скачать книгу бесплатно
– Ты чего тут. – Артур, удивлённо взглянув на усевшуюся рядом Катерину.
– Отстранена, за некомпетентность. – всплеснув руками, изобразив возмущение, за которым просматривалась грусть и горечь. – Он обжаривает не хуже повара из „Резанной утки“.
– Да! Ну, это хорошая новость. Надеюсь, успеем попробовать хотя бы пару блюд от шефа. – отворачиваясь, в то время как она, получив укол, искала его взгляда.
– Ты перегибаешь.
– Да, прости. – поправив шнуровку ботинок. – Лучше с шутками, чем… – и не закончив, поднялся. – Пойду… У меня тут пара дел. – так и не обернувшись.
Вечер подкрался незаметно. Приправленная инициативой и старанием, готовка растянулась на несколько часов, не меньше четверти которого было уделено старательной сервировке. Но стояло на минуту присесть, как…
“Чужой в этом доме. А где мой дом? Как там моя родня? А она вообще была? Может я был одинок. Я и сейчас одинок. Лишни в их компании. Пятый, как пятое колесо…“
Задвинув стул, он поспешно взялся за ревизию содержимого шкафов и полок, но не пройдя и трети пути, развернулось до полноценной инвентаризация с плановой уборкой, лишь бы не думать. Единожды заглянув на шум, Евгений тут же попал в оборот. Первый отказ был встречен приподнятой бровью. После второго, ему протянули кусочек томлёного мяса.
– Попробовал? Отлично! Для тебя это был последний раз. Дальше будешь питаться этим. – выставив на стол жестяную тарелку с перловкой, что нашлась в холодильнике.
Не то хрюкнув, не то рыкнув в ответ на угрозу, приняв вызов, бывалый взялся за ложку. Первая вошла со свистом, вторая со скрипом, третья, зависла на подлёте. Ещё раз принюхавшись, Евгений поднял вопросительный взгляд на сковороду, от которой шёл запах лука и специй. Демонстративно подняв крышку, повар сделал глубокий вдох, кося взгляд на отказника. Резкий щелчок опустившейся ловушки, стук брошенной в раковины ложки, приглашающий жест к ведру и щётке.
– Эй. Не забывайся, парень.
Выгнув шею назад, скрестив руки на груди, повар скривился, подняв уголок губы. Снова храпнув, но в этот раз как-то недобра, Евгений дёрнулся было уйти, но собственная рука, будто ухватилась за стол. Недолгая борьба, дополнительная мотивация в виде наблюдения за дегустацией повара, и наконец, слом… Спустя пять четвертей часа, уверенный в том, что при раздаче получит лучшую долю, закончив с обдиркой самых толстых слоёв грязи там, куда никто не заглядывал уже несколько лет, доброволец отбыл по очень неотложным делам, твёрдо пообещав вернуться к ужину.
Оттирка швов на плитке, разделение соли на крупную и мелкую фракцию, дробление и фасовка химически активных добавок, полировка столовых приборов, заточка ножей, и наконец, запуск настроенной и загруженной духовки.
“Теперь только ждать.”
Не обрадованный перспективой остаться один на один со всё плодящимися, тревожными мысля, он обежал взглядом новую вотчину, ища любую зацепку. Взяться было не за что. Остались только дела, требующие прекращение готовки, или же покупку инструментов.
– Пятый. – позвали из залы.
С облегчение, вольной походкой в общую комнату, вытирая руки о переброшенное через плечо полотенце, но тут же уперевшись во взгляды, остановился. Все четверо собрались за столом, оставив одно место свободным. По их лицам было ясно: это не просто болтовня.
– Присаживайся. – Готфрид, и дав время, продолжил. – Мы собрались здесь, чтобы многое обсудить. Я думою будет правильным начать с главного. Сон. Тот, что был после боли. – выдвинувшись чуть вперёд, чем выдавал свой интерес – Расскажи, что ты видел?
Короткий взгляд на Катю, что нашла во тьме, затем на Артура, что провёл экскурсию, ожидая подвоха, но разглядев лишь любопытство.
– Сон как сон. Короткий. Про то как я шёл по склону горы. Мягкая зелёная трава, на покатом склоне. Слева скала, справа обрыв в несколько метров, а я посреди склона. Ускоряюсь чтобы быстрым шагом перейти на боле пологий участок, а затем, теряю равновесие и боясь упасть, останавливаюсь, хватаюсь за камни. Обувь на твёрдой подошве, совсем не горная, не держит. Не за что ухватится. – взгляд обратился к таким чётким и живым воспоминаниям. – Медленно съезжаю к краю. Очень страшно падать. Я знаю, что здесь один. Знаю, что могу положиться только на себя, и я пробую бежать. Нога соскальзывает, я падаю, земля и трава проскальзывают сквозь пальцы, а затем исчезают за отдаляющиеся краем. Падение, удар, отскок и я начинаю катиться. Долго. В красной полутьме. Уже нечего не чувствуя. Пока всё окончательно не исчезает. – короткий, опасливый взгляд на слушателей. – Затем, в этой темноте будто провал, ещё более тёмная пропасть. А после, я открываю глаза, и вижу свет из-под двери. – подняв взгляд он снова посмотрел на девушку, и мягко улыбнувшись кивнул. – Спасибо. Если бы не ты. Не знаю сколько бы там провёл.
Коротко дрогнув, словно отсвет молнии, её лицо исказила гримаса невыносимого презрения. Готфрид, неудовлетворённо выдохнул. Артур поджал уголок губы, отвернувшись.
– Из такого, будет сложно придумать нормальное имя. – Женя, откинувшись на сломанную спинку.
Поджав губы, Катя посмотрела на него пронзительно, и требовательно, но не произнесла не слова.
– Фолен. – произнеся, Артур оглядел собравшихся. – Это на моём втором языке. Значит, упавший.
– Подходит по смыслу, но не звучит. – отмахнулся Готфрид, и быстро сообразив предложил свой вариант. – Найкун. Переводится как наклон.
– А при чём тут наклон? – возмутился Артур. – Он сорвался с края, и разбился. Прости конечно, но так и есть. – оправдавшись перед виновником, активно жестикулируя свободной от стакана рукой.
– Какое-то время, он летел. Можно как-то обыграть… Что-то короткое, и резкое в конце.
– Фалт.
– Вы о чём? – Пятый.
– Имя тебе выбираем.
– Тогда, только не на Ф. – высказал своё мнение, вступив в игру.
– Клипэ. Нужно произносить быстро, смазывая буквы. Значит скалы. – Женя.
Мужчины ненадолго задумались, примеряя имя на чужие плечи. Девушку, опустив взгляд, сплела пальцы, то сжимая, то расслабляя горячие руки.
– Не похож он на скалу. Может камушек или галька?
– Ёрки. Звучит, как катящиеся камушки. – Артур, ухмыляясь.
– Крепс? – высказался Готфрид.
– Мы имя не для домашней зверушки выбираем. – возмутилась Катя.
Все снова задумались. Надолго, время от времени порываясь что-то предложить, но останавливались, не произнеся ни звука. Следя за их лицами, новичок медленно проходил к осознанию того, что они не шутили.
– Ханг. – Готфрид, не поднимая головы. – Для своих Ханги.
Собравшиеся переглянулись. Никто не сказал слова против, но и не поддержал. Прошло ещё какое-то время в молчаливом раздумьях, без новых идей. Почувствовав запах с кухни, Пятый отошёл проверить готовность. Минута, и из комнаты уже доносились возмущённые выкрики.
– …поддадимся сейчас! Что они потребуют в следующий раз..? – Катя.
– Ты знала на что шла. Сейчас уже поздно дёргаться. – Артур.
– Не нужно лесть в петлю. – Женя, возмущённо. – Может Готфрид намутит нам сделку? – обнадёжено.
– С ними сделок нет, только… – осёкшись, заметив движение на кухне, Готфрит отрывисто цикнул, и все замолчали.
Выйдя в общую комнату, коротко оглядев собравшихся и не пересёкшись не с одним из них взглядом, Пятый поставил на стол тарелку с закусками и сел на своё место.
– Мы решили. – первой не выдержав молчания. – Мы будем звать тебя, Ханг.
– Это значит, склон холма. – уточнил Женя. – Как бы, до падения. Когда ещё нечего не решено.
– А как вы получили свои имена?
– Чувак открыл газету, и назвал меня первым попавшимся именем. – Евгений, тоном, в котором не удалось понять шутит или говорит правду. – Ему, отдали имя в наследство. – указав на Артура.
– Моё значит, бог и добрый.
Ханг обернулся к Кате, но там молчала.
– И так, что там с праздничным ужином? – Женя, когда молчанье затянулось.
– А что с праздничным пойлом? – Артур, глядя на вопрошавшего.
– В запасах нечего нет. – спрятав взгляд. – Я всё обшарил.
– Сам всё выпил, а теперь жалуешься! У Стрелков спрашивал? Нет? Дак чего ты сидишь.
– А?
– Ааа. – передразнив. – Потом с ними сочтёмся. Обещай что хочешь, но бухло добудь!
Сменив кружку тарелкой так, чтобы скрыть смазанный узор на столе, Артур сместился в сторону, прижимаясь плечом к соседу, принимавшему гружёный поднос. Два главных блюда, каждый со своим соусом, и четыре вида закусок, нарезанных сложным узором. Привыкшие есть из кастрюль, изумлённые тем, сколько всего удалось приготовить из казалось-бы скудных запасов, домочадцы не услышали просьб подождать. Вернувшись всего через пятнадцать минут, Евгений застал лишь скромные остатки былой роскоши, а потому, справедливо обидевшись, принялся надираться в одну глотку. Когда же ему подали бутерброды с салом, сравнив их с тем, остатки чего ему не достались, воспринял это как оскорбления. Не позднее чем через пол часа, не особо утруждаясь борьбой с сильно захмелевшим на голодный желудок, Артур отобрал недопитое. Оказавшаяся опорожнённой едва ли на треть, бутылка сделала короткий круг наполнив разномастную тару.
– …тогда тост. – Артур, поднимаясь над собравшимися. – За нового члена нашей скромной обитель. За глупую смерть, не оказавшуюся концом жизни. За то, чтобы наслаждаться тем, что имеем.
Глухой стук чокнувшихся кружек. Вялый бубнёж поддержки, от охмелевшего. Всеобщее радостное и разноголосое – Ура! – одобрения.
Застолье продлилось пару часов. Накормленный припасённой для него вырезкой, добытчик перестал дуться, и принялся без устали травить байки. Весёлый и часто пошлые, явно набранные в злачном заведении. Рассказы Кати, были больше похоже на повести о увиденных её людях или случаях с работы. Артур акцентировал на разборках ближайших соседей, тактично опуская имена.
– …было на той неделе. – Готфрид. – На окраине района. Шёл с представителями заказчика. Вижу, на трубе сидит попугай. Самый настоящий!
– Цветная птица?
– Да! Никогда их тут не видел, но вот повстречал. Весь он яркий и пёстрый. – руками пытаясь выразить форму, укладывая цвета и разглаживая оттенки. – Тельце синее, спинка жёлтая, вокруг глаз круги, ещё видно, что крылья изнутри будто радужные. И захотелось мне посмотреть на крылья. Думаю, подойду, а он взлетит. Подошёл, а он не шевелиться, будто не настоящий. Подхожу ближе, он попятился, но всё равно не взлетает. Пугать не хотелось и я решил его привлечь. Полез в карман, может семечко завалялось, но там не разберёшь. Достаю всё что было, открываю ладонь, и начинаю искать. Он подступает ближе, и тоже смотрит мне на ладонь. Протягиваю ему бумажку, он не двигается, даю карандаш, тоже нет, что не покажи, всё не то. Как вдруг слышу. (Дай монету.) Таким скрипучим голосом. Я удивился, протянул, и он взял её в клюв. Затем перехватил в лапу, и снова в клюв, ощупал языком, обратно в лапу и протягивает назад, говоря. (Дай другую.) Брать монету страшно, лама у него вот такая. – Готфрид расчертил свою ладонь двумя линиями, от кончика большого к мизинцу, и от указательного до запястья. – И клюв такой, что ноготь за так вырвать может. Брать не решился. – качнув головой, потирая руку, вспоминая опасенья. – Подставил ладонь, а он, умница, туда положил. Выбрал другую, блестящую монетку, снова дал. Он протянулся, и тоже брать не стал. (Дай другую.) Перепробовал все что были, он смотрит, но не берёт, даже не тянется. Тогда я достал пятак. – пальцем на столе очертив контуры большой монеты. – Птица переступила с ноги на ногу, подняла хохолок, кивнула и протянула лапу. Я даю монету, птица берёт, кусает клювом, снова берёт лапу перехватываясь поудобнее и вдруг взлетает. Поднимается по дуге… – взяв салфетку он провёл её, демонстрируя путь. – … и наконец садиться на окно третьего этажа. А там девушка, берёт монету, смотрит на меня, забирает птицу и прячется.
Короткое ожидание, но он так и остался сидеть, заворожённо глядя куда-то вверх.
– И что в итоге? – не выдержал, скривился Женя.
– А. Ну, нечего. Я поднялся к ней, взломал отмычками дверь, и предложил нам сойтись.
– Ааа. – протянулся Катя. – Опять нашёл жену? – подняв одну бровь.
– Если б ты только видела ту птицу, то сама бы в невесты набиваться пошла. – укоризненно.
– Ты что? Из-за птицы? Ха-ха. – Артур.
Лишь пожав плечами, Готфрид глупо улыбнулся.
– Она попугая не отдаёт, да и птица уходить от неё не хочет. Значит нужно брать вместе.
– А что ты увидел, когда она полетела? – Ханг. – Её крылья.
– Ооо, они были белые. Белее облаков или снега. Самые белые, что я когда-либо видел.
– А я вчера встретила молодожён. Всего два месяца здесь, а уже поженились. Бывает же. Причём живут в разных домах.
– Через три квартала отсюда есть пара. – снова Готфрид. – Уже немолодые, с морщинами на лице. Сколько их знаю, всегда были вместе. А они говорят, что знают меня только пятую часть всего времени. Встретились ещё молодыми и до сих пор тут. Вместе.
– Врут, как пить дать. – Женя, неуклюже утирая лицо.
– Иногда мне кажется, что на той сторону, у меня кто-то был. – Катя, растерянно. – Когда встречаю детей с девятнадцатого, чувствую… Тёплое, и какое-то близкое. Но в тоже время и грусть. – силясь высказать то, чего не могла понять. – Будто объятья, или мягкий, сладкий запах…
– Наверное даже хорошо, что мы всё забыли. – Артур. – Было бы слишком больно… Помнить родных и знать, что ты никогда не вернёшься. Что ты оставил их там. – искоса глядя на отраженье в бутылке, видя обрюзгшего затворника, которым он появился несколько лет назад.
– Или ещё хуже. Встретить их здесь. – Евгений.
– Все они будут здесь. – Готфрид.
– Не факт. – не согласился Артур. – Вон. Серые колпаки с тридцать второй улицы, клянутся, что мы здесь только на время, пока восстанавливается наши настоящие тела.
– А Свидетели великого замысла, проповедуют, о том, что все здесь добровольно. Отмаливают грехи тех богов, в которых верили. – усмехнулся блондин. – Тут на каждом углу просветлённый. – обращаясь к Хангу. – И каждый абсолютно уверен, что именно ему открыта истина.
– А ты как думаешь? У тебя ещё свежий взгляд. – Женя
– Не знаю. – перекатывая стакан, наблюдая за движением жидкость, чувствуя себя не на своём месте. – Возможно, это всего лишь сон. Фантазия, собранная из несвязанных кусков.
– Согласен. – не нуждаясь в подробностях, подняв бокал и не дожидаясь остальных, выпил, а затем вскочив, с разворота, что есть сил, запустил им в открытое окно. – Ууууух! – ей в след, широко скалясь, дыша полной грудью.
– Ты чего? – Катя, за улыбкой скрывая тревогу.
– Я? Да нечего. Всё просто отлично, вот я и радуюсь. Хе-хе. Просто шикарно. Живём! – с иронией, радостью и злостью. – Еда от шефа, мягкая постель, верные друзья, что не продадут. Всё что нужно для жизни.
Посиделкам продлилась ещё пол часа. Евгений отбыл первым, заметив время и вспомнив о предстоящей смен. Без энтузиазма перекинувшись в карты с Готфдридом, после пары конов оставшись при своих, поднялся и Артур.
– Схожу, навещу полуночников. – собрав на большой тарелке то, что осталось. – Пусть тоже порадуются. Хотя бы не долго. – не то с укором, не то с грустью.
Собрав карты, следом поднялся Готфрид.
– Помоги. – Катя, поймав его за штанину, голосом, полным мольбы.
Несколько секунд колебаний, и поведя головой, он отнял её руку. Долгий взгляд ей в глаза, а затем обернувшись к новичку, добродушно улыбнулся.
– С днём появления. – пожав руку, сдерживая увядающую улыбку, отступил.
Тяжёлые шаги, скрип двери, и незаметно подкравшаяся тишина. Растерянно хмыкнув, Ханг поднялся, взявшись за сбор посуды, когда его поймали за руку.
– Пожалуйста, присядь. Я должна тебе кое-что сказать. – не поднимая взгляда, а затем скривившись, взялась за медное кольцо на указательном пальце правой руки. – Я, не хотела этого. Думала о своём… Если б знал, позвала кого-нибудь другого открыть ту дверь. – прижав руки к столу, с явным трудом подняв взгляд. – Между тем кто нашёл, и тем, кого нашли возникает связь. Чувства. Близость, как у сестры и брата. Или матери и сына.
– Скорее как у старых друзей. – высказав свои ощущения, с лёгкой, притворной улыбкой, чувствуя приближение болезненного откровения.
– За мной долг. – сняв кольцо, и положив между ними. – Это его воплощение. А ты, его плата.
– Долг за что? – растерянно.
– Плата, за сильные лекарства. Редки и очень дорогие. Для того, кого уже нет с нами. – взгляд поблёк, обратившись к роковому выбору. – Они назначили цену, которую я рассчитывала, никогда не придётся платить. – вдох. – Отдать им того, кого я найду. Если бы ту дверь открыл кто-то другой… – затем спохватившись, поспешила успокоить. – Будем скрывать твоё появление. Здесь все свои. Никто не узнают. – сдержав порыв, дальше уверенно и решительно. – Просто не говори, что появился в нашем доме. Говори, что пришёл дворами, и забрался внутрь. Нет никаких доказательств. Мало ли откуда взялся…
