скачать книгу бесплатно
Леон вернулся в кресло.
– Теперь часть вторая, – он вопросительно взглянул на Ратникова.
– Новая угроза, – подсказал тот.
– Да, новая угроза. Мы думали, у нас есть время. Мы ошибались. Земная цивилизация может исчезнуть и без ядерного апокалипсиса. Наша наука, – он покосился на Сергея, – научилась отлавливать опасность на ранней стадии. И нам известна точная дата.
Помолчав, он тихо-тихо произнёс:
– Конец света начнётся первого августа 2008 года от Рождества Христова. Ибо пришёл великий день гнева Его, и кто может устоять?
И тут же прозвучал голос Сергея:
– Апокалипсис, глава шестая.
– Неплохо. Так я о чём?
– Нам известна точная дата, – вежливо заметил Ратников. – До неё всего лишь год.
– Так оно и есть, – подтвердил Леон. – Всё это время мы катились в пропасть – теперь показался край обрыва. И здесь торчат уши всё той же сверхцивилизации.
Леон замолчал, и я вспомнил первого президента России, обожавшего мхатовские паузы.
Я переводил взгляд с Сергея на Ратникова: какие же они разные. И не в том дело, что один – брюнет, а второй блондин. Они по духу несхожи, даже полярны.
Ратников – это первый сектор, правая рука Леона. И по месту в Академии, и по натуре своей он – страж. И коль на кону безопасность человечества – Ратников этот узел разрубит. Управится не глядя на цену, без колебаний и рассуждений.
Полвека назад, в далёких шестидесятых, он, Белый, был отчаянным пацаном, заводилой наших рискованных затей. Правда, после техникума связь с ним оборвалась; но я был в курсе, что, уйдя на службу в ФСБ, Белый вырос до генерала. А в прошлом, две тысячи шестом году мы пересеклись в Москве – и тут я узнал, кто такой Ратников на самом деле. Руководитель группы активных действий первого сектора Академии – это намного круче генерала ФСБ. Впрочем, на обе роли он подходил идеально.
Сейчас Ратников не отрывает взгляд от шефа, Сергей же рассеянно теребит ухо, думая о чём-то своём.
Сергей Олегович Иванов – совсем из другой породы. Он учёный. И ещё философ, мудрец. Привык докапываться до сути, искать первопричины, работать на опережение. Он не решает проблемы по мере их возникновения, а стремится не допустить их появления. Сегодня он замещает начальника пятого сектора: «Наука – культура – искусство». (О начальнике пятого, Калганове-Брёвине – нет, даже вспоминать не хочется). С первого же моего дня в Академии, шесть лет назад, Сергей был моим наставником. Учителем – с большой буквы[4 - Подробнее об этом – в романе «Камуфлет».].
– Продолжим, – Леон щёлкнул пальцами.
Глава 3. Обречённая планета
Леон щёлкнул пальцами – перед нами явился пейзаж с речкой и лесом. И солнце, крупным планом.
– Карающий меч обрушится на Землю первого августа 2008 года, – произнёс Леон.
Небесное светило тускнеет, поверхность его вспучивается волдырями – и вдруг выстреливает огромным протуберанцем. Нестерпимо яркий световой столб несётся прочь, дальше, дальше – и накрывает голубую планету. Через минуту-другую от плазменного выброса остаётся лишь россыпь искрящихся осколков.
– И явилось на небе великое знамение: жена, облачённая в Солнце; под ногами её луна, и на главе её венец из двадцати звёзд, – бархатный голос как нельзя сочетался с увиденным.
– Иоанн Богослов, – отозвался Сергей. – Откровение, глава двенадцатая.
– Молодец, – сказал Леон.
Я потихоньку приходил в себя.
– Это настоящие съёмки через телескоп?
Леон рассмеялся:
– Астрономы шутят: в телескоп на Солнце можно посмотреть два раза в жизни – правым и левым глазом. Нет, это компьютерная симуляция, – он потёр ладони. – Сейчас мы всё расставим по местам. Дадим слово нашей науке.
Сергей замешкался.
– А с чего лучше начать? С дельта-мезонов или…
– Можно и с дельтонов, – прервал его Леон.
– Хорошо. Итак, сто лет назад в нашем секторе сделали открытие. В составе солнечного излучения зафиксировали ранее неизвестный вид радиации. Дельта-мезоны, сокращённо – дельтоны.
– Подожди. – Ратников нахмурил лоб. – Нам бы попроще. Речь о солнечных вспышках, о протуберанцах?
– Не совсем. Фоновое, то есть очень слабое дельтонное излучение, похоже, существовало всегда. Но мы говорим о пиковых выбросах, когда интенсивность взлетает в сотни и тысячи раз. Да, это протуберанцы, но далеко не всякие.
– А какие же? – спросил я.
– Имеются в виду лишь выбросы, содержащие дельтоны, – ответил Сергей. – Таковые происходят из глубины нашей звезды, из солнечных недр, и природа их необычна. Уже оторвавшись от Солнца, плазменный сгусток продолжает излучать эти самые дельтоны. Подчеркну: в нормальных условиях огромная гравитация удерживает почти все дельтоны внутри нашей звезды. Но главное не это. Важными оказались два фактора…
– Нижайшая просьба, – вмешался Леон. – То же самое, но языком человеческим.
– Постараюсь. Сначала о свойствах дельтонов. Во-первых – сильнейшая проникающая способность. Бетонный слой половинного ослабления равен ста километрам.
– Серёжа, ещё проще.
– Хорошо. Пусть на вас несётся поток излучений. Если спрятаться за стену толщиной сто километров, доза уполовинится. А тысячекилометровый слой ослабит её в тысячу раз, то есть поглотит почти полностью. Только вот где найти такой экран?
– Земной шар, – сообразил я. – Ночная сторона.
– Не так всё просто, но об этом позже, – ответил Сергей. – Теперь – во-вторых. Поражающее действие дельтонов. Я вас не утомил?
– Пока все живы, – хмыкнул шеф.
– Понимаете, какая странность. Из соматических эффектов – только резкое повышение частоты онкозаболеваний и…
– Серёжа!
– Ах, да. В общем, после открытия дельтонов мы изучали их воздействие на живые организмы…
– Это как? – не понял я. – Вы что, всякий раз дожидались вспышки?
Сергей отрицательно качнул головой.
– Нет, мы научились получать дельта-мезоны на собственном ускорителе. А испытываем на мышках, на морских свинках. Что же удалось выяснить? Отдалённые раковые заболевания – очень сильная зависимость от дозы. А ещё облучённые особи теряют способность к оплодотворению.
– А как насчёт секса? – спросил Ратников.
– Понимаю твою озабоченность, Анатолий Борисович. Потенция сохраняется, но стерилизация гарантирована.
Леон приподнял правую руку:
– И, как предсказал Исаия: если бы Господь Саваоф не оставил нам семени, то мы сделались бы, как Содом, и были бы подобны Гоморре[5 - Библия, Книга пророка Исаии 1:9].
Подумалось: а ведь его любовь к цитатам – вовсе не чудачество. Скорее – ораторский приём, способный уберечь слушателей от скуки.
– Это о свойствах дельтонов, – продолжил Сергей. – Но есть другая сторона проблемы, почти мистическая. Точная синхронизация вспышек…
– Выгоню из класса, – буркнул Леон.
– Прошу извинить. Итак, обогащённые дельтонами вспышки происходят чрезвычайно редко. Но что удивительно, они случаются исключительно в те моменты, когда на Земле наблюдаются полные солнечные затмения. Независимо от того, в какой географической точке они наблюдаются. Есть затмение – имеем дельтонную вспышку. Нет затмения – нет и дельта-мезонов. Точнее так, слабенький фон. И что ещё интересно: дельтонные выбросы всегда направлены в сторону нашей планеты.
– Фантастика! – вырвалось у меня.
– Вот именно. Мало того…
– Интенсивность! – перебил я. – Ведь она растёт?
– Да, она возрастает с каждым циклом, от затмения к затмению. Прежние вспышки были много слабее, – подтвердил Сергей. – Подожди, откуда?.. Ах да, ты же у нас любитель золотых чемоданчиков, совал нос в закрытые отчёты[6 - Подробнее об этом – в романе «Камуфлет».]. В самом деле, сила излучения возрастает от вспышки к вспышке, причём строго в геометрической прогрессии.
– А коэффициент?
– Хороший вопрос. Около десяти, точнее – восемь целых пятьдесят четыре сотых, – уточнил Сергей.
– Странный коэффициент.
– Страшный коэффициент. Эта цифра означает лавинообразный рост. Предыдущие вспышки скоро покажутся детской забавой. Так, пики-предвестники.
И тут до меня дошло.
– А ближайшая вспышка ожидается через год, первого августа?
– На очереди вспышка большой мощности. Огромной мощности я бы сказал. – Сергей немного помолчал. – И она станет фатальной. Наступит Судный день, но заметят его не сразу. А потом каждый третий житель планеты умрёт от рака. Причём эффект носит стохастический характер. А главное…
– Сергей! – Леон укоризненно покачал головой.
– Что? Ах, да… Стохастический – значит случайный. Кому конкретно не повезёт – предсказать невозможно; как говорится, на кого бог пошлёт. А вот способность к деторождению утратят все облучённые. Население планеты враз окажется бесплодным.
– Не всё, – возразил я. – лишь половина.
– Увы, нет. – Сергей повернулся ко мне. – Вот и последняя странность. Все дельтонные вспышки идут сериями.
– Очередями?
– Причём короткими. Точнее, дуплетами: каждая серия – пара вспышек. Первая – в миг затмения, вторая – вдогонку, спустя двенадцать часов.
– Когда Солнце освещает противоположную, западную половину земного шара, – сообразил я. – И облучает жителей американского континента.
– Именно так.
Сергей внимательно смотрел в мою сторону. Леон и Ратников тоже замерли, словно ожидая чего-то.
И озарило меня:
– Луна!
Глава 4. Космическое послание
Не люблю астрономию, предпочитаю гастрономию. Но Сергей излагал суть как раз вкусно.
– Так оно и есть, – подтвердил он мою догадку. – Луна. Она-то и натолкнула нас на главную гипотезу: космический сигнал. Смотрите, сколько странностей связано с Луной. Начнём с главного – точнейшего совпадения угловых размеров Луны и Солнца, при полном затмении очевидного.
– А если это случайность? – спросил я.
– Допустим. – Сергей почесал аристократический нос. – Но вот ещё вопрос. Почему Луна обращена к нам всегда одной стороной? Такого быть никак не должно. Крупные метеориты таранили лунный шарик миллиарды лет – а он так и не закрутился. К тому же обратная сторона разительно отличается от видимой. Треть обращенной к нам стороны Луны покрывают огромные кратеры – астрономы называют их морями. А на другой стороне их почти нет.
Помолчав, он продолжил:
– Но вернёмся к нашим дельтонам. Интенсивность излучения – откуда этот дикий рост с постоянным коэффициентом прогрессии? Причём цифра какая-то странная. И что мы будем с этим делать?
В самом деле, подумал я, почему именно столько: 8,54? Если бы 3,14, тогда понятно – число ?. Или, скажем, 2,72 – число е, основание натуральных логарифмов. Две вселенские константы, одинаковые во всех мирах. («– Чему равно число ?? – Сейчас не знаю, а на войне до семи доходило»). Не отвлекаться. А если ?возвести в квадрат? Где же авторучка?
И сразу наткнулся на суровые взгляды Леона и Ратникова.
– Сожгу потом, – сказал я.
Однако квадрат числа ?оказался равен 9,86, что немного больше наших 8,54. А е в квадрате? Получается 7,40. Думай, думай. А что, если е умножить на ?? Ну-ка, ну-ка…
– Ни хера себе!
Все трое изумлённо уставились на меня.
– Александр Павлович, такие эмоции? – удивился Сергей.
Оказывается, я выдал это вслух.
– Прошу прощения, само вырвалось. Уж больно складно ты живописуешь.
– Ну-ну. Я могу продолжить?
За спиной Леона возникла новая картина: в космическом безмолвии лунный шарик завис между Землёй и Солнцем.
Теперь взгляд с Земли. Вот Луна надвигается на солнечный край. Солнце тускнеет, уже алеет лишь тонкая дуга с яркой точкой посередине; а сейчас меркнет и она.
Светило становится страшным. Над чёрным ликом дыбятся седые космы. Солнце не просто загорожено Луной – наложение ювелирное.
