скачать книгу бесплатно
Увиденное не укладывалось в голове… Господи… Господи… что происходит? Какого хрена это происходит, какого, б…, хрена? Черт бы все побрал. Долбанные ублюдки, какого, мать твою, хрена? Какого черта это здесь…
– Я… я сейчас приеду.
– Нет, нахрен. Все равно Нацгвардия перекрыла дороги, нас сейчас эвакуируют. Ты знаешь, где точка семнадцать?
– Да.
– Отправляйся туда и садись на связь. Нам надо… короче, нам надо всё.
– Я понял, босс.
Он даже не понял, что Здоровецкий фактически подставляет его. Если Вашингтон – следующая цель для удара, то ему конец.
– Всё. Я с тобой свяжусь.
Господи…
Он посмотрел на другую сторону кровати. Синтия плакала, сжавшись в комок. И он совершенно неожиданно для себя, подсел к ней и обнял.
– Ну… чего ты. Все… будет нормально. Мы живы. Мы найдем их. Все будет нормально
– Нет, – каким-то чужим голосом сказала она – не будет.
И он понимал, что это так.
– Что… за что… за что?..
А он отчетливо понимал – за что.
Он видел все своими глазами, Как бомбили горы. Как наносили удары дронами по «моделям подозрительного поведения». Как похищали людей, переправляли в тайные тюрьмы, пытали их…
Он все это видел и во всем в этом принимал участие.
И рано или поздно…
Понимаете, все действия США основывались на подавляющем техническом превосходстве по отношению к противнику. Они сваливались откуда-то с неба на хижины, на деревни, на города. Один американский вертолет мог стоить больше чем все имущество всех жителей афганского города, над которым он пролетал. Они сваливались на них с вертолетами, лазерами, дронами, бронированными машинами – и они побеждали. Не оставляя врагу ни малейшего шанса.
Но они уходили – а ненависть оставалась. Они могли заставить встать на колени, держать руки за головой пока обыскивают дом, но они не могли заставить себя полюбить. Они вызывали ненависть. Лютую. Всепоглощающую. И беспомощность перед парящим в небе дроном – эту ненависть многократно усиливала.
Он знал, что бы ему ответило начальство. Что они на правильной стороне. Что существуют десятки и сотни инструкций, чтобы исключить или свести к минимуму побочный вред. Да, так и есть. Они, например, специально разработали кинетический «Хеллфайр» для дронов без взрывчатки, но с четырьмя раскрывающимися крыльями – мечами. Чтобы можно было поразить отдельную машину или даже отдельного человека, не причиняя вреда другим.
Вот только афганцам было насрать на все это. И иракцам тоже. Они были чужими для них. А те, кого они убивали – были свои.
А потом – кто-то дал этим ненавидящим ублюдкам атомную бомбу и сказал – действуйте.
Или они украли. Но как бы то ни было…
– Господи… я должна… ехать на работу. Надо…
– Не надо – сказал он – идет эвакуация. Поехали. Я отвезу тебя.
…
На улицах уже было не протолкнуться. Метро пока еще работало, но люди шли и пешком. Многие плакали.
Морская пехота и Национальная гвардия – пытались регулировать движение, занимая перекрестки. Многие были в костюмах для защиты от ОМП.
Он притормозил рядом с Хаммером, подозвал белобрысого парня с М4, показал АйДи.
– Мне надо проехать.
– Сэр, идет эвакуация.
– Свяжись с начальством. Здесь есть федеральный код, зачитай его им, пусть вобьют в базу.
На их АйДи слова ЦРУ не было.
Морпех обернулся быстро, навел справки у командирской бронемашины, вернулся.
– Можете ехать, – и прибавил: – Ублюдки…
– Что? – не понял Баррет.
– Ублюдки, – морпех, молодой и белобрысый зло смотрел на него. – Какого черта вы делали, если с нами такое произошло, а? За что вам платят такие бабки? Какого хрена?
И Тодд Баррет не нашел что ответить. Он просто забрал свой ID и тронулся с места
…
Точка семнадцать – или семнадцатый пункт безопасности – был трехэтажным зданием у Кольцевой. Ничем не примечательное, со складом, но внутри запасной командный центр, запасы на случай ЧС…
Несколько человек уже были там. Кое-кого он даже знал.
– Капитан на мостике, – шутливо крикнул Шорти, когда он появился в небольшом помещении без окон. С Шорти он был знаком по Москве.
– Заткнись Шорти, – устало сказал он. – Что у нас есть на сейчас?
– Ответственность никто не взял, по крайней мере, пока, – сказал Шорти. – Уровень опасности красный. Сейчас пытаются определить ущерб… «Коленная чашечка» в воздухе[7 - Самолет судного дня – летающий штаб управления стратегическими силами. Это его сленговое название.], но, похоже, что мы больше не под ударом.
– Похоже, б…
– Сэр, взгляните на это… – крикнул другой оператор
Баррет подошел. Канал был настроен на Аль-Джазиру. Понятно, экстренный выпуск… сейчас все выпуски в мире экстренные. Показывали Ирак… чертов Ирак, чертова песочница. Там была гражданская война между шиитами и суннитами… но сейчас показывали, как шииты и сунниты, забыв обиды и разногласия – выходили на улицы, с флагами, с файерами, с наспех нарисованными плакатами «Смерть Америке!». Совершенно незнакомые люди – обнимались, плакали от радости…
А они, стоя на другом конце земли, в городе который почти наверняка подвергнется второй атаке, если та будет – стояли и смотрели на все на это, не зная, что сказать.
– Это по всем каналам, сэр. По всему Востоку и не только
…
– Какого черта, сэр? – сказал один из техников. – Какого черта мы не можем просто стереть их с лица земли?
– Заткнись, – сказал другой техник.
– Сам заткнись! Мы ведь служим… для чего мы служим?
– Замолчите! – резко сказал Баррет – хватит.
Ему вдруг показалось, что он стоит на краю какой-то огромной ямы. И в яме этой… живая чернота. Живая. Пульсирующая. Шевелящаяся.
Живая…
– Все за работу, – сказал он. – У нас есть долг, его никто не отменял. И … пишите все эфиры. Все, какие есть. Кое-кому стоит это увидеть. Потом.
Про себя он подумал – если это потом будет.
…
Прошло два дня.
За это время кое-что прояснилось – кое-что. Террорист – одиночка. Новая, ни с кем не связанная группа. Одиночная атака – их больше не атаковали.
Все лидеры мира официально выразили сочувствие США, многие сказали, что потрясены случившимся, и готовы оказать любую помощь. Но это не отменило того факта, что по всему арабскому востоку, по некоторым странам Азии и Африки, по России прокатилась волна антиамериканских демонстраций. Люди радовались, плакали от счастья.
Девять тысяч человек сгорели в одну секунду. Как показали первые итоги расследования – по неизвестной причине террорист активировал заряд на территории чикагской субурбии, хотя ему не так много оставалось ехать до деловых районов. Если бы он прорвался в район небоскребов – число жертв было бы больше десятикратно. Взрыв произошел мало того, что в субурбии – так еще и в рабочий день, многие в это время были на работе и потому выжили.
Число раненых и обожженных превысило сто тысяч и продолжало расти.
После того, как первоначальный шок схлынул, на его место пришла ярость. Кто-то должен был быть виновным в том, что с ними произошло. Настало время озлобленности и взаимных обвинений…
…
Они собрались внизу, в здании гаража – там сейчас был развернут пункт безопасности. Светили фонари. Их было много… управление разрослось в последнее время, приняли новые штаты. Но это, увы, не помогло.
На импровизированную трибуну поднялся Директор. Он был кадровым разведчиком, традиция назначать на должность директора политиков была изжита – уже несколько крайних директоров ЦРУ были кадровыми спецслужбистами. Ему передали мегафон, он молчал, собираясь с мыслями. Потом заговорил.
– Господа… и дамы, собравшиеся здесь. – Он снова замолчал. Тем, кто стоял в первых рядах – было видно, что директор ЦРУ с трудом сдерживает слезы.Наконец он снова заговорил: – Мы не смогли защитить нашу страну. Наш народ. Наш образ жизни. По нам снова был нанесен страшный удар. Его последствия будут ощущаться десятилетиями. Единственное, что пока нам удается сохранить – наша свобода. Я принимаю на себя всю полноту ответственности за произошедшее и с сегодняшнего дня я ухожу в отставку. Я не хочу, чтобы кто-либо из вас повторил это. Но я хочу, чтобы вы остались на своих постах и сделали… – Директор все же не сдержался: – Сделали все, чтобы наказать негодяев, подло и трусливо убивших и ранивших более ста тысяч американцев. Вы, джентльмены, – не должны останавливаться, пока не найдете и не покараете каждого из них. У меня все. А теперь, давайте просто постоим и помолчим, в память о каждом, кто погиб в Чикаго. Мы будем помнить. Мы отомстим…
…
В ЦРУ, как и в любой другой бюрократической структуре – люди образовывали группы по интересам, связанные неформальной иерархией и подчинением кому-то наверху. Босс шел вперед – он расставлял по местам лично преданных ему людей. Босс падал – вместе с ним прокаженными становились и те, кто шел за ним. Им оставалось лишь дорабатывать свой срок – если кто-то не подбирал их, не брал в свою команду.
Тодд относился к команде бывшего замдиректора ЦРУ Роланда Кирша. Мастодонт разведки, его настоящая фамилия была Киркотян. Частично француз, частично немец, частично армянин, его родители сочли за лучшее в 1972 году покинуть Бейрут, когда схватились палестинцы с христианскими милициями отца и сына Жмаэлей и Тони Франжье и начались уличные бои – но сам Кирш родился уже в США. Бывший начальник московской, бейрутской и багдадской станций он среди знающих людей в ЦРУ имел прозвище «мистер двадцать». Потому что говорят, именно он первым взял у агента двадцать процентов от гонорара за хорошее к нему отношение. Скорее всего, именно Кирш придумал и другие формы коррупции. И он ушел из ЦРУ ровно тогда, когда Конгресс США начал закрытые слушания по проверке расходования средств на восстановление Ирака…
Сейчас Роланд Кирш был одним из королей кольцевой дороги – так называли тех, кто жирел на государственных подрядах по безопасности, тех, кто строил все эти серые бетонные глыбы-офисы. У него была собственная компания по анализу рисков и обеспечению безопасности Risk assessment Ink, доли еще в нескольких компаниях, которыми владели другие люди, а так же места в советах директоров более чем десятка фирм, в том числе и такой, которая, например, занималась производством детской одежды. По каждому из этих мест он получал солидные гонорары и жалование, и жил припеваючи, особенно по вашингтонским меркам. Он ездил на Мерседесе-600, что в Вашингтоне было вызовом обществу – но сейчас он был не госслужащим и мог себе позволить на общество плевать.
И, конечно же, когда целый район в Чикаго сгорел в атомном огне, и стало понятно, что в кадрах спецслужб будут кардинальные перетряски, люди, которых он поднял и которых вывел на самую вершину подлунного мира разведки – после брифинга в гараже ЦРУ поспешили на кольцевую. Поговорить, послушать, к руке приложиться…
Много кто там был. И Боб Хосса из ФБР – к счастью, он избежал назначения в антитеррористический отдел и потому сейчас мог не бояться за кресло. И Том Милентич из Министерства обороны – он занимался вопросами разведки на Ближнем Востоке в новом агентстве DIA, на которое Пентагон получил деньги. И он сам, Тодд Баррет из ЦРУ, который с его крайним грузинским назначением мог рассчитывать на очень серьезный пост сейчас, когда головы посыплются.
Ведь идиотам-политикам, которые правят бал в Вашингтоне и окрестностях, и невдомек, что вопрос не в политической ответственности директоров агентств и даже не в конкретных людях, допустивших конкретные ошибки и которые теперь должны за них ответить. Вопрос в том, что система сгнила целиком и никакие новые назначения не поправят ситуации. С тех пор, как разведка, как война стала одним из бизнесов, как стало возможным на основании разведоценок принимать решения, стоимостью в десятки и сотни миллионов, а иногда и миллиардов долларов, как только получилось, что итогом работы в ЦРУ может стать пост члена совета директоров крупной компании – а может и не стать. Вот именно тогда система начала гнить и сгнила полностью. И ее уже не исправишь, как и людей в ней работающих. А создавая новую систему – надо учитывать ошибки старой, чтобы то что случилось – не повторилось и с ней.
Понятно, что Кирш не захотел разговаривать в офисе – мало ли кто может слушать. Они поехали на поле для гольфа – тут таких много было в окрестностях. Гольф – хорошая, неспешная игра, на местных полях, за игрой и неспешной беседой распределялись, перераспределялись, расточительно расходовались и просто разбазаривались миллиарды долларов налогоплательщиков. Америка платила, потом еще раз платила и еще раз платила – но уплаченные налоги не превращались в новые дороги, школы, больницы. Кстати, нет, как раз таки превращались, но в провинции Кандагар, а не в штате Джорджия, и все потому что в Кандагаре проверять построенное будут меньше, а украсть при строительстве можно намного больше. Американское лидерство обходилось США все дороже и дороже, но США с гордостью несли это знамя, расходуя по всему миру на то чтобы убивать, потом спасать, потом опять убивать, на то чтобы купить ракетные комплексы Украине, построить туалеты страдающему от антисанитарии населению Конго – короче говоря, на все и на всех кроме собственных граждан. И важной частью всего этого процесса были американские спецслужбы – от них зависело, где Америка завтра будет убивать, а где спасать, кто из диктаторов должен уйти, а кто остаться.
На поле – никого не было. Американский флаг на флагштоке был приспущен и декорирован черной лентой. В баре гольф-клуба была тридцатипроцентная скидка на выпивку…
– Этот парень… – Кирш явно взял быка за рога, заодно демонстрируя свою осведомленность – он ведь не появился из ниоткуда, верно? Как мы его могли пропустить? Откуда у него бомба?
– Здесь не все так просто, сэр – сказал Милентич, тщательно подбирая слова
– Тогда расскажите с подробностями – сказал бывший замдиректора – я жду
– Вы помните Факел, сэр?
– Нет.
Баррет подумал, что замдиректора, скорее всего, лжет. Все он помнил.
– Операция по подготовке ударных групп сирийской оппозиции. Нацеленных на штурм центра Дамаска, захват дворца Асадов и министерств…
– Иордания?
– Она самая. Иордания предоставила территорию и поддержку…
– И вы хотите сказать…
– Да, сэр. Он был одним из тех, кого мы подготовили…
Наступило тяжелое молчание. Все молча шли к другой лунке и понимали, что все это значит. Конгресс уже начинал задавать вопросы по Сирии – а в свое время там обосрались здорово. Но тогда это пресекли.
Если же сейчас Конгрессу станет известно, что лидер террористов, который взорвал Чикаго – прошел подготовку на американской базе и за американские деньги – их просто распнут. Разорвут на части. Ликвидируют Агентство, а они все пойдут под суд.
Если же узнает пресса… их просто уничтожат.
Но пока что они в седле…
– Откуда у него бомба?
– Мы не знаем.
– Где сейчас этот… человек? – спросил замдиректора.
– Мы не знаем…
– Я не тебя спрашиваю!
Замдиректора повернулся к Баррету, тот пожал плечами.
