Кровь

Медленно распрямившись, Саид обернулся к остальным.

– Молчание, тоже ответ. – спокойно приняв отказ говорить. – Скорее всего, он думает, что узнай мы причину, перестанем подчиняться.

– Рваньё. – бросив простыню в угол. – Посуда как в дурке. Даже в тюремном карцере есть кровать и сортир! – сдерживая подступающие слёзы, она скомкала ткань и села сверху.

– Похоже на то, что они переживают за нашу… сохранность.

– А эта еда и таблетки? Мы нужны живыми и здоровыми.

– Торговцы органами? – взволнованно предположил Миллер.

– Если и да, то какие-то уж очень странные. – Саид. – Зачем куда-то везти? Тем более в сборе. Кинув в коробку со льдом и алга, на крыло.

– Дак то легальные. – возразила девушка.

– Не наш случай. – ухмыльнулся кролик, но увидев, что ни кто не смеётся, стёр ухмылку. – Если так, то зачем переливание и эта дурацкая игра?

– Кровь, возможно для анализа. – Миллер, не уверенно. – Многовато, но предположим. А игра, она возможно для отвода глаз. Проигрывают те, кому скоро…

Переглянувшись, проигравшие сосредоточили взгляд на победителе.

– Как давно ты в поезде? – с давлением.

– Первый день. – глядя то на одного, то на другого, ожидая удара. – Столько же, сколько и вы.

– Где находился при похищении?

– Последнее что помню, как заходил на заправку. В ста сорока километрах от города.

– Ты был один?

– Да. Ехал на горный комбинат. Помочь с …

– Какая группа крови?

– А я ебу! Хрена ли ты у меня всё это спрашиваешь?

– Потому что ты здесь самый подозрительный. – в место него ответил Саид.

– А по-моему нет. По-моему это она самая подозрительная. – не поднимая руки, указав пальцем.

– Это сексизм. – недовольно, но сдержанно.

– Да.

– Что ты делал, когда ушёл в туалет? – Саид, хмурясь.

– Ссал.

Попытавший придумать вопрос, ответ на который они смогут проверить, все задумались. Вскоре, мысли сменили траекторию. Дом, оставленные дела, близкие и те кто их запер. Один час пришёл на смену другому. Мерно покачиваясь на редких неровностях, состав шёл без единой остановки, незначительно сбавляя ход лишь на поворотах, не издавая ни одного сигнального гудка. Иногда, сквозь щели начинал проникать воздух, в то время как за бортом раздавался странный, проносящийся мимо гул от встречных составов. Реже, гул доносился сразу со всех сторон, что могло обозначать движение по мосту или туннелю.

К исходу третьего часа, не выдержав, цыкнув языком, светловолосый обернулся к кролику. Любопытный взгляд глубоко посаженных глаз обежал сокамерника, остановившись на руках.

– Ты сказал, что ехал, на какой-то там комбинат. Работаешь на нём?

– Снова допрос. – вяло, но злобно.

– На этот раз нет. Но, чем тут ещё заняться?

– Комбинат, горно-обогатительный. Добывает никель, медь и другую цветнину. Моя группа отвечала за цех по производству файнштейна, расплава с большой примесью серы. Станки, машины, отгрузка. – слова лились ручьём, будто заученный текст. – На одном из ваводов произошла поломка переворачивающего агрегата. Всё в труху. Его установили ещё до моего рождения. Логисты заказали новый, весом в сорок тон. Меня отправили для того чтобы подготовить приёмку, согласовать моменты и убедится, что компания не сможет отгрузить следующую партию в срок.

– А разглашать такое вообще законно?

– Что именно? Меня не связывает договор о неразглашении.

– Всё равно, это большой бизнес. – Саид.

– Какая теперь разница. – вяло махнув рукой.

– Не стоит так сразу падать духом! – подступился Миллер. – Пока живой…

– Рыбы в аквариуме торгового центра тоже рады, что ещё живы.

– Давайте не будем нагнетать. – Дина. – Поговорим, на какие-нибудь отвлечённые темы. Например, о космосе. Вы знали, что на марс отправился третий…?

Уронив голову на стену, Ван представил себя рыбой, плавающем в мутной воде. Представил тёмные, искажённые силуэты, движущиеся между цветастыми рядами. Время от времени один из них приближался и, обретая отчётливые контуры, хищно смотрел, выбирая того, кого хочет сожрать. Грязная вода, грязные стёкла, существа, жаждущие твоей плоти.

Вскоре в разговоре осталось лишь двое. Найдя общий язык, с упоением, часто перебивая друг друга, они болтали больше часа, хотя со стороны, могло показаться, что каждый делает это через силу, пытаясь заглушить собственные мысли пустой болтовнёй. Всё окончилось тем, что Миллер, по просьбе девушки принялся прилаживать простыню к стенам. То, что у него вышло, не удовлетворило даже его самого. То и дело срывающаяся со стен, ткань просвечивала, почти нечего не скрывая. Тогда взялся голубоглазый. Согнутая пополам, перегородка закрывала лишь от плеч до середины голени, за то перестала быть прозрачной. Болтовня на троих, продолжилась как и прежде. Спустя какое-то время, пусть на птичьих правах, втянулся и обвинённый в предательстве.

Похитители подкрались незаметно. Увлечённые спором о каком-то фильме, они не расслышали шагов и лязга засова, лишь перестук опустившегося окна.

– Забирайте. – подавая первый поднос.

Меньший по количеству, но не по качеству, ужин поднял настроение. Несколько вопросов, адресованных принёсшей еду похитительнице, остались без ответа. Прошёл ещё час, и после отдалённого щелчка погас свет.

Глава 2 Странные вопросы

– Проснись. – лёгкие толкнув в скулу. – Давай давай давай. – шёпотом, почти на ухо.

Открыв глаза, Ван встретился лицом к лицу с Миллером.

– Чего тебе? – чуть отстранившись, затем насторожённо оглядевшись.

Тоже чуть отступив, прижав кулак к лицу, напряжённо глядя поверх, блондин безмолвствовал. Ничтожный свет, проникающий через дыру в полу, замочную скважину и щели в стенах, не позволял разглядеть все эмоции, заставляя домысливать.

– Не могу уснуть… Переживаю насчёт завтра… – сдавленно, еле слышно. – Скажу прямо. – и подавшись вперёд всем корпусом. – Если завтра всё повторится. Если снова придётся сдавать кровь… Пожалуйста, сделай это за место меня!

– А если я проиграю?

– Мне очень плохо! Я не вынесу, если он снова воткнёт иглу! – с придыхом, пододвигаясь всё ближе. – Если будет… То пожалуйста, пожалуйста! – взяв кролика за руку, и крепко но не больно стиснув её. – Когда выберемся, я тебя отблагодарю. Ладно? – выдавая голосом такие эмоции, на которые способен не каждый артист. – Могу сделать для тебя почти любые справки. Отправить в самый дорогой отель нашей зоны. Ладно! Можешь сейчас не отвечать. Но подумай об этом. Это будет правильный поступок. Поступок сильного человека. Я на тебя очень надеюсь. Только на тебя.

Не без усилия отцепив руку просящего, Ван медленно развернулся на копчике и уперевшись босой ногой ему в таз, оттолкнул на метр. Медленно, словно на новой фотографии погруженной в проявитель, на лице светловолосого разливалась злоба.

– Ладно. Ладно. – медленно и сдержанно. – Я тебя понял. – и сев возле стены, он замер, в ожидании рассвета.

Отодвинулся и кролик. Некоторое время он обдумывал, как лечь, чтобы к нему не могли подобраться во сне, но вспомнив трусость потенциальной угрозы, расположился как было. Лишь в последнюю секунду, перед тем как вернутся ко сну, в голове пронеслась короткая серия мыслей. – Почему я так поступил? Поступил также, как раньше. Разве не от этого я бежал? Зато чесно.

Неверные образы, чувства, надежды. Рассыпаясь пылью, стоило отвернуться, воспоминания блекли, оставляя на себе отпечатки босых ног. Чувство вины, терзавшее последние годы, отступило, сменившись спокойствием. Невнятные, знакомые лица, со скупыми, но искренними улыбками. Ржавое оружие, что больше не выстрелит. Обрывки лозунгов на родном языке.

Проснувшись последним, Ван сразу же встретился с недобрыми взглядами сокамерников. Сидя плечом к плечу, нахмурившись, мужчины наблюдали за каждым его действием. Короткая разминка, прогулка между стен, попытка заглянуть в замочную скважину.

– Хорошо ему. Полон сил. Мы тоже нечего. Но ему всё равно легче. Спал как у себя дома. – тихие перешёптывания.

Его не обвиняли, ему не завидовали, но в тоже время, больше не считали своим. Ухмыльнувшись, забавляясь происходящим, кролик остался стоять, глядя на них в ответ.

– Ты так и не представился. – неспешно и сдержанно произнёс Саид.

– Ван. Или любое другое имя. – не принуждённо.

– Какое имя настоящее?

– Вандам, хммм, Ван дер Линде, Ван хельсинг, Ван аллен, Вваанн… – в протяжной задумчивости.

– Смеёшься над нами. – затем резко поднявшись, и направившись к наглецу. – Вандам говоришь. Ну покажи. – толкнув его в грудь.

Мгновенно став серьёзным, заваливаясь назад, кролик, что есть сил, потянул на себя ногу, подсекая сокамерника. Резкий толчок в грудь и оппонент повалился на пол. Напрыгнув сзади, Миллер принялся душить. Завязалась потасовка. Короткая возня на полу, и оседлав наглеца, блондин с удвоенным рвением сжал его горло.

– Эй эй! – сбивая захват, Саид отстранил победителя, когда руки Вана упали плетьми.

Не успокоившись, блондин попытался вырваться, размахивая локтям, но схваченный за шиворот, был отброшен в сторону.

– Уймись! – раздражённо.

– Прости. Я перегнул палку. – задыхаясь, перебарывая красную пелену в глазах.

Безучастная к происходящему, дождавшись исхода, девушка пересела на сторону победителей, обменявшись с последними, коротким взглядом. Сразу после, открылось окно в двери. Нахмуренный взгляд похитительницы обежал смутьянов.

– Этот жив?

– Да.

– Если он умрёт, вы пожалеете.

Миллер торжествующе усмехнулся.

– И что ты там сделаешь?!

– Не я. – и окно закрылось.

Вскоре, принесли завтрак. Относительно скудный, состоящий из небольшого числа фруктов, горсти каши, молока и нескольких сладких добавок. Не обошлось и без россыпи витаминов. Двумя часами позднее, в открывшемся окне появились наручники.

– Куда нас поведут?

– Надевай. – бесцветным тоном.

Мотнув головой, Саид отступил на два шага. Не став спорить, чёрнорубашечник ждал. Взглянув на блондина, и встретив неодобрение, кролик реши не выделятся. Минута, другая, пятая, треск срываемой бумаги, и подожжённая о чирках, небольшая хлопушка залетела в комнату. Резкий, оглушительный в замкнутом пространство, щелчок взрыва, и в воздух поднялось желтоватое облачко.

– Это бля что!? – отскочив в сторону.

Закрывая лицо воротом футболки, Дина попятилась к дальней стене. Вторая хлопушка разметала облако, увеличивая концентрацию капсаицина в воздухе. После третей, почувствовав касание обжигающей смеси, будто вдохнув раскалённого дыма, потеряв всякое желание к сопротивлению, все подчинились. Наручники, коридор, дверь, игровая комната, Валлон на своём прежнем месте.

– Кто будет первым? – будничным тоном, жестом предлагая выйти вперёд.

– Не будем спешить. Предлагаю обсудить то… – Миллер, на удивление уверенным голосом.

– Нечего обсуждать. Ты или играешь, или как вчера. – взглядом указав на длиннорукую обезьяну.

– Нам нужно всего лишь понимание происходящего. Куда нас везут? Что с нами будет? – очень выверенным тоном, без резких движений, подчёркивая каждое слово жестикуляциеё и мимикой.

– Ещё несколько дней, вы будете находится в поезде, а потом… Посмотрим.

– Для чего нас похитили? Ради выкупа, или с целью навредить нашим отсутствием?

– Ни то, ни другое. – хмуря брови.

– Можем ли мы, как-то с вами договорится? У моей семьи есть средства… Я готов предоставить любые…

– Всё что у тебя есть, это штаны и кофта. – твёрдо и сухо. – Хватит разговоров. Играй, или… – поведя плечами и шеей.

– Я сыграю за него. – выступил голубоглазый.

– Ты сыграешь, но только за себя.

– Я могу…

– Можешь! – грубо перебив. – Но будет так, как я скажу. И я, говорю, нет.

“Коренор М. заслуживает получить…:

Колит кишечника. Вторую жизнь. Медаль. Стыд.”

Нахмурившись, игрок несколько раз прочитал вопрос и ответы, прежде чем спросить.

– Кореннор М., это кто?

Ведущий молчал, лишь сурово глядя, не отнимая руки от сенсорного дисплея.

– Известный врач. – ответил кролик. – Его раньше часто показывали по ящику. Создатель множества практик, запатентовавший много лекарств.

– У него есть медаль?

Кролик пожал плечами.

– Тогда, наверное…

– Он шарлатан. – подала голос девушка. – В интернете пишут, что уже пять лет над ним ведётся судебный процесс. Даже несмотря на то, что он покончил с собой.

– В первый слышу. – кролик.

Покачав головой, Саид развёл руками.

– Стыд? Пусть будет стыд.

– Неверно. Выбирай место.

Страх на лице, неуверенность в движениях, мольба в глазах. Жгут, стерильная ватка, игла. Следующей, на удивление вперёд выступила Дина. Учуяв спирт, она натянуто улыбнулась, обхватив себя одной рукой, а другой, теребя штанину.

– Я прошу, чтобы вы повторили правила. – на одном дыхании, после плотно сжав губы.

– Один вопрос, четыре ответа. Называешь правильный ответ и сегодня отдыхаешь.

На слове сегодня, взгляд Миллера дёрнулся, на секунду метнулся к Вану, затем к стоящему в проходе похитителю и опустошённый, склонился к полу.

– Правильный ответ среди тех, которые будут на экране?

– Да. – настороженно.

– Он только один, или их может быть несколько?

– Один. – отрывисто прикоснувшись к дисплею, заканчивая разговор.

“Скот живёт ради…

Сытости хозяина. Продолжения рода. Того чтобы есть. В ожидание перерождения.”

Несколько раз прочитав ответы, с трудом проглотив ком, она подняла взгляд.

– Это вопрос мировоззрения. Ответ зависит от…

Суровый взгляд бездвижных глаз, давил. Ощутив, как толстенная игла протыкает кожу, Дина сжала собственную руку. Напуганный взгляд метнулся к вчерашнему победителю, в попытке понять ход его мыслей, зацепится за нить… Но выборка была слишком мала.

– Новая луна. Новая… В ожидании перерождения. – твёрдо и уверенно.

– Ннет. – растянув первую букву и обрубив следующие.

Обмерев, уронив опустошённый взгляд, проигравшая не стала выбирать место, не отреагировала на окрик, не сопротивлялась, когда её повели и усадили на нары. Лишь когда в руках похитителя появилась игла, забилась, словно птаха в тесной клетке. Не став тратить силы на борьбу, посадив обезьянку на ноги девушки, громила многозначительно заглянул ей в глаза. Страх, апатия, полная утрата решительности, словно у кролика, заглянувшего в глаза удава.

– Следующий. – возвращаясь на место, когда кровь потекла в пакет.

Двое оставшихся переглянулись. Ван вопросительно, Миллер скованно и недобро. Взглотнув, победитель прошлого дня вышел вперёд.

“Что любит читать рыбка?

Сказки небылицы. Спецификации и инструкции. Прогноз погоды. Выражения лиц.”

Шансы были три к одному. И ни в одном из ответов нельзя было быть уверенным. Каждый мог таить подвох. Но больше всего его настораживал последний. – Немая рыба читающая лица. – Взгляд обратился на небольшую камеру в одном из углов. Это не осталось незамеченным.

– Первое. – скрестив пальцы так, чтобы это видел только сокамерник.

– Неверно. – еле заметно приподняв уголки губ, но в тоже время глядя исподлобья.

Место наискосок от девушки, спирт на сгибе локтя, игла в руке. Вздрогнув, когда с еле заметным щелчком струна пробила вену, Ван прикоснулся оковами к запястью пленителя. Вдруг, руки испытали обратное давление, а кисти чуть сместились одна относительно другой. Почувствовав, как мурашки разбегаются от лопатки, к затылку, не смея поднять взгляд чтобы проверить был ли замечен, изо всех сил стараясь не дать кандалам разомкнутся окончательно.

– Рад, что тебе нравится вкус, выбранного тобой поражения. – проурчал громила, приподняв верхнюю губу, закрепляя канюлю пластырем.

Взгляды троих сокамерников, были сосредоточены на нём и в этих взглядах, не было ни чего хорошего. Стиснув зубы, кролик захотел закричать, вырвать иглу и бросится в драку. Не на похитителей, делающих всё, согласно их дхарме, но на товарищей по несчастью, слепых к очевидному.

“Пожары приносят.

Радость поджигателю. Горе погорельцам. Плодородие полям. Победу стратегам.”

– Всё сразу.

Валлон молчал, ожидая, заставляя нервничать.

– Радость, горе, победу… Только в третьем, оба слова начинаются с одной буквы. – скороговоркой, себе под нос. – Но победа… По-бе-да. Погорелец может быть и поджигателем и стратегом. Пожары. Пламя войны. Радость и горе войны. Победу стратегам. – сдавленно и скомкано, затем откашлявшись. – Победу стратегам.

– Неверно.

– Хэ-хэ. Тсс. – истерически улыбаясь, задыхаясь от нахлынувших эмоций.

Не сопротивляясь, а скорее не в силах подчинится без принуждения, он заставил силой затаскивать себя на место, разгибать против воли руку, сдерживать судороги.

– С ним всё в порядке? – Саид.

– Так бывает. От сильного стресса. – успокоил громила, перетягивая бицепс жгутом.

Поле с вопросами сменилось видеозапись из природного заповедника. Капель тающего ледника, парящие над ущельем орлы, колышимые ветром горные цветы, ящерки на камнях. Сколько бы Ван не пытался, ему ни как не удавалось сосредоточиться на созерцании прекрасного, отвлёкшись от происходящего и забыть произошедшее. Правильный ответ был очевиден. Он мог вмешаться, подать знак, но промолчал. – С другой стороны, с чего бы мне помогать тому, кто совсем недавно пытался меня придушить? – Стрельнув косым взглядом на лежащего рядом недруга, кролик снова попытался сосредоточиться на далёких картинах. Минута, другая, и вот Саида переподключают на капельницу с раствором, а мысли снова кружились над одним. – Одним своим словом я мог всё изменить. – Скользнув всего на секунду, взгляд обновил образ сокамерника. Склонившего голову, в попытках скрыть текущие слёзы, жалобно твердящего, – Камелла, Камелла. – жалкого и трусливого, но всё же любящего…

Они снова сидели вдоль стен. Сидели, не проронив ни слова с самого возвращения. Сидели, не в ожидании обеда, но до сих пор надеясь, что вот сейчас раздастся скрип тормозов, и ворвутся бойцы спецназа. Подносы с едой, напёрстки таблеток, терпкий, концентрированный сок, шелест закрываемой задвижки и вновь тишина. Безрадостная, удручающая, неуютная, но в тоже время безопасная.

– Ты сказала, Коронер шарлатан. – произнеся в пустоту, и лишь спустя несколько секунд, обернувшись к Дине. – За что его судят?

– Финансовые махинации, подлог, взятки, но самое худшее, использование непроверенных препаратов на людях. Был целый… Да и сейчас есть. Клуб, почти секта тех, кто слепо верит каждому его слову, считая новой вехой в медицине. Его компания, дарит вступившим подарки, в которых находятся кислоты, активные металлы и всевозможные травы. От борщевика, которым предлагается лечить усталость глаз, до ртути против ожогов.

– Фейк. – безапелляционно, Саид. – Чтобы в наше время, кто-то в это поверил? Нет. – даже не предполагая обратного.

– Двенадцать тысяч человек подали на компенсацию от действия его лекарств. Несколько сотен трупов. В разы больше искалеченных. И ещё неизвестно сколько тысяч остаются верны своему великому магистру медицины.

– Невозможно. – без тени иронии или смеха.

– Этот суд затянется не на один год. Так как никто по факту не покупал лекарства, а лишь получал подарки. А сам гуру, никогда не заявлял об эффективности и не призывал использовать… – неоднозначно поджав губу и нахмурившись одним глазом. – Сотни часов болтовни с полунамёками, некорректными сравнениями и допущениями о возможных лечебных свойствах, с примерами, рассказы о том, как делал лекарство для себя, без призыва к действию. Он ещё мог выпутаться, но, за неделю до первого слушания, совершил самоубийство. Очень хитро и умело повесился при помощи рычага и собственных штанов. Расшарь. Там столько грязи! – восторженно, но затем осёкшись, невесело усмехнулась и затихла.

– Стыд не подошёл. Медаль, вторая жизнь и что-то там ещё… Какая то болезнь.

– Колит кишечника. – подсказал кролик.

Недобро взглянув на него, голубоглазый продолжил мысль.

– Ни что из этого особо не подходит. Хотя болезнь?

– О чём ты говоришь?! – воскликнул блондин. – Он конченый! И вопросы его конченые. Ему просто по кайфу держать нас в страхе и непонимании. Дурить кокой-то фигнёй.

– Наверное, ты прав. – поникнув, Дина опёрла голову на колени.

Все ожидали продолжения, но его не последовало. Пустая, вязкая тишина, в которой копошились уродливые, безрадостные мысли, утянула на многие часы. В следующий раз, языки развязались только после ужина, когда воспоминания о процедуре немного затёрлись, а напрягшиеся нервы, расслабились. Пустая трепотня, скупые улыбки, воспоминания из жизни.

– … у меня было наоборот. Мы с корешами, неделю, представляешь, неделю ехали на машине до моря! А оказавшись там, узнали, что впервые за историю наблюдений, появился красный прилив.

– Что ещё за прилив? – без энтузиазма, только для того чтобы избежать тишины, глядя в потолок.

– Так говорят, когда в воде много красных, плавучих водорослей. Они ядовитые, стрёмно воняют, и вся рыба после этого становится не съедобной. Мы на один пляж, всё красное, на другой, та же фигня. Уехали на дальний мыс…

– И часто вы куда-то ездили?

– Да постоянно. – сбитый с мысли. – С друзьями, турами и сам по себе. Люблю новые места.

– А я редко выезжаю из города. – Дина, почти гордясь сказанным. – Люблю свой дом, заниматься всяким. Вязать смешные шапочки, например. Меня часто зовут, но я не хожу. Даже не знаю, откуда у меня столько друзей. Иногда мне кажется, что я проклята. Что каждый, с кем я говорю, будь-то продавец или доставщик пиццы, хочет со мной общаться.

Саид искренне усмехнулся.

– Это же замечательно. Иметь много друзей. Никогда не заскучаешь. Есть к кому обратится если случилась проблема. Или, от них может прилететь халтурка.

– Но мне это не нужно. Я всего лишь хочу выполнять свою работу, а после, вернувшись домой, почитать интересную книгу за кружкой чая. – с грустной мечтательностью.

– Нет нечего лучше весёлой пьянки, на хате у незнакомого типа! – сообщил о своих предпочтениях Миллер. – Халявная трава, ночные покатушки по центру или окружной дороге… Как мне этого не хватает.

– Семейная жизнь. – понимающе.

– Да. – не весело, но спустя несколько секунд, добродушно улыбнувшись. – Теперь всё иначе. Больше похоже на твои мечты. – взглянув на девушку. – После работы домой, к очагу, в бытовуху. Вечера перед домашним кинотеатром или у компьютера, общаясь со старыми друзьями в игре. А по выходным прогулки по паркам и набережным, долгие разговоры в кафе, походы в гости к её скучным друзьям, и болтовня на светские, высоко интелек… телект…

– Интеллектуальные. – тонкая улыбка на бледном лице.

– Да. – рубанув указательным пальцем. – Интеллектуальные темы. Я не говорю, что это плохо или бесит. Хотя, иногда и такое бывает. – приподняв бровь, глядя кудато сквозь стены. – Особенно когда мы заходим к её другу барду. Бля, он тот ещё хипарь, выродок… А в остальном, терпимо.

– Если тебе это не особо по душе. Зачем ты ходишь с ней? – Саид, действительно заинтересовавшийся.

– Ну, не отпускать же её одну! Так, по крайней мере, я знаю, где она. И хипари держатся на расстоянии. К тому же. Я, люблю её. – будто почесывая скулу, но на самом деле, скрывая мягкую улыбку любящего человека.

Несколько долгих часов в ожидании отбоя. Резкий щелчок, шорох ткани, пока каждый укладывался спать, и бесконечный перестук колёс после. Закрывая глаза, Ван думал о том, попытаются ли его задушить этой ночью. Мала по малу, страх при тупился и уставший организм перешёл в режим восстановления.

***

Выкрики приказов для расстрельной команды, лязг и рокот роющих землю машин, запах гнили от набросанных в груду личных вещей. Фанфары и поздравления после успешных заданий, словно скрежет стекла. Блуждания в морозную пору, в поисках костров, которых с каждым годом становилось всё меньше.

Забыв всё что увидел, ещё до того как открыл глаза, сумев сохранить лишь тяжёлые, гнетущие, неясные чувства, кролик прижал колени к груди, замыкаясь в себе. Начинался второй день, после отправки сообщение с просьбой о помощи и третий с момента отбытия. Шедший без остановок, поезд, казалось, проехал уже пол мира.

Лёжа в предрассветной полутьме, поджав губы, неосознанно перебирая рукав футболки. – …совершенно никто для меня. Больные, оголодавшие, без надежды попасть в город, обречённые вечно прятаться по гниющим развалинам жёлтых зон. Всего лишь одни из миллионов, чью смерть никто не заметит. – Будто в живую, видя группу оборванных бродяг, оставленных на перепутье дорог, всего неделю назад. – Чёрт меня дёрнул сунуть нос не в своё дело, выслушать их, привязаться. Глупо. Как глупо. – Надавив на глаза запястьями, прогоняя образы одних, чтобы их место заняли другие. – Начальство можно понять. Если бы вскрылось, что командиры скрывают предателя… Нет человека, нет дела. А вить у меня, даже нет семь. А смог бы я, как он. – переведя взгляд на светловолосый силуэт. – Выдержал бы неизвестность, бесконечный страх за тех, кого любил? Любил ли я кого-то? Родителей? Друзей детства?..