Я больше не люблю ромашки…

– Артур, благодарю вас за беспокойство, наверное, у меня просто переутомление. Наверное, надо просто отдохнуть.

– Сара, ты только недавно вернулась с больничного. Экстра выходных я тебе дать не могу, иначе переутомление будет у другого ресепшиониста. Я перевожу тебя в ночную смену. Пойми правильно, я, как менеджер, отеля не могу допустить, чтобы твои приступы пугали гостей. Таира ставлю на дневную смену вместо тебя. Поэтому ты выходишь завтра в 8 вечера. Прошу, отдохни.

Всю жизнь я была перфекционисткой, девочка с синдромом отличницы: в школе первая ученица на все параллельные классы, первые места на районных и городских олимпиадах, Мисс университет, идеальная дочь, работник месяца и тд. Мне доставляло удовольствие такая жизнь, я всегда думала сначала об окружающих меня людях, о семье, друзья, коллегах, о том, что они подумают, о том, что они скажут, где неверно, где так не положено, а что скажут соседи, а потом только о себе. Саму себя я интересовала меньше всего. Я никогда не спрашивала у себя, чего хочется мне, чтобы я сейчас сделала, я не слушала своих чувств, я их подавляла, стараясь себя контролировать. Еще пару недель назад я бы сидела рядом с ним и плакала, переживая разговор с Артуром, а он бы, выслушав все мои тревоги, успокоил. Не знаю, как у него это получалось, но его слова, его объятия делали в этом мире незначимым все – кроме нас двоих. Сейчас я ощущала злость от того, что снова почувствовала его отсутствие, когда он мне был так нужен. Теперь слова Артура не имели для меня никакого значения, я уже не боялась ни его мнения, ни потерять работу.

Когда городские часы пробили ровно девять вечера я поняла, что сижу в центре города на той самой скамейке, где впервые мы с ним сидели после нашего первого свидания. Я почувствовала себя такой беззащитной, такой маленькой, такой беспомощной, что меня затошнило. Все стало мне чужим, все эти люди, все эти места, все эти чувства, вся эта боль. В ушах гремел шум смеха пробегающих детишек, сигналы машин, девушка, говорящая своей подруге, что ее парень козел – все стало слишком громким, словно мне дали огромные наушники, и включили музыку на всю мощь, от этого всего тошнота усилилась, и меня вырвало прямо в рядом стоящую урну. Нет, мне не стыдно, мне так больно, что лучше бы на меня упали эти огромные часы и заглушили мою боль.

– Сара? С тобой все в порядке? Ты что снова перепила своих таблеток? – раздался мужской голос позади меня, и мое нутро заныло в ответ: «Боже, только не это!»

Обернувшись, я уставилась на него, и в какой-то момент мне даже показалось, что это вовсе и не Таир, а он… Разум настолько был затуманен, что я набросилась на Таира и крепко его обняла.

– Сара, – вздохнул он и обнял меня еще крепче. – Я рядом, слышишь? Я всегда рядом с тобой, – прошептал он. – Пожалуйста, возвращайся назад. К себе…

На какой-то момент мне так хотелось, чтобы Таир был на его месте, чтобы Таир был им, был тем, кем была наполнена моя душа, мое сердце. Но Таир не был им, и осознание этого пришло очень быстро.

– Зачем ты здесь? Ты что следишь за мной? – чуть не прошипев, спросила я.

Изумленный Таир стоял посреди проспекта и не знал, как себя вести. Мое горе резко переметнулось на гнев, что я готова была испепелить его взглядом только за то, что Таир – это Таир. Он молча показал на машину, где сидела его сестренка после курсов танцев, которые находились прямо здании часовни, дав мне понять, что никого он не преследовал. Просто так сложились обстоятельства. Чувство стыда охватило меня с ног до головы. Я чувствовала себя отвратительно за то, что так себя вела на глазах у его десятилетней сестренки.

– Прости, прости меня еще раз, – с ужасом начала я извиняться. – Мне просто стало плохо, я съела что-то, наверное, это тот сэндвич…

– Тсс, Сара, я не хочу ничего слышать, просто сядь в машину. И ради бога не спорь сейчас, просто сядь и поехали отсюда.

Опустив глаза, я села в машину. Плюс, еще один огромный плюс этому человеку. Минус, еще один огромный минус мне за то, что упала уже ниже плинтуса.

Следующим утром я приняла решение, что одна со всем этим я не справлюсь и решила найти хорошего психолога, который мне поможет. Пока я искала специалистов в нашем городе, наткнулась на книгу Тэмсин Федэл «Одна и счастлива: Как обрести почву под ногами после расставания или развода», и решила, что, пожалуй, попробую я сначала помочь себе сама. Моя ситуация не развод, так что, думаю, что я справлюсь.

Спустя трех часов непрерывного чтения мой желудок стал подавать сигналы, что ему тоже одиноко и что о нем никто не заботится. Я пошла на кухню, а в голове вертелось только одно:

«Стремись к этому. На все сто процентов. Прекрати искать советов у всех подряд.  Не останавливайся на достигнутом. Никогда. • Прекрати изливать душу всем без разбора. • Веди дневник – в тетрадке, на стикерах, на чем угодно. Главное – отслеживай свои мысли и настроения. • Почаще выходи из дома. • Прогуляйся с подругой. • Заставь себя выйти куда-нибудь одной. • Заставь себя с кем-нибудь встретиться. • Помни: прежде чем полюбить себя, нужно себе понравиться. Без этого никак, точно так же, как и в отношениях с кем-то другим.»[1]

Так я и сделала, сделав себе быстренько сэндвич, решилась начать писать дневник. Когда – то в детстве я уже пробовала вести его, но вышло все совсем не так, как хотелось бы.

Мой первый дневник был подарком на мой 10 день рождения. Тогда мама подарила мне маленькую книжку на замочке с изображением кукол Барби. Моему счастью не было предела, ведь все как подобало девочкам такого возраста. Дневник тот был, правда, не как все дневники девочек. Будучи, достаточно, скрытым ребенком, я писала туда не все, не ежедневные действия, писала я туда только все самое сокровенное. Что такое сокровенное для девочки того возраста? Конечно, же писала я туда только имена мальчиков, которые мне нравились. Писала я все это не с первой странички, а с середины дневника, на случай если кто и найдет мой дневник, то не догадается, ведь в начале были самые обычные для дневника вещи: информация обо мне, что я люблю и тп. Все было бы хорошо, если бы в один прекрасный летний день моя кузина, которая была на два года старше меня, и, соответственно, смекалистей меня, не догадалась пролистать дневник до середины. К тому времени я была уже тринадцатилетним подростком и не прятала такие дневники ни от кого в доме, считая, что никому и в голову не придет что-то там смотреть. Моя кузина, Рита, умудрилась открыть мой дневник, и несомненно догадалась, что вся суть дневника в середине, а не в начале, так что пока ничего не подозревающая я играла на заднем дворе, она уже вовсю болтала с моей мамой на летней кухне. Увидев меня, ей захотелось меня пошантажировать:

– Тетя, а вы знаете, что у Сары есть дневник? – спросила она у моей мамы.

– Да? И Что же за дневник у моей дочери? – поинтересовалась моя мама, не отрываясь от готовки моего любимой запеканки.

– Сара, очень много любит писать о…, – начала кузина, когда вошла я.

– Что ты делаешь? Откуда у тебя это? – закричала я, что было совсем не похоже на спокойного и послушного ребенка.

Моя кузина раззадорилась еще больше и стала прятать от меня же мой дневник. Я никогда прежде не испытала такое чувство злости и предательства. Родители всегда воспитывали нас так, что ничего чужого брать нельзя, даже если это вещь моей родной сестры. Без позволения нельзя! А тут кузина готова была выдать меня со всеми моими секретами. Было очень больно.

– Так, так, так, – вдруг сказала мама, явно поняв, что тут есть о чем поговорить со своей дочерью-подростком. Кузина резко сменив тактику, наверняка приняв свою победу, добавила.

– Да она просто писала обо мне, а я нашла и прочитала, но там ничего такого, тетя. Мы играть.

Вырвав у кузины свой дневник, я серьезно была настроена с этим покончить и больше никогда не писать ничего такого. И когда я осталась дома одна, я закинула свой клад с секретами в ведро и сожгла его, долго смотрев, как исчезают все слова, которые никогда никому не будут известны, кроме меня.

Глава восьмая

Спустя пару месяцев своего самозаточения, жизнь, казалось бы, вернулась в свое русло, родители давно вернулись из отпуска. Я продолжала свой авторский курс самолечения-самовыживания, испробовав на себе лично каждое успокоительное средство. В целом все было неплохо, когда Таир позвал меня выйти в люди, наконец.

Лето уже сменило осень – мое самое нелюбимое время года. И хотя в нашей стране лето не уходит очень быстро, школьники в униформе своей школы говорили о том, что осень все-таки вступила в свои законные права. Сидя во дворе отеля с чашкой любимого капучино и наслаждаясь теплыми днями, когда солнце уже не печет жарой, но еще греет, я принимала приход осени.

Наша первая осень была достаточно яркой. Появились первые ссоры, недопонимания, но такие же и яркие примирения. Вернувшись домой после учебы, я пыталась сконцентрироваться на последнем курсе своей учебы. Необходимо было закончить презентацию по социальной антропологии, которую я очень любила, но его я любила больше. Больше всего на свете. Когда я уже нашла весь рабочий материал для своей презентации, пришло смс. «Хэй, я соскучился, буду у тебя через час.». И, позабыв, что у меня было задание, я уже спешила подобрать себе наряд, чтобы выйти к нему. Вечера уже были холодными тогда, но даже тогда моя любовь к нему, помогала любить весь этот холод осени, потому что у него в машине был плед. И когда было очень холодно, он всегда укутывал меня в него и целовал. Это были мои любимые моменты. Так же мне хотелось поступить и в этот раз. Выбежав к нему на встречу, я уже знала, куда мы поедем и что будем делать.

Взяв два кофе, мы выехали за город, где располагались горные резорты, текла речка, и была абсолютная тишина. Я любила с ним все: и холод, и жару, и шум, и тишину. Любила ли я все с ним или любила все, потому что сама так хотела? Выйдя из машины, холодный горный воздух резко ударил нам в лицо.

– Любимая, стой, – сказал он и поспешил достать наш волшебный плед, который как будто бы укрывал нас от всех, делал невидимым, создавая наш собственный мирок. – Очень холодно, ты заболеешь.

Удивительно, как может действовать голос любимого человека. Его слова словно завораживали меня, я так и осталась без движения, ожидая его покровительства. И вот мы стоим, укутанные в наш волшебный плед у горной речки с кофе в руках, и наслаждаемся нашим временем, нашими часами. У всего вокруг была своя жизнь. Все было очень гармонично, даже два влюбленных человека, стоящие у берегов реки, словно дополняли эту картину.

С ним мое сердце порой билось, как сумасшедшее, хоть и я была полностью расслаблена и не волновалась ни о чем. Просто чувства переполняли настолько, что сердце готово было выпрыгнуть. Мое учащенное сердцебиение никак не входило в мои планы в тот вечер, мне хотелось просто раствориться в нем, но, кажется, оно только сыграло мне на руку.

– Тебе холодно? Все в порядке? – вдруг спросил он, и от неожиданности я вздрогнула.

– Да, да, все хорошо, – шепотом ответила я, опасаясь, что мое сердце вот-вот выпрыгнет изнутри и я умру у него на руках.

– Тогда почему ты так дрожишь, а сердце твое так сильно стучит? – спросил он и наклонился к моей груди.

В этот момент воздух внутри меня закончился, его нигде не было, не хватало всего этого чистого горного воздуха, чтобы я снова могла дышать. Ощущение его дыхания, теплоты его лица на моей груди словно высосало из меня мои легкие или они просто отключились. Сердце стало биться еще сильней, как будто говоря: «Эй, есть тут кто? Мы сейчас задохнемся!».

– Нет, тебе показалось, – попыталась отшутиться я, но не смогла, голос очень сильно выдавал меня. Особенно ему.

– Любимая моя, – сказал он и обнял так сильно, словно включив мое легкие обратно. Какой парадокс, обняв меня так сильно, он снова вдохнул жизнь в меня. Я как будто вернулась снова с свое тело, и, почувствовав это, он притянул меня к себе, давая ощутить свои губы на вкус. Это был самый жизненный поцелуй в моей жизни.

Глава девятая

Больно, очень больно, когда хочешь его обнять, но не можешь, когда хочешь кричать, что он тебе нужен как воздух, но не можешь, когда хочется собраться и пережить все, но не получается. Тяжело, когда уже не можешь поделиться даже с самыми близкими подругами и сестрами о переживаниях, потому что уже просто не можешь. По этой самой причине, дневник мой, я все буду говорить тебе…

Мое уединение с дневником прервал Таир.

– Сара, привет! – необыкновенно радостным голосом сказал он.

– Ну, привет, Таир, – нехотя протянула я на другом конце трубки.

– Сара, ты просто обязана мне помочь, и никаких причин отказа я не принимаю.

– Таир, в чем дело?

– Ты помнишь моего друга, Адама? У него сегодня день рождение, будет крутая вечеринка в баре «Мото», все придут туда со своими девушками, – и сделав паузу, добавил. – Я не могу пойти один, потому что в прошлый раз на дне рождении его кузена я сказал, что у меня есть девушка, и что на следующей вечеринке я буду с ней.

– Эмм, не совсем понимаю, Таир! Я-то тут причем! Если у тебя есть девушка, сходите вместе с ней на вечеринку, – сказала я.

– О, Сара, ну же! – умоляюще начал Таир. – Нет, у меня никакой девушки. Выручай, буду у тебя через час, – сказал Таир и повесил трубку. От последних слов сердце забилось чаще, будто оно билось у меня в ушах. Этого не может быть, прошло столько месяцев, а одна фраза напрочь выбивает меня из колеи.

Таира бросить я не могла. Просто не могла пренебрегать его хорошим отношением ко мне. Поэтому уже через сорок минут я была готова. Сказав маме, что иду гулять с подругой, а не с другом, я вышла из дома.

Прежде я не видела Таира таким. Аккуратно уложенные русого цвета волосы, рубашка морского цвета, синие брюки и чистые блестящие туфли. Здоровый цвет лица, идеальная белоснежная улыбка и абсолютно черные глаза. Сегодня он выглядел таким счастливым, что рядом стоящая с ним я еще сильнее выглядела болезненно.

Так как за последние месяцы я похудела на восемь килограмм, вся одежда на мне висела, а гардероб обновлять – я была просто не в силах. По этой причине я выбрала свободное черное платье, черные плотные колготы и черные ботинки. Бледное, от всех переживаний, лицо под макияжем скрыть не удалось. Да и не хотелось. И к тому же у меня не было достаточно времени, чтобы собраться, Таир позвонил слишком поздно.

И вот мы стояли вдвоем: Таир – в светлой рубашке, здоровый, и я – вся изнеможенная, больная на вид и ужасно худая. Как только можно весить тридцать девять килограмм при росте сто шестьдесят пять сантиметров и не умереть? Рядом с Таиром я казалась еще меньше, что сразу же пожалела, что надела это платье.

– Сара, отлично выглядишь, – нагнулся он, чтобы поцеловать меня в щеку в знак приветствия. Таир был выше меня, пожалуй, на две головы, поэтом ему пришлось нагнуться, чтобы быть ближе, прям как ему…

– Не преувеличивай, Таир. Уж я знаю, как я выгляжу, – сказала я, немного отклонившись в сторону так, чтобы он не смог завершить желаемое. Я была еще не готова к новым прикосновениям. – Но все равно спасибо!

Дорога до клуба «Мото» занимала примерно двадцать минут от моего дома. Мы ехали молча, слушая мое любимое радио. Я была признательна Таиру, что он не пытался заполнить пустоту, которая веяла в машине, а просто наслаждался тишиной вместе со мной, пока я привыкала ездить по вечернему городу без него. Я ехала и думала, что никогда прежде не замечала интересные граффити на зданиях, что в городе открылись пару интересных кофеен, которые я даже присмотрела для себя. Как вдруг песня, которая заиграла по радио, выдернула меня из мыслей. Заиграла та самая песня, под которую мы впервые катались по городу, потом она так часто играла по радио, что мы сделали ее своей песней. Играла песня Can’t stop this feelings Джастина Тимберлейка. Таир сделал музыку погромче со словами, что это очень веселая песня, но не прошло и минуты, как мы были на месте. С облегчением выдохнув, мы уже направлялись в клуб.

На входе нас приветствовала высокая, длинноногая блондинка в экстра коротком коктейльном платье фиолетового цвета. Надо признать, что хостес клуба была очень приятной и вежливой девушкой. Она проверила наши имена в списке гостей Адама и проводила до нужного столика в зале, пока я все думала, как ужасно я выгляжу.

За столом сидело около двенадцати человек: восемь парней и четыре девушки. В самом начале стола, конечно, было место именинника. Там сидел Адам, а справа от него была девушка с ярко красными накаченными губами. «Интересно, а ей с ними вообще удобно жить», – подумала я. И тут, поймав на себе мой пристальный взгляд, девушка потянулась к Адаму и, флиртуя с ним, начала что-то шептать ему на ухо. Увидев нас, Адам встал и пошел нам навстречу, а девушка с красными губами надулась, отчего ее губы стали словно два маленьких воздушных шарика. Тронешь их, и они вот-вот взорвутся.

– С днем рождения, бро, – сказал Таир и обнялся с Адамом.

Бро? Вы что серьезно, Таир же не знает таких слов. Он слишком правильный парень, чтобы так здороваться со своим другом.

– Рад тебя видеть, дружище. А ты, должно быть, та самая Сара. Рад тебя, наконец-то, увидеть. Таир Столько говорил о тебе на нашей последней встрече, что мы уже не могли только слушать о тебе, захотелось тебя увидеть. Вдруг тебя вообще не существует, – сказал Адам и рассмеялся таким добрым смехом, которым только мог.

– С днем рождения вас, Адам! Спасибо, что пригласили, – ответила я, пытаясь выдавить из себя более естественную улыбку.

– Да брось, Сара. Мне всего-то двадцать девять сегодня, давай уже на «ты». Пройдемте за стол.

Как бы я не просила Таира сесть в конце стола, нас посадили прямо по середине, и все внимание было обращено как будто на нас. Терпеть такое не могу, тем более в кругу незнакомых людей. Зная меня, Таир всячески пытался шутить и развлекать всех так, чтобы все внимание было обращено на него и на Адама.

– Сара верно? – спросил парень, сидящий напротив меня. – А сколько вы с Таиром уже вместе? Сколько знаю его, ни разу о тебе не слышал. – И продолжил дальше пить свой виски.

– Эм, вместе? Не совсем поняла, – ответила я, мысленно убивая Таира за то, что он меня сюда привел. Он обещал, что мы уйдем уже через час, а прошло уже около трех. Он так весело шутил, и Адам никак не отпускал душу своей компании.

– Ну да, вместе. Что непонятного?

– Да, сколько вы уже вместе? – присоединилась к нашему разговору Мисс сделанные губы.

– Мы достаточно давно знакомы с Таиром…, – начала я, но Таир меня перебил.

– Месяц, мы вместе месяц, – сказал Таир.

– Сара говорит, что вы знакомы давно, а Таир говорит, что всего лишь месяц, – пробуя свои ядовитые слова на вкус, произнесла Мисс сделанные губы.

Пока я пыталась отдышаться и прийти в себя от своих отношений с Таиром, в клубе резко остановили музыку, и все хором стали петь Happy Birthday to you, но это был не наш стол. Пока я искала взглядом другого именинника, наткнулась я совершенно не на того… Сердце стало стучать везде: в груди, висках, животе, голова закружилась, и в какой-то момент в глазах потемнело. Это был он. Я совсем не готова была его видеть, не сегодня, не при таких обстоятельствах. В панике я стала тянуть Таира и совсем не заметила, как опрокинула на него стакан с водой. Стакан упал и разбился. В тихом клубе, когда музыка остановлена – это был самый громкий звук. И сквозь несколько столов я почувствовала я на себе его взгляд. Пока Таир смотрел и осматривал меня, проверить не поранилась ли я, наши взгляды были устремлены друг на друга. Он, я и наш взгляд.

– Сара, все в порядке? Ты не поранилась? – начал Таир, пытаясь уловить мой взгляд. Но я не смогла ответить Таиру, не могла сказать и слова. Таир тоже увидел его и больше ничего не сказал. Снова громко заиграла музыка, и клуб продолжил, свою жизнь.

Глава десятая

Поговорив с мамой по телефону и успокоив ее, что я уже еду домой, мы завернули на центральную улицу. На часах показывало уже час ночи. Голова у меня была совсем ватная, тело меня не слушалось, казалось, что я таю на глазах.

– Сара, прости меня, – сказал Таир, протянув свою руку. Впервые за все это время я хотела, чтобы Таир взял меня за руку. Наверное, почувствовав это, уже через секунду я ощутила тепло его тела.

Я очень хотела ответить Таиру и сказать, что он совсем не виноват, что прятаться вечно я не смогу. Хотела сказать ему, что это когда-то должно было случиться, и что я, напротив, благодарна ему, потому что, если бы не он, я бы точно упала в обморок, что сегодня, как и во все последние дни, он спас меня. Но противный ком в горле так плотно засел, и от всего происшедшего сегодня, я отвернулась, схватила сильнее руку Таира и заплакала так тихо, как это возможно.

Проснувшись рано утром, первым делом я написала смс Эмилии: «Привет, Эм, я видела его вчера…». И уже через пару минут мой телефон стал вибрировать от входящего звонка:

– Как это произошло? Где вы виделись?

– Доброе утро, Эмилия! В клубе.

– В клубе? В КЛУБЕ? То есть ты уже начала ходить по клубам и не даже не позвала свою лучшую подругу, Сара?

– Нет, все не так, как ты думаешь. Мы можем встретиться сегодня вечером и поговорить?

– Да как я теперь до вечера дотяну? Рассказывай давай.

– Правда не сейчас, мне пора собираться на смену. Встретимся в кофейне у отеля в восемь. Пока.

День в отеле сегодня обещал быть насыщенным: делегация из Южной Кореи, конференция ООН, кофе-брейки трижды в день, в общем скучать не придется. Приняв смену у своего коллеги, я была уже готова приступить, но меня остановил Артур.

– Сара, мы можем поговорить?

– Да, конечно, Артур, но у меня уже смена, боюсь, что мне надо бежать.

– Это не займет много времени, пройдем в мой кабинет.

Предупредив сменщика, что я задерживаюсь, мы прошли в кабинет Артура.

– Сара, – начал он. И тон мне его не понравился. – Сегодня очень важный день для отеля. Как ты знаешь, приедут дипломаты из Южной Кореи, и я хочу, чтобы у них не было никаких проблем. Особенно при заселении. Никаких обмороков, никаких истерик, пожалуйста…

Не дав ему продолжить, я сказала:

– Артур, спасибо за заботу, которую вы ко мне проявили. Как видите, я уже в порядке, перешла на дневную смену. Я вас не подведу.

– Надеюсь, Сара, очень надеюсь, но я все равно попросил Таира прийти пораньше сегодня.

– Зачем? Не стоило, я справлюсь. Напишу ему, чтобы приходил вовремя.

– Сара, сегодня будет долгий и насыщенный день. Таир придет раньше, а теперь заступай на смену.

Взяв чашку капучино с бара, я пошла на свое рабочее место. Обычно я не завтракаю по утрам, не люблю. В целом я вообще не люблю утро, поэтому все что меня спасает по утрам – это только мой любимый кофе. Моя смена в отеле длится двенадцать часов, и так как я уже давно работаю тут, свободного времени у меня обычно очень много. Обычно мой рабочий день начинается так: прихожу на работу, делаю пересменку, беру свой кофе и открываю новостной портал, не люблю что-то пропускать из жизни своего города и мира в целом. Ближе к обеду делаю выселение гостей, а после обеда, проверив номера, жду заселение гостей. Но сегодня не простой день, и с утра отель уже был полон гостей с разных уголков планеты – конференция ООН. Пропустив свой обед, я лично хотела быть уверенной в том, что все номера для наших гостей были готовы. Поднявшись на четвертый этаж, я увидела, что дверь четыреста шестого номера была открыта. Я подошла ближе, постучалась, хоть и номер должен был быть свободен, никто не ответил. Я прошла в номер и увидела, что одной из горничных отеля стало плохо. Растерявшись, сначала я позвонила Артуру, а потом он уже в скорую. Нашу горничную увезли, а номер остался не готов.

– Артур, просто побудьте на ресепшене, пожалуйста. Я подготовлю номер. У нас нет другого выхода. Гости приедут уже в течение получаса, а номер не готов.

– Сара, попроси других горничных, тебе нужно будет всех заселить.

– Они все заняты, вы же сам просили позвать на смену всех сегодня, у нас было десять выездов и будет столько же заездов. Другого выхода нет.

– Но кто будет заселять гостей?

– Не переживайте, я все подготовила, ключи от номеров с фамилиями тоже. Как они приедут, просто позвоните, я только соберу их данные для системы. Мы не можем больше терять времени.

– Узнаю старую добрую Сару, – сказал Артур. – У тебя двадцать пять минут.

Начав с заправки кроватей, я начала подготовку номера. Делая уборку, я вспомнила один случай из своей рабочей практики. Когда я только пришла в отель, я не особо знала, как устроен этот гостиничный бизнес, не знала, что такое поздние выезды и ранние заезды. Будучи, очень доверчивой, я верила всем людям подряд, которые были когда-то у нас. В тот летний день один гость должен был выехать согласно правилу в полдень, но попросив отсрочку на пару часов без доплат, задержался. Я позволила ему, потому что думала, что горничные успеют убрать номер, но гость оказался очень наглым человеком и выехал только поздно вечером. Конечно, за это мне очень попало, сделали выговор, и чтобы я никогда больше не забывала ничего, отправили убирать номер. Я убирала его, как могла, но заняло у меня это около трех часов. С тех пор я не путала время и не оставляла никого без доплат.