Сказки о символах города Саратова

– Да, мы из его царства, – подтвердила гармошка и звякнула колокольчиками.

– Прекрасный царь. – Сказала Стерлядина. – Я его уважаю. Справедливый,простой, народ любит, министров своих в строгости держит.

«Так нет теперь этой строгости, матушка! Совсем нет!» – разом воскликнули друзья.

– Царь Тимофей женился на молодой Ягуде, – продолжил говорить петушок, – и совсем от дел по управлению государством отошёл. Теперь Ягуда всем управляет. Да так управляет, что разор в стране пошёл. Обозы с товарами идут не туда куда надо, мастерские кожевенные, стеклодувные, шерстобитные и другие простаивают и разоряются; товары обозами Змею Горынычу везут и за бесценок отдают; какая же это торговля, когда за бесценок, это узаконенный грабёж, а не торговля. Вид один, что торгуем, а сами, таким образом, дань Змею Горынычу платим. Мы так полагаем. Потом, воинство в царстве без всякой дисциплины. Да и откуда дисциплине взяться, когда воины полуголодные, по деревням ходят, побираются.

– С чего всё это началось? – спросила Стерлядина и нахмурилась.

– Люди говорят, что платочек Ягуда дала царю Тимофею, – вставил калач. – С этого момента царь Тимофей и умом тронулся. Чистый ребёнок стал. Всё смеётся так заливисто и в ладошки хлопает, а до царства ему и дела нет.

– Эвон, какие дела в царстве русском… – произнесла Стерлядина и призадумалась. Застыли в ожидании, что она скажет, присутствующие в тронном зале. Это ожидание длилось недолго. – А что грустить!!! – громко сказала Стерлядина. – Всё поправимо. Ох уж этот хитрец Змей-Горыныч! Ой, хитрец! Раньше всё силой налегал, а теперь решил хитростью чужое взять. И ведь удалось ему это сделать. Ой! Удалось.– И тут же скомандовала: – Позвать ко мне ерша самого мозговитого, что сто лет в норке сидит и не вылазит!

Приплыл старый ёрш, поддерживаемый с двух сторон слугами царицы.

– Я тебя позвала потому, что в царстве царя Тимофея случилось ужасное…– произнесла Стерлядина.

– Не надо, госпожа, ни о чём говорить, я всё знаю, – прошамкал ёрш беззубым ртом. – Знаю я, как вразумить заколдованного царя Тимофея. Только дело это не просто-о-е.

– Говори! – Строго потребовала Стерлядина.

– Дам я им одну свою иголку из верхнего плавника. Пусть ей уколят царя Тимофея и чары с него сами упадут. А тот, кто на него эти чары навёл, предстанет перед ним и перед народом в своём истинном обличье, – и он поклонился царице речной. Затем старый ёрш подплыл к Стерлядине и та выдернула у него из верхнего плавника одну иголку, одела на неё футлярчик и передала её петушку, гармошке и калачу. Петушок принял футлярчик с иголкой и поклонился в пояс. Поклонились Стерлядине и его друзья.

– Ну, вот мы и решили вашу проблему, – сказала, улыбнувшись, Стерлядина. – А теперь покажите, что вы умеете. Я слышала о вашем искусстве много хорошего.

В ответ на её слова гармошка тут же заиграла, а петушок запел, после чего ритм участился, петушок и калач заплясали, затем музыка уравновесилась и все в зале стали танцевать.

Ах, что это были за песни, что за пляска и танцы, такого Стерлядина в жизни не видела. Она оставила трон и тоже присоединилась к танцующим. Придворные рыбки едва успевали заносить за ней шлейф её великолепного серебряного платья, а золотые плавники колыхались в такт музыки.

– Такого удовольствия я никогда не испытывала, сказала царица речных и озёрных вод после танцев. – Всех за стол. Будем угощаться. Кушать всем!

Откуда ни возьмись, появились столы, а на них всевозможные яства. Придворные набросились на еду, а калач в это время отломил кусочек от своего бока и подал Стерлядине.

– Угощайтесь, царица речная и озёрная, –проговорил он скромно.

– Что это? – спросила та изумлённо. – Всегда я всех угощаю, а сейчас угощают меня. Инте-ре-сн-о! – Она взяла плавниками кусочек, что ей дал калач, положила в рот и стала жевать. Ах, какое сияние исходило при этом от лица Стерлядины. Удовольствие читалось в каждом лучике её глаз.

– В жизни такого не вкушала, – проговорила она. – Передайте царю Тимофею, когда освободится от чар и выздоровеет, пусть пришлёт мне в качестве подарка музыку, глиняную игрушку и это благородное кушанье. Услуга за услугу.

– Обязательно, передадим, повелительница рек и озёр, – хором сказали друзья и поклонились царице.

– А теперь идите и не забудьте, что царя необходимо обязательно уколоть, – сказала на прощание Стерлядина, – а то так и останется взрослым ребёнком.

После того, как друзья очутились на водной глади и в своей лодке, они сразу стали обдумывать план действий.

– Давайте проберёмся во дворец, спрячемся там, где царь Тимофей ходит, подкараулим и уколем его плавниковой косточкой, –предложила гармошка.

– Не получится, – ответил ей петушок.

– Почему же не получится!? – заупрямилась гармошка.

– А так и не получится. После того, как Ягуда стала всем управлять, около царя всегда не меньше десяти вооружённых охранников находятся, не считая дворцовой челяди. Кто же нас допустит к нему. И шага не ступим, как пику к горлу приставят.

– Петушок прав, – со вздохом проговорил калач.–Подбежать и уколоть – не выйдет.

– Тогда давайте на улице, у дороги подкараулим,– упорствовала гармошка.

– На улице охраны ещё больше. – Подчёркивая бесполезность этого шага, махнул крылом петушок.

– Я предлагаю плавниковую косточку вложить в меня, –тихо проговорил калач.

– Как это в тебя? Поясни, пожалуйста, раз предлагаешь, – сказал петушок.

– пояснит? – поддержала петушка гармошка.

– Всё очень просто, – начал калач. – Операцию назовём «калач на пробу». Режем частично меня на небольшие дольки. В одну из этих долек закладываем плавниковую косточку. Это будет совсем незаметно, косточка маленькая. Встанем у дороги и будем всем проезжающим и проходящим давать кусочек калача на пробу. Ты, гармошка, будешь играть, петушок плясать, то есть, внимание привлекать. Царь будет проезжать и обязательно обратит внимание на песни и пляски. Его слуга спросит о том, что здесь происходит? Вы говорите слуге, что даёте на пробу людям кусочек нового кушанья с названием «Саратовский калач» и добавляете: «Все ктопробовал – от калача в восторге.

Царский слуга доложит об этом царю и царице. Царь – большой любитель покушать, обязательно заинтересуется новинкой. Это я вам гарантирую. А уж как дальше идея сработает, никто сказать не может. Главное – дать царю кусочек калача с косточкой, чтобы он сам и укололся.

– Я за это предложение, – проговорила гармошка.

– Только вы меня всего до конца не изломайте,–предупредил хлебный калач, – иначе, как же я возникну снова. Я вновь могу произрасти только из оставшейся части.

– Ладно, ладно. Не беспокойся. Всего не изломаем, – убедительно ответил петушок.

Целую неделю находились у дороги петушок, гармошка и калач, ожидая царёва выезда из дворца. И вот дождались. На дороге показалась царская кавалькада. За нею –двадцать лошадей, запряжённых цугом, везли царский открытый экипаж. Любил царь летом прокатиться не в карете, а в экипаже, чтоб ветерком обдувало. Едет царь и вдруг до его слуха донеслась прекрасная музыка.

– это такое? – удивлённо произнёс царь Тимофей,– красивая музыка в моём царстве, интересный ритм? Немедленно узнать, что это такое!?

– А может быть не надо, – испугалась Ягуда, что сидела рядом, – мы что, скоморохов не видели?..

– А я говорю, узнать, – проговорил царь своенравно. «Ладно, пусть потешится, – подумала Ягуда, – мне это ничем не грозит».

– Узнать, что там такое!? – приказала она слугам.

Слуги бросились к толпе и, расталкивая людей, выяснили причину шума и вернулись к царёву экипажу.

– Что там? – спросила Ягуда.

– Новое кушанье предлагают попробовать, ваше величество, саратовский калач какой-то!

– Никогда не слыхивал о таком кушанье,– проговорил царь. – Желаю попробовать.

«Царь желает попробовать!!!» крикнули слуги, что были рядом с царём. «Царь желает попробовать!!!» повторили слуги, что были дальше. «Царь желает попробовать!!!» – крикнули слуги совсем рядом с петушком, гармошкой и калачом.

– Всегда, пожалуйста… – Проговорил петушок и подал в туеске из бересты кусочек калача для царя.

Однако, Ягуда в самый последний момент что-то заподозрила и выхватила у слуги туесок с калачом.

– Всё пропало! – ахнула гармошка, – увидев туесок в руках Ягуды.

– И совсем не всё, – сказал петушок, захлопал крыльями и взвился вверх. Он пролетел над слугами, очутился около кареты. Затем ловко выхватил туесок из рук царицы и поставил его на колени царю Тимофею.

Царь же Тимофей, находясь под колдовскими чарами, как ребёнок схватил кусочек калача и начал им дразнить Ягуду, вертя кусочком перед лицом царицы и повторяя: «Попробуй, отбери! Попробуй, отбери!». Ягуда старалась выхватить кусочек калача из рук царя, но у ней это никак не получалось. И вот, когда она уже была близка к цели и почти завладела туеском, в этот момент царь Тимофей вдруг проворно бросил кусочек калача в рот и как ребёнок, показал царице кончик языка, что мол, съела…

«Ах» – произнесла Ягуда. «Ох!» – проговорил царь, сидя с приоткрытым ртом и страдальческой миной на лице.

– Что, неужели калач отравлен? – всполошилась Ягуда, но царь широко открыл рот и придворный лекарь ловко вытащил из его рта рыбью косточку, всем её показал и произнёс:

– Царское величество укололось рыбной косточкой! – затем бросил её на дорогу. Царь на это хотел что-то сказать царице, только вместо неё рядом в коляске уже была не молодая красивая царица, а сидела старая согбенная с длинным прыщеватым носом древняя старуха в заплатанной одежонке и костлявыми руками.

– Ты кто такая!? – жёстко спросил бабку царь. Но та не ответила, а спрыгнула с коляски, и на карачках полезла под неё, а когда её почти схватили, вдруг исчезла. Тогда слуги и, окруживший царскую коляску народ, поняли, что у них была за царица. Поняли, что это была никакая не молодая царица, а настоящая баба Яга. Царь Тимофей, после такого превращения приказал немедленно позвать к нему войскового министра. И все по его жестам и приказам увидели, что Тимофей стал таким же разумным человеком как и прежде. Исчезли с его лица детское выражение, беззаботность и игривость.

– Нет его, ваше величество. Воевода сослан бывшей царицей в деревню Малая Крюковка, – отрапортовал слуга.

– Как сослан!? –рассердился царь Тимофей. –Вернуть его из деревни немедленно.

«Будет исполнено!» – гаркнули слуги, и несколько верховых галопом бросились исполнять царёв приказ. В это время на дороге показался обоз из двадцати подвод.

– Узнать, кто такие, и куда путь держат? – распорядился царь.

Слуги быстро доставили главного в обозе купца к царю. Тот, увидев царя, упал в ноги.

– Что и куда везёшь? – спрашивает царь.

– Тамбовские мы… – испуганно произнёс купец. Везу кожи в Киев.

– А почему на Казань путь держишь? Концы света перепутал!? – спросил сердито царь.

– Нет, мой государь. Сам понимаю, что так негоже ехать, огромный крюк получается, только царица приказала товар возить именно таким образом и никак иначе.

– Возвращайся в Москву и вези прямо на Киев! – приказал царь Тимофей.

– С превеликой радостью, наш государь, – проговорил купец и крикнул возницам: – Поворачивай на Москву, теперь прямо возить будем!!! Царь в себя пришёл!!! Конец змеиной власти!!!

А змеиной власти, действительно, с этого момента пришёл конец. Перво-наперво царь Тимофей вызвал к себе всех министров. А те, прослышав про распоряжения царя Тимофея, идти к нему забоялись. Когда же царь за ними послал вторично, с указанием – «Если не пойдут – в кандалах привести».

Совсем перепугались министры, бросились в свои кареты и поскакали вон из Тимофеева царства, радуясь тому, что в змеином царстве у них собственные замки есть. А тех, министров, кого Ягуда от государственных дел отлучила, и кого сослала в деревню, как военного министра, царь Тимофей всех на свои должности вернул. Затем, по поводу освобождения государства от скрытой змеиной неволи, устроил большой праздник. В знак особой заслуги перед государством он велел увековечить стерлядь на городском гербе, что мастера с великим удовольствием и исполнили.

А что было после этого с глиняным петушком, гармошкой с колокольчиками и с хлебным калачом неведомо. Сказывают, что они вернулись в деревню и по приглашению бывают в гостях у Стерлядины. Она всегда им рада, а ещё к ним приезжает в деревню военный министр, что был в Малой Крюковке в изгнании. Как приедет, так обязательно всей деревне подарки привозит, кому сани, кому корову, кому телегу, кто в чём нуждается. И это потому, что мужики и бабы в деревне встретили его хорошо и всяко помогли обустроиться на новом месте жительства, когда он в опале был. На этом и сказке конец.

Саратов, 2019, 21 декабря

Перламутровый туман

Внучке – Африкантовой

Ксении Константиновне

посвящается.

Жил был под Саратовом старик с внучкой семилеткой. Внучку семилетку звали Ксенией. Дедушка у Ксюши был лесник. Он следил за порядком в лесу, а внучка, когда он был на обходе, убиралась по дому. Домик их тоже стоял на опушке леса, окнами на реку. А ещё, недалеко от их домика, в лесу, было озеро. Точнее, это был пруд. Его запрудили бобры. Они сделали такую хорошую и надёжную плотину из деревьев, что вода никак не могла её прорвать и люди стали звать этот пруд Бобровым озером.

Ксюша, когда дедушки не было, находиться одна дома нисколько не боялась. Она ходила то на Бобровое озеро, то на берег Волги, то на ручей, что впадал в Волгу, берега которого густо поросли осокой и знала многих обитателей этих мест. А ещё она была такая милая, работящая и приветливая, что и сказать нельзя. А уж, чтобы кому в беде помочь, то про то, и говорить нечего.

Тут мне читатель, или маленький слушатель могут возразить, дескать, в семь лет разве способно дитя, что- либо значительное совершить!?

– Да! Способно, – говорю я, и ещё как способно. Вот, например, Ксюша. Ходила она неделю назад на озеро. Вокруг пруда деревья разные к воде склонились, а вдоль берега бобровые хатки стоят, в них бобры живут. Идёт девочка по бережку и вдруг слышит, будто стонет кто-то. Ксюша и побежала узнать, что случилось. Подбегает к воде и видит, что подточенное бобрами дерево свалилось и бобриху придавило. Придавило так, что и не насмерть, но и самостоятельно выбраться ей невозможно.

– Как же её угодило под дерево попасть? –спрашивает девочка бобров, что вокруг толпились, но никто ничего разумного сказать ей не мог.

– Мы пытались её освободить, – проговорил седой бобёр, – но от нашей помощи ей только хуже становится. Дерево мы поднять не можем. Это нам не по силам. «Так что делать? Как спасти нашу почтенную бобриху?» – запричитали бобры.

– Вам надо переточить дерево в том месте, где оно с бобрихой соприкасается, Дерево переломится и освободит бобриху. Понятно, усатые?

Бобры взялись за работу и сделали всё так, как сказала им Ксюша. Вскоре дерево было перепилено, и бобриха оказалась на свободе. Радости в бобровом семействе не было конца. Они пригласили Ксюшу в один из своих домиков и очень жалели о том, что девочка не могла в него войти. Тогда седой бобёр сказал:

– Ксюша! Мы обязательно для тебя сделаем домик со входом снаружи, а не из под воды, в нём будет уютно. Но, будет вход и из-под воды, чтоб мы – бобрымогли приходить к тебе в гости традиционным для нас способом.

– Хорошо! – засмеялась Ксюша, довольная тем, что помогла бобрам. Она пошла домой, а бобры вышли её провожать и долго махали листиками – платочками.

– Приходи к нам, Ксюша, в любое время! – кричали они. – Мы тебе всегда рады!!!

Не менее показательный случай произошёл с Ксюшей при встрече с серой цаплей и её птенцами.

У цапли в гнезде на дереве было три птенца. Птенцы серых цапель, когда немного подрастут, имеют привычку лазать рядом с гнездом по веткам и нередко застревают в них или падают на землю. Так вот однажды под таким деревом с гнездом и нашла Ксюша одного из птенцов цапли. Сама Ксюша не могла посадить птенца снова в гнездо, сил не хватало. Тогда она сходила за дедушкой, и они при помощи палки с развилкой на конце, кое-как возвратили птенца в гнездо, и цапля была им очень благодарна. Она провожала Ксюшу и дедушку до самого дома, кружилась над ними в воздухе, а потом села на конёк крыши их дома и долго стрекотала клювом, видно благодаря дедушку и внучку за помощь.

Ах, да! Ещё забыл рассказать одну историю. Случай не выдающийся, однако впоследствии он сыграл важную роль. Это произошло в тот же день, когда дедушка и Ксюша спасали птенца. Идут они домой, Ксюша прутиком помахивает и вдруг видит как лисонька рыженькая, свернувшегося в шар ежа, к большой луже катит. Лиса для того это делает, чтобы ёж, попав в воду, развернул свой колючий шар, а она, хитрюга, этим бы ёжиком и пообедала. Кинулась с хворостиной девочка к лисе и та, испугавшись, бросила своё занятие и убежала в лес. Вот и вся история. Ксюша на этот случай даже внимания не обратила, отогнала лису и отогнала, чего тут такого?

Все эти случаи были, можно сказать, порывами доброго сердца, только и всего. Но без этих поступков, полных сострадания и любви, не было бы и третьего поступка, который произошёл сразу за тремя первыми.

Однажды внучка давай деда просить:

– Давай, деда, сходим в магазин, конфет купим.

Пошёл старик с внучкой в магазин, пришёл, в очередь встал. Ксюша рядом вертится, и на большой аквариум смотрит. В аквариуме живые рыбины плавают, на людей глядят. В этом аквариуме и приметила Ксюша небольшую рыбку-краснопёрку.

Рыбы в аквариуме, видно, уже смирились со своей участью, стоят на одном месте и еле хвостами шевелят, да рты открывают. Смотрит Ксюша, а та самая краснопёрка ведёт себя беспокойно и из аквариума убежать хочет. Стала девочка к ней приглядываться. Краснопёрка тоже на девочку обратила внимание. И у них, как бы взаимопонимание вышло. Девочка ладошкой из стороны в сторону подвигает, и краснопёрка хвостом так же сделает; девочка головой покачает, и краснопёрка за ней тоже повторит и при этом знаки ей подаёт из аквариума, дескать, вызволи меня отсюда.

Смотрит Ксюша, краснопёрка стала грустная-грустная и видно плачет. Она даже удивилась, – как это в воде плакать можно, чтоб и слёзы текли, и каплями на дно аквариума сбегали?

– Деда! Деда! – говорит Ксюша. –Посмотри, рыбка плачет, –и дёргает дедушку за пиджак. Показывает на аквариум.

– Кто там у тебя плачет? Стой, егоза, не вертись,

– проговорил дед назидательно.

– Купи, деда, эту рыбку… – просит Ксюша и показывает на краснопёрку.

Тут парень, что стоял впереди деда, стал покупать рыбу и просит продавца выловить ему эту самую Ксюшину краснопёрку. Продавец взял сачок на палке и давай краснопёрку ловить. Да, та никак не поддаётся, ловко от сачка уварачивается. Ксюша, аж, вскрикнула, когда увидела, что её рыбка чуть в сачок не попала. Несколько раз продавец принимался ловить краснопёрку, но поймать так и не смог. Вытащил он парню другую рыбину и тот остался доволен.

Тут дедушкина очередь подошла. Набрал дед того, сего, конфет внучке не забыл купить, а Ксюша ему всё о рыбке напоминает.

Посмотрел дед на аквариум, шумнул на внучку, чтоб не егозила, а сам думает: «Куплю эту рыбёшку, пусть внучка радуется, никого у неё, кроме меня, нет».

– Выловите, мне вот эту рыбёшку, – просит дед продавца и указывает на краснопёрку.

– Может быть, какую другую поймать? – говорит тот, – эта рыбёшка, какая – то неуловимая.

– А вы попробуйте, – посоветовал продавцу дед.

И только опустил продавец сачок в аквариум, как краснопёрка тут же в сачок сама и заскочила. Продавец был поведением рыбки очень удивлён: «То не поддавалась, а то раз – и сама в сачок прыгнула». Поместили дед с внучкой рыбку в банку с водой, чтоб не померла и домой пошли.

Принесли домой старый лесник с внучкой рыбку, да и запустили её, по просьбе Ксюши, в корыто с водой. Тут дедушка из дома по надобности вышел, а краснопёрка, как только за дедом закрылась дверь, вдруг высунула из воды голову, да и говорит Ксюше голосом человеческим:

– Спасибо, Ксюша, выручила меня и от неминуемой смерти спасла. Сослужи мне ещё службу – выпусти меня в какую-нибудь запруду, а я в долгу перед тобой не останусь. Только в Волгу не выпускай.

Удивилась девочка, что рыба заговорила. И спрашивает её:

– А ты кто?

– Я служанка цариц волжских. В реке, во дворце живут три родные сестры стерлядины, – отвечает краснопёрка. – стерлядины в реке-Волге самые главные, они – царицы речные. Кто в речных глубинах живёт – все им подчиняются: и раки, и караси, и лещи, и щуки, и многие другие рыбы.

Удивилась Ксюша сказанному, а сама думает: «Как это могут три царицы в одном месте жить и вместе царством подводным управлять?»

– А почему их три, а не одна? Царица одна должна быть… – спрашивает девочка.

– Ты права, Ксюша. Эти стерлядины – родные сёстры. У них была мать – великая царица волжская стерлядина – осетрина. Как только она умерла, то сёстры решили царство не делить, а управлять им совместно.

– Да, я видела этих стерлядин, – проговорила Ксюша, –они на нашем городском гербе нарисованы.

– А как же иначе, – заметила рыбка, – город Саратов – великий волжский город. Народ чтит свою реку и почитает речных правительниц. Не были б стерлядины царицами волжскими, то и на гербе бы их не было. Только теперь в реке всё не так…

– А как же ты в аквариуме оказалась и почему всё не так? – спрашивает Ксюша.

– Рыбаки меня из Волги сетями вытащили. – Тихо проговорила рыбка.

– А в сети ты как угодила? Ты же служанка самих цариц речных! – удивлённо воскликнула Ксюша.

– Служанка-то я служанка. Только меня водяной обманул и в сети рыбацкие заманил, вот так я и попала в этот аквариум.

– А кто он этот – водяной? – спросила удивлённо девочка.

– Это управляющий в реке. Вообще-то у нас управляющий налим, только Водяной давно его к рукам прибрал, сам за него командует, а налим только безвольно плавниками разводит. Теперь все в реке боятся одного водяного.

– А как же стерлядины? Как они терпят этого водяного?

Краснопёрка помолчала, и еле сдерживая слёзы, сказала:

– Стерлядины сами теперь во дворце в заточении под страхом смерти находятся. Их из стеклянного дворца никуда не выпускают, и ни с кем разговаривать не разрешают. Они теперь разговаривают только со старыми служанками. Водяной хитрый, он чтобы население реки ничего не узнало о заточении цариц во дворце и не возмутилось, стерлядин за стеклянными стенами держит, чтоб их все видели. Вот такие у нас в реке дела творятся.

– Ничего себе! – удивилась Ксюша, – как же освободить цариц?!

– Освободить можно, только опасно, – проговорила скорбно краснопёрка. – Главное, надо из реки убрать перламутровый туман, через который смотрят все рыбы. Дело в том, что когда смотришь через этот туман, то видишь всё наоборот. Царица плачет, а видишь ты её радостной и улыбающейся; она в рваном и грязном рубище, а видишь ты её в царских нарядах из парчи; ей дают есть непотребное в корыте, а ты видишь её за прекрасно сервированным столом.

– Это что же за чудовищный обман зрения!? – возмутилась Ксюша. – Как же так можно!?

– Ты совершенно права, – продолжила говорить краснопёрка. – Водяной изобрёл этот туман и своим изобретением прекрасно пользуется. Мало этого. К нам в реку приплывают делегации из других рек и озёр. Водяной сажает делегации в речной подводный трамвайчик и напускает в него перламутрового тумана. В результате гости видят в реке упитанных рыб, множество корма и тучи плавающего потомства. А, это всё сплошной обман.

– Где же выход из такого положения? –хмуро и задумчиво спрашивает Ксюша.

– Выход есть, –совсем тихо проговорила краснопёрка, –только перламутровый туман простыми речными средствами не уберёшь.

– Почему же?

– Потому что он живой. Это такое живое водяное облако, которое может принимать любые очертания, окраску и принимать любую похожесть. У водяного в реке есть лаборатория, где он и вывел этот туман, соединив выходящие со дна реки газы, выделения каких-то микробов и водорослей. Это мне всё налим по секрету сказал. Этот туман, совсем незаметен в воде, он даже может внушать любому свои мысли.

– Как это так?! – ещё больше удивилась Ксюша.

– А вот так. Ты под воздействием перламутрового тумана будешь думать, что это ты так думаешь, а это перламутровый туман заставляет тебя так думать и ты, не можешь его мыслям противостоять, понятно?

– Так это, подруга, чудовищно?! – воскликнула, чуть испуганно, девочка.

– Ты права. Он, Ксюша, ужасен. Но это не главный ужас. Главный ужас состоит в том, что жители реки, как бы они плохо не жили, под воздействием тумана думают и даже очень уверены в том, что они живут очень хорошо. Я сама видела этих бедных лещей, раков, язей и прочих, которым даже было невозможно доказать, что они плохо живут. Жители реки читают наши речные газеты, слушают глубоководное и мелководное радио и во всех них пишется и говорится одна неправда. – Рыбка умолкла.