скачать книгу бесплатно
Мишка как будто и не видел ее раздражения. И то, что она знакома с Крымовым, его вовсе не смутило. Ну, правильно, все только думают о себе. Светка уклонилась от его поцелуя. Вот уж не надо нам вашего внимания!
– Светик, ну, пожалуйста, не обижайся… Меня задержали важные дела. Как только мы освободились, так тотчас поспешили к тебе. Мы тут столько вкусных вещей купили. Давай, милая организуй, нам стол, а то мы с вчерашнего дня еще ничего не ели.
От возмущения у Светланы часто забилось сердце, на щеках румянец сменила бледность, и комок подступил к горлу. Кто дал ему право давать ей указания? Важные дела… Давно ты, милый, стал важным человеком?
Она хотела выплеснуть на Мишку все свое негодование, но постеснялась Крымова и его товарища – холеного, упитанного очкарика, который от подъема по лестнице на четвертый этаж покрылся испариной и тяжело дышал. А еще через минуту Светлана справилась с нахлынувшими на нее чувствами, постаралась мило улыбнуться. Зачем понапрасну хороших людей обижать?
– Игорь, проходите… Сейчас мы что-нибудь придумаем…
– Это ваша квартира? – Крымов вошел в комнату и окинул взглядом обстановку.
– Да нет, мы ее временно снимаем, – стесняясь убогости жилища, поспешил разуверить гостя Шохин.
– Вот хотим со Светланой квартиру купить, все никак не соберемся.
– Что-то про квартиру я в первый раз слышу… – начала было Светлана, но в очередной раз сдержалась. Пусть говорит, что хочет. Если уж Шохин начал хвастаться его не остановишь. Обидно за него. Умные люди ведь тотчас разберутся, где правда, а где ложь.
Светлане не составило большого труда организовать домашний уют на столе. Она разложила нарезки по тарелкам, сделала салат из огурцов и помидоров, заставила Шохина открыть банки с консервами и сделала бутерброды. Так что для походных условий сервис был на должном уровне.
– Жанна д, Арк, ты сегодня что у нас пить будешь? – Игорь сосредоточенно открывал бутылку коньяка и как бы между прочим спрашивал Светлану.
– То же, что и все, – Светлана сидела напротив Крымова, внимательно рассматривала его и его напарника.
За десять с лишним лет Крымов, конечно, изменился. На лице морщины и мешки под глазами, а самое главное появилась нервозность в поведении.
– Так водку или коньяк? – переспросил Крымов.
– Коньяк…
– Это по-нашему…
Крымов разлил коньяк по стаканам. Всем по четверти, свой стакан наполнил до половины. Поднял его и произнес тост алкоголика: – Ну, со свиданьицем. – С жадностью залил бушующий в груди пожар, почмокал языком, распознавая вкус напитка, и только после этого выдохнул: – Господи, прими как лекарство.
– Хорошие слова, – Шохин польстил гостю, при этом так же старался оценить вкус коньяка.
Светлана рассмеялась, и настолько громко, что все невольно посмотрели в ее сторону.
– Ну, вот, Жанна, ты еще у нас ничего не выпила, а уже вошла в раж.
– Она не Жанна, а Светлана, – попытался внести ясность Шохин.
– Это для вас она Светлана, а для нас она Жанна, и не беспокойтесь, в нашем департаменте ошибок не бывает.
Светлана состроила гримасу удивления, но возражать не стала. Кому и что в этом мире можно и нужно доказывать? Шохин принял это замечание за чистую монету и задумался.
– Ну, ты колготки себе купила?
Светлана в очередной раз покраснела: ну и память у людей. Такие вещи помнят, о которых сама давно забыла. Похоже, разговор предстоял серьезный и бескомпромиссный. Светлана выпила коньяк, поморщилась и запила лимонадом.
– Купила, а что? Вы мне что-то предложить хотите?
– Да. Партию женского белья из Франции… Годится?
Светлане показалось, что Крымов ее хочет удивить.
– Зачем мне какая-то партия? Фу, вы меня Игорь удивляете.
– Ну, можем партию обуви или контейнер парфюмерии.
– Игорь, это не по адресу, я не торговый работник.
– О, мне эта женщина нравится, – вклинился в разговор очкарик, который усердно поедал все, что было на столе. Аппетитом он явно не страдал.
– Мне тоже, – сказал Крымов.
– Кстати, вы знакомы? Это Леонид. Это Жанна.
– Светлана, – попыталась внести ясность Светка.
– Леня у нас мозговой и финансовый центр, – уважительно представил своего друга Крымов.
– Центр чего? Земли или нападения?
– Центр нашей организации.
– КГБ? – Светлана не выдержала.
– Какого КГБ? Мы давно уже там не работаем. Нас послали осваивать другие горизонты, – с какой-то горечью пояснил Крымов.
– Игорек, кто послал-то?
– Пал Андреевич Бакатин.
– Что же он вас-то выбрал? Больше некого было?
– Значит, некого. Мы в пятьдесят лет стали пенсионерами органов госбезопасности. С одной стороны, это хорошо. Льготы и все там такое. С другой, грустно и обидно. Грустно потому, что рушат то, что создавалось годами. Обидно потому, что не оценили то, что тобой сделано. И, по сути, вышвырнули за ворота, как последнего щенка. Вот мы теперь в бизнесе, делаем все что возможно. И помогаем строить финансовые империи. Вот и Михаилу хотим помочь правильно распорядиться властью. Грамотно провести приватизацию.
– Что значит грамотно? У нас в институте все делается грамотно.
– Это тебе только кажется.
– Вы, что же хотите принять участие в аукционе?
– Вот именно…
– Напрасно… Наше предприятие к вашему участию не готово.
– У нас вся страна к этому не готова, – усмехнулся Крымов, – однако без нашего участия редко что с успехом акционируется. Капитализм шагает по стране семимильными шагами, народ за ним не успевает, а он ведь никого ждать не собирается, как скорый поезд Москва – Берлин… А мы ему хотим помочь…
– Игорь, а про Вячеслава Андреевича Полковникова вы, конечно, все знаете? – Светлана решила внести в разговор ностальгические нотки, чтобы умерить пыл собеседника.
– Да, знаю.., – задумчиво произнес Крымов, – Только в голове не укладывается, что Славки с нами больше нет. Мы так точно и не знаем, что произошло…
– Инфаркт. Сердце не выдержало. Он очень переживал из-за всех этих перестроечных процессов.
– Да пил он много, а не переживал, – пояснил Шохин.
– Потому и пил, что переживал, – вступилась за память своего бывшего гражданского мужа Светлана.
– А где теперь его дочка? У него, по-моему, дочь была, – поинтересовался Крымов.
– Дочка уже совсем взрослая, вышла замуж, стала мамой и живет в той же квартире. Заходит к нам с Оксанкой в гости.
– Давайте помянем Вячеслава.
Крымов разлил всем коньяк, но теперь уже со всеми вместе, не чокаясь, выпил.
– Вы, мне кажется, были с ним друзьями, придерживались одних и тех же взглядов…
– Что было, то было, – задумчиво произнес Крымов.
– И что с вами стало? Вы потеряли свои рубежи?
– Да ничего не стало, и ничего мы не потеряли. Жизнь изменилась, по иному люди стали смотреть на жизнь, у каждого появилась своя точка отсчета, свои принципы.
– А Вячеслав мне всегда говорил… Да и вы мне по-моему в прошлый раз рассказывали про плебеев и патрициев. Что одни живут без принципов, а у других они незыблемы.
– Да Жанна Д’Арк ты права, всех нас превратили в плебеев.
– Да не всех, а только избранных.
– Согласен! – громко отрапортовал Крымов. Он уже захмелел и не хотел дискутировать.
– Давайте выпьем за успех предстоящего дела, – Крымов решил сгладить намечавшиеся в разговоре углы и шероховатости. – И хватит сегодня о грустном.
Но Светлана за такое дело пить не хотела.
– Я за это пить не буду? Это не дело – это афера.
– Да называй, как хочешь, только в печь не клади.
– Напрасно вы иронизируете. Возможно, вы приватизировали фабрики, заводы, совхозы, колхозы, там работяг можно еще обмануть. Но нашу рабоче-крестьянскую интеллигенцию лучше обходить стороной. Она разрушит ею же созданное, будет голодать, но явного обмана не потерпит. Нужно время, чтобы сломать в головах таких людей стереотипы. А вы хотите одним махом лишить их надежд на осуществление заветной мечты стать собственником предприятия.
– Мы даже и не думали этого делать. Наоборот, хотим помочь стать собственниками.
– Ну да, за этим вы сюда со своим финансистом приехали, чтобы людей осчастливить?
– Вот костный народ… Ты зачем ее сегодня в нашу компанию привел? – Крымов полушутя обратился к Михаилу.
– Это ведь Жанна д, Арк. В ее голове и груди горит факел возмущения. Она готова поднять народ на борьбу. Противоречие и противостояние – основные принципы ее жизни. А мы-то с вами, господа, созидатели…
– Да нет, Игорек, я просто хочу, чтобы вы не потратили свои деньги и время напрасно. Чтобы не выглядели идиотами, на вас не показывали пальцем и вы не получили общественного презрения.
– Да плевали мы на общественное презрение, хватит, наелись этих коммунистических идей и комплексов.
– Ну и напрасно. Честно сказать, Игорь от вас я этого не ожидала. Шохин может такое выдать. Но вам это не престало. Общественное мнение всегда будет главенствующим. Каким бы оно ни было. Возможно, через какой-то промежуток времени большинство людей будут думать именно так, как сегодня думаете вы. И тогда это мировоззрение будет общественным, и действия ваши будут совпадать с желанием общественности. Тогда эти идеи легко можно будет провести в жизнь. Сегодня общество не готово к тому, что вы им предлагаете.
– А что мы им предлагаем? Ты ведь даже и не знаешь.
– Не знаю… Лишь догадываюсь…
Светлана прочитала бизнесменам выдержки из краткого курса наставлений, составленных ей Альбертом еще в начале перестройки. У нее тогда, как и у большинства, закружилась голова от новых лозунгов и призывов: «инженерная мысль», «трезвость», «качество» и еще «перестройка», «ускорение». Аж, дух захватывало от перспектив. На, что Альберт однажды, сказал ей, усмехнувшись: «Россия сколько существует, столько и перестраивается, но простому народу от этих перестроек лучше никогда не становилось. Все преобразования в итоге сводились к братоубийственной войне. Пока, наконец, к власти вновь не приходил самодержец, который заливал кровью все демократические свободы и инакомыслие. И только после этого в стране наступало поистине всенародное счастье. Так, что насчет всех подобных преобразований ты можешь успокоиться и не переживать».
Время показало, что Альберт, как всегда, был прав. Поэтому Светлана не хотела, чтобы Мишка неосознанно предпринимал шаги, которые привели бы к краху его административной карьеры. С чем пришли эти два доброхота, для Светланы оставалось не ясным, но то, что Крымов так легко отступился от своих принципов и мировоззрения, заставляло задуматься. Наломают дров с этими ваучерами, затем от всего открестятся, и придется Шохину доказывать, что он не верблюд.
И что человеку просто не живется? Что им движет, что с ним происходит? Судьба улыбнулась, сделала начальником отраслевого института – так радуйся и наслаждайся жизнью. Нет! Бесы управляют его разумом, раздирают душу. Он становится не похожим на самого себя, и бросается из одной крайности в другую. Какой тебе аукцион? Сядь в своем кабинете и сиди, не раздражай народ.
– Предполагаю, что вы хотите сделать собственниками института каждого инженера, каждого рабочего. Предложить такие выгодные условия, что ни один работник не захочет и не помыслит свой ваучер обменивать на машину, – иронизировала Светлана.
– О, прямо в точку попала. Ты наши мысли читаешь. Не простой ты человек, Жанна.
Крымов после третьей стопки захмелел, и чувствовалось, что к дальнейшему спору он уже не расположен.
– Зато ты у нас, Игорек, сама простота, поэтому, наверное, и не знаешь, куда свой чемодан ваучеров пристроить.
– Наверное… – согласился Крымов.
– Не трогайте наш институт, пожалуйста.
Светлана от хорошего коньяка тоже захмелела. И все ее мысли вмиг превращались в слова.
– Не нужны нам ваши ваучеры. Мы сами прекрасно справимся с этой перестройкой. Все у нас для этого есть. И научный потенциал, и станки. А если вы сейчас к нам влезете, и все это рухнет?
– Что рухнет-то? Ты что так переживаешь? Все уже давно решено. Не нами, а в высоких московских кабинетах. Так что успокойся и дыши ровно. Слышала, что Чубайс сказал: «Мы как скажем, так и будет»?
– Приказано институт приватизировать. Значит, тому и быть. Кто от этого выиграет? Абсолютно все. Будет хозяин, который будет заботиться о нажитом добре. Будет выбивать для института деньги. Без денег ведь ничего не сделаешь. Зарплату не выплатишь, станок не купишь, железяку тоже не купишь. Так, что иного пути, кроме приватизации, нет.
Крымов уже совсем опьянел. Толстый очкарик Леонид, доедая салат, предложил:
– Может быть, приляжешь, отдохнешь с полчасика, а то нам еще сегодня целый день работать, и завтра.
– Нет, я с Жанной хочу пообщаться. Больно уж она баба продвинутая, такую редко встретишь.
– Фу, баба – как пошло. После этого я с вами разговаривать не хочу.
– Ну, извините, девушка.
– Не извиняю. Может быть, Игорь, вам действительно прилечь?
