Стена

Свисток.

– Один-один!

Переход – и Саша оказывается на позиции центрального принимающего. Подавать вышел Косаченко Серёжа – самый хилый и мелкий из химико-биологов, одно его появление на площадке стало возможным только потому, что класс до невозможности мал. Сам по себе парниша неплохой, добрая душа и всё такое, его физические данные оставляли желать лучшего. Как результат – от удара мяч вовсе не перелетает через сетку, вместо этого падая на половине поля «хим-био».

Снова свист.

– Два-один!

Мяч переходит к «физ-мату». На сей раз в роли подающего сам Паша – пиши пропало очкам. Подбросив спортивный снаряд под самый потолок, двухметровый гигант с задатками баскетболиста профессионально послал его по дуге. Пролетев в сантиметре от сетки, мяч по параболе полетел прямо к ногам Александру. В попытке поймать резиновую пулю у самого пола парень еле успел присесть, но случайно приложил силу – в итоге, отскочив от его кулаков в сантиметре от паркета, мяч с размаху летит точно в сетку.

– Три-один!

– Ты чего отбил-то? Подбросить надо было! – раздался в сторону Саши порицающий вопль физрука, – Сколько раз говорил – не бейте с размаху. Не-бей-те!

– Да знаю я, знаю – угрюмо буркнул он в ответ.

Момент за моментом, атака за атакой, игра переросла в весьма любопытную баталию: шестёрка «физ-мата» против Андрея Сергеевича, Саши и четырёх кегель – «Х» класс порой выдавал шикарные атаки, но делал это криво, вяло и нестабильно. Результат закономерен – счёт 11—7 в пользу соперников за двадцать минут. Взмыленный от противостояния с шестью своими же одноклассниками, Александр вдоволь набегался, напрыгался и наприседался за летающим туда-сюда юрким мячиком. В очередной раз увидев классическую «параболу» от Паши, он еле успевает в горизонтальном положении достать мяч. На сей раз снаряд отлетает так, как надо – перелетая через сеть, в возникшей на секунду неразберихе заветный удар ложится идеально между распределёнными игроками зонами.

Свисток.

– Одиннадцать – восемь!

– Вот так! – силком поставив Сашу на ноги, довольно похлопал его по плечу преподаватель – Видели? Видели, как надо? За мячом тянитесь – не бойтесь, не укусит!

«Ну зачем, зачем он это делает?» – слушая хвалебные оды в свой адрес, Александр стремительно начал краснеть: ему ж просто повезло! Просто удачно мяч прилетел! Стараясь не озираться по сторонам, горящими от стыда ушами он прямо ощущал, как химико-биологи испепеляют любимчика физрука взглядом.

Однако расслабляться было рано и совершив очередной переход, Саша оказывается на позиции левого блокирующего. Их волейбольный матч против лучшей шестёрки школы шёл уже почти целый урок и к этому времени школьник порядком устал. Играя за пол-команды, Саше не раз приходилось оказываться в самых необычных местах, чтобы просто принять мяч – то там, то здесь, команда «М» класса буквально обстреливали их позиции. Нагонявшись за мячом по полной в попытках успеть везде и всюду, футболка Александра пропотела насквозь. Капли пота текли со лба, скапливаясь на бровях. Оперевшись на полусогнутые колени, чтобы чуть-чуть отдышаться и передохнуть, парень на мгновение задумался: чего это он сегодня так усердствует? Когда он в последний раз так выдыхался? Да только… на танцах!

«Что же… что же с тобой стало?» – в голове Саши снова всплыла Настасья, – «Маму бы свою хоть пожалела – она ж в обморок упадёт, увидев тебя в таком виде! Покрасилась-то зачем? Тебе ж шёл рыжий. А глаза – чем тебе зелёные не угодили? Танцы забросила поди – да наверняка: не пританцовывала, как раньше. И вообще скованная какая-то. Нет, брат – тут что-то не так: она – скованная? Точно говорю…»

Застыв на месте, совсем уйдя в себя, старшеклассник ещё долго мог бы рассуждать о своей соратнице по прошлому, и, наверное, ещё раз поймать себя на том, что думает о по сей день ненавистной бывшей, если бы внезапно не услышал громкое:

– Саша!!!

Ровно в то же мгновение в правое ухо Александру со всей силы прилетел волейбольный мяч. Сам по себе лёгкий, набравший приличную скорость, отскоком от кого-то снаряд сбивает задумавшегося старшеклассника с ног. Заваливаясь налево, пытаясь устоять на ногах, Саша рефлекторно выставляет руку вбок, но тут же ударяется запястьем об скамейку. Падая, горе-волейболист с размаху больно бьётся носом об батарею. Раздаётся свисток.

– Двенадцать – восемь!

– Стоп-игра!

– Что случилось?

– Саня!

По спортивному залу прокатилось эхо топота множества ног. Начался форменный хаос: вся скамейка запасных, их одноклассники и ожидающие своей очереди двенадцатиклассницы разом высыпали на площадку – к месту происшествия тут же бросились все, кто видел, как один из волейболистов упал. В считанные секунды вокруг Саши выросло живое кольцо из насмерть перепуганных одноклассников и учителей. Сорок два глаза испуганно уставились на пострадавшего: а вдруг что-то серьёзное случилось? Что делать? О, Боже: это что… кровь?

Сосчитав все звёздочки в глазах, потихоньку придя в себя, морщась от боли, Александр осторожно ощупал свой нос: так и есть – разбил, но вроде не сломал. Запястье тоже – побаливает, но по ощущениям жив-цел-орёл. Легко отделался – ух! Что за сволочь его так?

– Ты как, нормально? – вдруг спросил его кто-то из толпы.

Тут-то Александр и заметил, что на него таращится пол-параллели.

– Да вроде бы… – тихо ответил он и ощутил, как по губам потекло что-то горячее.

– Кто-нибудь, позовите врача! – громко гаркнул Андрей Сергеевич.

– Да не надо, я… – крякнув, совсем как старик, горе-спортсмен присел на скамейку – Я в порядке, прабда.

По живому кольцу прошёл вздох облегчения.

– Сходи умойся – быстро сказал учитель, поднимая Сашу на ноги.

– Да я сам… – начал было отнекиваться он, на что Андрей Сергеевич отрезал:

– Так, не спорь! И чтоб потом сразу в медпункт! Лёш, чего стоишь? Помоги!

Из толпы сразу показалась фигура Лёши Писарева.

– Пошли, Сань – грустно, как если бы тот схлопотал что-нибудь серьёзное, сказал он и бесцеремонно, по-дружески потащил в раздевалку.

Сопротивляясь, Саша хотел было оттолкнуть приятеля, но едва коснулся Лёшиного плеча, как сразу ухватился за руку: только очнувшись от первого шока, он вспомнил об ушибленном запястье. Место сочленения ладони и остальной руки будто отдавило пудовой гирей. В ответ на приступы тупой, ноющей боли, держась за нос, Киселёв Александр кое-как доковылял до раздевалки. Проблемы надо решать по мере поступления, так что сперва парень принялся отмывать лицо от крови.

– Как тебя вообще угораздило? – удивлялся Лёша.

– Думаесь, я здаю? – гнусаво огрызнулся он, – Задумался пдосто.

Запустив пальцы в ноздри, раненый боец принялся скорее избавляться от последствий столкновения с батареей.

– Да ну? – непонимающе смотрел на него Лёха, – О чём можно думать на физре?

– Тебе-то какое дело? – парень попытался закрыть тему и громко высморкался в чугунную раковину. Аморфная, склизкая субстанция вишнёвого цвета медленно вытекла из Сашиного носа, скатилась по покатой раковине из листового алюминия и, движимая потоками воды, исчезла в сливном отверстии.

– Брось, Сань – никак не успокаивался друг, – Я ж видел. Перед тем, как ты там упал.

– Что видел? – охлаждая в ледяной воде больное запястье, поинтересовался он.

– Да сам на себя не похож! Не, ты конечно, всегда странный был, но сегодня вообще другой. Чё стряслось-то? Выкладывай давай.

Брови Александра задумчиво нахмурились, образовав практически идеальный уголок, вроде тех, что рисуют в смайликах. Несколько секунд непривычную тишину в раздевалке нарушали лишь гомон школьников этажом ниже, журчание ледяной воды в раковине, да неприятное урчание в животе, снова напомнившее о том, что пора бы уже набить чем-нибудь съедобным свой желудок. Причиной возникшего в голове ступора была сцена сегодняшнего утра: надо сказать, в детстве Александр не был капризным ребёнком, а уж теперь, будучи единственным мужчиной в семье, и подавно – не в его правилах не доедать завтрак, и вообще привередничать в еде. Эти слова мамы:

«Сегодня ты чего-то сам не свой…»

И вот – теперь ещё и Лёша заметил. Задумчиво глядя на своего друга, Саша впервые всерьёз задумался. Что-то навело его на единственно разумную теперь мысль: а может, они правы? С тех пор, как он послал Настасью, а именно этим и кончился их разговор, парень никак не мог перестать думать о ней. Встреча, в том самом месте: проспект Кирова, дом 11 – неужели она ещё помнит? Если подумать, за те пять минут у Стены эта девчонка ни разу не попыталась задеть его за живое. Так может, и адрес тот она назвала неспроста? Что это вообще значило?

Выйдя из оцепенения, Саша взглянул на стоящего перед ним в позе завязывающего шнурки перед ответственным матчем Писарева Алексея.

– Лёх, слушай – тихо поинтересовался он, – Можешь мне… Одну услугу оказать?

В глазах Лёши сверкнуло любопытство.

– Зависит от ситуации, – пожал он плечами, – Чем смогу – помогу, ну а ежели нет…

– Можешь прикрыть меня? Перед мамой?

Задержав дыхание, старшеклассник приготовился встретить в ответ непонимание, удивление, любопытство, но никак не эту весёлую дружескую улыбку.

– Да не вопрос, братюнь! – довольно похлопал его Лёша по плечу, – Что сказать?

– Скажи, что переночую у тебя – с облегчением выдохнул Саня, – Празднуем приезд твоего брата из Москвы после лечения.

Глаза Лёхи сразу удивлённо округлились.

– Так он ж никуда не ездил…

– Знаю-знаю, – поспешил он перебить его, – Прост не знаю, что ещё придумать.

– А сам-то куда двинешь?

Раскрыв было рот, чтобы ответить, Саша тут же закрыл его обратно. Точно: почти все его друзья если не в подробностях, то хотя бы в общих деталях знали ту историю с Настасьей – будучи главной школьной знаменитостью, трудно утаить такие вещи в секрете. Именно поэтому рассказывать кому-то о чём-то подобном до поры до времени не стоило. Кто знает, чем это обернётся – может, он опять наступает на те же грабли?

– Надо кое с кем встретиться, – спокойно, даже чересчур ответил бывший парень Настасьи.

Взгляд Лёши говорил сам за себя – кажется, не прокатило.

– Сань, ты меня пугаешь – покачал головой одноклассник.

– А что я такого сказал? – решил он до конца прикидываться ветошью.

– Ты ведь не собираешься сделать какую-нибудь глупость?

Лицо друга выглядело очень озабоченным.

– Не, не – ты чё, сдурел? – сразу сообразив, к чему он клонит, поспешил заверить его Александр, – Просто знакомого встретил, друг детства. Встретиться вот договорились, а живёт далеко – до комендантского не успею вернуться.

– А чего так и не скажешь?

– Долго рассказывать, – махнул рукой, будто отмахиваясь от назойливого комара, Саша – Если вкратце, мама не очень его любит – с родками его какие-то нелады, папа мой ещё рассказывал. Уж не знаю, в чём там реально дело, и не хочу знать. Прикроешь, а?

Виновато прищурив взгляд, парень не сводил глаз с задумчивой физиономии Лёши. Так противно лгать друзьям, но сейчас была как раз та ситуация, когда наилучший выход – поступиться железными принципами: одно упоминание об этой «ведьме из тринадцатой», как её собственноручно окрестил Саша после расставания, может плохо кончиться. Почти все знают, что Настасья жила в Заводском районе, нынешнем Южном Саратове. А там начнётся: предостережения, недоверие, слежка – не дадут покоя, одним словом.

Лёша тем временем, тяжело вздохнув, выпрямился в вертикальное положение. Рот старшеклассника открылся, и…

– С тебя станется, Сань – грозно показали ему пальцем.

В ответ Саша так и засиял.

– Спасибо, брат! Век буду должен.

– Как рука-то?

– Да жить буду – довольно потянулся он и в доказательства своих слов повертел ещё слегка припухшим запястьем – кажется, просто сильный ушиб. А стало быть, поводов слушаться физрука стало на две штуки меньше.

– Ладно, хрен с тобой! – махнул рукой Лёха – Погнали, поедим, перерыв как раз.

– Давай – охотно согласился Александр: судороги пониже диафрагмы совсем уже замучили своего несчастного обладателя. Спешно переодевшись, Саша быстро нацепил на себя повседневное и помчался догонять своих одноклассников в погоне за свежей пиццей.

Гудки – тихие, долгие, доносясь из телефонной трубки, они заставляют нервничать тогда, когда звонок особенно важен. Нервно расхаживая из стороны в сторону по проспекту Кирова, едва не сталкиваясь со случайными прохожими, раскачиваясь на своих ногах как на ходулях, весь на нервах Саша настойчиво вызванивал маму. Уже третий звонок не дошёл до адресата и оттого подросток волновался вдвойне: возьми уже трубку, ну пожалуйста!

Наконец на том конце приятным женственным голосом раздалось.

– Алло?

– Алло, мам?!

Голос чуть дрогнул, но кажется, она не заметила – или не подала виду.

– Привет, Саш! – раздался на том конце усталый, но всё равно радостный возглас мамы, – Прости, что не брала – с девчонками только перерыв выбили! Сейчас обед только кончился, передохнём немного – а потом посуду мыть, готовить и бежать-бежать-бежать…

– Прости, мам – перебил этот готовый растянуться до ближайшего по времени приёма пищи монолог её сын – Извини, если оторвал.

– Да нет, что ты! – отмахнулась она, попрекая себя, – Звони когда хочешь! Всегда рада слышать, сынуль.

От последних сказанных с какой-то избыточной умильностью слов Сашу всего слегка передёрнуло.

– Так что случилось?

– Слушай, мам – неуверенно кося взгляд, как если бы она стояла сейчас прямо перед ним, говорил старший брат Ксении – Просто хотел спросить: ты не сильно будешь против, если я… сегодня… у Лёши переночую?

Голос на том конце телефонной линии двусмысленно замолчал. Несколько секунд слушая смешивающуюся с гулом улиц тишину, Саша заметно нервничал: он никогда не просил маму о чём-то подобном, а стало быть, сейчас можно ожидать от неё чего угодно.

– Что-то случилось? – испуганно спросила она.

– Да нет, ничего такого – поспешил заверить её Саша, – Костю, брата Лёши, знаешь?

Мама на том конце задумалась.

– Это который без ноги остался – Писарев, в смысле?

– Да – он сегодня из Москвы после лечения возвращается и Лёша позвал отметить.

– Не слышала, чтобы он куда-то ездил – в голосе мамы слышалось сомнение.

– Да я сам только сегодня узнал. Почему и звоню: в одиннадцать комендантский, а они живут теперь далеко – обратно могу не успеть. Постараюсь, конечно, но не…

– Да ладно тебе, Саш! Если такое дело… Сам-то хочешь сходить?

Сказать, что Саша удивился такой реакции матери – значит, не сказать ничего.

– Не имею ничего против.

– Ну и сходи! В принципе, я и позвонить смогу, если что – совершенно спокойно сказала она, – Только заедь домой, деньги на подарок какой возьми.

Уши Саши мгновенно покраснели.

– Да у меня достато…

– Так, не надо мне! – одёрнула его мать, – Мне как раз двести тысяч авансом дали, купи что-нибудь хорошее.

– Ну… Ну хорошо, – сгорая от стыда, сказал он, – Тогда я… на метро к вам заеду.

– Хорошо. Слушай, раз тебе всё равно по пути, может, тогда и Ксюшу заберёшь, а? Ну чтоб мне крюк не делать?

– Хорошо, заеду. Не переживай – сглотнул сынуля ком в горле.

– Ты ж моя умница! Ну давай, пока.

– Пока.

Положив мобильный обратно в карман, Саша незамедлительно принялся клянить себя: ну зачем, зачем он ей сказал, что идёт на праздник? Вот, и что ему теперь с деньгами делать? Не выкидывать же в канаву! Вернуть обратно? И что он маме скажет – извини, по дороге передумал? Познавший цену куска хлеба просто не представлял, как поступить: прогулять такую сумму для него было непозволительной роскошью. С учётом нынешнего курса доллара как раз выходил неплохой счёт в кафе, но сразу отбросив мысли о подобном расточительстве, ежась от холода, Саша быстро пошлёпал на остановку автобуса.

Доехав до «Стрелки», старший Киселёв в буквальном смысле добежал до здания школы – из-за пробки он и так прилично опоздал, а сэкономленные пара-тройка минут уничтожили остатки потреблённых за день калорий. Саша быстро набрал номер младшей сестры:

– Алло-о-о-о? – в трубке раздался противный писклявый голосок.

– Ксюха, топай на выход, я у ворот тебя жду – протараторил он.

– У во-ро-т ждё-о-о-ошь?

Искажённый, в высшей степени противный, растягивающий слова писк Ксюши на том конце просто выворачивал Сашу наизнанку. Да сколько можно играться: с тех пор, как эта мелочь пузатая завела воображаемую подружку, они, то есть она, вечно притворяется Лизой, когда братец звонит ей на мобильный. Омерзительный писк, похожий на передышавшего гелием мультяшного персонажа вместо нормального голоска, уже неделю раздаётся на том конце телефона, и похоже, сестрице это ни капли не надоело.

– Так, Ксю, бегом наружу, а то я тут окоченею! – прикрикнул Саша, чтобы та поскорее прекращала свои игры.

– А э-э-это-о-о не-е-е… Лиза, уйди!

Голос на том конце внезапно снова приобрёл нормальный для шестилетнего ребёнка тембр. Из старшего брата немедленно вырвался пар облегчения: хвала небесам – в этот раз Ксюша быстро закончила свои кривляния.

– Прости, Саш, это Лиза опять с телефоном играется.

– Чеши на улицу давай, а то без ужина останешься!

– Уже бегу – крикнула Ксю, и не дожидаясь, пока он разозлится ещё больше, повесила трубку.

Радуясь, что такие простые меры пока действуют на его сестру, Александр принялся прокручивать в голове события сегодняшнего дня: пока, не считая волейбольного мяча и зеркала автобуса, никаких неприятных неожиданностей не прилетало. Обычный человек в таком случае давно бы успокоился, но сейчас Саша был как на иголках: что делать? Ему назначил встречу не у Стены человек с Юга. Кто придёт на неё? И почему её назначила Настасья? Само собой, самой ей сюда не попасть – Стена непроницаема даже для армии НАТО, а уж обычная девушка из Южного Саратова и подавно не сможет. Тогда кто?

– Ты же говорил, что мёрзнешь.

Оглядевшись по сторонам в поисках источника возмущений, Саша никого не заметил, но потом опустил голову вниз и увидел, как его за штанину слабо дёргает Ксюша. Очевидно, в этот раз девочка одевалась быстрее, чем требовалось: шарф был чересчур туго намотан, так что присев на корточки, Саша первым делом ослабил его.

– Прекращай корчить рожи – заметив, как та ему гримасничает, буркнул старший брат и взяв сестру за руку, потопал в направлении «Стрелки».

– Сегодня же мама меня забирает.

– Меня попросила, – объяснил Саша, – Я и заехал. А ты против?

– Не-а – помотала головой Ксюша.

– Ну вот и славно – ответил он и довольно потрепал девчонке волосы.

Двигаясь вдоль проезжей части, брат с сестрой скорее закрыли нос и рот, когда увидели впереди длинную автоколонну из бензовозов. Грязные, покрытые толстенным слоем копоти, автомобили источали столь омерзительный запах пороховых, выхлопных и серных газов, что Саша невольно завидовал людям с напрочь отбитым обонянием. Сопровождаемые военными, оранжевые бочки с топливом на колёсах собрали за собой целый караван автомобилистов, стремящихся объехать пробку вслед за их кортежем, держащихся при этом на почтительном расстоянии от пулемёта а-ля «Максим» на позади идущем бронетранспортёре. Доставляя бензин в несметное число военных частей, разбросанных по всему Северному Саратову, солдаты настолько злили горожан, вынужденных из-за квот экономить драгоценное топливо, что не желая рисковать, администрация города выделила им охрану, вызвав этим ещё больше ненависти и дурного рода ассоциаций с блокадным Ленинградом. Дебилы, мать их – могли бы хоть машины помыть! Что, сложно? А, не – эт они так маскируются: естественный цвет, ничего не скажешь.

Добравшись до метро, Саша и Ксюша спустились на «Стрелку» и тяжело вздохнули – судя по часам в дальнем портале тоннеля, поезда не было уже пять минут как, в результате платформа была битком. Уже не надеясь попасть в первый приехавший после «технического перерыва» состав Саша вместе с сестрой присели на скамью рядом. Наблюдая, как люди изо всех сил пытаются уехать именно сейчас, как пытаются впихнуть невпихуемое, оставалось только диву даваться: куда все так спешат? Всё равно дома их ждут всегда, и если они на пять минут опоздают, хуже точно не будет. Жаль только, мысли старшего брата Ксюши всё равно никто не услышал – еле закрыв двери, протяжно шипя, шестивагонник быстро растворился в тоннелях подземки. Оставалось только надеяться, что следующие за «Стрелкой» станции не настолько забиты, иначе они могут и вовсе не доехать до «Московской».

К счастью, страхи Саши оказались напрасными – следующий поезд приезжает секунда в секунду с расписанием и они с Ксюшей беспрепятственно добираются до дома. Спускаясь по пешеходному мосту, Саше пришлось чуть сбавить темп – его шестилетняя сестра еле переваливала ногами.

– Устала? – спросил он у Ксюши.

– Угу.

– Давай тогда быстренько пообедаем, и я пойду.

– Куда? – удивилась она.

– Неважно – отмахнулся Александр от этой занозы, – Глупостями не занимайся, пока меня не будет – хорошо?

Сестра его сразу притихла.

– Саш?

Ни о чём не догадываясь, Саша посмотрел на неё: выражение лица ребёнка изображало странную смесь испуга, непонимания и страха – как будто горячо любимый родственник внезапно стал смертельно, неизлечимо болен. Физиономия сестрёнки так искренне удивила старшего брата, что он волей-неволей сменил гнев на милость.

– Брось, Ксю, меня всего день не будет. Поедим сейчас что-нибудь, вещички покидаю – и пойду. А ты пока делай, что хочешь!

Кажется, подействовало – девчонка подозрительно хитро заулыбалась.

– Только квартиру не сжигай.

Ксюша тут же прыснула со смеху.

– Да ладно, Ксю – поживёшь без своего сварливого братца один денёк! – посмеивался Саша, – На твоём месте я бы прыгал от радости.

Кажется, именно это Ксюша бы и делала, если бы он шёл не так быстро.

– Саш?

– А?

– А куда мы идём?

– А?

Оглянувшись по сторонам, Саша вдруг понял – он так увлёкся разговором, что чуть не прошёл мимо своего подъезда.

– Блин, прости – засмеялся он, – Ну вот видишь, какой я у тебя уже старый!

Девочка уже хохотала вовсю – похоже, перспектива посидеть одной дома больше не пугала Ксюшу. Добравшись до лифта, Александр вызвал кабину, когда младшая вдруг снова спросила его:

– А сам куда пойдёшь?

Тяжело вздохнув, Саша с трудом заставил себя ответить:

– Мама тебе всё в подробностях расскажет. Устал уже объяснять, на тебя сил не хватит – и быстро заскочил в весьма вовремя открывшиеся двери лифта.

Поднявшись в квартиру, сбросив с плеч тяжеленный рюкзак, парень первым делом взглянул на часы в мобильном. Потёртый сенсорный экран был беспощаден к своему обладателю: придётся сильно поторопиться, чтобы успеть на встречу с доверенным лицом Настасьи. Спешно раздевшись, быстро раздев Ксюшу, Саша кое-как повесил на вешалку их куртки и бегом помчался мимо своей сестры на кухню. Бросая на бегу в микроволновку тарелку с собственным недоеденным завтраком, принялся орудовать сковородой, разбив на ней два яйца – пусть Ксюша яичницу не особо жалует, но это лучше, чем ничего.

Наблюдая, как на тефлоновой поверхности медленно, постепенно белея, приобретая при этом причудливые формы, сворачивается белок, тихонько шипит сковорода, как кухня постепенно наполняется приятным запахом свежеприготовленного обеда на скорую руку, Саша то и дело поглядывал в окно. С утра такое яркое и весёлое, к обеду небо над городом заметно помрачнело: густые, серые, медленно ползущие куда-то на юг тучи заполонили собой всё окружающее пространство, вгоняя в уныние весь Северный Саратов. Холодный, порывистый ветер за окном противно свистел в пластиковых окнах, поднимал высоко в воздух похожие на крохотные шарики пенопласта, которые остаются после того, как окончательно доломаешь коробку из-под какой-нибудь сломанной и выброшенной техники, частички снежной крупы. Деревья, едва заметно колебавшиеся у самой земли, на шестом этаже угрожающе раскачивались из стороны в сторону. Зима, ещё с утра почти сдавшаяся под напором весны, вдруг передумала и теперь никак не хотела отдавать свои позиции.

Громкий звон микроволновки возвестил о том, что рис с нищебродским подобием мяса разогрелся. Достав из шкафа с посудой две тарелки, переложив в одну свою малоаппетитную пищу, Саша быстро дожарил Ксюхин роскошный обед и выложил его на соседнюю, помыл руки и сел за стол.

– Ксю, ну ты скоро? Я вообще-то есть хочу! – крикнул он.

Стоило помянуть чёрта, так вот он – едва Саша заикнулся о своей проныре-сестрице, как из-за поворота прихожей показалось довольное маленькое личико.

– А я уже тут – пискнула Ксюша.

Подбежав к приготовленной старшим братом яичнице, ребёнок недовольно поморщил нос.

– Давай-давай, нечего нос воротить – быстро перемалывая зубами свой рис, кивнул ей Саша на яичницу – Как там говорится: дают – бери, бьют – беги!