Город и люди в нём

скачать книгу бесплатно


– Ты знаешь где мой цех.

– Не твоя работа. Именно ты. – вкрадчиво и вдумчиво, по-прежнему не сдвинувшись с места.

Короткое раздумье, короткий взгляд на силуэт в тени, короткое движенье ногой по чистому полу. И наконец решившись, развернулся. Указав лучом света, Стрелок пошёл туда, откуда появился. За неприметной деревянной дверью, была другая, армированная листами и прутьями железа. Самодельные лестницы уходили вверх и вниз, через пробитые в перекрытиях лазы. Там и тут, среди ящиков и старых шкафов, за перегородками из ткани и досок, ютились бойцы. Небольшие уголки обжитости, среди складов разного барахла. Дойдя до середины правого крыла, и свернув к замурованным окнам фасада, Стрелок остановились возле особенно большого стола. Собранный из частей другой мебели и водружённый на сварную раму, но был весь заполнен раскрытыми книгами.

– Скажи, если сможешь прочитать. – обведя их рукой.

Внутренне скривившись, но не подав виду, Женя двинулся по кругу. Яркий направленный свет светодиода, вычерчивал все изъяны бумаги, рельеф написанных от руки символов, заметки прежних владельцев. Иногда он останавливался и приглядывался, притворяясь будто пытается разобрать прочитанное. Странная вязь, чёрточки с палочками, иероглифе начертанные в столбец, сложные геометрические узоры, и даже сплошные тексты рукописных цифр. Когда же встречались знакомые буквы, и те отказались складываться в знакомые слова. Медленно или быстро, круг замкнулся, и путешествие по чужим языкам подошло к концу.

– Может быть, я смогу что-то ещё?! – тихо, но очень эмоционально, видя приближающегося Стрелка.

Недолгое раздумье, и взяв одну из рукописей, перелистав страницы, он бросил её на стол, поверх прочих. Его серое лицо, не выражало никаких эмоций. Местами седые, местами пожелтевшие от табака усы, поджатые, много раз битые губы, свежий шрам на ухе, строгий взгляд.

– Есть кое-что. – не однозначно, будто сдерживая слова, и развернувшись, пошёл в обратную сторону.

Чем ближе к выходу, тем тяжелее на сердце, но когда провожатый свернул на лестницу, и пошёл вниз, в груди всё затрепетало. Первый подвальный этаж мало чем отличался от верхнего. Чуть меньше ящиков, меньше кроватей, больше труб и воздуховодов. Ещё ниже, по не самодельной каменной лестнице, к полутораметровой стальной двери. За ней была просторная комната, утопленная в твердь ещё на пол этажа. С потолка свисали цепи, в углу лежали боксёрские груши, пронумерованное по весу железо и прочий спортивный инвентарь. А в центре, на небольшом ринге, очерченном полустёртой краской, сражались сразу четверо. Причём трое избивали одного. Не сильно, но метко, и очень болезненно, не позволяя ему встать, жестоко наказывая за каждый ответный удар. Ещё четыре мужчин и три мужеподобные женщины, молча наблюдали за происходящим. Заметив вошедших, один громко цыкнул, и всё закончилось, а взгляды собравшихся обратились к чужаку.

– Ты знаешь, как меня зовут? – обратился усач к желающему помочь, и прочитав ответ по лицу, продолжил. – Я Боракеш. А это моя десятка. Но, как ты видишь, здесь один лишний. – шагнув в сторону, он затворил стальную дверь, изнутри обитую звукоизолирующим материалом. – Ты хотел помочь. Протяни руку. – и достав из кобуры пистолет, дослав патрон в патронник, извлёк магазин и перехватив, протянул рукоятью вперёд.

Короткое сомнение, – Не шутка ли? – отразилось на лице Евгения, сменившись озадаченностью, переходящей в ужас.

– Тебе ненужно нечего говорить. Не перед кем оправдываться или извиняться. Тебе нужно лишь выбрать. – чуть приблизившись, вкладывая рифлёную рукоять в полуопущенную руку, и помогая сжать пальцы. – Ты вить хотел помочь? – вкрадчиво

Секундная заминка в попытке подобрать слова, спрятать глаза от одиннадцать человек внизу, вернее перехватить пистолет. Не тяжёлый, пахнущий старой смазкой и порохом.

– Это проверка. – несмело улыбаясь.

– Тебе разрешают убить. Разве этого недостаточно? – голосом искусителя.

– Да они же меня возненавидят! – с трудом сдерживая смятенье и панику.

– Только один из них. – с безразличием. – Остальные, будут благодарны. – медленно кивая. – Жизнь, не великая ценность. Не здесь. Лишь ресурс, инструмент. – медленно взяв его предплечье, поднял и направил оружие себе на грудь. – Резцы и пламя. Чтобы создать что-то большее. – медленно сгибая руку в локте, задирал ствол всё выше. – Объединённые общим желаньем творить. Рисовать делами. Как умеем. Без ограничений марали. Повышая с каждым шагом. – с жаром проповедника. – А ты?

Ошарашенный, загипнотизированный голосом, Евгений лишь в последний момент заметил, что пистолет почти направлен в его собственный подбородок. Почувствовав сопротивление, рука Боракеша стала твёрдой словно дерево. Шаг назад, высвободившись, снова прицелившись в него, но теперь уже осознанно.

– Нет… Я не… Не… – Женя, испуганно оглянувшись на одиннадцать человек в низу, не веря, что ещё пару минут назад, безмятежно созерцал пустоту.

Взмокший, с пульсирующим жаром в руках, теряя чёткость зрения, не видя выхода. Отведя полу куртки, Боркаш достал ещё один пистолет. Щелчок снятого предохранителя. Пустой, бледный взгляд, без тени эмоций. Мерцающий подъём руки. До безумия чёткий контур направленного в лицо среза ствола.

– Не буду обманывать. Ты уже не станешь одним из нас. Но ты можешь быть причастным к нашему творенью. К большему чем отдельные части. – дрогнув, ствол отвернулся в сторону, медленно направляясь к людям в низу. – Хотя нет. Ты не можешь. Возвращайся назад. Наверх, к своим. Как будто бы ничего не было…

Не обычный страх, но тот, что всё чаще приходящий тихими вечерами, натянул чувства, отозвавшиеся болезненным спазмом. Страх осознания собственного бытия. Работа без само проявления, механическая и бездумная. Отдых в потреблении, с одурманенным разумом, по кругу перебирая виды удовольствий. Не выраженные, загнанные в дальний угол чувства. Спазм стал нестерпим. Дыхание замерло. Лицо изменило своё выраженье, искривлённое переменой внутри. Беззвучный надрыв, из которого вырвалось пламя и резко развернувшись, Женя выстрелил.

Отрывистый грохот, сменился непрекращающимся звоном. Оскал, сменился отречённостью. Жар, холодом. Опрокидываясь назад, слепо глядя перед собой, полегчав на килограмм выплеснувшихся мозгов и кусок черепа, неизвестный мужчина, со сбитыми в кровь кулаками рухнул на цветастые маты. Дыру в углу лба скрыли упавшие волосы. Расслабленные пальцы немного подёрнулись. Слегка опорожнился мочевой пузырь, оставив небольшое пятно на штанах.

Кивнув, Боракеш забрал оружие, заглянул в глаза убийцы. Внутри всё было пусто и холодно. Вспыхнувший водород выгорел дочиста, оставив после себя лишь испарину. Ужас сотворённого, размытой, но всё густеющей тенью накрывал разум. Призренье к себе, к тому, что воспользовался чужой слабостью, пошёл на поводу… Но, ни капли сожаления за загубленную жизнь. Удовлетворённо кивнув, пресытившись чувствами, которые сам уже давно не мог испытать, Стрелок отварил тяжёлую дверь, впустив сквозняк, что утянул за собой дымку и резкий запах пороха.

– Десятка! Слушая новый приказ! – перекрикивая звон в ушах. – Продолжать подготовку!

Повторять не потребовалось. Не дожидаясь готовности, двое оставшихся, приступили к избиению, не стесняясь тела под ногами, размазывая его кровь по полу.

– Ты. – тише, обернувшись к Евгению. – Бери за ноги.

Тяжёлое, но подъёмное, горячее и скользкое, пугающе бездыханное… Следом за ними пошёл один из смотревших. Тело отнесли в конец коридора, к мусоропроводу, на краях которого виднелись обрывки одежды и следы бурых подтёков. Только втроём сумев загрузить труп внутрь, отступили на два шага, прислушиваясь к шуршащему спуску. Убийца по центру, Стрелки по сторонам.

– Это мой зам. Зорник. – представив третьего.

Опустив взгляд, Женя медленно подвёл его себе под ноги, а затем в месте с поворотом головы, поднял на нового знакомца.

– А ты, не болтай. – в место приветствия, взглядом указав на мусоропровод.

Убийца кивнул, и сделал было шаг в сторону выхода, но затем обернулся. За ним не шли. Пистолет торчал из оттопыренного кармана. Безразличные взгляды, проходили насквозь, как если он был призраком. Отвернувшись, он пошёл дальше. Шаг, другой, третий. Пот заливал спину, мысли метались из стороны в сторону. В памяти возникали картины прожитых дней. Счастливых и не очень, спокойных рабочих дней, и бурных кутливых ночей. На пятом шаге, ноги подкосились. Только ухватившись за металлическую гофру кабеле-провода, удалось не опозориться, устояв. Быстро окрепнув, ноги понесли дальше. Шаг, шаг, шаг. Ожидая услышать раскатывающийся грохот. До поворота меньше метра, а позади тишина. Никто даже не шелохнулся, и тогда, Женя замедлился, почти остановился. Разум метался горящей птицей, но сжатые железной хваткой призрения, мышцы еле двигались. Две долгих, самых долгих в жизни секунды, и каменный угол укрыл от не случившегося выстрела. Дальше вверх, по лестнице, бегом, сразу через две ступени, к другой, всё выше, к поверхности, между ящиков, мимо безмятежно спящих бойцов, во тьму вестибюля.

Вывалившись, не сделав и трёх шагов, упав на колени, он зарыдал. Без звучно скривившись, истекая слезами, не сдерживаясь, с улыбкой на лице. Безотчётно ощупывая швы на полу.

– Помог? – голос во тьме.

Не осуждающий, и не обвиняющий, совсем безучастливый, будто механический звук какой-то машины. Убийца не ответил, но этого и не требовалось. Слёзы прекратились, словно повернулся кран. Бросив швы, пальцы сжались в кулак. Руки пружинами оттолкнули пол. Лёгкое прикосновение утопило кнопку лифта, разжигая маленький красный огонёк внутри. Кабина спустилась быстро, но осталась пуста. Ноги снова понесли к лестнице. Первый, пятый, восьмой. Разум не вёл счёта, различая лишь тьму и свет, ожидая встретить правильную комбинацию цифр. Подъём стёрся из памяти, оставшись лишь неясными, тяжёлым дыханием, и непрерывной работой ног. Моргнув, взгляд сфокусировался на двух слабых лампочках, весящих на одном проводе, обозначающих конец пути. Коридор, поворот, ещё несколько шагов, толчок в не запертую преграду, шаг в квартиру, шорох медленно затворяемой двери.

***

Три дня пролетели пером, мягко приземлившись на воду выходного дня. Работа не казалась трудом, но интересным времяпрепровождением в хорошей компании. Шутки, беседы и весёлые перепалки. Новые знакомые среди носильщиков, постоянных клиентов и жителей дома, что часто засиживались в покупательской зоне. Спокойный быт, лёгкие деньги с прицелом на скорые обновки. Тщательно стараясь не замечать улиц. Сосредоточиваясь на простых коротких отрезках. Принеси, изготовь, поешь, прибери, приготовь. Незаметно появившееся, тёмное пятнышко всё разрасталось, начиная чесаться. Всё чаще останавливая руки, замедляя шаг, обращая мысли к собственной судьбе.

– …сегодня на рынок не иду. – Артур, раскачиваясь на ножках стула, закинув скрещенные ноги на комод, занятый чтением очередного одолженного у Стрелков журнала. – До следующего каравана с севера, мне там ловить нечего.

– Я иду. – Готфрид, штопая свеж надорванный рукав куртки. – Тебе что-то конкретное?

– Кое-что из одежды. – Пятый, уклончиво, не желая показать неуважение к вещам их бывшего товарища, но отчаянно желая от них избавиться.

На табло стержня было больше десяти с небольшим единиц. Пара халтурок в роли носильщика на подмене, принесли трети от заработка, но забрали сил как от недели работы. Тихо отворив дверь, в общую комнату зашёл Женя. Последнее время будто пропавший, появляющийся лишь к столу и тут же исчезавший, он был озарён недоброй улыбкой. Артур лишь косо стрельнул взглядом, притворяясь, что не заметил. Готфрид поднял бровь, при виде холщового мешка за спиной. Пройдя к центру, он с грохотом водрузил ношу на стол. Неловкая кантовка и с ориентировав нечто под тканью, резким движением сорвал покров, отступая назад.

– Та-да! – потряхивая мешком, словно шоумен.

Не продержавшись и секунды, Ханг зашёлся безудержным, чистым смехом. Готфрид, опустив руки, по инерции сделал ещё пару стежков, приштопав рукав к штанине. Артур, чертыхнувшись, повалился назад, лишь в последний момент ухватившись за мебель и повиснув на руки. Выйдя на шум, Катерина обомлела, в то время как создатель шедевра, сделав реверанс повторил.

– Та-да! – отбрасывая мешок, и пригладив одежду, протянул руку пострадавшему от его халатности. – Без обид?

– Да друг. Без всяких. – Ханг, с ниспадающей улыбкой, крепко пожимая.

– Ты сам его сделал? – Катя, касаясь согнутым пальцем.

– Да! – гордо. – Сеё творение, моё.

Сваренное из железа и жести разных сортов, являло дикое зрелище. Зубастого, ящера-подобного зверя, с верёвочным хвостом и большими глазами из фар. Управлял им не менее уродливый наездник, больше напоминающий пузатого кролика, с растянутыми конечностями, на грудной табличек которого было выбито (Ханг). Блестящая сбруя, зажатый подмышкой зонт что прикрывал спину, выражения лица будто-то его разрывает изнутри.

До рынка оба шли молча. Тёмное пятно высветлил солнечный свет. Будущее казалось беззаботным, а причина похода надуманной.

“А тут встречаются и красивые девушки.” Взглядом проследив за одной, затем переведя на молчаливого спутника. ”Чтобы ходить одному, нужно купить оружие. И можно будет не бояться грабежа. Да! Только… А как здесь заводят знакомства? Наверное, как и везде.”

– А есть тут какие-нибудь клубы, тусовки или типа того?

– Тут, нету. Но есть пойти назад по рыночной, в двух длинных кварталах от перекрёстка есть такое место. Но это лучше к Жене. Как закончишь, встретимся вот там. – указав неприметное место, чуть в стороне от вход.

Пройдя через широкие ворота, не почувствовав, как был просвечен и просканированы, оба разошлись в разные стороны. Торговая площадь была не многолюдна, почти пуста по меркам того, что было несколько дней назад. Нужный магазин отыскался быстро. Обставленный не меньше, чем роскошно, он полнился средств для самообороны и боеприпасов к оным. Огнестрельное и энергетическое, кинетическое, и холодное… Выставленное целыми экспозициями, отобранными под используемый калибр, с наборами обвесов к каждому из образцов.

– Добрый вам день. – с поклоном, выступил вперёд старый господин в чёрном жилете и белой рубашке. – Чем я могу быть полезен?

– Мне нужно что-то в бюджете десяти единиц. – для большего понимания, демонстрируя стержень.

– В такую сумму у нас есть прекрасный выбор пистолетов, арбалетов и ножей. – указав рукой, но не двинувшись с места, и даже как бы преградив путь. – Но не моли бы вы для начала показать карту доверия?

– Карту? Такой железный пропуск?

– Именно его.

– У меня его нет.

– Тогда, к сожалению, наш дом не сможет вам помочь. – не растеряв и толики своего радушия.

В последний раз окинув выставленные на ткань, подсвеченные образцы, Ханг отправился на выход, и лишь прикоснувшись к двери нашёлся что сказать.

– Тогда, может подскажете, где я могу… – от чего-то смутившись закончить.

– По левую руку от главного выхода, под вывеской с розовым цветком.

Цены на одежду оказались куда больше, чем в его представлениях. Три единицы за однотонную футболку. Семь за штаны. Куртки начинались от двадцати. Если же не брать готовое, а шить по меркам, выходило в разы дороже.

“За одеждой всегда можно будет приди в другой день. Если прирежут, уже не пригодится.”

Вывеска с розовым цветком искать не потребовалось. Уводящий вглубь коридор со знакомой рамкой и неприветливыми охранниками, изгиб с бойницей в конце, открытая железная дверь. За ней, длинный, узкий зал, отделявший покупателя от товара толстыми решётками, тусклый свет жёлтых ламп, запах железа и масла, мятые гильзы и окурки на грязном полу.

– Чо. – очень вежливо спросил мужчина с раскосыми глазами. – Щи то вы ищите? Щитото конкретное?

– Для само обороны. – немного сбитый с мысли странным говором. – Что-нибудь для того, кто плохо целится.

– Ружжёё? – продемонстрировав обрез. – Или, или гонзо? – хлопнув по боку громоздкого короб, в который нужно было засовывать руку.

– Нет-нет. Поменьше. Чтобы носить за поясом. – показав, как прячет за ремень пистолет из пальцев.

– Ооо! – многозначительно. – Есть кобура. – с неправильным ударением, достав небольшой пояс с кольцом куда хорошо ложился обрез. – На, на!

– Нужно поменьше. – показывая руками. – Но нормальное. Мощное. – пытаясь эмоциями выразить больше, чем могли передать возможно непонятые слова.

– Моcеньее? Так-так. – пройдя вдоль ряда и сняв небольшой пистолет со странным прямоугольным дулом, показал его. – Вот оно. То сё надо. Хоросо? Хоросо прячесь. – заложив за пояс. – А достанес, все сразу боятся. Ага!? То сё надо.