Фамильное древо

– О делах сердечных? – слегка нахмурилась Джоана. – Но лорда Шаридана только вчера похоронили!

– Вот поэтому разговор и был несвоевременный, – призналась я, – и мне не хотелось бы его продолжать.

Кузина милосердно согласилась выступить в качестве моральной поддержки. Я попыталась осторожно выяснить у Сестры, как дела у ее незабвенного супруга, но она только уклончиво сообщила, что дела неожиданны и изобильны, и перевела разговор на великосветские сплетни, главной темой которых – кто бы сомневался? – по-прежнему оставался третий принц Ирейи. На сей раз Его Высочество изволил не поприветствовать как должно леди Тирию ди Ривинн при встрече, и теперь все подозревали, что она за что-то угодила в опалу.

У меня были все основания подозревать, что скоро леди Тирия получит добровольно-принудительное предложение руки и сердца, а Сестра рассказала мне об этом, ожидая какой-то реакции. Здесь я ее разочаровала. Я отлично понимала, насколько важна для Третьего дочь и на что он готов ради нее, но его специфические методы манипуляции общественным мнением напрочь отбили всякое желание помогать. Даже в таких непростых ситуациях.

Поэтому все, чего добилась от меня добросердечная жрица, было решение снова собраться вчетвером – я, Сестра, принцесса и Крольчонок – и порисовать. Джоана вежливо отказалась, сославшись на планы, детали которых не стала сообщать.

Я выразила надежду, что «детали» будут вести себя, как подобает сыну дворянина, и велела горничной приготовить дорожное платье.

Госпиталь при Храме, как выяснилось, уместнее было бы называть госпиталем под Храмом. Путь традиционно пролегал мимо сосуда для пожертвований и дежурной жрицы, которая смилостивилась лишь после того, как мы с Джоаной оставили весьма солидную сумму на восстановление прилегающих территорий после извержения. Тогда посланница Равновесия покинула свой пост и проводила нас до лестницы, спускавшейся на добрый десяток метров вниз.

Там нас встретила другая жрица. Она обрадовалась нам, как родным, и посетовала, что высокородного пациента до нас навещал всего один человек.

– Так странно, – доверительно сказала жрица, ведя нас к блоку индивидуальных палат, – обычно чем благороднее пострадавший, тем чаще интересуются его здоровьем. А тут…

– У лорда Аидана сейчас сложная ситуация в семье, – уклончиво сообщила я.

Жрица покачала головой и открыла для нас дверь.

Из палаты немедленно вылетели две жирные зеленые мухи, описали круг по коридору и вернулись обратно. Я проводила их удивленным взглядом.

«Десять метров под землей! Ну надо же…» – и резко остановилась.

В камере Шаридана в застенках нальмского филиала Ордена Королевы тоже было полно мух. И тот фанатик, мечтавший умереть, сокрушался, что мухи не прилетели… а теперь они вьются вокруг Аидана. Причем начали-то еще в изолированном бункере. Откуда только просочились?..

– Леди Альгринн, – с необычайной теплотой в голосе окликнули меня из палаты. – Я так рад вас видеть! Простите, должно быть, я выгляжу вовсе не так, как подобает при встрече с леди…

Похоже, мою заминку лорд Аидан принял на свой счет. Справедливости ради, он имел на то все основания, поскольку больше всего напоминал свежий, но все-таки труп. Да и пахло в палате соответствующе. Немудрено, что тут столько мух…

– Лорд Аидан, – я взяла себя в руки и изобразила ответную теплоту. – Позвольте представить мою кузину, леди Джоану ри Джейгор.

Пока они рассыпались во взаимных комплиментах, я прикусила губу и задумалась.

На запах пожаловалась еще Сестра, когда осматривала Аидана в убежище, но тогда я списала все на экономию воды и весьма трудную дорогу. От фанатика, признаться, тоже пахло отнюдь не хелльскими маслами, – но и это было вполне ожидаемо. Никто не придал значения ни мухам, ни вони. Выходит, напрасно…

Ситуация не нравилась мне категорически. Нужно было связаться с начальством, но неспроста же Рино отправил меня сюда? Доложить ему о мухах и запахах могла любая жрица с нижнего уровня Храма – а раз я здесь, значит, лорда асессора интересовал сам лорд Аидан. Возможно, Рино надеялся, что после отравления барон рассердится на былых покровителей и сдаст их?

– Как вы себя чувствуете, лорд Аидан? – обеспокоенно спросила я и даже честно выслушала вежливый ответ. – Я слышала, что с вами хочет поговорить капитан Кориус. Но ищейку ведь не пустят в Храм? – неуверенно уточнила я.

– Отчего нет? – с легким удивлением откликнулся барон. – Храм открыт для всех. Но, боюсь, мне нечего рассказать капитану. Я не заметил ничего подозрительного.

– Я ужасно испугалась за вас, – доверительно призналась я, не рискнув задерживаться на теме отравления: это все-таки не тема для светской беседы. После подобного признания настоящей леди следовало залиться краской из-за излишней откровенности, и, чтобы не выбиться из образа, пришлось воскрешать в памяти лицо третьего принца, когда тот смотрел на наш с принцессой и Крольчонком рисунок.

Сработало.

– Я польщен, – тепло улыбнулся Аидан и протянул мне руку. Я покраснела еще гуще («А Третий потом еще и улыбался! Вежливо!») и вложила пальцы в его ладонь, тихо радуясь плотным перчаткам и тому, что Джоана в подобных вопросах – кремень: можно быть уверенной, что тетушка Джейгор не узнает об этих маленьких вольностях, пока я сама не решу рассказать. – Но вам не нужно волноваться, леди Альгринн. Герцог Вайенн распорядился прислать мне своего личного целителя. Кроме того, стоит отметить, что сестры Храма были добры и внимательны ко мне. Уверен, все будет хорошо.

– Я буду молиться, чтобы вы оказались правы, – вдохновенно пообещала я и легонько сжала пальцы. Мне не нравилось еще больше.

Что-то я не припоминала, чтобы герцог Вайенн был дружен с Джиннринами – зато была уверена, что он вовлечен в дело с валентой. Не пришлет ли он ликвидатора под видом целителя?

– Вы вселили бы надежду и в смертельно больного, леди Альгринн, – сообщил Аидан и сжал пальцы в ответ – но как-то подозрительно слабо.

– А теперь, – грозно сказала Джоана, когда за нами задернулся полог Храма и вой пепельного ветра надежно отрезал нас от любых случайных слушателей, – я требую подробностей. У вас все серьезно?

К счастью, под плотной защитной маской не было видно, как я изменилась в лице. Пожалуй, за последние дни у меня было слишком много «серьезного» со слишком многими мужчинами, и, если леди Джейгор хоть краем уха услышит об успехах своей племянницы, сидеть мне взаперти до появления выгодной партии.

– Лорд Аидан спас мне жизнь, – сдержанно напомнила я. – Было бы жестоко с моей стороны не дать ему шанс. Но он совсем недавно потерял брата, и ни о каких серьезных шагах в течение ближайшего года не может быть и речи. Траур…

– Вега, – с легкой обидой в голосе перебила меня кузина, – я не слепая и не умственно отсталая. Я говорю не о лорде Аидане, а о Его Высочестве.

На этот раз я запнулась и с недоумением обернулась, кажется, только укрепив ее веру в свои предположения.

– Тебе ведь ни капли не нравится лорд Аидан, это действительно был всего лишь визит вежливости, и мы сбежали, как только позволили приличия. А Его Высочество… Ты танцуешь с ним на балу, развлекаешь его дочь, потихоньку начинаешь распеваться, стоило ему заговорить о твоих творческих вечерах, – с хладнокровием, присущим скорее профессиональным детективам, нежели юным леди, перечислила Джоана. – Он лично является ко мне и просит отвлечь от тебя какого-то риттера, а потом телепортируется сквозь извержение и пепельную бурю к тебе в убежище… и это только то, о чем я знаю, а я ведь целыми днями пропадала в Храме и вполне могла отстать от жизни!

Я отвела взгляд и машинально одернула юбку.

Если уж с точки зрения Джоаны все выглядит таким образом, то от давних поклонниц Третьего и леди из списка Семейного совета Ариэни мне определенно следует держаться подальше. По уму, нужно отказаться от частых встреч с самим принцем, но я обещала уроки его дочери…

– Джоана, клянусь: у меня нет никаких планов касательно Его Высочества, – твердо сказала я. – Просто я очень дружна с Сестрой, а она замужем за его братом. Поэтому мы общаемся несколько чаще, чем…

– А у него касательно тебя планы есть? – снова прервала меня кузина.

На этот раз я не позволила себе сбиться с шага и нервно схватиться за юбку: хоть поклясться в незаинтересованности Третьего я не могла (он ведь хочет избавиться от проклятия!), но вопрос был вполне ожидаем.

– Вряд ли моя кандидатура могла заинтересовать Семейный совет Ариэни, – осторожно сформулировала я.

Но Джоана только раздраженно махнула рукой:

– Я и не о совете говорю! – потом вздохнула и продолжила гораздо спокойнее: – Надеюсь, он не преподнесет тебе… сюрпризов. С мамой поговоришь сама, когда будешь готова.

Я с благодарностью кивнула и умолкла, невидяще глядя впереди себя – в мутные завихрения пепельного ветра у обочин.

***

На этот раз, прежде чем идти в участок, я послала горничную в ближайший магазин готовой одежды – приобрести для меня кожаную куртку и штаны. В таких ходила половина острова: может быть, не слишком эстетично, зато их легко отмыть от пепла и пыли.

Верная горничная, работавшая еще на маркиза Альгринн, на мой новый гардероб поглядывала с непередаваемой смесью сомнения, отвращения и облегчения. Джоана – с подозрением, но, к счастью, присутствие прислуги заставляло ее держать лицо и помалкивать о своих размышлениях о тайных свиданиях.

Я тоже не спешила комментировать свое приобретение. Куртка шнуровалась спереди, и я отлично справилась с переодеванием сама – что и спасло меня от объяснений с кузиной и горничной.

От лорда асессора – кто бы сомневался? – отделаться оказалось намного сложнее. Хотя бы потому, что он никогда не считал необходимым скрывать свою реакцию на что-либо и придерживаться тех паттернов поведения, которые считались нормальными в его круге общения. Люди, вынужденные постоянно контактировать с Рино, рано или поздно привыкали к его манерам – точнее, к их полному отсутствию.

Поэтому, когда у выглянувшего в коридор участка лорда асессора характерно вытянулось лицо, я только сцепила зубы и привычно присела в реверансе. Начальство прекратило изумляться на леди в скрипучих кожаных штанах и принялось над нею ржать. Я привычно перетерпела и это, утешая себя тем, что, во-первых, скоро ему будет не до смеха, а во-вторых… на самом деле, он и так нечасто смеялся. Отчего бы не подарить человеку повод для хорошего настроения, если все равно собираешься испортить его минутой позже?

Впрочем, с коварными планами пришлось повременить.

– Простите, леди Альгринн, – хохотнул напоследок асессор и машинально протер пальцем левый глаз, заслезившийся от смеха. – Я… о, да все равно вы все поняли! Ради Равновесия, не вздумайте делать столь скрипучий реверанс перед Его Высочеством. Если он не сочтет возможным смеяться и над этим, то просто лопнет!

«Это решило бы множество проблем», – машинально подумала я, но от столь кардинального способа их решения предпочла отказаться.

– Прошу прощения, лорд асессор, привычка, – я развела руками. – Вы вызывали меня?

– Да, – кивнул Рино и всем корпусом развернулся в сторону одной из камер. – Пойдемте. Вы должны увидеть это своими глазами. Вам понравится.

Я слишком хорошо помнила, что это за камера, а потому мгновенно уверилась в обратном и, на ходу докладывая о неожиданном благоволении герцога Вайенн к Аидану, покорно отправилась следом за королевским асессором. Он повел меня не в саму пыточную, а в соседнюю каморку, откуда в прошлый раз наблюдал за мушиным фанатиком.

Я успела морально приготовиться к самым неприятным зрелищам (что же еще, по мнению достопочтенного лорда асессора, могло мне понравиться?!), и открывшийся вид вызвал у меня невольный и крайне несвоевременный вздох облегчения.

На колченогом стуле в пыточной сидел перепуганный, бледный, но вполне целый и невредимый (а главное, почти одетый!) сэр Рональд Шонвилл и заливался соловьем. Я ожидала увидеть напротив него лично Его Высочество, но на сей раз он все-таки поступил так, как должно людям его положения, и в подземелья не полез. За единственным столом, свалив разнообразные крючочки, иголки и плетки в одну неопрятную кучу, восседал невозмутимый Констант ди Эмбер и быстро-быстро строчил протокол допроса.

– …и говорит мне: «Раскрой браслет, и мухи Его отведут тебя к Кейли!», – голос у рыжего сэра дрожал не то от возмущения, не то от страха. – Как будто я из этих чокнутых фанатиков и не понимаю, что ее давно нет!

– В таком случае, почему вы помогали ему с ограблением номера? – ровно уточнил Констант, отвлекшись от листа с записями.

– Грабить номер я ему не помогал! – с негодованием отперся сэр Шонвилл. – Я только согласился сводить леди Джейгор на торжественное служение!

– Допустим, – невозмутимо кивнул Констант, что-то пометив в протоколе. – Но вы знали, зачем нужно было увести леди Джоану из гостиницы?

– Понятия не имел, – поморщился рыжий сэр. – Он не слишком-то горит желанием освещать детали плана. Каждый исполнитель знает ровно то, что нужно для выполнения одной конкретной миссии.

– Вы производите впечатление предусмотрительного человека, – заметил секретарь лорда асессора. – Почему вы согласились на подобные условия сотрудничества?

– Он сказал, что зацепит и Третьего, – помедлив, признался сэр Шонвилл. – Я согласился при условии, что он не станет минимизировать последствия для королевской семьи.

Кажется, только сам риттер и не заметил, как лицо секретаря застыло каменной маской.

– Зачем вам это?

– А какой у меня был выбор? – скривился рыжий сэр. – Позволить этому выродку жить и радоваться после того, что стало с Кейли из-за него? Она никогда не жаловалась, но я знаю, она всегда боялась умереть именно так, из-за этой идиотской аллергии! Она и в ту глушь на Иринее уехала только ради того, чтобы вылечиться! И у нее получилось бы, если бы не этот чертов принц с его чернявым конем!

Чернявый «конь» изменился в лице так заметно, что поспешил прикрыть его ладонью – не иначе, для моего душевного равновесия.

– Хорошо, что Третий этого не слышал, – пробормотал асессор из-под ладони.

– Плохо, что он так или иначе это узнает, – мрачно добавила я. – Если вы, конечно, не скроете от него протокол.

– Не смогу, – покачал головой Рино. – Он лично следит за этим делом и сюда бы приперся собственной персоной, не наглотайся Мелкая пепла. Да и… это было бы нечестно с моей стороны, вы не находите? Забота заботой, но Третий никогда бы мне не простил. У него пунктик на личной ответственности, да вы и так знаете…

Я сделала себе зарубку на память – навестить маленькую принцессу – и машинально кивнула.

Да, я знала. Любого отпрыска благородного семейства – хоть принца, хоть третью дочь младшей ветви – воспитывали точно так же.

– …я слышал, что Шаридана нашли погребенным под мушиной стаей, – продолжал рыжий сэр, не замечая, что секретарь держится совершенно иначе. Констант и раньше сидел прямо, но теперь будто железный штырь проглотил. Глаз он не поднимал, с механической отточенностью печатной машинки занося показания на бумагу. – Но с ним-то все понятно, недалекого ума был парень, мог и повестись на всю эту болтовню о встрече с теми, кто уже ушел. А вот что герцог что-то говорил о своей дочери – ну, той, мертворожденной, знаете эту историю? – что хотел встретиться с ней и посмотреть, какой она стала бы, если б была жива… Джошуа – тертый калач, как он мог поверить в такую ересь?! В общем, когда я понял, что они все – чокнутые фанатики, и что меня точно так же пустят в расход, уверяя, что отведут к Кейли… – он запнулся и развел руками. – Мне не хватает ее, это правда. Но не настолько, чтобы покончить с собой.

– Кто передавал вам указания? – поинтересовался Констант, не поднимая взгляд от бумаги.

– Какой-то шрамированный уродец, – пожал плечами риттер. – Он никогда не говорил, как его зовут.

– Этот? – секретарь продемонстрировал ему какую-то фотографию.

– Да, этот, – с облегчением подтвердил Рональд.

– С предложением о сотрудничестве к вам подходил тоже он?

– Нет, – риттер покачал головой и едва заметно поежился. – Это была одна женщина. Называла себя верховной жрицей… но Верховную я видел, она старше лет на двадцать! А эта… она не говорила, как ее зовут, но… – в его голосе зазвучало что-то, подозрительно похожее на восхищение, тесно переплетенное с ужасом. Будто он пытался описать встречу с каким-то крупным хищником из семейства кошачьих, а не живого человека. – Красивая. Наверное, моя ровесница или около того. Держалась очень похоже на леди на балу. Ну, знаете эту манеру – как будто ей спину из металла отлили, и она теперь может только в одном положении находиться.

Констант, который только что демонстрировал эту самую манеру, лаконично дернул плечом, будто хотел удостовериться, что оно все-таки двигается. Я поймала себя на аналогичном порыве, но сдержалась.

– …подошла ко мне, когда я выходил из Храма. Начала заливать в том духе, что, мол, вижу, ты прошел через множество испытаний, и они оставили глубокий след… а то не очевидно, что я через них прошел, если я вываливаюсь из Храма с развязанной черной лентой на запястье? Это было через год после смерти Кейли, я как раз снимал траур… Так что я подумал, что эта дама – очередная шарлатанка, мастерица столовращения и заунывного нагнетания обстановки над восковыми свечками. Но она знала, кто я, и про Кейли… я ее выслушал. И она убедила меня помочь Мастеру.

– Кто такой Мастер?

– Понятия не имею, – поморщился рыжий сэр. – Я никогда его не видел, и никто из тех, с кем я контактировал, не называл его по имени.

– Понятно, – сухо кивнул Констант и поднялся на ноги. – Ждите. Я пришлю художника. Нужно составить фоторобот этой… верховной.

Спустя несколько минут он уже входил в потайную каморку, все такой же прямой и напряженный. Подозреваю, что мы выглядели не лучше, но этикет предписывал держать свои наблюдения при себе – а лорд Констант придерживался его требований несколько чаще, чем наше непосредственное начальство.

– Все-таки секта, – задумчиво прокомментировал Рино и забрал у секретаря копию подписанного протокола, уже аккуратно упакованную в запечатанный конверт. – Конст, надо оповестить Храм. Не знаю, что там за ложная верховная, но она здорово подставилась, использовав это звание. Настоящая сестра Нарин этого не спустит. Ее девочки наверняка смогут помочь.

Секретарь скупо кивнул и снова вышел, а королевский асессор с нехорошим прищуром повернулся ко мне.

– Леди Альгринн, – вкрадчиво сказал он, – вам не понравится.

– Не сомневаюсь, лорд асессор, – с чувством призналась я.

– Третий все равно доберется до этого протокола, – сообщил Рино и свирепо встряхнул конвертом. – Могу я попросить вас быть рядом с ним в этот момент? Вы ведь наверняка подумали о том, чтобы навестить маленькую принцессу? А тут и повод будет…

Отсылать высокопоставленную леди, как какого-то курьера, или видеть ее насквозь – я даже не знала, что из этого хуже. Но, как и много раз до этого, молча проглотила и то, и другое.

– Я не лучший утешитель, лорд асессор, – призналась я, но бумаги все-таки взяла.

– А Его Высочество и не нужно утешать, леди Альгринн, – как-то нехорошо ухмыльнулся Рино. – Одного вашего присутствия будет достаточно, чтобы он держал лицо.

Я помедлила, критически осматривая его злорадную гримасу, и обреченно вздохнула.

– Сэр Рональд рассказал что-то еще, о чем я не успела услышать, и вас это развеселило, а Третьего – выведет из себя. Поэтому вы предпочитаете держаться подальше, а вестником отправить меня. Так?

– А вас это тоже выведет из себя, – хмыкнуло начальство, – и я рекомендую вам сразу предупредить Его Высочество, что инициатором был я. А потом… ну, просто прочитайте вслух и благотворно влияйте друг на друга, у вас двоих это отлично получается.

Мне вспомнилась Джоана с ее подозрениями, и стало совсем нехорошо.

– А это вы мне рассказали в расчете, что я не выдержу и вскрою конверт по дороге, – машинально предположила я, с опаской поглядывая на предмет разговора.

– Вы не представляете, насколько это будет опрометчиво с вашей стороны, – сиятельно улыбнулся лорд асессор и поспешил смыться.

Я с тоской посмотрела на закрывшуюся за ним дверь.

Наверное, и у моего терпения где-то есть границы, и лорд асессор неизменно делал все возможное, чтобы их определить.

***

Леди Джейгор была бы в ужасе от моего поведения.

Я явилась в гостиницу и доложила администратору о своем прибытии и его цели. Мгновенно напрягшаяся девушка – сколько же сумасшедших фанаток она повидала за последнюю неделю? – отправилась сообщать обо мне не самому принцу, а его охранникам, дежурившим возле входа в номер. По счастью, те были осведомлены о возможном визите «курьера» и рискнули доложить о моем прибытии лично Его Высочеству.

Так я оказалась в номере неженатого мужчины, не одетая должным образом, без сопровождения, с посланием от другого мужчины (хорошо хоть женатого), а главное – вот уж где настоящий ужас! – так и не рискнувшая взглянуть на письмо хоть одним глазком! И если первыми пунктами настоящая леди еще могла пренебречь (тут главное ведь – попросту не попадаться!), то последнее – совершенно возмутительно!

…и, разумеется, все рекомендации Рино касательно реверансов напрочь вылетели у меня из головы.

К чести Его Высочества, он на мое скрипучее приветствие ответил вежливым поклоном, даже не улыбнувшись. Зато я вспомнила прогноз Рино на случай подобной линии поведения принца и начала давиться смехом сама, и только семнадцать поколений благородных предков позволили мне удержать лицо.

– Ваша маскировка выше всяких похвал, – сдержанно заметил принц, выпрямившись. – Признаться, даже я не сразу понял, о ком мне докладывают… Вы не будете против, если я предложу продолжить беседу в моем кабинете? Ее Высочество только что заснула, и я опасаюсь разбудить ее шумом в гостиной.

– Как вам будет угодно, Ваше Высочество, – покорно согласилась я. – Могу я осведомиться, как здоровье Ее Высочества? Лорд асессор говорил, что принцесса вдохнула пепел…

– Держу пари, выразился он совершенно иначе, – коротко усмехнулся Третий и придержал для меня дверь кабинета. – С Ее Высочеством работала лично сестра Нарин, поэтому причин волноваться нет. Верховная жрица имеет более чем достаточный опыт в работе с больными такого рода, а в данном случае меры были приняты незамедлительно. Принцессе нужно только отдохнуть, и все будет в порядке. Благодарю Вас за беспокойство.

Я отрывисто кивнула, давая понять, что спрашивала не из вежливости, и он мгновенно выпал обратно – в привычный образ дельца, влюбленного в свою работу.

– Вы принесли протокол допроса сэра Рональда Шонвилла? – принц сделал знак горничной, и та понятливо растворилась за дверью.

– Да, – призналась я и наконец-то размотала маску. Стало так восхитительно легко, что я не отказала себе в удовольствии вздохнуть полной грудью. – Лорд асессор сказал, что вас это выведет из себя в той же степени, что и меня, и порекомендовал ознакомиться с протоколом одновременно с вами.

– Интригующе, – невыразительно заметил Его Высочество и вместо того, чтобы усадить меня в кресло для посетителей, поставил стул рядом со своим, в последний момент спохватившись: – Если Вы не возражаете, леди Альгринн.

Кажется, он так же, как и Рино, привык, что «леди Альгринн» не возражает в принципе, и я не стала его разочаровывать. В награду за примерное поведение Его Высочество лично налил мне чаю и немедленно разрезал конверт, и на ближайшую четверть часа в кабинете воцарилась такая благоговейная тишина, что письмо можно было читать хоть в гостиной, хоть прямо в спальне принцессы, не опасаясь потревожить ее покой.

А по истечении четверти часа белый, как его чашка, принц откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и выразился так, как не рискнул бы и в гостиной и как никогда бы не стал выражаться в моем присутствии, если бы был готов к подобным известиям.

Поначалу я собиралась поступить точно так же, но наглядная демонстрация того, насколько неаристократично это выглядит, меня остановила.

– Простите, леди Альгринн, – не открывая глаз, ровным голосом извинился Его Высочество. – Я должен признаться, что с самого начала подозревал что-то подобное, но никак не ожидал… так, постойте, я переформулирую. По сведениям посланницы Мастера, кем бы она ни была, династию Ариэни двадцать поколений назад прокляла леди, гм, приближенная к королю тех времен, но оскорбленная тем, что тот отказался дать их сыну свое имя и предпочел сберечь его для законных детей. Ничего удивительного, эта норма прописана законодательно так давно, что никто уже и не помнит автора кодекса. Король может признать незаконнорожденного ребенка, но не вправе включить его в список наследников и представителей династии. Та леди сочла закон несправедливым и пожелала, чтобы, в таком случае, и законные дети были лишены имен. Поскольку она была одарена магически и скончалась от послеродовых осложнений, ее последняя воля исполнилась, и имена династии стали забывать. Носителем проклятия стал браслет, который король подарил ей, когда отказался принять незаконнорожденного сына.