скачать книгу бесплатно
– Я не полагаю, – смиренно ответил Мурад, – я надеюсь. Насчет измерения спорить не буду, но разве это что-то меняет? Говорят же, – хоть горшком назови, только в печку не ставь. С названием я немножко утрировал, цветок называется астромелия.
– Уже лучше, – сказала девушка, – и ваш трактовка пословицы тоже логична, поэтому я, пожалуй, соглашусь. В Баку, в семь вечера.
Мурад взглянул на часы.
– Самолетом лететь туда два часа сорок минут, но еще надо билеты купить, доехать до Домодедово. А у нас осталось четыре часа. Вряд ли успеем.
Девушка удивленно взглянула на него.
– Я пошутил, – поспешил сообщить Мурад.
– Я поняла, – без улыбки ответила девушка. – Тем не менее, чтобы мы с вами не разминулись, вдруг вы в аэропорт отправитесь, кинотеатр «Баку» находится с другой стороны рынка. Я буду в семь, в семь вечера, в девятнадцать ноль-ноль. А правильное название этих цветов – альстромерии. Их любит моя бабушка. Какое совпадение. До свидания.
Мурад смотрел, как она уходит, держа в руке цветок.
– Ну ты орел, – одобрительно сказал подошедший торговец, – сколько ребят пытались к ней клеится, бесполезно. Ну и о чем вы договорились?
– В семь часов у меня с ней свидание, – не без гордости заявил Мурад.
– Да ладно врать, – хмыкнул Саадат, – цветок я видел, взяла, полтинник штука, а свидание – это вряд ли. Видно, что она девушка из приличной семьи. Со спекулянтом на свидание не пойдет.
– Я не спекулянт, я таксист.
– Тем более.
Мурад неприязненно взглянул на торговца, хотел, было его осадить, но промолчал. Какой никакой резон в его словах был. У него вдруг испортилось настроение. Душевный подъем, в котором он пребывал, испарился.
– Где твой подельник, – хмуро спросил он, – деньги принес?
– Ала, типун тебе на язык, как наши старшие братья, русские говорят. Какой подельник, модельник, он мой компаньон. Он просит передать, чтобы ты зашел к вечеру, когда рынок закроется, деньги отдаст.
– Ладно, – буркнул Мурад, – связался я с вами на свою голову.
Сделав несколько шагов, обернулся:
– А цветок называется – альстромерия, знаток тоже мне.
Мурад торопясь, пошел к машине. Времени было в обрез, надо было вернуться в парк, потом домой, чтобы переодеться.
Фильм был французский, назывался «Мужчина и женщина», режиссером значился Клод Лелуш.
– Удачное название, – заметил Мурад.
– Почему вы так думаете? – спросила девушка.
Мурад все еще не знал ее имени. Она пришла к третьему звонку. Мурад было решил, что его продинамили, он уже комкал голубоватые бумажки в руке, примериваясь к ближайшей урне, как вдруг она возникла у стеклянной двери кинотеатра. Мурад даже не заметил, с какой стороны она подошла.
– Ну, в смысле актуальное название, – уточнил Мурад, поскольку таинственная незнакомка продолжала смотреть на него без улыбки, он продолжил, – мы с вами мужчина и женщина и идем фильм смотреть с таким названием.
– Мне не нравятся обращения к людям по половому признаку, тем более, что я девица, – заявила незнакомка.
– Это здорово, – одобрительно заметил Мурад, – сейчас это большая редкость. В Москве во всяком случае.
У девушки сделалось такое лицо, словно у нее внезапно заболел зуб.
– Простите, это я все пытаюсь шутить, балагурю, так сказать.
– Я поняла. Только грубовато получилось. Не надо так шутить.
– Я больше не буду, – пообещал Мурад.
– А вы хорошо знаете русский язык. – заметила девушка. – Даже шутить пытаетесь. А в Баку, наверное, все девушки девственницы?
– Вы имеете в виду город или кинотеатр?
– Вы опять за свое?
– Просто уточняю, на всякий случай.
– Я естественно, имела в виду город.
– Откуда мне знать такие вещи. Такие вопросы задаете, даже отвечать неудобно.
– Ну вот, теперь уже я вынуждена извиниться.
– Не извиняйтесь, это цитата, из фильма «Мимино», Хачикян так говорил.
– Вы давно в Москве?
– Сколько себя помню.
– Видимо, у вас короткая память.
Мурад удивился, но сообразил, что она считает его продавцом цветов. Хотел было уже ее в этом разубедить, но погас свет, и он стал смотреть кино. Фильм был черно-белый. Трентиньян наворачивал круги на стадионе или лучше сказать, автодроме. Анук Эме гуляла с дочкой. Но мысли Мурада были о девушке, сидевшей рядом. Ее рука белела на подлокотнике. Он хотел накрыть ее ладонь своей, но боялся все испортить. Пока что все происходящее внушало надежду. Видимо незнакомка питала слабость к кавказцам, и разговор начался в правильном направлении – мужчина и женщина, целомудрие. Ей было лет двадцать или больше? Он, как-то в этом не особо разбирался. Мурад слышал, что современные девушки в этом возрасте уже начинают тяготиться своей девственностью. И часто просто рационально выбирают себе подходящего партнера для дефлорации. Подумав об этом, Мурад взволновался. Девушка, словно почувствовав, взглянула на него. Мурад в ответ улыбнулся.
– Вам неинтересно? – тихо спросила она.
В ее шепоте было что-то доверительное, сердце Мурада забилось еще сильнее.
– Очень интересно, – также шепотом ответил он.
Когда фильм закончился, и публика потянулась к выходу, Мурад удержал ее в фойе.
– Буфет еще открыт, – сказал он, – может перекусим?
– Я не очень голодна.
– А я очень голоден. С утра ничего не ел. Работал без обеда. Триста верст отмахал, еще немного и упаду в голодный обморок, как Цурюпа на заседании малого Совнаркома.
Она удивленно взглянула на него и не сдержала улыбки.
– Хорошо, пойдемте.
В буфете было шумно и довольно многолюдно перед последним 9-ти часовым сеансом. Мурад отыскал свободное место.
– Вам чего взять? Подумайте, как следует, – предупредил он.
Девушка вновь улыбнулась.
«Дело на мази, – подумалось Мураду. – Она уже третий раз улыбается».
– Ладно, возьмите мне бутерброд с сыром.
– Там шампанское в розлив дают. Будете?
– Нет.
– Пиво?
– Нет.
– Коньяк?
– Нет.
– А мне можно?
– Только пиво.
Мурад кивнул и отправился к стойке. Вернулся он, держа в руках тарелку с бутербродами, бокал пузырящегося шампанского Очаковского завода и бутылку пива завода «Хамовники».
– Можете не пить, – предупреждая ее возмущение, сказал он, – пусть стоит выдыхается, главное чокнутся. Ну, за знакомство. Кстати, я до сих пор не знаю, как вас зовут.
– Меня зовут Анастасия.
– Очень красивое имя у вас. А меня зовут Мурад.
– Я помню.
– Это хорошо. А то все кивают на короткую память, девичью.
Девушка засмеялась и взяла в руки бокал.
– Рада знакомству, – и чокнулась с протянутой бутылкой пива.
После этого она поставила бокал на стол.
– Так нельзя, – сказал Мурад, – полагается хотя бы пригубить.
– Тостуемый пьет до дна?
– Вот именно. Я возьму себе тоже шампанского.
– Почему? Вы же хотели пива.
– Хотел, однако негоже соединять шампанское с пивом. Иначе так дальше и пойдет. В одну телегу впрячь не можно, коня и трепетную лань. Можно я буду вас звать Настей.
– Можно. Но не всякий раз, – согласилась девушка.
Внезапно ее глаза сузились от подозрения.
– Послушайте, а вы тот, за кого себя выдаете?
– Странный вопрос, – заметил Мурад, – я сейчас вернусь, и мы его обсудим, мне даже интересно.
Он сходил за шампанским и вернулся к столику.
– Кажется наш разговор принял интересный оборот, можете повторить вопрос, – предложил Мурад. Но девушка не успела ответить. В это время прозвенел звонок, люди стали расходиться. В поредевшем буфете Мурад обратил внимание на компанию за крайним столиком, и сказал девушке:
– Простите, я сейчас оставлю вас ненадолго.
Продавец цветов Садагат подносил ко рту рюмку с коньяком. Рядом с ним пили и закусывали трое мужчин, двое азербайджанцев и один армянин. Когда перед ним появилось вопрошающее лицо Мурада, Садагат ни слова не говоря поставил рюмку на стол, полез в карман, достал сложенную вдвое пачку денег, отделил одну красную бумажку и протянул Мураду. Последний так же молча положил червонец в карман, пожал ему руку и вернулся к своему столику.
– И часто вы проделываете такие штуки? – спросила Анастасия, наблюдавшая эту сцену.
– Не часто, – ответил Мурад, – а только, когда деньги нужны. Но мы начали говорить о чем-то интересном. Что вы хотели меня спросить?
– Вообще-то я хотела спросить, откуда вам азербайджанцу так хорошо известны нюансы и тонкости русского языка. Но, видя, как вы управляетесь с людьми, я поняла, что мой вопрос не существенен. Мне надо домой.
– Еще не очень поздно, можем погулять? – предложил Мурад.
Анастасия покачала головой.
– Мне надо покормить бабушку, – сказала она.
– Бабушка – это святое, – согласился Мурад, – но я вас провожу. И это не обсуждается.
Девушка неопределенно пожала плечами.
Анастасия жила на Ленинградском проспекте в десяти минутах ходьбы от кинотеатра. Дом, к которому они подошли, выделялся своими архитектурными формами, – это был так называемый ампир. Глядя на него, Мурад вдруг испытал чувство, называемое дежа-вю.
– Что-нибудь не так? – спросила Анастасия, глядя на своего остолбеневшего спутника.
– Почему вы спрашиваете?
– У вас такое выражение, будто вы что-то забыли.
– Да и пытаюсь вспомнить. Вы живете в этом доме?
