Used brain

Леночка на мгновение застыла с бесстрастным лицом, но тут же скривила губы в обиженной гримасе.

– Я Вам не нравлюсь, Глеб Геннадьевич?

– Нравишься, но так нельзя.

– Почему? Разве люди не заводят романы на работе?

Глеб Геннадьевич всмотрелся в сотрудницу. Что-то в её поведении казалось неправильным, неестественным. Мужчина отошёл на шаг назад и покачал головой.

– Это ошибка, ‒ твёрдо сказал он.

– То есть не было ошибкой, когда Вы вызвали меня к себе домой и хотели мною воспользоваться? – её слова ударили, как пощёчина.

Мужчина отвернулся к окну, не в силах выдержать взгляд девушки.

– Я кретин. Прости, если сможешь.

– Что же изменилось? – прошипела она.

– Не спрашивай. Оставим всё на уровне рабочих отношений, – отрезал Глеб Геннадьевич.

Девушка еще пару секунд стояла, а затем, поправив и без того безупречную причёску, направилась к выходу из кабинета. Стук её каблуков отдавался в голове мужчины болезненными ощущениями. Когда дверь за Леночкой закрылась, Глеб Геннадьевич поднял глаза к небу и тяжело вздохнул.

– Старый дурак. Сам не понимаешь, чего хочешь, – процедил он сквозь зубы. Несмотря на неопределённость, мужчина был рад, что в конце концов завоевание Леночки не стало для него идеей фикс. Глеб Геннадьевич посчитал это добрым знаком и началом своей эволюции.

Ещё одним шагом к эволюции стало понимание английского языка. Никогда ранее Глеб Геннадьевич его не изучал, а сейчас, видя иностранные фразы, больше не использовал переводчик, а читал, как на родном. Обрадовавшись такому приятному изменению, он решил сообщить о нём Кириллу Аркадьевичу.

– Я Вас поздравляю с подвижками в сознании, – Кирилл Аркадьевич остался доволен. Для него это тоже было серьёзным шагом и показателем успешности его деятельности. – Видимо, у донора были какие-то скрытые навыки. Интересно, что ещё он нам преподнесёт. Дальше – больше.

Глеб Геннадьевич стал пользоваться новым умением направо и налево: изучал в оригинале зарубежную литературу, заводил полезные знакомства для бизнеса. Жизнь больше не казалось такой скучной, как раньше. Ему даже в голову пришла странная мысль: «Может, надо было развиваться самому, а не пришивать мозги?» Конечно, это была лишь секунда слабости. Глеб Геннадьевич не смог бы уместить большое количество навыков на таком маленьком субстрате. Да и к чему-то у него не было таланта, что, безусловно, огорчало.