Ловушка для кицунэ

Бедная Аой, надо же было отдать свое сердце не дракону, а еноту-потаску…

Мысль так и зависла в голове, потому что в центральный зал борделя вошел не императорский сын, а мой фирсов жених!

– Да вы издеваетесь?! – обратилась я ко всем богам разом. – Ну конечно, зашипела в ответ себе же, – а вот нечего было желать зла Рю, сразу обраткой и прилетело! Ты же проклята, Фирс тебя раздери!

Прищурившись, я сконцентрировалась на своем драконе. Какие-то там императорские сынки подождут, когда вот, прямо перед моим носом еще один енот-потаскун объявился! Из груди вырвался яростный рык. Смеялась над сестрой? Осуждала?

– Как тебе сейчас, Юми? – шиплю гадюкой себе под нос, сплевывая от досады на пол. Во мне разгорается ярость. Как будто бы ящер мне пока ничего не должен, мы не обменялись брачными клятвами, наш брак вообще договорной, но то, что я пока не могу назвать печет вулканическим огнем, растекается по венам лавой, кипятя кровь. – Будешь еще когда-нибудь насмехаться над сестрой?

Тэдэо с несколькими гостями, здороваясь с матушкой Судзу, кивает в сторону дальних комнат. Ну ничего себе! Еще и уединиться вздумали. Там, в тех секретных комнатах творились страшные вещи! Округлив глаза, я наблюдала, как матушка Судзу, подозвав сразу шестеро девок, направила их следом за господами.

– Да их же только трое! – округлив глаза я наблюдала как одобрительно закивали мужчины, оглядывая предложенных развратниц! – Ненасытный енот-потаскун, вот кто ты, Тэдэо Мур ао Ка, теперь я поняла тот твой намек! – Возмущаясь и горя желанием словить “мужа” на горячем, пока они следовали вдоль коридора тускло освещенному настенными лампами, напоминающие своей пузатой формой традиционные нихонские фонарики, я кралась за ними по пятам с другой стороны стены мягко ступая по отвесному выступу. Когда комната была выбрана, мужчинам подали ужин, разложили шахматы, впрочем, не тронув рельефные, искусно вырезанные из белого и черного дуба фигуры.

Внезапно, как будто почувствовав мое присутствие, Тэдэо вскинул голову, аккурат туда, где я проделала крохотную дырочку когтем в перегородке, что разделяла обеденный зал со спальней. На несколько мучительных секунд мне показалось, что наши глаза встретились. Сердце пропустило удар, чтоб следом подпрыгнуть к самому горлу и камнем ухнуть вниз. Это еще что такое? Сглотнув ставшей вязкой слюну, я пристально следила за разворачивающимися событиями. Гейши, впорхнувшие в просторную залу принялись прислуживать: подавать яства, играть на предложенных музыкальных инструментах тонкую, ненавязчивую мелодию. Но мой енотоящер даже не взглянул в их сторону. Он вновь смотрел на меня, словно не было вовсе никаких преград.

Глава 3

Тэдэо

– Что ты будешь пить, дорогой друг? – Кио – лучший друг моего, отдавшего Фирсу долги старшего брата – вполне соответствовал данному при рождении имени. Не даром кораблестроители в Антриме верят, что имя корабля определяет его судьбу. Все в характере молодого нихонца, дракона, конечно же, было резким и трепким, как имбирь, в честь которого его назвали. Как будто теперь Кио пытался не разочаровать родителей, как и положено истинному нихонцу, соответствовать выбранному при рождении пути и прославлять прозорливость старших рода.

Я придирчиво оглядел аккуратно расставленные бутылки с разноцветным содержимым. От темного-коричнегово, до прозрачного стекла, все пузатые и толстостенные, как полагалось для качественного хранения спиртного. Моя компания не возила сюда Антримский алкоголь, но хороший делец всегда в курсе таких вещей на всякий случай. Зиллартские вина и даже напитки фейри. Не даром этот притон считался самым престижным и дорогим в нашем округе. Да и вообще, говорят, конкурировал только со столичным “Красным драконом”.

– Зиллартское светлое, – повода отказываться не было. Оба друга, доставшихся мне по наследству и навязанных так же, как главенство над родом, ожидали привычного поведения. И пока не вступил в права главы, я должен был мириться хотя бы внешне с принятыми устоями. В том числе покорно принимать дружбу людей мне совершенно неинтересных. В Антриме у меня остались те, кого я в самом деле считал таковыми. И от товарищей брата они отличались, как дракон от лошади.

– Для начала? – хмыкнул второй друг Ясухиро, с не менее говорящим именем – Акио. Красавчик. Слишком слащавый, на мой взгляд для мужчины. Гладкий, как напомаженное лицо гейши. Фарфоровый. Любимчик женщин, уже женатый и при том совершенно не стеснявшийся открыто посещать такие места, как это. Впрочем, женам положено принимать и терпеть. Женская доля незавидна. А еще говорят, что в Антриме женщины угнетаемы…

Гейша, судя по свисавшему сзади хвостику, только получившая статус и завершившая обучение, проворно подхватив графин села у моих ног, коснувшись пышной грудью колен, нагнула голову, демонстрируя красный воротничок. Готова не только прислуживать за столом и очень гордится этим. Я принял небольшой золоченый стакан из ее рук, не глянув на белое лицо, всегда казавшееся мне более подходящим, чтобы пугать до усрачки заблудших в Антримские доки богачей, чем для соблазнения мужчин. Девчонка ничем не выказала удивления от пренебрежения ее прелестями. Однако в затылок кольнуло чьим-то ненавистным взглядом. Не желая выдавать свою чуткость к подобным вещам, я откинулся на красный бархат диванной спинки, лениво чуть повернул голову, будто рассматривая посланных к нам в услужение женщин и остановил взгляд на стене, где слева от картины с лысеющей к зиме сакурой ощущалось чужое присутствие. Очень странно. Никто, кроме меня, будто не замечал этого. Я повел плечом, вернувшись к беседе двух друзей. Они уже успели пустить по второму кругу напитков и две соблазнительницы удобно устроились у их ног. Униженно и смиренно.

Женщины в Антриме вели себя иначе. Даже шлюхи. И, откровенно говоря, привлекали своей смелостью куда больше, чем эти однообразные тени от личности.

– Сыграем? – отставив рюмку, имбирный Кио кивнул той, что сидела у его ног, велев жестом поднести коробку с играми. Большой деревянный, обитый черной тканью сундук с золотой вышивкой по контуру крышки. Намек, что придется выложить немало золотишка, если желаешь развлечься содержимым.

3.1

Я кивнул. Пить до потери реальности я не планировал. Устраивать оргию на троих тем более. Даже идея уединиться с одной из белоликих местных “красавиц” вызывала во мне скорее отвращение, чем желание скинуть штаны или стащить с женского тела ненавистную традиционную хламиду. Что я там найду? Потасканное, затертое чужими руками тело? Перспектива для тех, кто не слишком себя ценит.

– В каруту! – ударив в ладони, Кио довольно дернул бровями, очевидно бросая мне вызов. Его резкое, грубоватое лицо, аж светилось радостью показать мне, какое место в нашей новосозданной троице отведено блудному сыну.

Я пожал плечами:

– Если желаешь. Прекрасная игра, верно Акио? – Второй друг брата был сыном отцовского товарища, так что я помнил его еще мальчиком. Жеманным, слабым и вечно жаловавшимся отцу на обиды. Акио глянул на Кио и хмыкнул, уточнив с вызовом, уверен ли я.

– Мы ведь пришли развлекаться, разве нет? – Понятно, что оба они рассчитывали на мою необразованность. Карута – карточная игра для аристократии и интеллектуалов. Двести карт-гравюр известных мастеров искусства с нанесенными на каждую строчками из древних поэм и стихов. Причем, на половине из них начальные строфы, а на других конечные. Ясное дело, Акио и Кио рассчитывали, что уехавший еще до совершеннолетия в Антрим, я никогда не читал стихов нихонских старцев. При этом считалось, что элита нихонского общества обязана знать культуру страны и цитировать мэтров наизусть, даже находясь в полуобморочном состоянии.

– Буду судьей, – Акио раскрыл коробку с картами и, не встретив возражений, начал раскладывать перед нами по 27 штук в три ряда. Задача была за пять минут рассмотреть и свои карты, и карты противника, запомнить их местоположение и цитаты. Хвостатая девчонка тут же снова бабочкой подлетела к моим ногам, присела рядом, так, что полы ее кимоно разошлись, открывая взору светлую кожу и налитые полушария груди. Бросив мимолетный взгляд на предложенную роскошь, я вернулся к изучению карт. Поглаживания умелых пальцев, должны были меня отвлекать. Пальцы легко порхали по дорогой ткани моих брюк,”стеснительно” подхватив за подбитый серебром вышивки край, потянули вверх, обнажив полоску кожи.

– Позвольте снять вашу обувь, сей? – прожурчала прислужница. Я качнул головой, отказываясь. Тренькнул звонок окончания отведенного на изучение карт времени.

В карута все карты имели свой номинал ценности. Ведущий по очереди зачитывал карты начальных строф. Необходимо было вспомнить окончание и назвать его быстрее противника. Причем, помимо самого стиха необходимо указать в каком городе моем или соперника лежит карта и назвать ряд с порядковым номером. Память, логика, умение концентрироваться и скорость реакции.

– В теснинах гор. Сквозь ворох кленовых листьев проходит олень, – начал читать Акио.

– Я слышу стонущий голос! – тут же продолжил Кио. Это была карта их моего города. – Дзедан, 5.

– Верный ряд и верное место, – подтвердил судья. Я сокрушенно покачал головой и отдал угаданную карту в сброс. Вместо нее мне из лагеря Кио перешла другая карта. А стоймость проигранной пришлось оплатить золотом в опустевшую ячейку города угадавшего.

Сидевшая у его ног девка захлопала в ладоши и поздравительно коснулась губами колена Кио. Тот покровительственно погладил ее по напомаженным волосам. Сложная прическа и спицы сообщали, что дама многому обучена и подарит много сладостных минут тому, кто расщедрится на звонкие драканы.

Мы сыграли еще три круга, два из которых выиграл Кио.

Я все так же ощущал спиной полный ненависти взгляд. И чем сильнее старалась сидевшая у моих ног соблазнительница, там кусачей становился взор таинственного шпиона. Будь у меня зверь, я, возможно, учуял бы его второй сущностью, но сейчас приходилось опираться только на инстинкты.

3.2

– Так вот ее норов! Ты уедешь или вернешься – Это место разлуки. – Карта за 10 драканов в городе Кио. Я не разменивался на улыбки и торжество, дочитал мгновенно и спокойно:

– Все – знакомые, незнакомцы – Не минуют Заставы встреч. – Кио досадливо хлопнул себя по коленям так, что куртизанка у его ног вздрогнула от испуга. Повисла напряженная тишина. Все ждали, угадаю ли я ряд и номер. – Гедан 2.

Кио выругался себе под нос.

– Повезло тебе Тэдэо!

Я кивнул, соглашаясь, хотя везение тут было не при чем.

Сразу десять карт из моего города перекочевало к Кио, стиснув зубы, мой соперник заполнил образовавшиеся дыры монетами.

Я позволил ему угадать еще дважды, выжидая новой крупной карты. И за два таких хода остался с пустым городом и золотой долиной. Кио аж подскочил с места, натирая голову ладонями. Как победитель, я забирал все деньги и в своем городе, и в городе соперника.

– Просто невероятно! – в потрясенном голосе нашего судьи слышалось восхищение. Кио у нас настоящий чемпион!

Бывший, – едва не добавил я, но отвлекся на восторженную куклу теперь пересевшую с пола на мой диванчик.

– Сей заслужил награду!

Сразу понятно какого толка. Девка потянулась руками к моей груди, но я поймал обе ее ладони и отвел в сторону.

– Тебе не по вкусу юная Ицу? – удивился Акио, явно сам находивший ее весьма соблазнительной. – Любишь более опытных девиц? Наоки, подойди к нам. – Игравшая на цитре девушка в черно-золотом кимоно послушно отложила инструмент и поднялась. Затылок запекло пуще прежнего. Я остановил куртизанку жестом.

– Не стоит, Наоки.

– Ты что же брезгуешь? – возмутился Кио, все еще не готовый смирится с проигрышем и потому отчаянно желавший меня уличить в чем-то недостойном нихонцев.

– Я до неприличия щепетилен, друг мой. Не пользуюсь общественными туалетами, не пью из городских фонтанов и не ночую в чужих постелях. Все время кажется, что простыни несвежие.

Акио фыркнул, обвиненная в нечистоплотности девка поджала губы.

– Тогда бери эту хвостатую, – Кио подошел к нам и дернул сидевшую возле меня девку за хвостик. Такой оставляла невеста, чтобы муж срезал его после брачной ночи, лишив последней связи с девичеством.

Черный локон в сухих пальцах Кио смотрелся кощунственно.

– Не я на ней женюсь, чтобы срезать локон с ее сакко, – я потянулся за своим вином и допил до дна.

– Какой ты капризный, Тэдэо. Неопытная для тебя слишком чиста, опытная слишком немыта.

– Что поделать, полагаю все эти дамы учились не на заочных курсах, а я не жажду быть тем, кто получает плоды с чужих трудов.

Кио рассмеялся, колко заметив: – Сказал торговец. Вы все те еще обманщики и ликуны! Своего никогда не упустите.

– И как торговец напоминаю тебе, что проигравший не только оплачивает карточный долг, но и сам вечер.

Я поднялся, отряхнув брюки и направился в сторону двери, желая выяснить-таки, кто там такой любопытный дышит за стеной весь вечер.

– Долг принесешь приказчику, – бросил я не оборачиваясь и резко дернул на себя створки окна. Темнота скрывала фигуры и пожирала тени, но у выступа сиротливо торчал клок темной ткани, я перегнулся через карниз, чтобы дотянуться до добычи. Улика не слишком богатая, но я найду ей применение.

Глава 4

Юми

– Больше не собираюсь этого делать! – отодвинув камень, закрывающий тайник с расчёсками, мылом, скребками, сменной одеждой и полотенцами, я достала сперва комплект Аой, следом собственный. – На, вот, твоё добро.

– Но ты же всё равно будешь наведываться, тебе сложно заглянуть, что ли? – продолжала канючить сестра.

Несложно. И, может быть, не появись Тэдэо в “Золотой лилии” я так бы и продолжала, между делом наблюдать за Рю, но полученный, весьма неприятный опыт отвесил увесистую оплеуху.

– Зачем это тебе, Аой? – развернувшись к воде, тихо спросила я. Горячий источник был расположен в глубокой долине, окружённой крутыми склонами, вдобавок его венчали вековые деревья, делая ещё неприметнее. Возможно, драконам в полёте он и был виден, но это была земля лис, и летать над ними у драконов не было никакой причины и права. А значит, мы были в полной безопасности. Лунные блики едва пробивались сквозь пышную крону деревьев, играя на поверхности воды переливающимися серебряными зайчиками.

– Как это? – возмутилась она, нервно заходя в воду. – Чтобы…

– Чтобы что? – перебила я, следуя за ней, нервно рассекая воду слишком резкими шагами. Вода была прозрачная и чистая, с лёгким сероводородным запахом, который выдавал её целебные свойства. Температура приятная для купания круглый год и нам иногда казалось, что процесс этот обладает успокаивающим эффектом. Лично моя лиса точно прекращала бушевать после таких омовений. А может, просто чувствовала удовлетворение оттого, что её спустили с цепи хотя бы ненадолго. – Скажи мне, что даёт тебе знание о том, что он выбирает эту собаку сутулую, сен Макото? Прибавляет счастья? Уверенности? Добрых, светлых чувств? Спокойствия?

– Ты сейчас так похожа на маму, Юми, с чего бы вдруг такие речи?

Сев на один из подводных булыжников, я погрузилась в воду по самую шею, с силой зажмурившись:

– Сегодня в доме утех был Тэдэо, – сказав это вслух, я даже зубами заскрипела, плотно сжав челюсти. – Видя его, всех тех девок, припадающих к его ногам, светящих перед ним прелестями, доступных, на всё готовых, я чувствовала ярость. Чистую, незамутнённую, дикую. Она мешалась с горечью и желчью. Это настолько ядовитый напиток, Аой, что даже мне, проклятой лисе стало страшно! При том, что я не чувствую к нему то, что ты испытываешь к Рюдзи. А если… если б было иначе, да я бы их там всех разодрала как кур в курятнике, честное слово! Как ты можешь? Зачем?!

Аой, легла на воду, разведя руки в сторону, расслабила тело, задумчиво всматриваясь в ночное небо. Она вздохнула глубоко, словно собираясь с силами:

– Знаешь, Юми, мне кажется, это нечто большее, чем просто детская влюблённость. Я же бегаю за ним с самого детства. Смотря на Рюдзи, я вижу не только его, горделивого, прекрасного дракона. Он как будто… как будто часть моей души. Я его всю жизнь знаю!

– Аой, – внутри у меня все похолодело, – а вдруг он твой истинный? И тогда…

– Нет, – она сделала паузу, словно выбирала слова, – я не чувствую его, ну, по запаху… Мизуки говорила, когда они с Хару встретились, все заполонил его аромат. Она хотела им дышать, а я… не чувствую этого…

– Потому что он дракон, а ты оборотень, балда! – фыркнула авторитетно я.

– Да что знаешь о межрасовой истинности! – не осталась в долгу сестра.

– Уж побольше твоего! Оборотень должен чувствовать пару. Это как… – я запнулась, не найдясь с ответом.

– Как ядовитый напиток из совершенно диких чувств? – поддела сестра, вернув мои же слова.

– Эй!

– Ты это сказала, – перевернувшись на живот, Аой нырнула под воду.

Сердце болезненно сжалось. Я ведь и правда не знаю ничего об истинности между драконами и лисами, точнее, между ящерами и оборотнями. Говорят, драконам их пара снится задолго до встречи. И как только это происходит впервые, их ведёт, тянет к истинному огненная нить жизни, делая сны всё более реальными, как будто они и правда встречаются наяву. Эта нить и сны как маяк, что светит чешуйчатым в темноте, направляя по жизненному пути к своему идеальному спутнику, к свету. У шерстяных же всё на инстинктах. Это взрыв ощущений: запах, вкус, эмоции. Ритуальный укус тот же… Говорят, оборотням, встретившимся с истинным в первое время, хочется касаться и находиться с парой всегда, дышать половинкой, напитываться ею. Вот почему брачная ночь часто перерастает в несколько дней. Молодая семья обычно уезжает куда-то на побережье или в соседнюю Берудию, где по случаю настроили кучу загородных домиков для найма. Но вот смешанные браки… Никто при мне не рассказывал, как это происходит между ними. Все, что я знаю, независимо от расы, у истинных появляется брачная вязь. Метка.

– А как будет у нас, – прошептала себе под нос, отчего-то чувствуя неведомый жар по всему телу, стоило только вспомнить пронзительный взгляд наследника Дома Воздушного дракона, рушащий все преграды, все стены между нами. Казалось, он знал, что там была именно я. – Что будет в нашу брачную ночь, сей Мур ао Ка? Возможно, мне стоит у вас спросить, а, муженек?

– Ты чего так плотоядно скалишься, Юми? – вынырнув, Аой нахмурилась даже. – И глаза цвет опять поменяли.

– Да так, – сморгнув, я приструнила вновь подобравшуюся лису. – Кажется, мы хоть в чем-то с ней согласны. Впервые.

4.1

А так всё хорошо начиналось! Я просто обожаю весеннее утреннее солнце, не пекучее и злое летом, а вот такое, ласковое, робкое, как прикосновения невинной девы к… так, стоп… Я открыла глаза, уставившись на солнечные зайчики, что, пробиваясь сквозь шелковые шторы с вышитыми на них журавлями, играли в догонялки на стене.

– Прикосновение невинной девы к чему, Юми? Что за стыдные сравнения в голову полезли, внезапно?! Какая ты балда! Это всё ты виноват, Тэдэо Мур ао Ка! – проворчала себе под нос, впрочем, всё же сладко потянувшись всем телом, вдохнула аромат свежезаваренного зелёного чая доносящегося из коридора и начавшей цвести сакуры, чей запах пробился в открытое окно. Весь внутренний сад был отдан под их властвование, и аромат был густым, сладким, обволакивающим.

– Пора вставать, – по заведённому распорядку, ровно в одно и то же время мама, одетая в изысканное кимоно, словно сию же минуту готова встречать высоких гостей, вошла в комнату с подносом, на котором красовались чашки, заварник и лёгкие утренние закуски. Поставив поднос на низкий столик, она уселась напротив меня, наблюдая за выверенными движениями, которыми я убрала постель: свернула татами, направилась в уборную. Не так чтоб это было правильно, по этикету, вести себя так со старшей женщиной, хозяйкой дома, но когда Дом белых лис не принимал гостей и в комнату, вместе с матерью, словно россыпь белого риса, не вваливались слуги, мы вели себя более вольно. – Пришло время для разговора, дорогая, – услышала я её тихий, мягкий голос.

– О чём?

– О свадьбе, конечно же.

Закатив глаза к небу, благо, никто здесь не видит этого, я продолжила смирённой интонацией:

– Конечно же, в этом вопросе я полностью полагаюсь на ваш опыт и вкус, а также на помощь Мизуки, как единственной замужней из нас.

– Юми, моя дорогая, очень похвально, что ты знаешь, как, что, каким тоном мне надо ответить, сказать то, что каждая мать хотела бы услышать, но выходи уже из своего укрытия, я знаю, твой утренний туалет завершён, ты как тот солдат, одеваешься быстро и споро. Не женщина, а… Впрочем, неважно, я разливаю чай и он уже остывает, – в доказательство она демонстративно звякнула венчиком по бортику чашки. Тяжело вздохнув я поплелась к столу.

– Раз матушка хочет поговорить, то, возможно, огласит и тему разговора? – присев на мат я аккуратно расправила складки кимоно. От матери аккуратность и грация достались в большей степени Мизуки. Аой тоже взяла достаточно, а нам с лисой достались крохи… или это просто был характер моего зверя, дурная черта все портить. Я старалась, как могла, но выходило откровенно плохо: спотыкалась, разливала (засмотревшись на очередную блестяшку или артефакт), витала в облаках слушая птиц и шёпот ветра, при этом на что-то натыкаясь или разбивая. Одним словом, в быту, на званых ужинах, в отцовских поручениях от меня было больше вреда, чем пользы. Но это днем, когда я давала волю зверю, я была… я была свободной, ловкой… чувствовала себя всемогущей!

– Свадьба с небесным драконом это не только церемония и праздник, но и момент, когда ты станешь частью другой семьи, принимая их традиции и обязанности. А мы всё в семье знаем, насколько в этом у тебя проблемы. Возможно, нам стоит возобновить уроки, пригласить учителей?

– Отец честно предупредил жениха, – выдавила я. – Не так чтоб ему со мной повезло.

– Тшш, – мама покосилась в сторону открытого окна. – Очень повезло, очень. Нам всем. И Дому Дракона, И Дому белых Лис. Небывалое везение.

– Сбыть меня с рук, да.

– Юми, милая, мы любим тебя.

Это правда. Даже несмотря на то, что родителям пришлось признать прилюдно, что младшая Аканэ лишена зверя, даже несмотря на насмешки, родители и сёстры меня искренне любили.

– Спасибо, мама, – Я улыбнулась, принимая маленькую чашечку из её рук, – чувствую ваше отношение всей душой, – но, поддавшись лисьему порыву, тем более если маме захотелось поговорить о свадьбе и о будущем муже, я решила спросить, – Мама, раз уж речь зашла о подготовке к свадьбе, я… я немного волнуюсь. Не только из-за церемонии, но и из-за того, что будет после… в нашу брачную ночь. Я слышала многое, но как мне быть уверенной, что я поступлю правильно? – неуверенно посмотрев на мать, скорчила смущённую гримасу и пригубила чай, пряча улыбку за чашкой. Ну что мне с этой лисой делать, а? Хлебом не корми, дай повод задать неудобные вопросы!

4.2

Мама на мгновение замерла, от неожиданности теперь уже не нарочно звякнула чашечкой о блюдце.

– Не думала я, что мы заговорим об этом так скоро…

– Что поделать, время бежит неумолимо, – продолжала настаивать я. – Так что?

Её глаза смягчились, а на её лице появилась улыбка, полная теплоты и понимания.

– Юми, – начала она, осторожно поставив чашку на поднос, – для такой юной девушки, как ты, совершенно естественно волноваться перед таким важным событием в жизни, как и интересоваться процессом после. Но важнее всего знать, что свадьба и супружество несут в себе не только обязанности и ожидания. Это также и время любви, понимания и взаимного уважения между тобой и твоим будущим мужем.

– Это я понимаю, спасибо, но что мне ждать после? Ночью, после церемонии?

– Главное – быть открытой и честной со своим супругом, – мама даже кивнула, как будто бы сама себя пыталась убедить. – Спроси об ожиданиях своего мужа, чего бы ему хотелось…

– А я? Мои желания? Стоит ли мне озвучить, чего я хочу? – сморщив нос, я всё же уточнила, – и чего я должна хотеть? Ведь если от меня что-то хочет супруг, то и я должна в ответ, так?

– Вот в этом ты вся, – фыркнула нервно матушка, поправив украшение на шее, – почему с тобой так сложно, дочь? У Мизуки не было таких вопросов!

– Прости… ну так что там с желаниями?

– Кхм… на самом деле, желания у супругов не так чтоб заоблачные. Главное, чтобы муж вспоминал о твоём существовании не раз в… полгода.

Я аж поперхнулась чаем от вопиющей несправедливости, озвученной матерью.