевич верно подметил. Получив свою планету, человечество приступило к восстановлению своей привычной жизни, но это оказалось не простой задачей. Постановка экономики на военные рельсы в своё время помогла продержаться в осаде пришельцев, но тогда стартовые ресурсы были больше. А к финалу противостояния из восьми миллиардов людей осталось не многим более трёх. Города с инфраструктурой уничтожены, оставшиеся предприятия полностью ориентированы на производство военной техники и продукции для нужд фронта. Фармацевтическая и пищевая промышленность частично устояли из-за национализации производства лекарств и продуктов питания. И вот с таким комплектом Волков начал программу освоения космоса. Банально, но пришлось отказаться от производства лишней банки тушёнки из-за этого.

И острее всего встал вопрос нехватки людей. Железо железом, но если некому встать у станка, некому строить здания и дороги, восстанавливать шахты и печи, то производство не наладить. Это проблема встала поперёк всего. Самое страшное, что население Земли в возрасте до шестнадцати лет включительно, было практически уничтожено. Дети не переживали мутацию и многие погибли в тяжёлых условиях. Когда подсчитали именно эти потери, оказалось, что человечество в общем и целом потеряло два следующих поколения. А нынешнее не способно так быстро восстановить нехватку человеческого ресурса.

И Волкову не простили его устремления в космос. Международная обстановка на планете действительно напоминала змеиное гнездо, где лично в президента самой большой из уцелевших стран летели ядовитые плевки. А вместе с этим, и на страну в целом. Волкова обвинили в безумии и панике, его действия назвали попыткой окончательно уничтожить человечество. Так что, глядя на него сейчас, Анна понимала, почему за время войны Владимир Алексеевич оставался стойким, а за этот год так устал. Выносить такую ношу ответственности не каждому по плечу.

– Международный серпентарий не прав, – уверенно сказала Лазарева, – и вы это знаете.

Волков покачал головой:

– Но иногда сомневаюсь. Последние возражения были убедительными.

– Это которые о полях? – спросил Костя.

Они все слышали, что творилось на последних заседаниях международного совета по продовольственной безопасности. Первое место заняли высказывания о том, что усилия следует сосредоточить на восстановлении плодородных земель. Бросить все ресурсы на производство сельскохозяйственной техники, а не на боевые корабли, иначе Земле грозит голод. Сложно было с этим не согласиться.

– Владимир Алексеевич, люди не знают наших визави, – заметил Костя. – Если бы понимали их политику в отношении аборигенов, то согласились бы с вами.

Волков вопросительно поднял бровь:

– Вы о пришельцах?

За спиной президента уже собралась целая группа журналистов, следивших за каждым словом. Всё записывалось. С гереспри и лан-ирмеями говорили только майор Лазарева и майор Багиров, и сейчас могло открыться что-то ещё из недостающих фрагментов устного договора с пришельцами о Земле.

Костя видел это внимание и Анна тоже. Для поддержки президента момент был самый подходящий.

– Можно бросить силы на поля, – уверенно произнёс Багиров, – и оставить планету без защиты. Можно продолжать быть аборигенами. Ровно так они нас и видят. Но много ли останется от полей, если их выжгут из космоса? Обе расы пришельцев считают так: если защитить свою планету не можешь, то и владеть ею не достоин. Так что, если Земля им понадобится, а нам нечем будет сказать нет, то разговор с нами будет очень короткий.

Волков по-настоящему улыбнулся:

– Майор, где же вы были раньше? Я бы сказал это нашим коллегам.

– Я думаю, вам ещё представится такая возможность, – вполне серьёзно ответил Костя.

Разговор прервал оперативный дежурный, объявив на весь отсек:

– Внимание, мостик, получен запрос КБК "Сварог" на расстыковку.

Сообщение означало, что корабль доложил диспетчеру порта о готовности покинуть причал. Оперативный дежурный обернулся к генералу Ульянову за разрешением, и тот обратился к главкому:

– Владимир Алексеевич, прошу вас.

Журналисты и окружение президента, дружно вместе с ним шагнули к рабочему месту оперативного дежурного, откуда следовало дать команду. Анна с Костей остались за спинами, наблюдая столпотворение. Лазарева оперлась на плечо мужа, пока никто на них не смотрит, а Костя наклонился к её уху и поцеловал краешек. Анна улыбнулась, и до поцелованного уха внезапно долетел тихий голос оператора наблюдения космоса:

– Нет, это точно не "боевые звёзды". Все четыре возле Марса.

– Отправьте ближайшую станцию-шпион на перехват. Я хочу видеть эти объекты, – это был уже голос старшего смены.

Лазарева, не отрываясь от плеча Кости, обернулась к терминалам. Там двое операторов сидели с очень прямыми спинами, глядя на экраны. Явно были в напряжении, и, похоже, пытались правильно понять, что видят. На прозрачном поле перед ними вспыхивали три точки и мигали индикаторы опознавания. Старший смены стоял рядом и ждал результат.

Анна сощурилась. Судя по идущим строчкам определения скорости, траектории и возможной массы, это не метеориты и не "боевые звёзды" лан-ирмеев. Мигание показывало, что объекты пока не опознаны, но процесс идёт.

На один из экранов пришли данные с автономной станции-шпиона. Такие устройства раскидали за Луной и отправили к ближайшим планетам – Марсу и Венере, чтобы подглядывать за лан-ирмеями. И сейчас одна лунная станция передала на мостик порта что-то очень важное.

Старший смены развернулся, ища глазами оперативного дежурного. Но его движение совпало с громким голосом командира "Сварога".

– Товарищ верховный главнокомандующий, прошу разрешить начать боевое дежурство, – произнёс генерал Ларин.

Командная палуба "Сварога", виды которой с разных ракурсов передавала корабельная система видеообзора, выглядела максимально торжественно. Командир и старшие офицеры экипажа выстроились на мостике между пультами систем управления. Флаги стран, направивших своих военных для несения службы на первом космическом боевом корабле, были размещены на металлической колонне в виде пластин, с нанесённым на них цветным изображением. Сверкали они ярко. Знаки отличия на парадной форме экипажа, выполненные также из металлических пластин с гравировкой, тоже придавали блеск общей картине.

Волков едва заметно вздохнул, спрятал улыбку и произнёс со всей необходимой для момента серьёзностью:

– Разрешаю.

Анна уже внимательно смотрела на экраны наблюдения космоса. Старший смены отошёл оттуда и направился к оперативному дежурному. Три секунды разговора и дежурный шагнул к генералу Ульянову, доложил ему. Тот аж вздрогнул.

А Лазарева уже поняла в чём дело. Хотела было сказать об этом Косте, но он только утвердительно кивнул в ответ на её взгляд. Уже давно заметил волнение операторов, так что следил и за ними и за данными объектов, которые очень быстро приближались к Земле.

– Сами не большие, скорость приличная, – тихо произнёс Багиров. – Истребители лан-ирмеев. Больше некому.

Внезапная заминка на "Свароге" подтвердила, что всё именно так. На командном мостике корабля генерал Ларин отвернулся от камеры видеосвязи и смотрел уже на своих операторов. Они получали те же данные.

– Внимание, тревога, – прозвучал голос оперативного дежурного мостика. – Три корабля. Опознаны. Лан-ирмейские истребители. Сопровождаем.

Бортовые радиолокационные станции "Сварога" произвели захват целей автоматически, а наступившую тишину нарушил голос Ларина:

– Вызов на всех частотах, сообщите о запрете приближения к планете, запросите цель прибытия.

В зале порта царило молчание, а на "Свароге" началось выполнение оперативного протокола в соответствии с ситуацией. Корабли не враждебного, но и не особо дружественного соседа по космосу быстро приближаются. Данные телеметрии показывали, что летят они не мимо планеты, а точно к ней.

Оператор группы связи "Сварога" упорно повторял сообщение в эфир, но разумеется, ответа не последовало.

– Это без толку, – тихо заметил Костя, – если они не пересмотрели свой принцип не говорить с аборигенами. А повода у них не было.

Анна напряжённо смотрела сквозь обзорный купол в чёрную даль, в которой уже появились точки истребителей.

Полковник Снегуренко быстро подошёл к Волкову, тихо сказал ему, что приказ о боевой готовности передан в объединённый штаб командования на Земле. Оперативные дежурные штабов ВКС и ПВО получают указания. Владимир Алексеевич кивнул полковнику, потом взглянул на генерала Ульянова и вполголоса приказал:

– Журналистов вывести.

Корреспондентов и операторов сразу попросили на выход. А на мостике "Сварога" генерал Ларин отдал приказ:

– Снять блокировку орудий.

Равносильно поднятию пластмассового колпачка над красной кнопкой. На терминалах управления вооружением зажглись индикаторы боевого положения. Цели захвачены, дальше только огонь.

– Андрей Иванович, – произнёс Волков, – только в крайнем случае.

Командир "Сварога" утвердительно кивнул:

– Так точно.

Но сразу добавил:

– На связь не выходят, цель прибытия не ясна. Могу предположить, что привлекли внимание…

– "Сварогом", – закончил за него Волков.

Эта мысль не могла не прийти. За год ни разу лан-ирмеи не приближались к планете. Это первый визит и как-то он подозрительно совпал с запуском корабля землян. Многие опасались реакции лан-ирмеев, и возможно, это она.

– Владимир Алексеевич, я объявляю эвакуацию, – произнёс генерал Ульянов.

Но голос звучал вопросительно.

Волков также напряжённо, как и все сейчас, смотрел в чёрное пространство, где уже отчетливо была видна тройка лан-ирмейцев.

Анна с Костей, взглянув друг на друга, без слов поняли почему главком задержался с ответом. Отдать приказ эвакуироваться – значит признать несостоятельность "Сварога", его неспособность защитить себя, порт "Гагарин" и тем более планету. Не отдать – поставить под угрозу жизни людей.

И всё это может уже не иметь смысла, если три истребителя вместе нанесут удар. Если "Сварог" не откроет заградительный огонь, эвакуироваться уже никто не успеет. Если откроет – то конфликт с лан-ирмеями официально объявляется открытым.

На лице Волкова вздулся сосуд возле глаза. Ответственность за происходящее была на нём и он осознавал это чётко.

А Багиров взглянул на Анну, которая стояла в напряжённом ожидании, сложив руки на груди и прикусив губу.

– Будет один плюс, – заметил Костя. – Когда нам укажут наше место, то сомнений ни у кого не останется.

– Укажут место? – Лазарева не весело усмехнулась.

– Если раздолбают нас за собственный корабль, то всё будет понятно чётко и ясно, – серьёзно ответил Костя и поймал взгляд Королёва.

Валерий Михайлович услышал тихий разговор и кивнул Багирову, потому что очень прав, а главкому сказал:

– Летят поздравить нас, похоже.

Складки морщин на лице Волкова стали глубже, потому что он мрачно улыбнулся. И в этот момент громкий голос оператора оборвал надежду на лучшее:

– Вижу пуск!

Три видимых точки в глубине космоса опередили стремительные вспышки. Лан-ирмейские истребители открыли огонь. Направление пуска снарядов было видно невооружённому взгляду – "Сварог"! Но на мостике корабля взгляд был вооружённым новейшими системами обнаружения атаки и противоракетного перехвата, и там операторы быстро доложили:

– Мы не на прицеле! Огонь не по нам!

И расчёт траектории уже показывал, что ни "Сварог", ни "Гагарин" снаряды не заденут.

– Что, неожиданно ослепли? – удивленно произнёс Костя.

– Не может… – Анна не договорила.

Не долетев пары километров до порта, снаряды внезапно нарвались на что-то, и во вспышках взрывов совершено неожиданно проявились очертания… корабля. Мелькнув на мгновение, он снова исчез, но лан-ирмейские истребители теперь уже точно сели на его след, и чёрное пространство снова пронзили яркие линеечки следа снарядов.

Тревожная сирена накрыла мостик "Сварога" и зал управления "Гагарина". Вот теперь расчёт траектории показывал, что оба объекта находятся на линии огня! Стало понятно, что лан-ирмейцы ведут огонь по кораблю-невидимке, но попадёт всем.

Ларин успел отдать команду задействовать противоракетный перехват и отразить случайную атаку, а по громкой связи порта прошёл приказ генерала Ульянова:

– Приготовиться к внешнему удару!

Это означало, что всем сотрудникам следует надеть средства личной защиты и занять штатные места.

Внешние металлические экраны опускались над прозрачными куполами станции, но ещё до того, как отсеки изолировались от внешней угрозы, над залом управления, прямо над головами людей, вспышка снаряда, вдарившего в корабль-невидимку, обрисовала его контуры в пространстве. Его было видно лишь миг, после которого, истребитель, очень похожий на модель гереспри, едва не задев купол, снова исчез, а станцию тряхнуло как следует. Все, кто стоял на ногах в этот момент, рухнули на пол, ударившись довольно жёстко.

Часть снарядов лан-ирмеев перехватил ответный огонь "Сварога", но те, что проскочили за кораблём-невидимкой, который использовал порт, как прикрытие, ударили прямо в нижний уровень. Туда, где располагались грузовые отсеки и технические фермы. Оторванные фрагменты конструкций разлетелись от места взрыва.

Защитный корпус над куполом зала управления опустился, но экраны внешнего обзора продолжали работать, и было видно, как три корабля лан-ирмеев стремительно пролетели мимо "Гагарина", едва не задев уже пострадавшие фермы.

– Мазилы!.. – Костя выругался, поднимаясь и хватая Анну за руку.

Старший офицер охраны Президента, помогая Волкову встать на ноги, сказал только два слова:

– Эвакуация. Немедленно.

Владимир Алексеевич кивнул и генерал Ульянов сразу отдал этот приказ:

– Внимание, эвакуация гражданских! Три минуты.

Означало, что в течении трёх минут военнослужащим порта нужно посадить журналистов и гражданский персонал в спасательные шлюпки. Экраны зала управления показывали множественные повреждения на внешних фермах и в секциях двигателей станции. Это надо устранять. Гражданские в порту сейчас лишние и не в безопасности. А первое лицо государства нужно отправить отсюда в первую очередь.

Охрана главкома уже повела его и генерала Королёва к лифту. Валерий Михайлович успел обернуться к Анне и Косте:

– Вы на своём?

– Да, – кивнула Лазарева, – всё в порядке, мы доберёмся.

– Хорошо, на связи, – сказал Королёв и вошёл в лифт за главкомом.

Генерал Ульянов обратил внимание на майоров:

– Товарищи офицеры, чтобы через минуту вас здесь не было.

– Так точно, – Костя шагнул к дверям лифта, увлекая Анну за собой.

Так и держал её руку. Так надежнее и так сработал рефлекс. Объект охраны должен быть под контролем.

Они дождались возврата кабины, вошли и поехали на уровень герметичных доков. Здесь офицеры станции проводили посадку персонала в спасательные шлюпки. Малые беспилотные корабли стояли в шеренгу на рельсовых путях, которые выводили их из герметичного дока на причалы через шлюзы.

Анна с Костей быстро прошагали к своему "Наглецу". Егор ждал их рядом с кораблём посредине пешего пути, обозначенного на полу разметкой. Увидев обоих, крикнул Паше, который сидел в кабине:

– Идут!

Третьяков показал Спецову большой палец, а сам как раз говорил с диспетчером. Они с Егором спустились в док первыми, сразу после приказа об эвакуации. Паша начал готовить корабль к вылету, чтобы Багирову не тратить на это время, – запустил системы и дал команду предстарта двигателей. Так что "Наглец" освещал пол едва заметным сиянием.

Именно по этому поводу Третьяков сейчас объяснял диспетчеру порта, что их корабль не сожжёт ничего. На предстарте двигатели просто тестируются компьютером, это проверка, подачи топлива нет. А диспетчер требовал:

– Борт тринадцать, на рельсы сядь!

– У нас что на борту "Анна Каренина" написано? – возмутился Паша. – Это же не шлюпка! Ты не видел, что ли, как мы заходили в док с причала? Мы же сами влетели через шлюз над твоими рельсами, и сами вылетим. Люк нам только открой.

Но диспетчеру совсем не нравилось, что у него в герметичном помещении висит в воздухе корабль с работающими двигателями. По инструкции не положено. Третьяков наконец успокоил:

– Всё, всё, у нас командир подошёл. Минута, и нас нет.

Паша оглядел все открытые окна работающих систем, убедиться, что ничего не упустил. По привычке было удобнее пользоваться ручным управлением и проекционной системой, создававшей изображение на прозрачной части кабины – фонаре, и над панелями. Всё это вместе назвали "интерактивное рабочее поле управления". Или просто – рабочее поле. Виртуальную среду использовали параллельно через неизменное биологическое приёмо-передающее устройство – БПУ.

В доке Спецов встретил Анну и Костю вопросом:

– Что случилось? Лан-ирмеи оборзели?

Во время атаки Егор вместе с Пашей находился в атриуме, ибо Третьяков так и уломал охрану пропустить сотрудника НТЦ "Ливадия" без приглашения. Так что до момента закрытия купола, оба успели увидеть начало дуэли "Сварога" с истребителями пришельцев.

– Уходим, уходим, – Анна вместо ответа поторопила, – всё по дороге.

Спасательные шлюпки уже покидали док. Едва экипаж поднялся на борт "Наглеца", в кабине раздался голос диспетчера:

– Тринадцатый, выход разрешён. Удачи.

И над люком в шлюз зажегся зелёный свет.

Паша быстро поднялся с места командира, уступив его Багирову, и пересел на своё. В кабине "Наглеца" теперь помимо двух штатных плавающих кресел, установили ещё четыре обычных. Чтобы брать побольше народу на борт.

Костя сел, взял с панели свой контейнер с БПУ. Он оставлял своё устройство в кабине, а Лазарева по привычке носила с собой. Для управления "Наглецом" всем членам экипажа изготовили новые модели БПУ. Внешний вид почти не изменился. Устройство по-прежнему выглядело, как живой организм – моллюск "синий ангел", выращивалось из органического материала с внедрением сверхтонкого синтетического волокна. Такой функцией, как передача эмоций, конечно, не обладало. Не для этого создавалось.

Анна села в кресло второго пилота, вынула контейнер из кармана кителя, извлекла БПУ и прижала к шее сзади. "Синий ангел" мгновенно приклеился, расправил пучки пальцевидных отростков и залез ими в ухо, запуская в мозг контактные волокна. Через мгновения Лазарева оказалась в виртуальной среде управления корабля. Перед глазами зажегся внутренний монитор и в центре снизу появились пиктограммы, обозначающие членов экипажа, как участников единой сети. Значок-приоритет командира корабля вспыхнул над отметкой Багирова.

Костя окинул глазами открытые окна систем на рабочем поле и кивнул:

– Спасибо, Паша.

Под рукой Багирова светились панели штурвала и двигателей, на фонаре они же в развёрнутом виде с данными обзорной и навигационной систем. Косте осталось только положить ладонь на рулевое сенсорное поле и дать команду двигателям с БПУ.

Пройдя узкий канал шлюза, "Наглец" вышел в космос, сразу взяв курс от "Гагарина". На фонаре автоматически открылась оперативная карта сети воздушно-космического слежения – СВоКС. Обозначились все суда, находящиеся около планеты и в атмосфере. Борт 01 главкома уже вошёл в воздушное пространство и следовал на базу штаба объединённого командования. Эвакуационные шлюпки направлялись к порту приписки в новой Москве.

Обозначились и лан-ирмеи. Система отметила их красными индикаторами, как неизвестный борт, нарушивший околоземное космическое пространство. И они тоже летели в верхних слоях атмосферы. Едва не уничтожив порт "Гагарин", истребители махнули мимо него к планете, не обращая внимания на звено ОРИС ВКС, которое последовало за нарушителями с палубы "Сварога".

Костя направил "Наглеца" по координатам НТЦ "Ливадия", но сам следил за оперативной картой воздушно-космического слежения.

– Охренели совсем, – недовольно высказался Егор. – И ведь не собьют их.

Анна отрицательно покачала головой:

– Нельзя, Спецов, нельзя.

Багиров открыл общий канал связи ВКС, послушать, что говорят. На такой случай, как нынешняя ситуация, министерство обороны дало чёткие инструкции: вызывать нарушителей до упора, требовать покинуть Землю и не атаковать ни в коем случае. Открывать огонь только в ответ и никак иначе.

И по общему каналу, командир звена истребителей "Сварога", преследующих лан-ирмеев, прилежно выполнял эту инструкцию, говоря:

– Вы находитесь в воздушном пространстве планеты Земля. Ваше пребывание нежелательно. Прошу немедленно покинуть планету и околоземное космическое пространство.

Истребители ВКС уже вплотную приближались к лан-ирмейской тройке, но внезапно "незваные гости" ушли в крутой вираж и взмыли обратно в космос.

– Эх, – высказался Третьяков. – Что, всё? И даже не извинились?

Но буквально через секунды стало понятно, что лан-ирмеи не уходят. И даже не собираются. Ни отвечать на вызовы, ни уходить. Совершив разворот, корабли полетели обратно к порту.

Тут даже Анна не выдержала:

– Да как у себя дома, мать вашу!

Через минуту истребители стало видно сквозь фонарь, и экипаж "Наглеца" с интересом рассматривал их. Год назад землянам не хватило времени оценить необычную конструкцию малых боевых кораблей лан-ирмеев. Они были чем-то похожи с основным классом судов их флота – "боевыми звёздами”, но отличались более агрессивным видом. Округлый белый корпус кабины и отсеков был утоплен в мощную круговую конструкцию, связавшую в единое целое все оружейные платформы и секции двигателей.

Из-за этого корабли больше напоминали паука с белым телом и серебристыми металлическими ногами из орудийных стволов и восьми сопел, источающих голубоватый след в чёрный космос. Кабина наверху в головной части полностью сливалась с корпусом, так что у белого лан-ирмейского "паука" визуально не было фонаря – прозрачной части над местом пилота. Корабли казались слепыми, но это, конечно, было не так.

На рабочем поле управления "Наглеца" внезапно замигали индикаторы обнаружения атаки, и Анна невольно задержала дыхание. Лан-ирмеи осматривали их средствами обнаружения целей, в связи с чем их верная машина, разумеется выдала тревогу. И сейчас могла случиться фатальная ошибка, ведь "Наглец" – корабль гереспри.

– Костя… – Лазарева невольно позвала его, когда лан-ирмейские истребители взяли ниже своего начального курса, заходя над ними.

– Всё нормально, – очень спокойно произнёс Багиров, – фонарь открыт, сейчас разберутся.

Через прозрачное покрытие корабля над кабиной было прекрасно видно людей внутри. Пару секунд осмотра и лан-ирмеям станет понятно, что это не их цель. К тому же, возможно, что этот корабль занесён в их базу данных, как трофей, сменивший хозяев.

Костя не ошибся. Тройка истребителей прошла выше, не тронув "Наглеца", и Паша с Егором запрокинули головы, провожая их глазами. А на рабочем поле управления погасли тревожные сообщения о нахождении на прицеле.

– Интересно, почему обратно? – задумался Багиров.

Он следил за истребителями на оперативной карте СВоКС.

– Может, решили, что мало раздолбали станцию, – зло усмехнулся Егор.

– Нет, по станции они случайно вроде бы, – ответила Анна и дала команду остановки двигателей.

Костя после этого вопросительно поднял бровь, глядя на неё. А Лазарева думала вслух, пока корабль продолжал движение по инерции:

– Лан-ирмеи, похоже, потеряли свою цель у "Гагарина", но он всё ещё здесь, иначе они не вернулись бы.

Анне стало интересно.

– В смысле случайно? – переспросил Спецов. – Какую цель они потеряли?

Они с Пашей удивлённо переглянулись.

Секундное появление истребителя гереспри произошло над уровнем управления порта, из атриума парни его просто не заметили.

– Где-то тут у нас ещё один корабль, – ответил Костя. – С отличным камуфляжем. Гереспри, похоже. Они за ним.

– Та-а-ак, – потянул Паша. – А наши знают?

– Знают, – кивнул Багиров.