скачать книгу бесплатно
– Я здесь не для того, чтобы составлять кому-либо компанию, – недовольно ответила я, чувствуя, как гнев постепенно парализует мышцы.
– Извините, я не это имел в виду, – сказал он, не пряча улыбки. – Я Денис, а вас Дарьей зовут, ведь так? – уточнил мужчина, а я кивнула. – Ветров взял отгул, а меня вызвали из отпуска, поэтому, сегодня мы будем вместе, – вновь подмигнул он, чем окончательно выбил меня из колеи.
– Вместе? – напряглась я всем телом.
Уж очень мне не нравился этот странный тип, и находиться в его обществе не было ни малейшего желания.
– Ну, вы ведь пишите статью о клубе и вам необходимы комментарии опытного тренера, а я – самый опытный здесь, – широко улыбнулся Денис шикарной улыбкой, а я еще сильнее нахмурила брови, но отвечать не стала, ограничившись кивком.
Стоя у металлической сетки арены, я молчаливо наблюдала за молодыми мужчинами. Денис периодически корректировал их действия, давая подсказки, а в перерывах поглядывал на меня. Этот его взгляд с откровенной похотью и вожделением лишь раздражал. Я ощущала, как тело наполняется гневом и раздражением, не позволяя спокойно вдыхать воздух. Очередной взгляд Дениса заставил повернуть лицо к нему.
– И с чего это пресса заинтересовалась нашим скромным заведением? – спросил он, сунув руки в карманы спортивных брюк, а я сдвинула брови к переносице, не желая отвечать на глупый вопрос. Денис прищурил глаза, а мне показалось, что он в чем-то меня подозревает. – Или ты здесь по иной причине? – не дождавшись ответа, он еще сильнее прищурил глаза, осмотрев тело все тем же похотливым раздражающим взглядом.
В тот момент показалось, что он намекает на Курганова. Тело содрогнулось от гнева, а я с силой стиснула зубы. Это было последней каплей. Я понимала, что еще один подобный взгляд, очередной неудобный вопрос и с цепи сорвется необузданная неприрученная ярость, заставляя меня принять меры, для немедленного устранения раздражителя.
– Да пошел ты, – прошипела я с ненавистью и направилась к дивану.
Подхватив куртку, я кинулась к выходу. Фырча от дикой злобы, больно впивающейся острыми когтями в легкие и сердце, я потянулась к ручке, желая, как можно скорее покинуть зал. Дверь неожиданно распахнулась прямо передо мной, и на пороге возник Руслан. Он уставился на мое злющее выражение лица и замер на месте, преградив мне дорогу. Снова недовольно фыркнув, я двинулась вперед, будто пехотинцы в последний штыковой бой. Протиснувшись в щель между телом Курганова и дверным косяком, я хотела уже было ускориться, но сжавшиеся на моей руке пальцы, нарушили план. Мне это очень не понравилось. Резко дернув руку, я освободила ее из оков и зло прошипела:
– Не прикасайся ко мне, придурок.
– Даша, что произошло? – опешил Руслан, но я даже не обернулась, направляясь к турникету.
Вновь фыркнув, я выскочила из клуба, кинувшись к машине. Раздражало абсолютно все вокруг: снег, солнце, шум движущихся автомобилей и мой вечный неизлечимый психоз, не позволяющий адекватно воспринимать окружающую реальность.
Оказавшись в салоне, я хлопнула дверью и подняла глаза, заметив стоящего на крыльце Курганова. Он замер справа от входной двери, сунув руки в карманы брюк и наблюдая за мной сквозь лобовое стекло. Его дыхание было тяжелым и быстрым, судя по выдыхаемому пару, хорошо заметному в солнечном свете.
«Демон» громко зарычал, звуки выхлопа нарушили относительную тишину района, а я с силой прижала педаль газа к полу. Авто рвануло с места, словно спринтер, засвистев колесами и оставив после себя клубы белого дыма от жженых покрышек.
Оказавшись дома, я наконец-то с облегчением вздохнула, чувствуя, как постепенно отступает гнев, словно благосклонный судья, великодушно дарующий свободу воспаленному сознанию и его вечной спутнице – душевной неизлечимой болезни. Наполнив чашку горячим кофе, я опустила ее на деревянную столешницу и села на высокий барный стул. Сделав небольшой глоток, я услышала щелчки в замке, а тело тут же напряглось, сократив поспешно мышцы. Дрожь вернулась, лишая руки привычного функционала. Затем последовал негромкий хлопок двери, от которого сердце сбилось с ритма.
В дверном проеме возник Макар, взглянув на меня. Сидя неподвижно, я смотрела в его глаза, в которых видела лишь гневные искры, напоминающие яркие звезды на ночном небосводе. Их голубой оттенок стал более холодным, чем прежде. Иногда покусывая губу, я старалась не дышать, наверно, надеясь на то, что муж не заметит моего присутствия.
Макар стянул с тела синюю болоньевую куртку и, подойдя к стойке, опустил ее на столешницу. Снова взглянув на мое испуганное лицо, он сел напротив, поместив перед собою руки. Молчание напрягало, делая воздух каким-то вязким и тяжелым. Опустив дрожащие кисти рук на колени, дабы муж не видел моего волнения, я снова посмотрела в его глаза.
– Где ты была вчера ночью? – спросил он, бездарно изображая спокойствие, а на его виске предательски вздувалась, пульсируя, вена, выдавая негодование.
Я решила сохранить молчание, вспомнив, что оно – золото, а еще думая о том, что молчание способно сохранить мое здоровье и даже жизнь.
– Сука, – прошипел Макар и резко смахнул чашку с кофе со столешницы, а я содрогнулась всем телом от испуга.
Удар чашки о стену нарушил тишину квартиры. Она, разлетевшись на осколки, легла на паркет со звоном и снова погрузила пространство в тишину.
– Где ты была? – зачем-то повторил он вопрос, прекрасно зная, что ответа не получит.
А я вдруг вспомнила об утренней посылке от неизвестного адресанта. Почему-то именно в этот момент, я догадалась, кто этот незнакомец, приславший флешку. Опустив подрагивающие руки на столешницу, где ранее располагалась чашка, я пристально посмотрела в глаза мужу.
– Как тебе видео? – спросил Макар, подтверждая мою догадку, но я по-прежнему хранила молчание.
Неожиданно схватив меня за запястья, он с силой сжал пальцы, причинившие боль. Дыхание оборвалось, а в сердце вонзилось что-то острое и холодное, не позволяя ему сокращаться.
– Что ты делала на месте преступления? – задал он очередной вопрос, продолжая сжимать пальцы на моих руках.
– Какого преступления? – наконец-то я подала голос, понимая, что молчание – провокация.
– Убийство Дмитрия Ланского, – не поленился объяснить Макар, освобождая мои запястья.
– Какого Ланского? – пряча руки под стойку, тем самым обеспечивая им безопасность, задала я очередной вопрос. – Не знаю такого, – продолжала прикидываться я дурочкой.
Макар откинул полу куртки, лежащей на столешнице, и, сунув руку во внутренний карман, извлек из него небольшой полиэтиленовый пакетик с какой-то бумажкой внутри. Приподняв руку с зажатым пакетом в пальцах, он продемонстрировал его мне. Рассматривая свою белоснежную визитную карточку со следами крови, я отрицательно качнула головой, чувствуя, как страх парализует тело, начиная с ног.
– Я не убивала, – шепнула я, ощутив слезы в глазах.
– Что ты там делала? – бросив пакетик на стол, спросил Макар.
– Проезжала мимо… – начала я, а он ударил с силой кулаком по столешнице.
– Заткнись! – рявкнул муж, а я снова вздрогнула. Из глаз скатились слезы, намочив губы. – Что ты там делала?! – крикнул он, не в силах держать себя в руках.
– Я просто хотела поговорить, – шепнула я, понимая, что задыхаюсь от отчаянья и страха, который, поднимаясь вверх к легким, не позволял свободно вдыхать воздух.
– О чем? – уже более спокойно спросил Макар.
– О Даниле, – смахнув слезы с лица и облизнув соленые губы, снова шепнула я.
– О чем? – повторил муж, неудовлетворенный моим ответом.
– Не знаю, – покачала я головой, – он позвонил и пообещал рассказать мне что-то о брате.
– Какого черта ты скрылась с места преступления? Там кругом камеры. Тебя будут искать.
– Меня? – испугалась я. – Зачем?
– Затем, чтобы отправить на зону! – снова сорвался он на крик.
– За что? – всхлипнула я, не в силах бороться с нахлынувшими эмоциями.
– За убийство, – вздохнул тяжело Макар, глядя на мои слезы, беспрерывно капающие на барную стойку.
– Я никого не убивала! – крикнула я в отчаянии, спрыгнув со стула.
Кинувшись в прихожую, я схватила куртку с банкетки, желая покинуть квартиру, но оказавшийся рядом Макар, успел меня остановить. Схватив меня за руку, он резко развернул дрожащее тело к себе лицом.
– Глупая стерва! – рявкнул он, сжав с силой свои пальцы. – Какого черта тебе не сидится дома?!
– Мне больно! – крикнула я в ответ. – Убери от меня руки! Придурок! Я ненавижу тебя!
Пальцы Макара разжались, отпуская дрожащее тело, а затем он, замахнувшись, со всей силы ударил меня по лицу. Вдох оборвался, а я уставилась на него глазами полными ужаса. Резко развернувшись, я кинулась прочь из квартиры.
«Демон» зловеще завывая, несся по трассе, увозя меня в неизвестном направлении. Слезы стекали по щекам, а я до онемения сжимала пальцы на рулевом колесе, желая унять сильную дрожь в руках. Пустынные улицы, подсвеченные яркими высокими фонарями, рисующими на асфальте мистические фигуры, жили какой-то тайной ночной жизнью. Я резко вывернула руль вправо, и купе, свистя колесами, свернуло на улицу Полонского, уничтожая ее тишину хищным рычанием. Звук двигателя ударился о забор из красного кирпича, за которым стояли высокие конусовидные туи, словно стражники в стальных ерихонках, пряча от посторонних глаз высокое красно-белое здание с маленькими арочными окнами и черепичной крышей. Еще пара поворотов и «Додж» выскочил из-за угла на необитаемую Астраханскую улицу, наградив и ее своим обезумившим рыком. Этой ночью светофоры, похоже, работали не для меня. Их бедная палитра меня мало интересовала, не привлекая внимания ни миганием желтого сигнала, ни внезапным вспыхиванием красного цвета.
Убедившись, что погони и преследования нет, я сбавила скорость, а затем остановилась, прижав купе к обочине. Повернув голову вправо, я осмотрела неоновую вывеску бара «Тольятти», завлекающую случайных прохожих. Желание в тот момент было одно – утопить боль души в крепком алкоголе. Смахнув пальцами слезы с лица, я взглянула в зеркало, рассматривая свое отражение, не доставляющее больше удовольствия. Неподвижное тело лишь медленно наполняло легкие теплым воздухом, не совершая иных действий, а глаза продолжали сматриваться в знакомое лицо, напоминая о брате. Тяжелый вздох и я вновь обрела подвижность. Отыскав банковскую карту в бардачке, я покинула салон авто и направилась в бар.
Вернулась я в реальность, когда была уже достаточно пьяна, а гнев мужа не вызывал страха. Расплатившись, я покинула душное помещение и, оказавшись на улице, вдохнула морозный воздух. С неба сыпались крупные снежные хлопья, укрывая землю белым покрывалом. Они кружились в свете фонаря, словно мухи и, описывая пару кругов в воздухе, ложились мне под ноги. Вернувшись в салон авто, я завела двигатель. 22:12 – высветилось на приборной панели. Развернув «Додж», я направилась в сторону клуба «Кайман».
Как же мне хотелось причинить боль Макару, хотелось унизить его так же, как он унизил меня. Я прекрасно знала, что именно причиняет нестерпимые адские муки мужу. Знала, где находится единственная, но очень большая брешь в его броне. Знала, где слабая сторона этого сильного мужчины.
Полчаса быстрой езды и авто заняло место на парковке. Оказавшись на улице, я взглянула на внедорожник Курганова, все еще стоящий у входа в клуб. Подняв взгляд на окна кабинета гендиректора, я вздохнула: они светились тусклым светом, намекая на его присутствие. Мне даже показалось, что кто-то, стоя у окна, наблюдает за мной.
Не желая промедления, я поднялась на третий этаж с помощь лифта, наполняющего тишину здания негромким гулом. Еще несколько секунд и моя рука коснулась металлической ручки. Опустив ее, я вошла в кабинет, осмотревшись: никого. Свет настольной лампы нехотя освещал пространство, отбрасывая замысловатые тени на стены и предметы интерьера. Прозвучал мой тихий вздох разочарования, а затем – негромкий хлопок двери за спиной. Резко обернувшись, я уставилась на Курганова, подпирающего стену спиной. Он, подойдя к двери, повернул ключ в замке и, сунув его в карман брюк, направился ко мне.
Замерев в шаге от напряженного тела, Руслан пристально посмотрел в глаза, пробуждая во мне животные инстинкты, желающие подчинять разум и управлять телом. Больше я не вдыхала воздух, ощущая возбуждение, а он, напротив, вдыхал часто и жадно. Один несмелый шаг и я оказалась в его крепких руках. Курганов мгновенно впился поцелуем в губы, а я издала тихий стон, вплотную прижавшись животом к нему. Теплая волна накрыла меня с головой, отключая здравый разум. Поспешно расстегивая его брюки, я продолжала отвечать на страсть и желание поцелуями.
Руслан стянул с меня платье и, подхватив на руки, положил на широкий мягкий диван. Скинув рубашку, он опустил тяжелое горячее тело сверху, вновь впившись в губы жадным поцелуем. Его руки скользили по коже, периодически впиваясь пальцами в плоть, а я содрогалась от этих прикосновений, начиная задыхаться. Воздух, теряя свои привычные свойства, становился осязаемым и заметным. Я чувствовала каждую его составляющую, иногда наполняющую легкие. Наши возбужденные напряженные тела окончательно лишились одежды, увеличивая площадь соприкосновения горячей кожи.
Ощутив его в себе, я пискнула и, прикусив губу, зажмурилась, наслаждаясь резкими толчками. Какое-то безумие управляло сознанием, а я продолжала издавать стон за стоном, упиваясь его поспешными движениями. Мои пальцы впивались в мощную накаченную спину, а дыхание постоянно срывалось, не позволяя наполнить легкие до отказа воздухом. Руслан целовал шею, а из его груди вырывались тихие хриплые стоны, совершенно лишая рассудка. Дрожь тела… резкие толчки… онемевшие пальцы на его объемных бицепсах… а затем – тишина и его еле заметное дыхание.
Курганов прижался ко мне влажным телом, а я ощутила дрожь в его расслабляющихся мышцах и вновь впилась жадно в губы, коснувшись их языком. Долгий поцелуй. Дыхание Руслана снова стало ускоряться, выдавая нарастающее возбуждение. Поднявшись неожиданно с моего влажного тела, он сел на диван, откинувшись на спинку, и, потянув меня за руку, усадил на свои бедра. Его горячие влажные губы касались груди, а я, закрывая глаза от блаженства, мечтала о продолжении этого безумия.
Продолжение было таким сладким и длительным, унося меня далеко и куда-то высоко. Туда, где не существовала обыденная реальность, где не существовало ничего, кроме инстинктов и страсти. Мои неспешные движения вызывали бесконечные стоны удовольствия, вырывающиеся из его груди с каждым выдохом. Вновь прижавшись дрожащим телом к нему, я опустила голову на широкое объемное плечо и закрыла глаза, чувствуя, как быстро бьется его сердце в груди. Ладони Руслана скользили по моей спине, погружая сознание в покой и умиротворение. Стоящая рядом жестокая бескомпромиссная месть довольно улыбалась, фиксируя неоспоримые факты измены в книге грехов и пороков.
Домой я вернулась лишь утром. Купе замерло у дома, я сжала дрожащие руки на рулевом колесе, опустив на них голову. В висках пульсировало, а я машинально считала каждый неспешный удар сердца. Мерзость, забравшаяся в душу, что-то переставляла там, меняя постоянно местами и, периодически охая и вздыхая, снова начинала передвигать какой-то груз, обустраиваясь. Подняв голову, я выбралась из салона авто и, пикнув сигнализацией, направилась в подъезд.
Двери лифта тихо открылись. Я не спеша вышла из кабины, осмотрев входную дверь убежища ячейки общества и оказавшись в темной прихожей, замерла, слушая беззвучие, способное подарить покой. Тишина дарила надежду на то, что мужа нет дома. Скинув куртку и ботинки, я поправила платье, мельком взглянув на зеркальное отражение своего бледного уставшего лица. Оно походило на лица тех, кого принято было держать в застенках желтых домов.
Войдя на кухню, я замерла на месте, уставившись на роскошный букет крупных лилий, лежащий на барной стойке. Спина прижалась к стене, а затем тело скользнуло вниз, лишившись устойчивости. Обхватив колени руками, я уткнулась в них лицом и заплакала. Боль с силой сжимала сердце, которое и так с трудом сокращалось в груди. Оно из последних сил пыталось сохранить мою жизнь, разгоняя по артериям кровь, насыщенную кислородом. Тело содрогнулось, а я зарыдала громко от отчаяния.
– Даша, ты что? – послышался справа взволнованный голос мужа.
Подняв голову, я посмотрела на Макара сквозь слезы. Он присел на корточки у моего содрогающегося от рыданий тела и коснулся рукой спины.
– Прости меня, – шепнул он, рассматривая мокрое лицо.
Макар опустился на колени и потянул тело на себя. Повиснув на его шее, я снова всхлипнула, вцепившись пальцами в его черную футболку. Он гладил спину, прижимая меня все крепче к груди и пытаясь успокоить.
– Прости меня, – шепнула я в ответ, уткнувшись в его шею. – Прости…
Мы слишком долго сидели на полу, прижимаясь друг к другу. Мои слезы давно высохли на лице, а тело стало слабым и невесомым.
– Пойдем, – неожиданно сказал Макар, поднимаясь с пола.
Он помог мне встать на ноги и повел в спальню. Уложив обессиленное тело на кровать, муж заботливо накрыл его мягким пушистым пледом и присел на самый край матраса.
– Поспи, – убрав волосы с лица, сказал Макар негромко.
– Что теперь будет? – спросила я, гладя на него.
– Все будет хорошо, – аккуратно касаясь моей щеки, ответил он и поднялся с кровати.
Дверь спальни прикрылась, а я закрыла глаза, чувствуя, как слезы стекают по лицу, впитываясь в подушку. Тело все еще помнило прикосновения Руслана, а губы – поцелуи. Уткнувшись лицом в шелковую наволочку, я снова заплакала, сжимая пальцы на плюшевой ткани пледа. Месть, стоящая рядом, насмешливо улыбалась, наблюдая за отчаяньем, обнимающим порочное тело.
Не помню, в какой момент я уснула. Сознание просто отключилось, погрузив меня в глубокий сон. Так же внезапно я вернулась в реальность, распахнув глаза. Откинув волосы с лица, и поднявшись с кровати, я распахнула дверь, покидая спальню. Желтые лилии с острыми лепестками стояли в большой высокой вазе на полу у дивана. Опустившись перед ними на колени, я словно завороженная смотрела на цветы долго и внимательно.
Гнев мужа, пощечина, секс с Кургановым. Все это, словно слайды, возникало в голове, вызывая отвращение. Любимые цветы не доставляли удовольствия, а лишь напоминали о совершенной ошибке, о предательстве и измене. Тело неожиданно содрогнулось от охватившего его гнева, а я вцепилась пальцами в букет, жадно вдохнув воздух. Несколько секунд и от шикарных лилий остались лишь лепестки. Они лежали в луже воды на паркете рядом с опрокинутой вазой. Поднявшись с колен, я направилась в душ, понимая, что гнев сменился безразличием.
Неделю я не появлялась в клубе, не желая видеть Курганова. Не знаю, что больше пугало – рецидив измены или собственный гнев, способный разрушить гениальный план.
Купе неслось в сторону офиса, пролетая мимо движущихся в соседних потоках авто. Остановившись на перекрестке, я взглянула на красный сигнал светофора, не позволяющий насладиться скоростной ездой. Неожиданный резкий удар и «Додж» дернулся кузовом, а я посмотрела в зеркало заднего вида, прищурившись.
Синий седан стоял в неприличной близости от заднего бампера моего авто. Стиснув с силой зубы от нахлынувшего гнева, я ткнула пальцем в кнопку аварийной сигнализации и снова уставилась в зеркало. Из седана выбралась белобрысая молодая девица в белоснежной короткой шубе и, сделав пару шагов вперед, уставилась на капот своей «консервной банки». Она рассматривала повреждения «Мерседеса» хмуря при этом темные брови. Волна негодования накрыла меня с головой. Выскочив из салона, я зло хлопнула дверцей и, повернувшись к ней, прошипела:
– Ты что натворила, идиотка?!
Девица смотрела на меня перепуганными глазами, стоя на месте неподвижно.
– Это я натворила? – все же осмелилась спросить она, вновь осмотрев поврежденный капот своего автомобиля. – Какого черта ты тормозишь так резко?
– Ну, извините, – снова прошипела я, театрально разведя руками, – не знала, что за мной пристроилась тупая блондинка. Знала бы, тормозила бы медленнее.
– Это кто тут тупая блондинка? – нахмурила она брови, уперев руки в бока.
– Ну, не я же, – с ненавистью взглянула я на нее, откинув русую прядь с плеча. – Сука, ты разбила мою машину еще и хамишь мне?! – повысила я голос, приближаясь к ней, а девушка отступила назад. – Ты знаешь, сколько стоит мой автомобиль? – сжимая кулаки, спросила я. – Тебе остаток дней придется обслуживать клиентов, чтобы оплатить его ремонт.
– Что? – округлила она глаза.
– Ничего, – продолжала шипеть я гневно.
– Я сейчас мужу позвоню, – угрожающе начала она, извлекая из кармана телефон, – посмотрим, кто потом будет обслуживать клиентов.
– Звони, – с вызовом в голосе, произнесла я. – Надеюсь, у твоего папика мозгов больше, чем в твоей пустой башке! – сорвалась я на крик, окончательно лишившись терпения.
– Дура, – пискнула она голосом испуганной мыши, зажатой в мышеловке, и прижала мобильный к уху. – Любимый, – мурлыкнула она, а я насмешливо хмыкнула от этой омерзительной приторности, – тут какая-то овца разбила мою машину, – сказала девица, а я аж обалдела от подобной интерпретации событий. – Ты можешь подъехать? – она помолчала немного, слушая ответ. – Она мне угрожает расправой! – повысила белобрысая писклявый голос, а я округлила глаза. – Я на перекрестке Астраханской и Соборной. Хорошо, я жду тебя, – сунув мобильный в карман полушубка, она взглянула на мое злое лицо. – Ну, все, тебе конец, – сообщила девка, глядя в глаза.
Высокомерно хмыкнув, я подошла к «Доджу», рассматривая разбитую фару. Гнев не позволял успокоиться. Он, напоминая задиру, дразнил аффект, истекающий бешеной слюной от ярости. От вида повреждений, хотелось вцепиться в волосы этой пустоголовой крашеной куклы. Она стояла у распахнутой двери своего седана, поглядывая на мои гневные конвульсии с опаской. Фыркнув, я отошла подальше от греха и, опустив ладони на холодную крышу купе, закрыла глаза.
– Ну, наконец-то, – послышалось справа, а я открыла глаза, отлепив влажные ладони от ледяного металла.
Повернув голову в сторону белобрысой девки, я уставилась на Курганова, оказавшегося рядом с ней. Она что-то стала поспешно ему объяснять, а Руслан пристально смотрел на мое лицо, стоя неподвижно на месте.
– Ты посмотри, что она натворила, – указывая рукой на мятый капот «Мерседеса», громко произнесла девица. – Она еще и угрожала мне, – продолжала тараторить крашенная кукла, возмущаясь.
Курганов наконец-то обрел подвижность и взглянул на белобрысую, нахмурившись.
– Садись в машину, – сказал он, вновь взглянув на меня.
– Любимый, – растерялась она, поглядывая на нас поочередно, – она…
– Сядь в машину! – рявкнул Курганов и, схватив девицу за руку, практически впихнул ее в салон. Захлопнув дверцу, он подошел к капоту синего седана и осмотрел повреждения моего «Доджа». – Извини, – сказал Руслан спокойно, снова уставившись на меня. – Я компенсирую.
