Железная леди

–– Не стреляйте! – крикнула я, с трудом переставляя дрожащие ноги.

Мужчины опустили дула автоматов в землю, покидая укрытия (я даже представить не могла, что их так много). Похоже, Сабуров поднял целую армию против одного Кирилла.

–– Где он? – спросил один из мужчин, приближаясь и стягивая находу балаклаву.

–– Он ушел, – произнесла я, замерев на месте, – я одна.

–– Все хорошо? – спросил он, повесив на плечо автомат. – Ты цела? – я лишь кивнула в ответ, сделав соленый глоток слез.

–– Прочешите лес! – приказал командир с погонами капитана на плечах, обернувшись назад, а я напряглась всем телом, надеясь на то, что Хромову удалось уйти как можно дальше от эпицентра событий.

Один из мужчин, наверняка тот, что был старше по званию многочисленного отряда камуфляжных, махнул рукой и все, как один, ринулись вперед. Капитан прижал мобильный к уху и спустя несколько секунд произнес:

–– Дамир Робертович, Александра у нас… Он бросил ее в горах… Да, она в порядке… Понял вас. Так точно, – кивнул он, вернув телефон в карман. – Я отвезу тебя домой, поехали…

Полицейская «Лада» уперлась мордой в ворота сабуровской обители. Я вцепилась пальцами в дверную ручку и стала судорожно озираться, словно в поисках несуществующего выхода. Распахнувшаяся калитка явила нам Дамира со злобным прищуром. Мужчина выбрался из тесного салона и, подойдя ближе, что-то принялся объяснять, но Сабуров недовольно скривился и, отмахнувшись от него, подошел к машине. Он распахнул заднюю дверь, поместив на меня свои жутко черные глаза. Я сидела неподвижно, рассматривая парализующий недобрый взгляд. Тяжелый вздох – и Дамир, раздраженно схватив меня за руку, практически вытащил дрожащую от страха фигуру на улицу, как невесомую куклу из коробки.

Оказавшись в доме, он усадил меня на диван и опустился рядом, продолжая всматриваться в глаза так пристально, что я отчетливо ощущала жуть, бегающую по спине, подобно электрическому току по проводам. Она металась из угла в угол, от тупика к тупику покалывая кожу, покрывающуюся испариной.

–– Кто он? – раздувая ноздри от негодования, спросил муж.

–– Кто – он?

–– Чего он хотел? – не потрудился ответить Дамир, выходя из себя.

–– Он сказал, что ты заплатишь ему за все, – не думая ни секунды, соврала я, да так уверенно, что даже сама поверила в собственную ложь.

–– Как он выглядит? – продолжал щуриться и раздувать ноздри муж, подрагивая от гнева.

–– Невысокий, с черной бородой, – продолжала я фантазировать, тем самым обеспечивая себе какое-никакое будущее и стараясь подмостить солому для пущего комфорта. – Нерусь какая-то.

–– Как ты покинула дом? – Дамир нахмурил лоб, а в его зрачках вспыхнула ярость. Казалось, вот сейчас он и вцепится в мое лицо, не сдержавшись.

–– Спряталась в салоне «Шкоды» охранника, – маскируя грехи Никиты своим враньем, я старалась прежде всего создать видимость спокойствия.

–– И где ты была?

–– Пила в баре… Послушай, Дамир, я так больше не могу, – начала я, а Сабуров напрягся, хмуря лоб все сильнее. – Я не жена. Я заложница. Ты не имеешь право ограничивать мою свободу…

–– Да, – перебил он, – ты не жена. Ты бестолковая глупая стерва, которая ни хрена не понимает в этой жизни, – недовольно скривился Дамир. – Ты принадлежишь мне, и так будет всегда. Именно поэтому я имею право делать с тобой то, что посчитаю нужным.

Я смотрела в его жестокие глаза, не веря своим ушам. Казалось, Сабуров бредит, произнося эти слова.

–– Значит так, еще одна подобная выходка – и ты будешь сидеть на цепи, рядом со своим бесполезным кобелем! И приведи себя в порядок: смотреть противно!

Когда он покинул каминную, хлопнув с ненавистью тяжеленной дубовой дверью, я откинулась на спинку дивана и закрыла глаза. Эта жизнь становилась все более невыносимой, испытывая мое терпение, которое было раздуто до таких неимоверных размеров, что угрожало лопнуть в любой неподходящий момент.

Следующим утром Дамира словно подменили: вызывающее подозрение спокойствие, тихий голос без гневного дребезжания, отсутствие недоброго прищура и предъявляемых претензий. Но меня не проведешь! Я нисколечко не верила мужу, когда характер его обрастал белой и пушистой шерстью. Все это – хорошо продуманный тактический ход. После завтрака он вернул мне ключ от любимого кабриолета («Мерседес» цвета электрик я получила в качестве приза за первое место в международном конкурсе, и был он, пожалуй, самым дорогим и ценным из всех) и даже позволил выехать на несколько часов из дома. Вечером же ему вздумалось вывести меня в свет, и эта идея мне сразу не понравилась. Проводить наедине с ним время, желания не было, но разве я могла спорить с Дамиром и озвучивать собственные желания, которых у меня, по его мнению, быть не могло? Конечно же, нет. Проще было подчиниться, дабы не злить этого жестокого кровожадного монстра с эмоциональной лабильностью.

Два часа, проведенные в салоне красоты, сделали меня похожей на куклу, что вызвало отвращение. Я не привыкла к яркому макияжу и пафосной прическе, ведь в спортзале во всем этом не было нужды. Конечно, соревнования обязывали выглядеть ярко и броско, но я не так часто участвовала в них, а после замужества это осталось для меня в далеком прошлом. Хостес с приветливой улыбкой распахнул перед нами зеркальные двери ресторана и вежливо пожелал приятно провести время. Оказавшись в просторном белоснежном зале, Дамир взял меня за руку и с восхищением осмотрел фигуру с головы до ног. Он с гордостью подвел меня к столику и, отодвинув стул, произнес:

–– Ты шикарно выглядишь.

Не обращая внимания на его неуклюжий комплимент, я опустилась на сиденье и откинулась на высокую спинку, мечтая как можно скорее вернуться домой и смыть с лица этот толстый слой омерзительной косметики. Мне было безразлично, что думает обо мне Сабуров. Его слова восхищения никогда не доставляли удовольствия, так как в их искренность я не верила. Эта похвала палача перед экзекуцией звучала как издевательство и насмешка. Дамир уселся напротив, рассматривая безразличие в моих холодных глазах с абсолютно равнодушным видом (а ему, похоже, было безразлично мое равнодушие).

Спустя минут сорок официант принес наш ужин и, пожелав приятного аппетита, удалился. Я сидела неподвижно, пристально глядя на лазанью, которую есть даже не собиралась: эта калорийная бомба никак не вписывалась в мою спортивную диету. Такую гадость могла есть только его любимая доченька Алия, по периметру обрастая жиром.

Сабуров, изображая из себя важную персону, отвечал на бесконечные телефонные звонки, периодически покидая зал ресторана для каких-то тайных бесед. Очередная такая беседа – и он снова оставил меня одну. Цыкнув от раздражения, я подняла глаза, наткнувшись взглядом на Кирилла, стоящего на пороге. Сердце ёкнуло и зачастило с ударами. Мгновенно потупив взгляд, я замерла. Руки задрожали, ладони стали противно мокрыми, остужая кожу, по позвоночнику медленно скользила капля пота вниз к пояснице. Я чувствовала пристальный взгляд Хромова на себе, чувствовала его сильное волнение на расстоянии. Но и мое волнение чувствовалось не меньше. Подскочив с места, я направилась в уборную, прекрасно понимая, что, если Сабуров заметит мое неукротимое неспокойствие, то это вызовет неудобные вопросы, а затем его гневные конвульсии от неизбежного хамства (а я ведь обязательно начну хамить, я-то себя хорошо знаю).

Я подошла к зеркалу и тщательно осмотрела побледневшее лицо: даже приличный слой декоративной косметики не мог замаскировать обесцветившиеся щеки. Волнение в глазах тоже было хорошо заметно, да и печаль дымкой окутывала зрачки, подсвечивая грусть и тоску. «Нет, в таком виде появляться перед мужем нельзя, – подумала я. – Эта тварь всем своим животным нутром чует человеческое волнение». Дверь громко бахнула – за спиной возникла высокая фигура Хромова. Он, недолго думая (а может, и не думая вовсе), схватил меня за руку и потянул в сторону отдельной кабинки. Неспособность женского мышления оперативно обрабатывать информацию и тут же принимать решения походила на покорность. Повернув барашек замка, Кирилл прижал меня к стене и мгновенно впился в губы жадным поцелуем. Сердце стало пропускать удары, просто не успевая сокращаться так быстро, как того требовало волнение. Я вцепилась в его пульсирующие запястья, ответив на страсть. Подушечки моих дрожащих пальцев отчетливо осязали стремительно ускоряющийся пульс Кирилла, что позволяло физически ощущать его волнение, так схожее с моим. Не знаю, сколько длилось это неконтролируемое безумие, но, когда его рука оказалась под подолом платья, я сразу же отстранилась, понимая, что сам он уже не сможет остановиться. Кирилл смотрел с растерянностью, продолжая жадно втягивать носом воздух. Он провел пальцами по моим влажным губам и медленно выдохнул все то, что поглотили его легкие при крайнем вдохе.

–– Забери меня, – попросила я, прижав ладонь к его смуглой щеке.

Хромов внимательно смотрел на меня, а в его взгляде читался испуг, неподдающийся объяснению. Он гладил лицо, упорно храня молчание, словно пытался растянуть время и отсрочить ответ.

–– Ты же обещал… – напомнила я, начиная понимать, что обещание – не более чем просто слова.

–– Я обязательно выполню обещание, – наконец-то произнес Кирилл, – но чуть позже.

От длительного напряжения мышцы лица сократились, изобразив нервную улыбку, а я согласно кивнула, как будто ожидала услышать именно такой ответ. Отступив назад, я пристально посмотрела в пыльно-серые глаза, осознавая, что доверие к этому человеку растворяется во мне бесследно. Качнув отрицательно головой, я опять улыбнулась.

–– Сандра, я сделаю все то, что обещал… – Кирилл сделал шаг мне на встречу, но я тут же отступила назад, не жалуя сближения. – Ты что? – опешил он.

–– Я больше не верю тебе.

–– Сандра, послушай, мне просто необходимо время…

–– У тебя теперь будет достаточно времени, – перебила я его, не желая больше слушать пустые и бессмысленные слова.

–– Да что ты несешь? – взбесился Хромов, схватив меня за плечи и встряхнув, но все это не могло переубедить меня.

–– Не смей прикасаться ко мне больше никогда!

Кирилл тут же разжал пальцы, возвращая мне свободу.

–– Я не могу рисковать твоей жизнью, – сделал он очередную попытку убедить меня в верности его решения. – Сабуров так просто не отпустит тебя, ты же понимаешь.

–– Я оружие, которое ты когда-нибудь используешь против Дамира в корыстных целях.

–– Это не так.

–– Именно так, и ты об этом знаешь.

Хромов окончательно растерялся, не понимая, какой еще преподнести мне аргумент, дабы убедить в том, в чем был так убежден сам. Но его аргументы больше никогда и ни в чем не смогут убедить меня. Повернув блестящий барашек замка, я беспрепятственно покинула его отныне нежеланное общество.

Оказавшись в зале, я увидела злющего Сабурова, что-то объясняющего охраннику. Он был раздражен и эмоционален, а мужчина в форме – растерян и озадачен. Подойдя ближе, я вцепилась в руку Дамира, испуганно уставившись на его жестокое лицо.

–– Ты где была? – спросил шипящий от негодования голос.

–– Мне плохо, – прошептала я из последних сил и прижалась к нему. – Давай уедем отсюда.

Он окинул взглядом зал, понимая: причина моего плохого состояния материальна и наверняка имеет человеческое обличие. Так ничего и никого подозрительного не обнаружив, Сабуров повел меня к выходу. Зачем-то обернувшись, я наткнулась взглядом на Хромова, внимательно наблюдающего за нами. Я опять вцепилась в руку мужа, стараясь быть как можно ближе к нему.

Продолжая наслаждаться временной свободой, я пыталась насытиться ею вдоволь, зная, что приступ щедрости моего благоверного скоротечен и вскоре я снова окажусь взаперти. Не спеша двигаясь между рядами с дизайнерскими платьями, я равнодушно рассматривала их, стараясь не приближаться, так как они не вызывали у меня ни восторга, ни каких-либо иных положительных эмоций. Пафосные шмотки никогда не доставляли удовольствия, и не важно, какой была их стоимость и какого именитого дизайнера было сие творение. Мое сердце подавало признаки жизни лишь при виде инвентаря и одежды для спорта. Муженек жутко бесился, когда я спускала деньги на очередные легинсы и футболки из новой коллекции, но больше всего его выводили из себя бесформенные толстовки и брюки, в которых я чаще всего представала перед ним, естественно, назло (не без этого).

Недолго думая, я отправилась в спортивный магазин (и в этот раз наказ мужа: купить себе женский наряд для званого ужина, не удостоился моего внимания). Манекены в спортивных бра, легинсах, шортах и футболках, на которых красовались эмблемы известных брендов, приводили меня в восторг и вызывали блаженную улыбку. Войдя в примерочную кабинку, я натянула на себя короткие ярко-зеленые шорты и такого же цвета бра, расплывшись в довольной улыбке. Мое тело до сих пор доставляло мне удовольствие, радуя отражением, но стоило мне это, конечно, больших трудов: изнуряющих тренировок и жизни впроголодь. Сменив несколько комплектов для получения эстетического удовольствия, я переоделась в свой спортивный костюм и, сунув ноги в кроссовки, повернулась к двери. И именно в этот момент она распахнулась, заставив меня отступить назад. Предо мной возник незнакомый мужчина и, сунув руку за полу пиджака, достал пистолет. Наверное, я испугалась при виде оружия, но организм почему-то воспроизвел слышимый вздох, будто бы не очень-то и удивившись происходящему, а, скорее, утомившись от однотипных событий.

–– Тихо, – зачем-то сказал он, ведь я и не собиралась шуметь. – Пойдешь со мной, – поставил меня перед фактом мужчина. – И без глупостей.

О каких именно глупостях шла речь, я так не поняла, но спрашивать не стала, дабы не оттягивать неизбежное. Похититель сунул пистолет за пояс брюк, прикрыв его низом пиджака, и взял меня за руку. Мы вышли из примерочной и направились в сторону служебного входа. Несколько минут плутания по коридорам – и мы оказались на парковке с тыльной стороны здания торгового центра. Мужчина усадил меня на пассажирское кресло и захлопнув дверь, занял место водителя.

Видавший виды старенький «Опель» неистово завывая и странно булькая катился по трассе, выстеленной солнечным светом. Мне потребовалось меньше двадцати минут, чтобы понять, куда меня везут и на кого работает нестрашный похититель. Я устало вздохнула, привлекая его внимание. Мужчина повернулся ко мне, а я, напротив, повернулась к боковому окну, уставившись на знакомые горные вершины, утыканные вековыми хвойными красавицами.

Встретили нас металлические ворота; по обе стороны ворот, справа и слева, – две каменные колонны, на каждой из которых – по черному волку с высунутыми языками, изнывающими от изнуряющего пекла, и трехметровый забор, из-за которого выглядывала черепичная крыша, – не стали для меня сюрпризом, ведь именно их я и ожидала увидеть. Автомобиль въехал на территорию дома, хрустя мелкими камушками, напоминающими морскую гальку. Из дома вышел Кирилл и, замерев на крыльце, сунул руки в брючные карманы. Он смотрел на меня сквозь лобовое стекло, которое, отражая солнечный луч, посылало его на красную кирпичную кладку стены дома. Мужчина покинул салон и скрылся из вида, растворившись в саду, а я по-прежнему оставалась внутри, рассматривая уставшее лицо Хромова. Дрожь от раздражения и гнева становилась ощутимее. Он подошел к машине и открыл дверь, протянув ко мне руку. Раздув ноздри и с призрением взглянув на его ладонь, я выбралась из салона и фыркнула, выказывая недовольство хромовской наглостью.

–– Я исполнил твое желание: больше ты не вернешься к нему…

–– Ты ошибся, – повторно фыркнула я, скорчив гримасу отвращения, – это не мое желание.

–– Ты издеваешься? – насупил брови Кирилл.

–– Это ты издеваешься. Мое единственное желание – твое окончательное и бесследное исчезновение из моей жизни.

Он тяжело задышал от оккупировавшего его гнева и схватил меня за плечо, двинувшись в сторону гаража. Я двинулась следом, ничего не подозревая. Оказавшись внутри, Кирилл подвел меня к открытой металлической двери и насильно впихнул в темноту, что-то невнятное пробурчав в спину. Громкий хлопок и три щелчка в замке очень уж походили на судебный приговор о лишении свободы. Я еще долго стояла без движения, ожидая, что благоразумие вернется к нему, что он одумается и выпустит меня на свободу, но время шло, а дверь по-прежнему была заперта. Лишившись всяческой надежды, я нащупала шершавую стену и смело шагнула вперед, чуть было не скатившись кубарем вниз с крутой лестницы. Спустившись с горем пополам вниз, я оказалась где-то под землей (не иначе как в преисподней), и, прижавшись спиной к стене, опустилась на бетонный пол. Разочарование вызвало слезы. Они скользнули по щекам, после по шее, впитавшись в ворот кофты. Произошедшее стало неприятной неожиданностью для меня. То, что сделал Кирилл, никак не укладывалось в моей голове. Такое жестокое обращение не уживалось с недавним признанием в любви. Да, его бесспорно разозлили мои слова, но ведь это не повод запирать меня в холодном подземелье. Разве любимую женщину допустимо держать в подобных условиях? Я обреченно вздохнула и, притянув колени к подбородку, обняла их руками. Уткнувшись носом в ткань спортивных брюк, я всхлипнула.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.