Лавита

Не знаю, сколько времени я прорыдала: минуту или целый час… В тот момент время для меня остановилось, и с ним остановилось все в этом мире. Осталась только пронзающая боль, от которой не спрятаться.

Вдруг меня резко подняли на ноги и встряхнули.

– Лавита! Приди в себя, ну же! – прорычал Сейт. – Я сочувствую тебе и Амаа, но сейчас нужно держать себя в руках. Если мы не сдержим себя, то очень скоро иные найдут и нас. Нужно идти. Сейчас главное спасти тех, кто остался, увести их в безопасное место.

– Тебе легко говорить, у тебя нет родных! – в сердцах выпалила я и всхлипнула, собираясь разрыдаться еще раз.

Но Сейт не позволил. Он встряхнул меня еще раз, а потом резко умыл холодным снегом. У меня перехватило дыхание, и я, вытаращив обалдевшие глаза, уставилась на него с укором. Мужчина продолжил говорить:

– Амаа осталась в селении, мне жаль. И остался много кто еще, Лави! Она хотела уберечь тебя, – немного смягчился Сейт, – не подведи ее.

Я подняла голову и посмотрела в небесно-голубые глаза мужчины.

– Многие еще не знают, что принес вестник, – подключился к разговору стоящий рядом Краст. – Там остались и их родные, и если сейчас они узнают об этом, то мы обречены на гибель. Половина останется на месте не в силах идти дальше, а другая половина развернется и пойдет обратно, и они или сгинут в снегах, или их поймают иные. А потом они придут и за нами, – Краст взял мое лицо в руки и заставил посмотреть ему в глаза: в них отражались боль и решительность. – В память о бабушке.. помоги остальным. Она очень этого хотела. Не делай глупостей.

Я шмыгнула носом и медленно кивнула головой в знак согласия.

Краст отстранился и проговорил:

– Мы пойдем на озеро, попытаемся наловить рыбы. Побудешь с нами, а потом мы все вместе вернемся.

Я молча кивнула, не в силах произнести хоть слово от потрясения.

За час мужчины наловили достаточно рыбы, а если точнее, то стоило им только сделать прорубь, как рыба сама начала выпрыгивать из воды, а им только и оставалось собирать ее в большой мешок.

Они больше со мной не разговаривали, давая время осознать последние события. Я вняла их просьбе не устраивать панику, так как прекрасно осознавала, к чему это может привести. Но у меня созрел собственный план.

* * *

Мы вернулись уже в сумерках. В лагере горели несколько костров, пахло жареным мясом, но аппетита совсем не было. Я старалась не показывать, как мне сейчас плохо, поэтому держалась в стороне от всех.

Ко мне подсел       Сейт и предложил кусок жаренного на костре мяса. Я не хотела смотреть ему в глаза и опустила лицо, надеясь на то, что выбившиеся пряди скроют меня от парня. Сейчас мне стало стыдно за то, что я наговорила ему.

Мясо Лариуса было сочным и полезным, быстро восполняло силы. Завтра нам предстоял трудный путь, и, возможно, к вечеру мы уже дойдем до старых шахт. Он протянул мне кусок, лежащий на подносе из сухой коры.

– Нужно быть сильной. Неизвестно, что ждет нас впереди, – проговорил Сейт вполголоса.

На этом моя выдержка закончилась. Я подняла заплаканные глаза и проговорила так тихо, чтобы никто не услышал:

– Прости меня, я наговорила тебе сегодня ужасные вещи. Прости меня, прости, – я залилась слезами и подалась вперед, чтобы обнять Сейта.

Он погладил меня по спине и прошептал на ухо:

– Я не держу на тебя зла, Лави, и понимаю, что ты сейчас переживаешь.

Я крепче обняла его, со всей силы зажмурила глаза и до боли прикусила губу, чтобы не разрыдаться в голос.

– Знаешь, что говорила моя жена, когда Дари и Сарин плакали? – я лишь покачала головой, так и сжимая в объятьях мужчину. – Она говорила: «Поешьте и все пройдет, плакать больше не будете».

Я улыбнулась и, отстранившись, вытерла слезы.

– Бабушка мне тоже так говорила, когда я была маленькая.

Он протянул мне еду, и я не стала отказываться. Мужчина встал и направился к Красту. Я ела, смотрела на Сейта и думала о его жене и детях. Я помнила их: они были младше меня, еще совсем крохи, и иногда я играла с ними. А потом одной холодной зимой все они заболели. Главы семейства не было с ними, потому что тогда мужчины ушли в горы искать новое место для добычи камней. Лихорадка выкосила часть нашего селения. Не смогла уберечься и семья Сейта: утром одного дня не стало детей, а вечером за ними ушла и Илара, его жена.

С тех пор прошло больше десяти лет, а он так и не создал новую семью.

Когда я вспомнила все это, мне перехотелось есть. Этот день вымотал меня до предела, и я, зевнув, побрела в палатку. Перед тем, как осуществить мой план, нужно было хоть немного выспаться.

Глава 4

Я проснулась и выглянула наружу: костер практически погас, вокруг тишина. Похоже, еще все спят. Я подняла глаза и посмотрела на небо: было темно, Тарнат уже ушел за горизонт и не окрашивал ночь в красные оттенки, а время Карея и Абоса еще не наступило. Тьма стояла непроглядная. Немного рассудив, я поняла, что сейчас я не найду обратную тропу, а только заблужусь.

Чтобы зря не терять времени, я решила собраться. Нужно было запастись едой на первые несколько дней, а потом я буду охотиться сама. Если женщины, живущие ближе к главному городу, могли не знать, что такое охота, рыбалка, и многие другие необходимые умения, а некоторые знатные Линари могли позволить себе прислугу, то мы, живущие севернее, а тем более в самом последнем селении, умели все, вплоть до строительства дома. Для нас уметь все – это жизненная необходимость.

Я нашла недоеденный мной кусок мяса и, замотав его в небольшой мешок, уложила в походную сумку. Затем проверила эту же сумку на предметы первой необходимости и, увидев на месте коробок горючие палочки, веревку и настой для приманки мелких животных, похвалила себя за то, что все-таки не забыла положить такие важные в походе предметы. Помимо этого, в сумке находилось еще много полезных мелочей.

Готовясь идти в обратный путь, я все думала о бабушке и других Линари, оставшихся в селении. Вчера на озере я запретила себе плакать, пока не увижу все своими глазами. Я пообещала себе вернуться. Мне не верилось, что все именно так, как говорил Краст. Сегодня мне все казалось выдумкой, чьей-то злой шуткой, нелепой ошибкой. Такого просто не могло быть!

Думая обо всем происходящем, я до крови искусала губы, чтобы не разрыдаться, и все тверже говорила себе: «Это неправда. Пойди, посмотри и сама убедишься». И я с такой охотой верила в это.

Горизонт медленно стал окрашиваться в алые тона, и я, оглядев спящий лагерь, двинулась в ту сторону, откуда мы пришли. Я помнила дорогу, да и за эти дни не упало ни одной снежинки, так что следы остались на месте.

Я покидала лагерь, стараясь не делать лишнего шума, и уже скрылась за поворотом, когда услышала приближающиеся шаги. Резко обернувшись, я увидела подошедшего ко мне Сейта. На удивление он не выглядел рассерженным из-за моего поступка.

– Погонишь обратно? – проговорила я твердым голосом, глядя ему прямо в глаза.

Он лишь отрицательно покачал головой.

– Нет, Лави. Заставь тебя идти с нами сейчас – так ты убежишь даже тогда, когда мы будем у подножья Норвар.

От неожиданности я растерялась.

– Ты пойдешь со мной? – выпалила я на одном дыхании, с надеждой посмотрев на него.

– Я не могу пойти с тобой. Нам нужно увести Линари в безопасное место.

Это твое решение, и ты сама выбрала свой путь.

Сейт подошел ко мне ближе, положил руку на щеку и провел пальцем вдоль шрама – от виска и до верхней губы.

От неожиданности я остолбенела и перестала дышать.

– Если бы Арон не пришел к Амаа раньше меня, ты бы уже была моей.

От таких откровений я громко выдохнула, а Сейт продолжал нежно гладить мое лицо. Это было приятно. Раньше ни один мужчина не касался моего лица, и я не спешила отстраниться.

– Ты красивая, смелая, умная, Лави.

Он с каждым сказанным словом приближался ко мне, а на последнем слоге моего имени поцеловал меня нежно и мягко, и я ответила на его поцелуй. Сама не знаю почему, но мне хотелось ответить.

Сейт отстранился и прижался к моему лбу горячими губами, сказав:

– Мне очень жаль, что все сейчас именно так.

Мы молчали. Я не знала, что сказать. Он обнимал меня крепко, и в его объятиях я чувствовала себя уверенно.

– Тебе пора, – проговорил мужчина и выпустил меня из крепких рук. – Если тебя увидят, то уйти сейчас ты не сможешь.

Я согласно кивнула, и глаза наполнились слезами. Прощаться было трудно. Я боялась, что, скорее всего, мы больше не увидимся.

– Не плачь, малышка, – он стер с моей щеки скатившуюся слезу. – Отправь вестника,

как доберешься до селения. Если там все так, как написал старший, то пообещай, что отправишься в лес к остальным.

– Обещаю, – тихо прошептала я.

– Иди, – так же тихо прошептал Сейт.

Я кивнула и чуть громче добавила:

– Спасибо.

А затем развернулась и, не оборачиваясь, побежала вперед.

Я бежала долго, пока не провалилась в снег почти по пояс. Но я все продолжала идти, подгоняемая разрывающими на части чувствами. До сих пор я чувствовала на губах нежный поцелуй Сейта: мой первый, неправильный, но такой нужный.

Шрам снова зажгло от холода. Неприятное ощущение угомонило мои эмоции, и я остановилась, укутав лицо шарфом, и огляделась. Я и не заметила, как уже совсем рассвело, и вслед за Кареем показался Абос. Вокруг было тихо. Я ушла достаточно далеко, и уже не было видно ни леса, ни озера. Со всех сторон меня окружали горы, будто накрытые огромным ослепительно-белым одеялом, и ветер, бросающий ледяные порывы мне в лицо.

Это беспокоило меня, ведь если начнется метель, то следы скроет под снегом, и найти дорогу будет на порядок труднее. Я, конечно, помнила, как мы добрались сюда, но все же я могла и ошибаться.

Немного отдышавшись, я продолжила свой путь. Когда я находилась наедине с самой собой, то в голову лезли разные мысли: я вспоминала детство, родителей. Я не знала их, они погибли, когда я была еще совсем маленькой. Мама умерла при родах, а через пару лет отца и еще нескольких охотников накрыло сошедшей лавиной, когда те возвращались домой. Затем я вспоминала любимую бабушку. Она не была мне родной по крови. После того, как умерла мама, Амаа помогала отцу растить меня, и когда тот уходил на охоту, чтобы добыть пропитание для всего селения, она забирала меня к себе. А после того, как не стало отца, бабушка забрала меня насовсем. Своих детей у нее не было. Она часто рассказывала мне о родителях, и я была благодарна ей за это.

Я вспоминала все и шла, рыдая в голос. Сейчас не перед кем держать лицо: кругом только горы и ветер. И я плакала, словно подвывала ему в такт. Так прошел весь день, пока на землю не опустились сумерки. И я, найдя место для ночлега, кое-как установила палатку и без сил упала, практически сразу заснув крепким сном.

* * *

Утро разбудило меня зверским холодом. Я еле разлепила опухшие от вчерашних слез веки и, стуча зубами от холода, выползла наружу. Я попыталась разогреться, прыгая на месте и хлопая по себе руками, и через несколько минут стало немного теплее, но взамен пришло чувство дикого голода. Я полезла в мешок, чтобы достать жареное мясо, но оно промерзло насквозь. Отругав себя за беспечность, я спустилась с горы и увидела вдали несколько сухих кустов дикого манжура.

После того, как мне все-таки удалось пообедать и выпить кружку горячего отвара, я все-таки согрелась. Нужно было собираться и продолжать путь. На небе начинали сгущаться серые грузные тучи, предвещая плохую погоду. Я собрала палатку в сумку и отметила, что из еды остались только мерзлые ягоды манжура. Опираясь на толстую палку, подобранную мной по дороге, я продолжила свой путь.

Через несколько часов началась настоящая метель: порывы ветра практически сносили меня на несколько шагов назад, идти было невозможно, снег залеплял глаза и нос, но я упрямо шла к своей цели. К сожалению, моих сил на много не хватило, и мне пришлось переждать непогоду.

Практически весь день я просидела в палатке и лишь изредка высовывалась на улицу, чтобы немного откопать вход.

К вечеру, когда буран стих, я вылезла наружу и провалилась в снег практически по пояс. Палатку с правой стороны занесло под самую верхушку, но благодаря этому я не замерзла. Спустя небольшое количество времени я уже искала место для ночлега. Для своей безопасности я забралась повыше и, побродив немного, нашла на горе неплохой выступ, который покрывал огромный слой снега. Немного потрудившись, я выкопала углубление, чтобы поставить туда палатку, и, сделав шаг назад, чуть не наступила на снежную шапку, опасно свисающую вниз.

Меня очень испугало осознание того, что я могла сорваться, полететь вниз и свернуть себе шею. Я перевела дух и огляделась, но не поверила своим глазам: внизу, по направлению к горе Норвар, двигались четыре черные тени. Я зажмурилась, чтобы прогнать наваждение, но тени никуда не исчезли. Они двигались быстро, даже слишком быстро, а я стояла и смотрела, совершенно забыв об опасности.

В тот же момент меня заметили. Одна из теней резко остановилась, а затем они сменили направление и пошли в мою сторону, с каждым шагом поднимаясь все выше. Я запаниковала, отошла назад и уперлась спиной в снежную стену. В этот момент я поняла, что загнала себя в тупик. В панике оглядевшись, я зацепилась взглядом за толстую палку, которую я нашла, когда искала пропитание, и, как оказалось, не зря прихватила ее с собой. Решение пришло быстро. «Просто так я не сдамся демонам!» – проговорила я сама себе. Собравшись с духом, я подошла к краю и посмотрела вниз: демоны приближались, с каждой минутой забираясь все выше. Пришлось действовать быстро. С размаха я ударила толстой палкой по снежной шапке, свисающей с небольшого утеса, но так удачно находившейся над тем местом, где шли иные, но, к несчастью, скатилось совсем немного снега.

– Стой! – закричал один из них. – Остановись!

На секунду я замерла и с испугом посмотрела на иных.

– Не делай этого, – с этими словами он начал быстрее подниматься ко мне, а я, перепуганная до смерти, принялась еще усерднее сбивать снег. Иные, поняв, что я собираюсь сделать, бросились спускаться вниз, ища место, где можно спрятаться. Но я не оставляла попыток и продолжала сбивать снег, который понемногу скатывался вниз, и после очередного удара случился обвал. Я

отпрыгнула назад, развернулась и побежала, пытаясь оказаться как можно дальше, чтобы меня не снесло вниз. Я бежала, иногда бросая быстрый взгляд вниз, и мельком заметила, как несколько иных накрыло снежной волной. Что случилось с другими – я не видела. Сошедшая лавина была не очень большой, и, к счастью, меня не унесло вниз и не размозжило о скалы. Через некоторое время я остановилась и, отдышавшись, решила вернуться. Я рассудила, что даже если они остались живы, то все равно у меня есть возможность проскочить, пока они будут выкапываться из-под снега.

Но сразу спускаться вниз я не решилась, так как безопаснее было проверить обстановку сверху.

Я осторожно ступала по снегу. Приходилось идти медленно, чтобы не скатиться вниз. Потихоньку я пробиралась к месту схода лавины. От страха я слышала только стук своего сердца и громкое сбивчивое дыхание. Вдруг мне послышался какой-то шум. Я резко развернулась и увидела иного: он был высок, выше меня на две головы, одет в черную одежду, и лицо его было как зеркало. Оно отражало мое испуганное лицо. Иной резко схватил меня за руку и дернул на себя, и в этот момент снег под его ногами покатился вниз, и мы полетели следом. От неожиданности я вскрикнула, и через несколько секунд от удара из груди выбило воздух. Столкновение вышло не болезненное, но весьма ощутимое. Краем сознания я отметила, что упала на иного сверху. А потом я вскочила, и в голове все поплыло, в глазах помутнело. Я сделала пару неуверенных шагов, не удержалась на ногах и покатилась вниз.

* * *

Я очнулась лежа на спине. Все тело ныло, голова гудела, мокрое от прилипшего снега лицо обжигал морозный ветер, а шрам, казалось, горел огнем. От боли я застонала и прикрыла горящее место рукой. На Эрос спускались сумерки, и все вокруг светилось разноцветными бликами моей любимой и самой красивой звезды Лариан. Немного придя в себя, я присела и поняла, что совершенно не понимаю, где нахожусь. В сумерках все казалось другим, совершенно незнакомым, к тому же метелью занесло все следы, и я не могла сориентироваться. Но оставаться на месте было опасно, потому как демоны могут найти меня в любой момент. Еще раз оглядев местность неподалеку от себя, я увидела мою спасительную палку, подползла к ней на четвереньках и, опершись, с трудом встала. Спина ужасно болела, наверное, я приложилась ей о какой-нибудь булыжник, когда катилась с горы. И аккуратно спустившись в самый низ, потихоньку побрела уже практически в темноте.

Мне казалось, что я выбрала правильное направление, и очень удивилась, когда через некоторое время подошла к лесу. Я

остановилась и на минуту задумалась: в моей памяти не было этих мест. От усталости подкашивались ноги, и я, наплевав на все, уселась под ближайшее дерево и прикрыла глаза.

Послышался хруст снега. Я разлепила сонные веки и, щурясь, различила две темные фигуры, приближающиеся ко мне. От страха я завизжала, фигуры остановились, и я резко подскочила, забыв про ноющую боль во всем теле, и опрометью кинулась в лес. Я бежала, ничего не видя и не разбирая дороги. В темноте я запиналась, колючие ветви иглиц били по лицу, оставляя царапины, а терновые кусты, в которые я влетала, впивались в мои руки, раздирая их в кровь. Несколько раз я падала, затем поднималась и снова бежала в неизвестном направлении. Я не видела и не слышала, гнались ли за мной. Мое сердце стучало с такой силой, что казалось, будто еще немного, и оно вырвется наружу.

Мой забег по пересеченной местности закончился неожиданно. В один момент меня прошибло судорогой, тело выгнулось, и, сделав по инерции еще несколько шагов, я мешком свалилась на мерзлую землю, больно ударившись головой. Сознание поплыло, и я отключилась.

Глава 5

Пробуждение было тяжелым: голова гудела, все тело болело. Я то погружалась в беспокойный сон, то ненадолго пробуждалась. Кричать и вырываться сил не было, плакать тоже. Иногда сквозь сон мне слышались голоса, но как бы я ни прислушивалась, не могла разобрать ни слова. Некоторое время спустя я стала чувствовать себя немного лучше и открыла глаза. Оглядевшись, я поняла, что нахожусь в клетке: не очень большой, но достаточно высокой. Я хотела подняться, но услышала голоса и замерла на месте, боясь сделать вдох. В мою клетку зашли два высоких синекожих существа без волос на голове, с черными зубами и красными белками глаз. Я закричала от ужаса, но этот крик застрял в моем горле, и я забилась в самый угол.

Один из них что-то сказал, смотря на меня. Язык, на котором говорили иные, был мне не знаком. Второй схватил меня за плечо и выволок из клетки. Я брыкалась, царапалась, но демон скрутил меня за секунду, а другой подошел и что-то загнал мне под кожу над ухом. От боли я вскрикнула и попыталась вырваться, но синий держал меня крепко, поэтому все, что я смогла, это вяло трепыхнуться. После этого демон ослабил хватку и стал держать меня только за предплечье. Я поднесла руку к больному месту и потрогала его: под кожей было что-то маленькое и непонятное. На моих пальцах осталось несколько капелек крови.

Один из них снова заговорил на странном, немного рычащем языке, но, к моему удивлению, смысл сказанного был понятен.

– Ты находишься на корабле капитана Торна, – прорычал демон, демонстрируя острые зубы.

От его рычащих звуков и вида острых зубов мною снова завладел страх, и я опять попыталась вырваться, но демон удержал меня.

– Тебе вживили чип, который убирает языковой барьер, – снова прорычал тот, что держал меня.

– Тебе понятны мои слова?

От страха я отрицательно покачала головой, но вдруг резко осознала, что действительно понимаю демона, и испуганно замерла.

– Значит, понятны, – утвердительно проговорил он и потащил меня следом за собой.

Я начала упираться, кричать, пыталась высвободить руку из его железной хватки, но демон лишь хмыкнул, а затем предупреждающе зарычал. От страха я вновь застыла, а тот, не теряя времени, потащил меня дальше.

Демон шел быстро, поэтому мне приходилось бежать за ним. Как только я сбавляла шаг, его длинные синие ногти сильнее впивались в мое предплечье, отчего я всхлипывала, но вырываться больше не пыталась. Он протащил меня по узкому длинному коридору, погруженному в полумрак, и стена перед ним разошлась. Я успела только ахнуть, как вдруг он затащил меня в небольшое помещение и отпустил.

Я нервно огляделась. Демон остался позади. В комнате, в которой я оказалась, стоял полумрак. Кажется, все здесь сделано из стали. На противоположной от меня стене ярко светились непонятные символы, причем светились таким завораживающим белым светом, что я неосознанно сделала два маленьких шага вперед, чтобы лучше их рассмотреть. Перед ними стояли какие-то нагромождения, которые частично скрывали эти символы. Я не понимала, где нахожусь и зачем. Немного осмотревшись, я заметила, как за мной с интересом наблюдают.

В комнате резко стало светло, и я зажмурилась, а когда немного привыкла к свету, то поняла, что передо мной на огромном черном кресле сидит мужчина, но его внешность была необычной: бирюзовые волосы до плеч; мягкие черты лица, отчего он казался юным, но цепкий взгляд его красных глаз кричал о том, что это не юнец, а мужчина с большим опытом. Его взгляд сканировал меня, подмечал детали. Пальцы одной его руки острыми когтями отбивали дробь по подлокотнику кресла, а другой рукой он поманил меня ближе.

Я отрицательно покачала головой, и сидящий в кресле рассмеялся.

От его приятного гортанного смеха по моей коже побежали мурашки. Затем он заговорил:

– Я Торн с планеты Кралазар. Капитан этого корабля.

Мне было не по себе. Слова этого демона звучали не так, как у синего, но я снова все понимала.

– Назови свое имя, – сказал он, и по моему телу снова побежали мурашки, но не от страха.

Я плотно сжала губы, и красноглазый рассмеялся, а после этого произнес:

– Не бойся, мы не враги.

Отвечать я не хотела, да и кому? Демонам, что уничтожили наше селение? Тем, что убили ни в чем не повинных жителей и мою бабушку? Я начала злиться, и страх отошел на второе место. Я решила молчать. Пусть хоть пытают, но я не скажу ни слова.

Торн сложил руки на груди и хмыкнул.

– Значит, вот так добрые жители планеты Эрос приветствуют своих спасителей? – на его губах появилась лукавая улыбка.

– Что? – только и смогла произнести я, потрясенная услышанным.

Капитан встал с кресла и немного отошел в строну. Я следила за ним. Ростом он выше меня, движения его были плавны; он будто перетекал с места на место. Я отвлеклась на это и не заметила, как в его руках оказалось что-то большое и блестящее. На всякий случай я сделала пару шагов назад, не зная, чего ожидать. Мое движение не осталось незамеченным, и Торн, поняв мое замешательство, надел на голову неизвестный мне предмет. Я несколько секунд молча смотрела, а потом с восторгом прошептала:

– Зеркальное лицо богов, как и рассказывала бабушка…

Я громко выдохнула, не веря своим глазам, затем взяла себя в руки и низко поклонилась, выказывая свое почтение.

– Мое имя Лавита! – сказала я и снова коротко поклонилась.

В моей голове проносились мысли о том, что теперь все наладится, боги помогут нам, и, возможно, наше селение смогло уцелеть благодаря им.

– Хорошо, – снова улыбнулся бог и подошел ближе. – Скажи мне, девочка, – он достал суконный мешочек и высыпал на руку мелкие камни лиазита – самого редкого и дорогого камня на Эросе, – к

ак много этого камня вы добываете?

В его ладони было около шестнадцати маленьких ярко-оранжевых камушков с синими вкраплениями и переливами. Самые маленькие по величине были как несколько слипшихся песчинок крупной соли, большие же достигали размера ногтя указательного пальца.

– Я первый раз вижу эти прекрасные камни своими глазами. Хоть они и добывались только у нас и хранились в главном городе, но за последние несколько десятков лет не было добыто ни одного лиазита. Он самый редкий, – с придыханием произнесла я.

Капитан убрал камни в мешочек и спрятал его в нагрудный карман.

– С чего ты решила, что ни одного?

Не поднимая головы, я ответила:

– В честь каждого добытого камня мы устраиваем праздник, и у нас их шестнадцать в году. Таких камней в Линари было добыто десять, в Амеру еще шесть. Мы храним эту реликвию, передавая из поколения в поколение, пока боги не придут снова.

– Хорошо, – с улыбкой отозвался бог и уселся в свое кресло.

Мне очень хотелось задать главный вопрос, но я не осмелилась. Торн заметил мое замешательство.