скачать книгу бесплатно
– Она лучшая охотничья птица во всем халифате.
– Как по мне, так этой треклятой твари простят даже убийство. Ты этого дожидаешься?
До того как Тарик успел возразить, в арочном проеме ближайшего здания появился советник отца.
– Сагиб? Эмир желает видеть своего сына.
– Что-то случилось? – нахмурился юноша.
– Из Рея недавно прибыл гонец.
– И все? – хмыкнул Рахим. – Вряд ли очередное письмо от Шази достойно послужить причиной для столь официального приглашения.
Тарик внимательно вгляделся в лицо советника, отмечая глубокие морщины на лбу и нервно стиснутые пальцы.
– Так что произошло?
– Заклинаю, сагиб, пройдемте со мной, – уклончиво отозвался собеседник.
Рахим последовал за другом через украшенный мраморными колоннами вестибюль мимо галереи с фонтаном, выложенным мозаичной плиткой. Искрящиеся струи воды падали из пасти льва, выполненного из позолоченной бронзы.
Наконец все трое очутились в главном зале. Назир аль-Зийяд, эмир четвертой по значимости и богатству крепости Хорасана, сидел вместе с женой за низким столиком. Яства стояли перед ними нетронутыми.
– Отец, в чем дело? – спросил Тарик, резко останавливаясь при виде заплаканной матери.
– Сын, сегодня мы получили послание из Рея, – вздохнул эмир, поднимая глаза на вошедших. – От Шахразады.
– Позволь прочесть, – просьба прозвучала тихо, но твердо.
– Оно было адресовано мне. Присутствует отрывок и для тебя, однако…
– Как такое могло произойти? – мать Тарика снова залилась слезами.
– Что? Что произошло? – настойчиво спросил юноша и потребовал, повысив голос: – Отдай мне письмо.
– Слишком поздно. Ничего уже нельзя поправить, – снова вздохнул эмир.
– Сначала Шива. Потом моя бедная сестра, обезумев от горя, покончила… – всхлипнула мать, ее плечи вздрагивали. – А теперь и Шахразада… Как такое могло произойти? Почему?
Тарик окаменел.
– Ты сама понимаешь почему, – хрипло произнес эмир. – Она поступила так именно из-за Шивы. Ради Шивы. Ради нас всех.
После слов мужа мать Тарика поднялась и убежала. С каждым шагом ее рыдания становились все громче.
– О Шази, что же ты натворила? – прошептал Рахим.
Тарик так и стоял без движения, с застывшим, непроницаемым выражением лица.
– Сын, ты… – начал было эмир, направляясь к нему.
– Отдай мне письмо, – повторил юноша.
Назир аль-Зийяд сдался и неохотно протянул ему свиток.
Знакомый почерк Шахразады бежал по странице, такой же властный, резкий и с сильным нажимом, как обычно. Тарик прекратил читать, когда добрался до предназначенного ему отрывка с извинениями. Со словами сожаления о совершенном предательстве. С благодарностями за понимание.
Довольно. Это было невыносимо. Только не от нее.
Тарик скомкал свиток в кулаке.
– Ничего нельзя исправить, – вновь попытался воззвать к сыну эмир. – Свадьба состоится сегодня. Если Шахразада исполнит задуманное… Если она…
– Замолчи, отец. Молю тебя.
– Ты должен это услышать. Истина должна прозвучать, как бы тяжела она ни была. Чтобы пережить это вместе, всей семьей. Твои тетя и дядя так и не сумели справиться с потерей Шивы. И посмотри, какая судьба их постигла.
Тарик закрыл глаза, отец же продолжал:
– Даже если Шахразада останется в живых, мы ничем неспособны ей помочь. Все уже случилось. Остается лишь принять ее решение и смириться с неизбежным. Мне известны твои чувства по отношению к ней. Понимаю, что потребуется время, прежде чем ты осознаешь: счастье возможно обрести и с другой. В мире еще немало юных прекрасных дев.
– Я уже все осознал.
– Что ты имеешь в виду? – с удивлением воззрился на сына эмир.
– Я понял твои намерения. Теперь тебе следует понять мои. В мире, вне всякого сомнения, достаточно прекрасных юных дев. И я действительно способен обрести толику счастья с кем-то из них. Полагаю, все возможно со временем.
– Рад видеть подобную прозорливость, – кивнул эмир. – Иногда худшее оборачивается великим благом, сын.
Рахим потрясенно уставился на мужчину, не заметив, как вспыхнули серебристые глаза друга.
– Пойми и еще вот что, – продолжил Тарик, – мне нет дела до всех прекрасных юных дев. Не существует другой, похожей на Шахразаду. Она – единственная в своем роде.
С этими словами он отшвырнул смятое послание на пол, развернулся и резко толкнул створки двери.
Рахим обменялся с эмиром взглядами и последовал за другом. Они тем же путем вернулись на площадь. Тарик взмахнул рукой, веля привести лошадей. Оба юноши молчали, пока скакуны не оказались рядом.
– Каков план? – наконец нарушил тишину Рахим. – У тебя он хотя бы есть?
– Ты не обязан ехать со мной, – после короткой паузы отозвался Тарик.
– И кто из нас теперь глупец? Думаешь, только тебе дорога Шази? И была дорога Шива? Я тоже считаю их семьей, хоть и не прихожусь им родней по крови.
– Спасибо, Рахим-джан, – кивнул Тарик, оборачиваясь к высокому, долговязому другу.
– Не торопись благодарить, – улыбнулся тот. – Нам все еще требуется план. Скажи, что ты собираешься предпринять? – После секундной заминки он добавил: – Что-то вообще можно предпринять?
– Покуда правитель Хорасана дышит, всегда можно кое-что предпринять, – заявил Тарик. На его челюсти заходили желваки, а левая рука потянулась к изящной сабле на бедре. – То, что мне удается лучше всего.
Разделяющая завеса
Шахразада сидела на постели в пустых покоях. По покрывалу были разбросаны подушки из яркой цветной материи. Вокруг кровати висела тонкая, как паутинка, завеса, которая лениво колыхалась от малейшего движения или ветерка.
Девушка прижимала колени к груди, сцепив пальцы в замок на лодыжках. Светло-карие глаза неотрывно следили за дверями.
В этой позе она просидела почти всю ночь. Каждый раз, как Шахразада пыталась сдвинуться с места, эмоции грозили захлестнуть ее с головой.
«Где же он?»
Шахразада громко выдохнула и еще сильнее сцепила дрожавшие пальцы.
В последний час перед рассветом паника все нарастала, заставляя сердце колотиться, будто молот по наковальне.
От мысли, что халиф может и вовсе не явиться, девушка похолодела. Тогда она нарушит клятву.
Шахразада упрямо тряхнула головой, отгоняя ужас. Кровь оглушительно стучала в ушах, каждый новый вздох давался с трудом.
Кошмарные видения приближавшейся смерти стояли перед глазами, сокрушая решимость и повергая в пучины страха. Страха, который до сей поры удавалось сдерживать.
Перед мысленным взором промелькнули образы отца, Ирсы. Тарика. Что станет с ними после ее гибели?
– Хватит! – воскликнула она.
Слова разнеслись по комнате, эхом отзываясь в зияющей тьме. Пусть желание было и глупым, но Шахразаде хотелось хоть на секунду чем-то – чем угодно – заполнить мучительную тишину. Чтобы отогнать страх, снова запереть его в самых отдаленных, наглухо запертых уголках души.
С тихим скрипом дверные створки отворились.
Шахразада разжала руки и вцепилась в мягкие подушки.
Вошла служанка, неся тонкие свечи, которые наполнили помещение мягким светом и нежными ароматами пачулей и агарового дерева. Спустя минуту появилась вторая девушка с подносом, уставленным яствами и вином. Она все расставила, после чего обе служанки растворились, ни разу не посмотрев на Шахразаду.
Через пару мгновений на пороге возник халиф Хорасана. Он застыл, словно задумался о чем-то, но все же вошел и прикрыл за собой двери.
В неярком мерцании свечей взгляд его тигриных глаз казался еще более отстраненным и оценивающим. Халид ибн аль-Рашид повернул голову. Упавшие тени еще сильнее заострили и без того резкие черты его лица. Придали им вид непоколебимого спокойствия. Холодного и угрожающего.
Шахразада сцепила пальцы, чтобы они не дрожали.
– До моего сведения дошло, что твой отец служил при дворе моего визирем. – Тихий голос халифа звучал спокойно. Почти… по-доброму. – Это правда?
– Да, сеид. Правда, мой повелитель. Он являлся одним из советников.
– А сейчас трудится в качестве хранителя.
– Да, сеид. В секции древних текстов.
– Довольно серьезная перемена должности, – прокомментировал халиф, поворачиваясь лицом к собеседнице.
– Пожалуй, – отозвалась та, стараясь скрыть раздражение. – Хотя его положение при дворе не было слишком выдающимся. Один из младших визирей.
– Понимаю.
«Ничего ты не понимаешь!» – со злостью подумала Шахразада, не отводя взгляда и молясь про себя, чтобы ее глаза не выдали проносящихся за ними размышлений.
– Почему ты вызвалась стать моей женой? – поинтересовался халиф, а не получив ответа, добавил уже настойчивее: – Что побудило тебя совершить такой глупый поступок, Шахразада аль-Хайзуран?
– Прошу прощения?
– Не исключаю, что тебя привлек статус жены халифа. Либо же тщеславная надежда стать той единственной, кто завоюет сердце кровожадного монстра, – произнес он бесстрастно, не сводя с девушки пристального взгляда.
– Я не тешу себя подобными иллюзиями, сеид, – отозвалась та, стараясь подавить воинственные нотки в голосе и успокоить бешено бившееся сердце.
– Так каковы же твои мотивы? Какая причина оказалась достаточно весомой, чтобы добровольно расстаться с жизнью в семнадцать лет?
– Мне шестнадцать, – поправила Шахразада, бросив на собеседника косой взгляд. – И не представляю, какое значение имеют мои мотивы.
– Отвечай мне.
– Нет.
Халиф многозначительно помолчал.
– Ты понимаешь, что подобный отказ может привести к немедленной смерти?
– Не удивлюсь, если так и будет, мой господин, – произнесла Шахразада, до боли сжимая пальцы. – Но моя казнь не приблизит получение желанных ответов.
На лице халифа промелькнула искра интереса, на секунду уголки губ приподнялись. Но выражение исчезло так быстро, что нельзя было сказать наверняка, не почудилось ли оно.
– Полагаю, так и есть, – согласился он и снова застыл, очевидно, размышляя о чем-то.
Затем начал отходить. Резкие черты лица скрыла завеса.
«Нет».
Шахразада поднялась с постели и сделала шаг к халифу. Тот обернулся.
– Я же все объяснил. Не считай, что станешь единственной, кто нарушит заведенный порядок.
– А я ответила, что не питаю иллюзий, – сквозь зубы отозвалась девушка, без колебаний подходя еще ближе, пока не оказалась на расстоянии вытянутой руки от собеседника.
– Твоя жизнь уже и без того окончена, – тихо сказал тот, впиваясь взглядом в лицо Шахразады. – Я не ожидаю чего-то… сверх того.
Вместо ответа она подняла руки и принялась расстегивать драгоценное ожерелье, по-прежнему висящее на шее.
– Не надо, – произнес халиф, перехватив ее запястье. – Оставь.
После секундного колебания он положил ладонь на затылок Шахразады.
От этого тревожно знакомого прикосновения по ее телу прокатилась волна отвращения, которую девушка постаралась подавить. Как и желание нанести удар по врагу, вложив всю боль и отчаяние.
