Табу

– Приму прощение, когда найдёшь себе кого-то.

Я не смог сдержать улыбку и бросил:

– Учту. Голодаешь?

Он молча кивнул, и мы сели за стол. За обедом царила тихая, почти священная атмосфера. Иногда мы обменивались короткими вопросами:

– Вот как.– Как мама? – Как всегда. – Это как? – Пилит мозг.

И снова воцарилась молчаливость. Если бы кто-то наблюдал за нами, мог бы подумать, что между нами натянуто – будто любви нет вовсе. Но это не так. Я знаю, что семья всё ещё меня любит, за что я им бесконечно благодарен. Я дважды разочаровывал их: однажды еще в школе, когда не смог нормально сдать экзамены, и моя мама, мечтавшая, чтобы я стал адвокатом, называла меня умненьким мальчиком с пятого класса, уверяя, что я стану одним из лучших. Чем старше я становился, тем больше понимал, насколько ожидания от меня высоки, и боялся, что не смогу им соответствовать. Время шло – я учился, отдыхал, но когда результаты экзаменов оказались неудовлетворительными, мама плакала, её лицо искажалось от горя и злости. Тогда отец молча посмотрел на меня, и его взгляд говорил больше тысячи слов. Так больно было осознавать свою неудачу, что до сих пор я не могу забыть этот момент. Со временем отец простил меня, ведь не в его характере затаивать обиду, но мать так просто не отпускала свое разочарование. Сначала, когда я сказал, что поступил в экономический университет, она холодно произнесла:

– Хорошо, делай как хочешь.

Со временем она смирилась, но все равно иногда напоминала, что я мог бы стать отличным адвокатом, носить костюм, и к моему имени обращались бы с уважением. В такие моменты я отшучивался, говоря, что уже ничего не изменить. Второй раз разочаровал их, когда меня отчислили с вуза. Родители не сказали много, лишь предложили, что мне делать дальше. Я молчал. Тогда мама, выдыхая, обняла меня и тихо сказала: «Живи так, как тебе будет лучше, не ленись и работай. Если что-то понадобится, обращайся». Эти слова задели меня до глубины души: вечером, вернувшись в свою комнату, я, прижав руку к груди, чувствовал, как пустота все больше разрастается внутри, а мысли о том, какой я плохой сын, не давали мне покоя.

Положив ложку, отец спросил:

– Деньги нужны, сын?

– Нет, отец.

– Когда придёшь к нам домой?

– К новому году.

– Чаще звони матери, хотя бы раз в неделю.

– Да, отец.

Закончив ужин, отец оделся и, стоя у порога, сказал:

– Проблемы будут, звони.

Я кивнул, и он ушёл, не говоря больше ни слова. После его ухода я убрал со стола, помыл посуду и собрался лечь. Но вдруг снова раздался звонок. Мне показалось, что отец что-то забыл, и, открыв дверь, я увидел Ирину – она поправляла очки. Я ошеломленно посмотрел на неё.

– Можно войти.

Глава 7.