скачать книгу бесплатно
– Всё отлично, – подтвердил Нагаев.
Антон подождал, пока попрощаются, и закончил звонок.
На мгновения установилась тишина, пока Павел сидел в размышлениях, но внезапно в держателе на его запястье завибрировал смартфон. Подлесный нажал ответить и раздался бодрый голос Тимурова:
– Павел, по спецбортам для Ереван-Баку.
– Говори, – ответил Подлесный.
Тимуров с Юлей сейчас был в аэропорту Монровии. Отправляли грузовые самолёты с оборудованием и машинами для следующей большой полевой операции.
– Всё, птички отправлены. Ереван и Баку готовы к приёму, – говорил Слава. – Мы следующим рейсом завтра в двенадцать. Пока едем с Юлей назад на базу.
Павел не успел вставить слова, Тимуров без перерыва спросил:
– Ты не передумал?
– Нет, – усмехнулся Павел.
– Я тебе обязан сказать: не рискуй. Хоть ты и не слушаешь. Мы справимся без тебя.
Подлесный покачал головой:
– Тимуров, только твоих советов мне не хватало.
– Это не совет, – резко ответил Слава. – Это просьба. Тебе Маланин то же самое скажет.
– Уже сказал, – подал голос Игорь.
– Всё. Все успокоились, – спокойно приказал Павел. – Тимуров, дай трубку Юле.
Через мгновение та ответила:
– Да?
– Зайди в лабораторию, как приедешь, – сказал Павел. – В главный зал.
– В главный зал? – возникла пауза, пока Вечканова понимала, к кому её приглашает Павел.
– Юля, не настаиваю, – произнёс Подлесный. – Это только твоё решение. Просто передаю приглашение.
Вечканова не сразу ответила, но через секунду подтвердила:
– Ладно, я приду.
Юля нажала отбой и связь прервалась.
Павел думал какое-то время, глядя на Парацельса. Взаимовыгодное сотрудничество называется так, потому что предусматривает взаимную выгоду. И раз он так много получил от Парацельса и, в общем-то, продолжает брать, то и на просьбы самого Парацельса придётся ответить.
Павел озвучил Юле одно из его желаний. Вечкановой оно не понравилось. Ни суть желания, ни тот факт, что его исполнение придётся скрыть от Тимурова. Слава не позволил бы его реализации. Но Парацельс, теперь мало спящий и много бодрствующий, напоминал о своих желаниях с завидным постоянством. И Павел всё-таки говорил об этом Юле.
Подлесный наконец поднялся с кресла и кивнул Маланину:
– Ладно, за работу. Антоха, спасибо тебе за кофе.
Токарев хмыкнул:
– Вернёшь.
Подлесный, усмехаясь, шагнул к выходу.
– А-а-а? – вопросительный возглас Токарева остановил его, заставил обернуться и засмеяться.
Антон показывал пальцем на Парацельса. Статуя человека так и сидела на бортике, не сделав ни одного движения за это время. Но лицо было направлено на Павла. Парацельс слушал всё, о чём сейчас говорилось.
– Ну чего «а», пусть посидит, подумает, – пожал плечами Павел.
– Э-э-э, Паша… в кабинет его тогда забери с собой.
Парни из охраны лаборатории не поддержали эту идею:
– Нет, нет, пусть остаётся. Интересно же.
– Интересно им, – Антон скептически взглянул на парней. – Это вам интересно, пока вы его в деле не видели.
– А ты видел?
– Я-то да, – хмыкнул Антон. – Знаете сколько ему нужно, чтобы вас убить, всех троих? Одна секунда. Ровно. Вот прямо на том месте, где стоите.
Парни засмеялись:
– А он чего, дурак? На фиг ему это?
Павел внимательно слушал разговор. В очередной раз понял, что всё-таки был не прав, так долго оставляя на потом вопрос социализации Парацельса. Надо было начать гораздо раньше. И людей к нему приучать. Если он собирается когда-нибудь расстаться с Парацельсом и отпустить его на волю, то навыки общения понадобятся всем. От этого в конечном итоге зависит безопасность обоих видов.
Пока о Парацельсе знало очень небольшое количество сотрудников. Оба Токаревых работали с ним с самого начала, ещё со времён «Востока-1». Юле Павел рассказал, после того, как забрал её с арабо-европейской войны. Охране лаборатории показал его буквально две недели назад.
Отдельный разговор – Игорь Маланин. Павел время от времени использовал возможности Парацельса по управлению симбионтами. Сразу по ряду причин. Видеть этого супер хищника в деле – зрелище не для слабонервных. Это раз. А испытать страх рядом с ним – это риск для жизни. И два – некоторые этапы плана Павел хотел сохранить в полной секретности. Как, например, то, что он в действительности сделал с оперативником ЦРУ Джеком Данте. Поэтому пришлось воспользоваться умениями Парацельса и в отношении Токаревых.
Парацельс мог вводить симбионтов в особое состояние, вроде сверхприятной стимуляции их нервной системы. При этом носители, пока симбионты нежились, погружались в транс. Получение информации продолжалось свободно, но мозг её не обрабатывал. Игорь видел Парацельса и помнил всё, что видел, но не осознавал смысла увиденного.
Павел это исправил. Показал Маланину Парацельса без стимуляции симбионта. Игорь принял достойно. Удивился в первый момент, чуток испугался, но вспомнил, что уже видел необычного друга Подлесного, осознал это, и сказал:
– Ну, лады, Павел Александрович, раз ты говоришь: работаем вместе, значит, работаем вместе.
Знакомство Парацельса с новыми людьми прошло гораздо проще. Подлесный разъяснил правила безопасности и запрет на общение без его личного разрешения. И пока, в общем-то, всё складывалось довольно спокойно.
– Дверь тогда не закрывай! – крикнул Антон вслед Павлу. – Я не хочу тут с ним один!
– Хорошо, – засмеялся Подлесный, выходя.
Голоса и шаги удалялись по второму залу лаборатории, а Токарев взглянул на Парацельса. Голова его наклонилась, следуя за Подлесным, и он провожал его до вторых дверей на противоположной стороне. Когда Павел зашёл в лифт и двери закрылись, Парацельс повернулся к Антону. Тот сидел, хмуро глядя в ответ.
– Цельс, ты давай только спокойно с нами, – произнёс Токарев.
На лице красного человека начала появляться улыбка. Плотно сомкнутые губы растянулись весьма широко.
Парни у дверей это отметили:
– Смотри, смотри, улыбается! Ничего себе!
Антон сморщился, почесал затылок, но всё-таки усмехнулся:
– Ну, ладно. Тяжёлый будет день.
* * *
Директор Управления разведки и контроля над вооружениями Уолтер Кроу вошёл в лабораторию биоинженерии. Сразу выхватил глазами доктора Райса, стоявшего в центре помещения, заставленного оборудованием и заполненного научными сотрудниками.
– Я так понял, у вас ажиотаж, доктор? – произнёс Кроу, подойдя.
Райс обернулся к сотруднику ЦРУ, кивнул:
– Есть повод.
И показал Уолтеру на установленный посередине, на виду у всей лаборатории, большой аквариум-бокс с очищенной водой, в которой что-то плавало. Кроу сощурился, разглядывая колечки тёмно-красного цвета, неподвижно лежащие в жидкости.
Доктор Райс шагнул к аквариуму, и Уолтер направился за ним. Подойдя, увидел загнутые тела лохматых гусениц, не более пяти сантиметров длинной. От каждого мелкого тельца исходили тонкие длинные ворсинки, безвольно колышущиеся в воде. Организмы производили впечатление мёртвых, и находились на середине высоты аквариума за счёт хирургических нитей, протянутых от стенки до стенки.
– А вот и они, – Кроу с интересом наклонился к стеклу. – Хорошо рассмотрели, доктор, во что вырастают эти малышки?
Райс усмехнулся. Все полученные данные – образцы и записи, полученные оперативником Данте и его группой в результате операции в Либерии, передали учёным вместе с бывшим сотрудником ЦРУ. Его сознание более не было полезным, но тело оказалось крайне востребованным.
– Эти ни во что не вырастут, – ответил на слова Уолтера доктор. – Организм, который пытались изъять из сотрудницы корпорации, судя по всему, абсолютно другой. Его первичный анализ, проведённый группой Данте на месте, это подтверждает. То, что носят в себе оперативники, на порядок отличается, и имеет совершенно другую функцию, нежели наши «гости».
– Неужели? – Кроу вполоборота взглянул на учёного. – Так у них есть разные подвиды? Интересно. Что ещё скажете?
Уолтер смотрел на доктора, щурясь.
– Что, тоже хотите спросить, не имеем ли мы дело с инопланетным организмом? – усмехнулся Райс.
Кроу поддержал его улыбку:
– Конечно хочу. Так всё-таки не пришелец?
– Нет, – покачал головой доктор. – Эти существа земные. Но сконструированы определённо по замыслу бога.
– Как и мы, – заметил Уолтер.
Райс задумался на мгновение.
– Пожалуй. Но после этого… – он кивнул на организмы, – мы больше не венец творения.
– Расскажите мне о них, – Кроу наклонился к стенке аквариума, разглядывая неподвижных гусениц.
– Мы полагаем, эти организмы являются частью чего-то большего, – ответил Райс. – Самое потрясающе в них не скорость роста клеток, как говорили наши коллеги при первом изучении образцов, а то, что у них имеется развитая нервная система.
– Это признак сознания? – Кроу с интересом взглянул на учёного.
– Это признак наличия мозга, – произнёс доктор. – Мы обнаружили узкоспециализированные электрически возбудимые клетки.
– Нейроны… – Кроу покачал головой. – Вот в этом?
– Эти фрагменты – это часть большого нейронного образования, супер мозга, если хотите на понятном языке, – объяснил Райс. – Скажем так, если бы можно было взять участок нервной сети человеческого мозга, и поместить его в кокон из супер выносливых клеток, наделённых всеми вариантами клеточной защиты и восстановления, то это выглядело бы вот так, – доктор показал на организмы в аквариуме.
– Понятно, – Кроу сощурился. – Они мертвы?
Учёный отрицательно покачал головой:
– Нет. Они живы. Но инертны. Это малообъяснимо. Находились в живом теле, но никак не взаимодействовали с ним. Мы сняли их с внутренних органов в целом виде. Они прицепились к стенкам сердца, печени и лёгких, но не питались, не вредили, ничего не делали. Мозг повреждён именно ими, но гораздо раньше. Эти организмы вырабатывают белковые комплименты, которые действуют, как мембраноатакующие комплексы: прокалывают клетку-мишень и уничтожают.
– Именно это сделано с мозгом Данте? – уточнил Кроу.
– Да, но они очень избирательны, – Райс размышлял над этим. – Такой организм мог уничтожить вообще всё. Мы увидели бы в черепе суп. Но этого не произошло. Существенно повреждено миндалевидное тело мозга и незначительно лобные доли. И на этом они остановились.
Кроу наконец отошёл от аквариума, но всего на пару шагов, и стоял задумавшись.
– Мне нужно чтобы вы выяснили, как они внедряют программу поведения своему носителю и контролируют её исполнение, – произнёс он.
Райс внезапно улыбнулся:
– Я вам прямо сейчас скажу.
– Серьёзно? – искренне удивился Кроу.
– Теперь, имея это, – Райс кивнул на гусениц, – мы поняли, что искать в мозгу остальных подопытных. А вместе с этим поняли и назначение этого организма. Несмотря на свою уникальность, он очень прост. И однозначно создан искусственно. В природе такого не могло возникнуть. Каждая из этих гусениц, – это собранные в единую устойчивую структуру вирус и клетки, которые им управляются. Можно сказать, что это специальное устройство для записи информации в геном других организмов. Конкретно эти три организма предназначены для изменения нервной системы человека, однако, с возможностью её уничтожения при неудачном изменении.
Кроу вопросительно вскинул бровь.
– В случае с Данте и другими подопытными, мы увидели изменения функции миндалевидного тела, отвечающего за агрессию и страх, – говорил доктор. – Эти вирусные организмы прописывают в нервной системе стимулирование ряда гормонов при активности миндалевидного тела. При этом также стимулируются и лобные доли. Если этого хватает, чтобы полностью успокоить носителя, то всё в порядке. Но если миндалевидное тело слишком активно, эти организмы проводят его частичную ликвидацию.
Кроу слушал с искренним интересом.
– И в итоге мы имеем то, что имеем, – подытожил он, вспомнив целый ряд моментов, связанных с неожиданным наступлением состояния счастья у людей, и задал наиболее важный вопрос:
– Доктор, сможете воссоздать их?
Наблюдая серьёзную заинтересованность в серых глазах директора Управления разведки и контроля над вооружениями, включая биологическое, Райс покачал головой:
