Фамильное древо

– Догадываюсь, что, – простонала леди Хикари мне в плечо.

– Если бы он сказал то, о чем Вы подумали, моей дочери, то вряд ли бы сумел и дальше вести это дело, – поспешно вставил Его Высочество, передав, наконец, принцессу на попечение няни.

Мне пришлось в очередной раз подавить хоть и вполне естественное, но неподобающее любопытство и следовать за Третьим, ломая голову: что же такого мог сказать лорд асессор?..

Для беседы выделили небольшую комнату, надежно отгороженную от основного опенспейса дверью с внушительным засовом. Всю виднелись следы спешной и оттого не слишком тщательной уборки.

Капитан Кориус-младший был мрачен и вымотан так, будто драил полы лично. Лорд Рино, напротив, сиял, как начищенная монетка, привычно поправ все возможные правила приличия и вытянувшись на невероятно старом диване. Всем остальным предлагалось ютиться на стульях, и только для нас с леди Хикари изволили выделить пару потрепанных кресел. Принц, который имел полное право претендовать на любое из них (да и на диван тоже), молча занял колченогую табуретку, почти заслонив собой капитана.

Понятно: личность собеседника лорда Джошуа ему интересна, но мое участие в деле Его Высочество категорически не устраивает, и он настроен приложить все усилия, чтобы свести мое общение с агентами Ордена и ищейками к минимуму.

– Леди Альгринн, – благосклонно мурлыкнул с дивана лорд асессор, – если вас не затруднит, повторите свой рассказ о событиях на балу. Капитана и Его Высочество особенно волнует описание того «разбойника», с которым у герцога был тайный роман.

Ценой некоторых душевных страданий моим единственным выражением эмоций стала дернувшаяся бровь. Такая версия слухов до меня еще не доходила.

Стало ужасно интересно, не выдумал ли это сам Рино, но настоящая леди не станет обсуждать досужие сплетни. Поэтому я снова терпеливо изложила, как выставляла себя пьяной дурочкой. Но на этот раз, увы, при рассказе присутствовал Третий, и разговор предсказуемо растянулся.

Его интересовало все. Какая маска была на герцоге? Снимал ли он перчатки? Был ли на его лице пепел? В порядке ли были его манжеты? Какую куртку носил незнакомец? Не кожаную ли? Была ли кожа потрескавшейся? А на перчатках пальцы срезаны? Если попытаться мысленно продолжить его шрамы, не сложатся ли они в какой-нибудь рисунок?..

Казалось, вопросы извергаются из него, как лава из вулкана – внезапно, безжалостно и беспрерывно. Я представила себе холодный океан вокруг архипелага, где рано или поздно останавливалась любая магма, как бы раскалена она ни была, и невозмутимо отвечала по порядку.

Маска на герцоге была самая обычная, из тех, что продают на площади телепортации, относительно новая. Перчатки Его Светлость не снимал. Пепел на лице, разумеется, был, но меньше, чем у его собеседника. Манжеты помятыми не выглядели. «Разбойник» носил коричневую куртку, очень грязную. Может быть, кожа, может быть, заменитель. Трещин я не видела, но это еще ничего не значит: их могло забить пеплом, под его коркой невозможно было что-либо разглядеть. Перчатки, похоже, сразу были скроены беспалыми, зато вдоль костяшек шел рядок из металлических шипов. Несколько штук не хватало. Если господин капитан одолжит мне карандаш и бумагу, я попытаюсь изобразить шрамы, так выйдет нагляднее…

Я не рисовала уже два года, и портрет получился хоть и узнаваемым, но явно далеким от совершенства. Лорд Констант, несмотря на отсутствие соответствующего образования, наверняка справился бы лучше, но за отсутствием выбора пришлось предъявлять мое творчество.

Его Высочество повертел в руках рисунок, с сожалением признал, что «разбойник» никого ему не напоминает, и передал листок Рино. Лорд асессор в свою очередь хищно прищурился и забрал у меня карандаш, принявшись чиркать прямо на портрете.

А через минуту, когда все заинтересованно подались вперед, с отвращением выложил рисунок на шаткий столик в середине комнаты.

Сетка шрамов, чуть продленная за пределы полоски кожи, не прикрытой маской и очками, сложилась в беспорядочный узор. Жутковатый, неаккуратный, но чем-то все равно приковывающий взгляд.

– Это не случайные царапины, – уверенно предположил капитан Кориус, выбравшись из-за спины принца. Его Высочество отчего-то заметно напрягся, но встретил мой взгляд – и тотчас же с усилием опустил плечи. – Нанесены очень острым лезвием, своевременно и качественно пролечены, иначе были бы гораздо заметнее. Обычно к подобному шрамированию прибегают всякие милые котята со Дна Кальдеры. Но этот рисунок шрамов мне не знаком. Возможно, новая группировка?

– Либо маскировка под уже существующую, не выполненная с должным тщанием, – справедливости ради заметила я. – Но что общего может быть у кальдерца с герцогом Вайенн? Зачем Его Светлости передавать кому-то свой фамильный амулет?

Третий с Рино переглянулись – и дружно сделали вид, что не слышали моих вопросов.

Что ж, по крайней мере, это значило, что хотя бы часть ответов у них уже есть, и расследование не ведется вслепую. А в остальном… должно быть, им виднее, стоит ли посвящать меня в детали.

– Разошли ориентировку, – велел лорд асессор капитану Кориусу. – Кальдерцы его не выдадут, но жрицы могли видеть.

– Благодарю Вас за содействие, леди Альгринн, – сказал Его Высочество и встал, вновь закрывая собой капитана, и дальнейшие инструкции я уже не расслышала. – Дальнейшими поисками займется Сыск. Вы не возражаете, если я попрошу сохранить в тайне приметы собеседника герцога Вайенн и наш интерес к нему?

– Разумеется, Ваше Высочество, – вздохнула я и тоже поднялась.

– Вы бесценны, леди Альгринн, – серьезно объявил принц. – Я провожу Вас и леди Хикари к телепортисту.

Уже у самой двери он остановился, пропустив баронессу вперед, и вполголоса добавил:

– Смертный приговор Рандо Хловису был приведен в исполнение сегодня утром. Я подумал, что Вы захотите знать.

Я тоже застыла, с усилием сглотнув заворочавшийся в горле ком, и, забывшись, сухо и коротко кивнула. Его Высочество сдержанно склонил голову в ответ.

Слов сочувствия я от него так и не услышала, как и полтора года назад, когда маркиз Альгринн погиб при исполнении. Признаться, я была благодарна за это.

Должно быть, Третий понимал меня, как никто другой. Бессмысленные соболезнования – совершенно не то, что требуется, чтобы отвлечься от горя. Лучшее средство в этом случае – работа. Очень много работы. Если удастся совместить ее с местью, рецепт выйдет идеальным.

Я поймала себя на мысли, что, с какой целью бы Его Высочество ни разыскивал эту черную рыбку, я сделаю все от меня зависящее, чтобы помочь.

Хотя бы в благодарность за сегодняшние вести.

***

Я много раз мысленно рисовала себе этот момент.

Полтора года назад мне и в голову не пришло бы, что все, чему забавы ради научил меня маркиз Альгринн, действительно пригодится. Я не собиралась вступать в Орден Королевы; более того, я искренне считала, что леди не место в подобных организациях. А умение вскрывать замки шляпной шпилькой и лазать по карнизам… ну, что ж, я бы с удовольствием взглянула на учебник по этикету, который это запрещает. Маркизу, по крайней мере, было интересно учить меня. О чем еще можно поговорить с женой, которая младше на двадцать пять лет? Будь она хоть тысячу раз леди, навык светской болтовни никогда не заменит жизненного опыта и сформировавшихся взглядов на мир.

Мне тоже было просто интересно. Как много подарил мне маркиз – спокойствие, заботу, защиту и возможность не сидеть сложа руки – я поняла только тогда, когда его не стало.

И вдруг оказалось, что все то, чему я научилась забавы ради, можно использовать, чтобы помочь изловить убийцу моего мужа. Я предложила лорду Рино свои услуги сразу же, как только узнала о кончине маркиза, и полтора года делала все, что королевский асессор считал необходимым для дела, в надежде на этот день.

Вот и все. Того выродка, который исполосовал моего мужа ножом, по живому еще телу высекая послания Ордену, больше нет. Он не разрушит больше ни одной семьи, ни одной судьбы. А мне… наверное, мне пора найти новую цель в жизни.

Месть оказалась пресной. Пусть и воистину холодной.

Бесцельно пометавшись по телепортационному залу Храма, я не стала возвращаться в гостиницу. Вместо этого я пошла в приемный покой и выложила на весы фамильную печатку. На сей раз ритуальные весы не стали изобличать меня во лжи, но дежурная жрица, едва узнав мое имя, все равно увела меня прочь от медитационных залов.

– Рино так и сказал, что сегодня вы непременно заглянете, леди Альгринн, – жизнерадостно объявила почтенная сестра по дороге. – Просил сразу, как появитесь, отвести вас к нему.

Я нахмурилась. Мы виделись не далее десяти минут назад. Что помешало ему сразу поговорить со мной?

Неужели опять повздорил с братом и не захотел заводить беседу при нем?

– А Его Высочество? – осторожно спросила я.

У жрицы сделалось такое выражение лица, будто она, глядя на воздушное пирожное с нежнейшим кремом, съела лимон. Тщательно пережевывая.

– Рино принял некоторые меры, чтобы Его Высочество немедленно отправился в гостиницу.

«Подкупил маленькую принцессу», – мигом сообразила я, но промолчала. К счастью, идти оставалось недолго, и придумывать тему для беседы не пришлось. Жрица открыла передо мной хлипкую дверь кельи и, злорадно ухмыляясь, спихнула со столика медный таз. Грохот вышел невероятный.

Мирно дремавший на слишком короткой для него кровати лорд асессор, кажется, сам не понял, как оказался на ногах. Во всяком случае, глаза он открыл уже стоя, и они были полны укоризны.

– Ну что ж, спасибо, хоть мне на голову его не надела, – вздохнул он, найдя взглядом причину переполоха.

– Зато ты сразу свеж и бодр, – хмыкнула жрица. – Самое то для визита леди. Можешь не благодарить.

Рино продемонстрировал почтенной сестре неприличный жест – и, похоже, только тогда понял, о чем она говорила.

– О, леди Альгринн, – непритворно смутился грозный лорд асессор и жест спрятал. – Добрый день.

Жрица подобными условностями не страдала и выдала целую серию жестов, ничуть не стесняясь маркизы под боком, после чего с достоинством удалилась, пребывая в замечательном равновесии и гармонии со своими желаниями и стремлениями.

– Добрый, – согласилась я, с трудом сдерживая улыбку.

– Младшие жрицы все время меня будят всякими неординарными способами, – пожаловался лорд Рино, усаживаясь обратно на койку. Кажется, о свежести и бодрости еще и речи не шло, и он тянул время, чтобы собраться с мыслями. – Анджела еще ничего, Мира меня подушкой душила…

– Кто? – несколько удивилась я. Имя ускользнуло из памяти мгновенно и бесследно.

– Неважно, – еще больше смутился лорд асессор. – Я хотел поговорить с вами о сегодняшних новостях.

– Узнали группировку, к которой принадлежал разбойник? – охотно заинтересовалась я и, не удержавшись, убрала таз на место.

– Нет, – Рино показался мне озадаченным. – Не об этих новостях.

Я помедлила, села на единственный стул, колченогий и скрипучий, и с излишней тщательностью расправила юбки.

– О тех, что поведал мне Его Высочество?

Лорд асессор не удержался и вставил несколько выражений, за которые, надеюсь, ему все-таки было стыдно. Но общение с криминальными личностями, должно быть, не может не сказываться на манере речи. Если уж даже мне порой доводится получать нелестные замечания от леди Джейгор, что говорить о королевском асессоре, который якшается с ними не первый десяток лет?

– В частной беседе он выразил надежду, что вы вернетесь к мирной жизни, – взяв себя в руки (но не извинившись ни за одно ранее вылетевшее слово), сказал лорд Рино. – Мол, вы выполнили задачу, ради которой связались с Орденом, и теперь можете вести образ жизни, подобающий леди…

Я почувствовала насущную необходимость повторить пару выражений Рино, но сдержалась.

– Его Высочество не желает видеть меня среди коллег?

– Не в этом смысле, – поморщился лорд асессор. – Он просто считает, что это не для вас и настоящее счастье вы обретете, когда повторно выйдете замуж и вернетесь к светским обязанностям. У Третьего вообще специфическое отношение к леди. Он мне такими темпами весь Орден без женщин оставит, – вдруг пожаловался Рино.

– Вы описываете принца как отпетого женоненавистника, – заметила я.

Лорд асессор снова вставил пространную тираду, которую не следовало произносить в приличном обществе, а смысл можно было свести к тому, что описывает он человека, весьма скорбного умом.

Повздорили. А я еще и сомневалась!

– Если вы пытаетесь подвести к тому, что не желаете моего ухода, – вздохнула я, – то можете быть спокойны. Я не собиралась увольняться.

Это заявление вряд ли можно было назвать исполненным здравомыслия. Настоящая леди никогда не опустится до работы с преступниками, потому что они – как грязь: от общения их меньше не становится, а не запачкаться в процессе – практически невозможно. Его Высочество знал, о чем говорил, пусть его слова и вызывали желание немедля перебраться на Хеллу, где за подобные настроения даже член правящей семьи может получить огненным шаром в венценосное чело.

Но лорд асессор посветлел лицом – и тут же снова нахмурился.

– Я рад, леди Альгринн, – искренне сказал он. – И обеспокоен, поскольку доля истины в словах Его Высочества есть. Последние полтора года вы жили затворницей, выбираясь в свет лишь тогда, когда того требовала работа. Не будет ли лучше… – Рино запнулся. Кажется, обсуждать подобные темы с дамами для него было в новинку, и я вынужденно пришла на помощь, чтобы избежать даже намека на недопонимание:

– Я не настроена спешить с браком, лорд асессор, – сдержанно сообщила я, старательно избегая рассуждений на тему уместности работы высокородных леди в Ордене Королевы. – Разумеется, если я встречу достойного человека, я задумаюсь об этом. Но до тех пор можно позволить себе повременить. В конце концов, свой долг перед родом Альрави я выполнила, а перед родом Альгринн – уже не сумею, как бы мне ни хотелось.

– Отлично, – с облегчением кивнул Рино. – То есть… о, проклятье, готов поспорить, что вы все поняли правильно, а я тут распинаюсь, как идиот!

Я сдержанно согласилась по обоим пунктам, и начальство наконец-то рассмеялось.

– В таком случае, – мстительно сказал асессор, – поскольку Его Высочество особо настаивал на том, чтобы вас отстранили от расследования по делу герцога Вайенн, я намерен держать вас в курсе. Вы не возражаете насчет встречи завтра на балу? – и с неприкрытой нежностью покосился на помятую койку.

Я снова согласилась – и остаток дня все-таки провела в зале для медитаций бок о бок с Джоаной.

Нам обеим было о чем подумать, а делиться переживаниями не слишком хотелось, и оттого компания друг друга нас более чем устраивала.

***

Наутро кузина снова улыбалась – с едва заметным облегчением, как человек, принявший трудное, но верное решение. Каким бы ни был ее выбор, он самым положительным образом сказался на ее энтузиазме: Джоана порхала по гостиничному номеру, как весенняя бабочка, и старательно выбирала гарнитур к светло-голубому платью. Сегодня начинался следующий виток празднеств, на сей раз посвященных годовщине брака Их Величеств. По-настоящему пышный бал, разумеется, давали в столице, – но и здесь, в Лиданге, не могли обойти праздник стороной. Особенно когда выяснилось, что Его Высочество намерен задержаться на архипелаге.

У меня же попросту не оставалось выбора: помимо Третьего, в Лиданге остался лорд Рино со своей неповторимой супругой. Покинуть начальство, так и не выяснив, чем же важна черная рыбка герцога Вайенн, было выше моих сил.

Поэтому я обреченно заглянула в шкаф и велела приготовить темно-шоколадное платье с черной кружевной отделкой – и немало удивилась, когда Джоана, отвлекшись от своей трудновыполнимой задачи (аквамарины или морской жемчуг?), решительно оттеснила в сторону горничную, не дав ей приступить к своим обязанностям.

– Синее, – категорично заявила кузина и вытащила из шкафа другое платье, наглядно расправив верхнюю юбку.

– Это же твое, – несколько растерялась я.

– Мы одинакового роста, – заметила Джоана и протянула мне вешалку. – И фигуры у нас похожи. Ну же, примерь! Синее платье пойдет тебе больше.

Я покачала головой.

– Светлые платья на бал надлежит надевать юным девушкам, – напомнила я, – и свободным дамам. А темные тона подобают… – тут до меня, наконец, дошло, и я осеклась.

Я ведь тоже свободная дама. Срок траура, даже продленный втрое в знак огромного уважения к покойному мужу, истек. Я снова могу танцевать на балу, заводить поклонников и носить одежду светлых тонов.

Только вот как быть с тем, что мне всего этого совершенно не хотелось?..

– Именно, – бессовестно улыбнулась кузина. – Темные тона тебе уже не подобают и, если ты продолжишь убегать ото всех заинтересованных кавалеров, не будут подобать еще лет десять-пятнадцать. Смирись и живи дальше. Это все, что тебе остается.

Я перевела недоверчивый взгляд с серебряной отделки платья на нежное личико Джоаны. Последние слова прозвучали как-то чуждо – будто не ее.

«Не для меня ли ты просила совета на второй день в Храме?» – так и не спросила я. Кузина, отлично понимавшая, что все мольбы, адресованные Храму, остаются в Храме, с молчаливым торжеством протягивала мне платье акварельно-синего оттенка.

– Жемчуг, – безапелляционно сказала я ей и взяла платье.

Джоана скорчила мне рожицу и, ненадолго нырнув в шкаф, с едва скрываемым злорадством вручила мне сложную конструкцию из металлических обручей, спиц и кожаных ремней. Я с опозданием вспомнила настоящий фасон платья и невольно отступила назад.

Да оно же, наверное, весит килограмм двадцать!

– Последняя мода, – прокомментировала дражайшая кузина и попыталась нахлобучить на меня этот ужасающий конструкт. – Сплошная выгода: не позволит нахальным кавалерам подойти слишком близко, а от достаточно настойчивых и достойных – не даст удрать. Кроме того, ты будешь уверена, что юбка не задерется, даже если разразится пепельная буря.

В последнем я и так уже была уверена. Эта юбка задралась бы только вместе со мной. В случае, скажем, пепельного урагана.

Но… леди Хикари ведь в таких и ходит, и танцует. Неужели я не справлюсь?..

Дабы король и королева могли праздновать и веселиться наравне со всей страной, не оборачиваясь на протокол, на входе всем гостям вручали белую маску, полностью закрывающую лицо. Входить в зал разрешалось только в ней, а снять ее надлежало, вернувшись домой. Разумеется, в Лиданге Их Величеств быть не могло – но традиция есть традиция. На один вечер все гости превращались в «милордов» и «миледи», без оглядки на настоящие титулы.

На архипелаге маски выдавали в полном соответствии с представлениями местного общества о комфорте: дышащие, тканевые, натянутые на твердый каркас. Надеть их следовало прямо в автофлаксе, куда заглянула расторопная служанка.

В зал я отправилась со смутным предвкушением веселья. Каковы шансы, что меня узнают в маске и чужом платье с жестким корсетом? Разве что по волосам… но мало ли в Лиданге дам с каштановыми волосами?

Впрочем, леди Джейгор вряд ли порадовалась бы началу сегодняшнего бала. В центре внимания, взглядов и шепотков очутились не мы с Джоаной, а леди в снежно-белом платье, бескрайнем и сверкающем, как хелльская метель; ее не портила даже безликая маска. Напротив, леди использовала ее так же умело, как и все уловки из своего бездонного арсенала. Едва заметные повороты и наклоны головы заставляли тени танцевать на маске, создавая иллюзию подлинных эмоций, проступающих сквозь ткань.

Блистательная леди Хикари была узнаваема всегда. В какие бы рамки ее ни загоняли требования этикета и традиций. А вот ее спутника традиционный мундир высших придворных чинов и контрастная маска делали безликим и неузнаваемым.

Впрочем, лорд Констант ди Эмбер всегда предпочитал действовать из тени. А уж яркая леди Хикари тень отбрасывала густую и темную.

– Пойдем, поздороваемся, – предложила я Джоане, когда мы обменялись приветствиями с хозяевами приема, и указала взглядом на занятную пару.

– Я… – кузина заметно смутилась и кивнула кому-то за моей спиной.

Я обернулась.

– Чудесный вечер, миледи, – вежливо поклонился мужчина в светлом сюртуке. Он казался старше, пока стоял, не двигаясь. В поклоне же стала отчетливо видна незавершенность и какая-то неуловимая угловатость фигуры.

Сын баронета Сайерза. Разумеется, он еще слишком юн, чтобы отточить манеры и пластику движений до уровня великосветских львов…

– Я обещала милорду первый танец, – призналась Джоана.

– Разумеется, – вздохнула я. – Обещания следует выполнять.

И к приметной леди Хикари я отправилась в одиночестве – как выяснилось, и к лучшему. Вблизи стало очевидно, что ее спутник не только подобающе безлик, но еще и сантиметров на пять-семь выше, чем обычно.

– Не смотрите на меня так пристально, – веселым и хорошо знакомым голосом попросил он, едва я приблизилась. – Мне и косых взглядов собственного секретаря хватило.

«У него же глаза зеленые, – растерянно подумала я, – а у Константа – почти черные, и волосы длиннее… неужели никто не заметил?»

– Сегодня планируется что-то грандиозное? – осторожно уточнила я вместо неуместных вопросов о внешних различиях лорда асессора и его секретаря.

– О, рутинные развлечения, – хищно заверил меня лорд Рино. – Впрочем, сегодняшний костюм их приятно разнообразит.

Я невольно покосилась в угол зала, где вокруг невысокой, тонкой фигуры в праздничных храмовых одеждах образовывалось привычное пустое пространство: за плечом Сестры высился массивный мужчина в форменном мундире и белой маске. Кто же заметит, что сегодня разница в росте хрупкой жрицы и ее спутника несколько уменьшилась?..

– Однако, ты и сама сегодня преподнесла сюрприз, – заметила леди Хикари, и ее маска будто бы улыбнулась мне. – Отрадно видеть, что ты наконец-то будешь веселиться вместе со всеми…

– О да, – многообещающе согласился лорд асессор, и я привычно замерла в азартном предвкушении очередного «вам не понравится». – Если вас не затруднит, миледи, повеселитесь где-нибудь возле во-он того джентльмена в сером сюртуке. Да-да, тот, рыжий, вы не ошиблись. Уверен, он до смерти хочет заполучить вас на полонез, хоть еще и не осознал этого. Проверьте его рукава, но ничего не берите, только сообщите Сестре о своих находках.

Я сдержанно кивнула, извинилась и направилась к намеченному джентльмену, силясь вспомнить, как же его зовут. Вроде бы человека с таким же приметным медно-рыжим ежиком волос мне представляли в начале прошлого бала, и он действительно приглашал меня на танец, но тогда я отказалась.

Как бы это ему намекнуть, что настойчивость – добродетель?

Впрочем, ронять веера аккурат под ноги запримеченному лорду меня учила лично леди Джейгор, и я успешно применила ее уроки. «Запримеченный» лорд, не будь дурак, ситуацию мигом оценил и истолковал самым лестным для себя образом, а потому поспешил ее обыграть: опустился на колено, поднял веер – и, не вставая, протянул мне.

– О, благодарю вас, – заворковала я, принимая подношение, и – едва ощутимо задела его руку кончиками пальцев. – Я такая неловкая…

Рыжий лорд, разумеется, немедленно выказал желание проверить и опровергнуть столь опрометчивое заявление – благо до первого танца оставались считанные минуты. Я собралась было произнести традиционное согласие и протянуть ему руку (заодно добравшись до вожделенного рукава), когда мне на плечо опустилась необычайно тяжелая ладонь.

– Прошу прощения, милорд, – произнес над моим ухом хорошо поставленный баритон, от одного звука которого «милорд» застыл, как суслик, и так и не решился протянуть мне руку. – Леди обещала первый танец мне.

«М-да?» – несколько удивилась леди, но перечить принцу не посмела.

– В таком случае… – начал было рыжий, но тут объявили полонез, и он успел только пообещать найти меня после танца.

Я поощрительно кивнула и позволила Его Высочеству вывести меня в центр зала, постоянно напоминая себе, что леди не пристало допрашивать третьего наследника престола, какого демона он мешает ей выполнить поручение начальства. А Безымянный принц – как нарочно – заговорил только тогда, когда зазвучала музыка и пары пришли в движение, рисуя на паркете замысловатый узор из шагов.

– Сегодня Вы подобны синей гортензии, – с едва уловимой иронией сказал Его Высочество. – Столь же нежны, женственны… и тенелюбивы. Признаться, я ожидал увидеть Вас в стороне от высокопоставленных подозреваемых.

Понятно: не хотел, чтобы кто-нибудь услышал разговор, потому и пригласил на танец. В полонезе же фигуры постоянно меняются – как и соседние пары. Очень удачно.

– Отчего же? Я не увольнялась, Ваше Высочество, – отозвалась я, безропотно проглотив сомнительный комплимент.