скачать книгу бесплатно
Врата скорби – 5. Книга пятая: Повелители огня
Александр Афанасьев
Конец 40-х и начало 50-х годов альтернативной истории нашей планеты, где в грандиозном противостоянии сошлись две исполинские силы, две империи – Британская и Российская. На карту поставлены страны Ближнего Востока, ближневосточные нефть и газ, которые ни одна из империй не хочет уступать другой. Российские и британские разведслужбы плетут клубки интриг, пытаясь настроить друг против друга мусульманские анклавы и ваххабитские секты.
Врата скорби – 5
Книга пятая: Повелители огня
Александр Афанасьев
© Александр Афанасьев, 2023
ISBN 978-5-0055-1513-1 (т. 5)
ISBN 978-5-0055-1432-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
А. Афанасьев
Врата скорби-5
Часть 5. ПОВЕЛИТЕЛИ ОГНЯ
Та страна, что могла быть раем,
Стала логовищем огня…
Николай Гумилев
Наступление
Территория Племенной федерации. Порт – Аден. 20 сентября 1949 года
Нация…
Мало кто задумывался по-настоящему о смысле и значении этого простого, и в то же время непростого слова – нация. Слова, родственного и перекликающегося с такими словами как Родина, народ. О силе этих слов может говорить хотя бы то, что предложи человеку умереть за деньги – он откажется: к чему деньги мертвому человеку. А вот расскажи ему про нацию, да правильно расскажи, как в Тэвистоке[1 - Королевский институт международных исследований в Тэвистоке, Великобритания. Гнездо подрывного и разлагающего влияния, изучает способы «ненасильственного сопротивления» и открытых подрывных и антигосударственных действий. Основной вектор исследований – как ослабить Россию.] учат – и он умрет за эти слова. Нация. Родина. Народ.
Нацию нельзя создать указом сверху, нельзя принять решение о создании нации – нация создается только снизу. В горниле ежедневного общения, помощи, совместной обороны от врагов – выковывается чувство принадлежности к общему, к единому целому. Понимание того, что у них, в общем-то, мало различий и гораздо больше общего, и лучше жить вместе, чем раздельно, и подчиняться единой власти (хотя бы потому, что каждому содержать свою систему власти накладно) – и рождает нацию.
Считается, что нацию можно создать и искусственно, назначить, так сказать, но это не так. Сторонники такой точки зрения обычно ссылаются на Декларацию независимости САСШ. Даже считают ее величайшим политическим документом современности, что на деле полная чушь. На самом деле декларация эта – не более чем установление власти и констатация установления власти на какой то территории. Пролог к Конституции САСШ – тоже документу путанному и неоднозначному. Американский народ – создавался почти сто лет. Его сплачивали Гражданская война и войны с мексиканцами, освоение сдуру проданной нами Аляски и Дикого Запада. Американский народ родился не в Филадельфии, он родился в Аламо и Геттисберге, а отнюдь не в Филадельфии[2 - Памятные для любого североамериканца места. Филадельфия – там была подписана Декларация независимости. Аламо – небольшой город в современном Техасе, который не капитулировал перед лицом всей мексиканской армии. Геттисберг – место, где произошло кровопролитное и во многом переломное сражение Гражданской войны в США. Так же хочу сказать, что скорее всего – САСШ без России просто не существовало бы. Великобритания – до начала двадцатого века считала САСШ отколовшейся колонией и планировала возврат этой территории силой. Мало кто помнит о нападении Британии на САСШ 1812—1815 годов – как раз в это время русские громили Наполеона в Европе, и вроде как Англия должна была помогать. Британия готовила вооруженное вмешательство и в Гражданскую войну в США и в семидесятые годы девятнадцатого века, на пике своего военного могущества. Оба раза – вторжению помешали угрозы из Санкт Петербурга: Россия считала САСШ своим союзником и страной, которая обязательно должна сохранить независимость. Так что Великобритании тоже есть за что нас ненавидеть – если бы им не помешали, скорее всего, двадцатый век был бы британским, а не американским.]. Он рождался и на Диком Западе, в стычках скотоводов и конокрадов, ганфайтеров и шерифов – дикий, независимый, гордый и полный жизни народ. Так что Декларация независимости – не более чем бумага, давшая старт процессу, намного более значительному, чем она сама.
Нации необходима государственность, но высшей формой государственности является Империя – государственность, объединяющая разные, иногда принципиально разные народы в единое целое. В отличие от нации – Империю собирают в единое целое не усилиями народа, но усилиями отдельных, выдающихся по историческим меркам личностей, способных либо объединить народы в единое целое силой, либо предложить им такой проект мироустройства, который захватит их воображение, но который нельзя реализовать поодиночке. Чаще всего – одно соседствует с другим, вдобавок – народы объединяются в Империю при наличии серьезной внешней угрозы, с которой ничего не могут поделать в одиночку. Но длительное по историческим меркам существование Империи – не обеспечить силой, нужно согласие и нужны общие интересы. Можно построить трон из штыков, но вот сидеть на нем вряд ли получится…
Империи объединяют в единое целое сила и согласие – но вот природа этого согласия бывает очень разной. Например, Россия и Британия – имперские государства, но суть их имперскости принципиально разная.
Британцы – малочисленный, проживающий на островах народ, народ торговый, морской – и вряд ли они смогли бы построить империю другую, нежели ту, которую они построили. Британцы строят империю далеко не для всех. Когда они приходят на какие-то земли и видят там беспредел – они не пытаются бороться с ним, они действуют на уровне верхушки, правителей этого государства. Первое отличие Британии от России – британцы всегда оставляют изначально ту систему власти, какая была. Потом, годами, а то и десятилетиями позже – они могут ее поменять, хитростью ли, силой ли, политическими убийствами ли – но пока они оставляют все как есть. Их не интересует народ: если правящий класс издевается над народом, то так тому и быть. Они начинают работать только с правящим классом. Что они ему предлагают? Первым делом собственную охрану – такие государства, как правило, страдают от дворцовых переворотов и заговоров, потому, британский гарнизон в столице, британская полиция и спецслужбы – неплохое приобретение для любого правителя, который хочет умереть в своей постели в старости. Затем – они предлагают правителю европейские предметы быта и роскоши, которых здесь отродясь не видывали. Например, автомобили – индийские магараджи до сих пор являются вернейшими и главными заказчиками фирмы Роллс-Ройс, автомобили которых даже для состоятельных англичан слишком дороги. Дальше – англичане предлагают научить детей правителя и детей ближайших чиновников английскому языку и манерам, а то и послать в Сандхерст или в Итон[3 - Сандхерст – офицерское училище. Итон – один из лучших университетов мира. До сих пор британская система образования в основном не требует бюджетных дотаций, а сама зарабатывает деньги за счет того, что в ней учатся молодые отпрыски элит со всего мира. Мало кто, например, знает, что в Сандхерсте учится внук казахского президента Назарбаева – и это само по себе говорит о многом.]. Оттуда они возвращаются, часто позабыв язык, традиции своего народа, а то и пристрастившись к милым британским привычкам половых извращений[4 - Это правда. Например, в нашем мире сын Султана Омана, Кабус, учась в Англии, стал педерастом, по возвращении совершил государственный переворот и захватил власть. Он правит до сих пор, детей у него нет по понятным причинам – и что будет после его смерти никто не знает.]. Так – британцы создают элиту, оторванную от народа и приближенную к себе, на сам народ им плевать. Зарабатывают они на том, что сбывают в свои колонии втридорога собственные товары, не лучшего надо сказать качества. А так же добывают полезные ископаемые концессионным способом. На народ, еще раз повторюсь – им плевать, они говорят, что они против рабства, но на самом деле они посадили в экономическую кабалу многие народы, причем они предпочитают, чтобы надсмотрщиками были местные. А не англичане. Тогда – англичанам достается привычная и комфортная для них роль строгих и беспристрастных судей, чему они очень рады. Есть даже такая книга о Великобритании – «Искусство быть правым», если читать ее вдумчиво, то можно многое понять. Россия, впрочем, всегда жила по своим законам и посылала британских судей и арбитров по известному адресу – чем снискала на Туманном Альбионе неукротимую и непреходящую ненависть.
Россия строилась на принципиально ином фундаменте.
Россия – изначально строилась как Империя вынужденно, как способ спастись от разрушительных набегов со стороны степи. Изначально – это был военный союз племен, и всегда военная составляющая в общих делах была непропорционально велика: без войны либо угрозы войны Россия быстро теряла связность и начинала распадаться. В то же время – наступающих врагов встречал монолит. История России – это история войн, ни одна империя мира не воевала так долго и так жестоко, как Россия. Русские формировались не как народ торговцев – а как народ пахарей и солдат. По отношению к своей земле – они испытывали сильнейшее, почти звериное чувство собственности и не признавали никаких попыток ее отнять. Даже когда бывала разгромлена власть, когда в Москве сидели, сменяя друг друга самозванцы – это было бы гибелью для любого государства, но не для России. Россия в таком случае пересобиралась снизу, Россия как государство было не искусственным объединением, а насущной потребностью живущих на этой земле людей. Вот почему – погибшее во время Смуты русское государство было пересобрано и воссоздано снизу – а Речь Посполитую, пытавшуюся «цивилизовать» Россию, ждала скорая и страшная гибель. Исходя из этого – и в девятнадцатом веке, когда Россия проявила себя как Империя и начала колониальную политику – ее политика по включению новых территорий в свой состав была принципиально другой.
В отличие от Великобритании, в отличие от перенаселенной Европы – России всегда нужна была не только земля, но и люди, населяющие ее. В истории России – никогда не было чудовищных истребительных войн, когда людей вырезали целыми городами – в Европе таких примеров полно[5 - Один только пример – в 1561 году Инквизиция вынесла смертный приговор всем (!!!) жителям Нидерландов (видимо это первый пример государственной политики геноцида). Во исполнение этого приговора казнено до 25 тысяч человек. Примерно в это же самое время – в религиозной бойне на день св. Варфоломея погибло по разным оценкам от пятой части до трети жителей Парижа. Да… это вам не Иван Грозный с его четырьмя тысячами казненных]. Да, была Смута – но люди тогда гибли в основном от голода, эпидемий и действий иностранных войск – а не от руки соплеменников.
Именно поэтому, для России важно было, чтобы те земли, куда она приходит – по-настоящему стали частью России, не на бумаге, а по-настоящему, и чтобы живущие там люди – воспринимали правила жизни в России как свои. Часто это приводило к трагедиям – например, при подавлении Кавказа. Сорокалетняя кавказская война – но можно ли ее ставить в укор России, если с Кавказа совершались разбойные набеги на Россию, если шедшее в Персию войско Петра Первого подверглось неспровоцированному нападению горцев, если с черноморского побережья Кавказа отправляли в дальние страны рабов, если аварские ханы питались… человеческим мясом. Россия такого терпеть просто не могла. На тех же британских территориях – даже и в двадцатом веке и человечинкой втихаря питались, и женщин сжигали на кострах, и гадили прямо посреди улицы – и британцев это не беспокоило, пока это не затрагивало их интересы. А Россия не могла такого терпеть, русские требовали от любого народа соблюдения тех требований, которые соблюдали они сами. На Кавказе – те же британцы (а военных советников у Имама Шамиля и других «полевых командиров» было немало) наверное, смирились бы и с людоедством и с рабством… до поры. Россия ни с чем не мирилась.
Русские принципиально по иному относились и к покоренным народам и к покоренным элитам. Покоренные элиты (а чаще всего, не покоренные, а добровольно вошедшие в состав России ввиду смертельной военной угрозы) принимались на равных правах в общую, имперскую элиту – и это коренным образом отличалось от британской политики в этом вопросе. В Британской Индийской армии британец начинал службу со звания майора, а у индийца потолком было звание капитана. В русской армии сын Имама Шамиля, злейшего мятежника против Империи дослужился до звания полковника кавалерии, возглавлял кавказскую кавалерийскую роту Собственного, Его Императорского Величества Конвоя. И это при том, что его родной брат был маршалом турецкой армии, высшим военачальником злейшего врага России! Придя на какие-то земли – русские первым делом тянули туда железную дорогу и начинали торговать, принимая местных людей как равных. Шахиншахи Персии с гордостью носили воинские звания русской армии. Такая ассимиляция поначалу была более болезненной – поскольку часто требовала отказаться от собственных традиций – но со временем она как раз и создавала тот самый монолит, о который разбилась не одна великая армия.
В отличие от Британии – Россия всегда была объединителем, а не разъединителем народов. Пестовала общее, иногда даже искусственно, заставляла забывать о различиях – порой даже силой. Та же Грузия, благодатный христианский край Закавказья – еще двести лет назад единой общности не было, были разбросанные по этой территории народы и племена, которые воевали за скудные ресурсы, истребляя друг друга в этих стычках. Единый грузинский язык, грузинское офицерство, даже грузинское разночинство – во многом заслуга России. Точно так же на Кавказе – Россия всегда выступала объединителем, сплавляя племена и роды в единое целое, заставляя выбирать их общие делегации и общих депутатов, помогая создавать современную письменность и искусство. Точно так же и на Востоке – Россия соединяла племена в народности, а потом – и в народы. Это Великобритания – пестовала различия, и даже Индия представляла собой не единое целое – а скопище маленьких, полуфеодальных государств под британской короной.
Получив по Берлинскому мирному договору под вассалитет Юго-аравийскую племенную федерацию и все земли полуострова за исключением стратегически важного и уже освоенного британцами Омана – Россия столкнулась с типичной для британцев колониальной конструкцией. Порт – Аден и ближайшие к нему земли, отделенные от территории Полуострова высокими горными хребтами – были провозглашены землями Короны и находились под прямым британским управлением – так называемое Бомбейское президентство. Это кстати поразительное образование, оно включает в себя многомиллионный Бомбей на побережье Индостана и прилегающие к нему земли, расположенный дальше порт-Карачи с прилегающими землями и, до Берлинского мирного договора – расположенный в тысяче миль от них порт Аден с куском побережья. Эти земли были британскими факториями, там действовало британское право, и они в корне отличались от всей остальной территории страны. Дальше – была так называемая «Югоаравийская племенная федерация» – рыхлое полугосударственное образование из полутора десятков мелких, но гордых и воинственных княжеств. Князья – воевали и интриговали друг против друга, столица этого «конфедеративного государства» жила по совершенно другим законам – ею был Порт Аден, а в Лондоне страну представлял «Высокий комиссионер» – что-то вроде посла, которым был… ну, конечно же, британец, который зачастую знал представляемую им страну не более, чем обратную сторону Луны. Когда русские получили эту землю – до какого либо политического переустройства просто не было дела – в самой России были беспорядки, грозившие то ли военным переворотом, то ли разрушительной крестьянской Вандеей. Но теперь, на пороге новой Великой войны, которая, как ясно было уже, будет происходить здесь, в теплых морях – проблему разрозненности надо было решать, и решать ее надо было очень быстро. Россия не могла позволить, чтобы важнейший боевой пост, контролирующий вход в Суэцкий канал – располагался на почти неконтролируемой территории…
Тогда был рожден план по политическому переустройству этих земель и прекращению феодальной вольницы. Благо технически, связность страны уже можно было обеспечить.
Вот только русские кое в чем ошиблись. Нации, которую они чаяли увидеть – не было. Разделенные горными пропастями, через которые не перекинуть моста, горцы никогда не были единым народом. Долгие годы вражды – накопили огромный груз обид и претензий. А если еще учесть, что в горах сидели британские военные советники…
* * *
Россия сделала ставку, обычную для таких случаев ставку – ставку на сильного и предлагающее новое человека. И конечно же – на местного, ошибки колонизации Кавказа, когда назначали совершенно не знающего местную обстановку военного, дестабилизирующего весь регион и надолго просто в силу своего незнания – были осознаны, усвоены и исправлены. Политическим лидером, на которого ставила Россия – стал сын убитого предположительно группой британского спецназа 22SAS князя Самеда Аль-Хабейли Касим Аль-Хабейли. Молодой, воспитанный при дворце, но получивший солидное реальное[6 - Реальное образование – образование коммерческое. Не стоит с пренебрежением относиться к нему – кое в чем оно превосходило университетское. Курс реального училища – закончил Император] образование, дополненное природной хваткой, сметливостью, при том и осознанием собственного долга перед Родиной и народом, ненавидящий британцев и все британское, недолюбливающий местную, особенно религиозную аристократию принц – был идеальным кандидатом на роль главы обновленной страны. Федеральный совет, до этого обладавший большой властью – предполагалось превратить в чисто совещательный орган, страну – превратить в унитарное государство, оставив правителей чисто номинальными фигурами. Не сразу, конечно, на это отводилось тридцать лет – но Россия умела играть «в долгую» не хуже англичан – взять хотя бы покорение Кавказа и Средней Азии. Если принц Касим – проявит себя плохо на своем новом троне в Адене – он больше ничего не получит и в будущем – возможно будет свергнут при равнодушии или даже участии России. Если же принц Касим проявит себя хорошо – в будущем планировалось создать единое государство юго-аравийских племен, с включением туда земель престола в Саане, а так же выгнать англичан из Договорного Омана и подчинить эти земли Аденской, а значит – и русской Короне. В отличие от англичан – русские предпочитали избавляться от феодальной раздробленности, создавая большие территориальные и государственные образования, подчиненные сильной власти – с одним человеком проще иметь дело, чем с пятьюдесятью. Принц Касим – еще в Константинополе – имел Высочайшую аудиенцию и действовал с согласия и повеления Августейшего имени, добывая себе власть на своей Родине. Нельзя конечно было сказать, что он и сам к ней не стремился, но может быть, не будь той аудиенции, он так и достался бы богатым и удачливым купцом, а контору свою переместил бы от греха подальше в более безопасную и оборотистую Басру. Но нет – он организовал контору в Адене и принялся бороться за власть. Деньги на начало дела и на политические нужды – поступали ему от Министерства внутренних дел Империи из черного (репетильного) фонда и от Министерства уделов[7 - Министерство уделов – министерство, управляющее имуществом лично принадлежащим Императору. Соответственно, деньги поступали лично от Императора]. Когда не удавалось подкупить кого-то – начинали действовать убийцы.
Поскольку нигде, даже и в более благополучных государствах – никто не меняет просто так политический строй и не отказывается просто так от власти – следовало создать ситуацию, при которой это казалось бы наилучшим, или хотя бы лучшим из худших выходов. Единственным вариантом в таком случае – служила контролируемая дестабилизация обстановки.
Так, Министерство Внутренних дел, Разведотдел Генерального штаба, Собственная, Его Императорского Величества Канцелярия и кое-какие круги в партии эсеров начали создавать искусственную предреволюционную ситуацию. Делать это решили – не мудрствуя лукаво – подчеркивая и обостряя социальные противоречия в пику противоречиям национальным и религиозным. При этом – с самого начала в фундамент нового движения закладывались – как заряды взрывчатки при строительстве моста в приграничной зоне – полицейские агенты, чтобы при необходимости взорвать движение изнутри и облегчить его последующую ликвидацию.
Позже – к этому движению присоединилась и разведка ВВС. Ее собственный проект в этом крайне опасном регионе был хоть и оригинален – но по-византийски коварен и ложился в схему общего замысла…
Движение получило название Идарат – просто «организация» и начало активно действовать в горах, привлекая себе все новых и новых адептов. У них – были все необходимые составляющие успеха. Загадочный главарь, которого мало кто видел, но про которого знают, что он боролся за счастье народа не один десяток лет и кажется, даже был приговорен русистами к виселице, чудом избежав смерти. Послания, листовки, печатаемые неизвестно где и затрагивающие самые острые и болезненные вопросы существования в горах – произвол феодалов и землевладельцев, запрещенная шариатом, но тем не менее активно взимаемая плата за воду, безысходность и несправедливость. Книги – это уже для тех, кто присоединился. Книги, написанные, в том числе одним из величайших ораторов новейшего времени – Троцким! Агрессивная, тщательно продуманная за десятилетия политической борьбы идеология, умело измененная и подкрепленная ссылками на Коран и труды мусульманских богословов. Неизвестно откуда приходящее оружие. Деньги. Движение – за считанные годы распространилось как лесной пожар, перекинулось на Договорной Оман, на часть Йемена, стало прибежищем для недовольной и не видящей перспектив молодежи. Оно почти без боя – победило привнесенный сюда англичанами, довольно искусственный и беспомощный в теоретической борьбе ваххабизм. Слабость ваххабизма была том, что он содержал тщательно продуманную духовную доктрину – но при этом, в нем почти ничего не было из того, что касалось повседневной жизни и экономики. В этом – была ахиллесова пята радикального ислама по-британски. Нельзя было – вернуться на тысячу лет назад, это было просто невозможно. Люди каждый день сталкивались с несправедливостью, безысходностью, поборами, дороговизной – и их творили такие же мусульмане. Не русские, не неверные – а такие же мусульмане. Троцкизм – давал ответ на вопрос, что делать. Ваххабизм – нет.
Идарат – стал настолько опасен, что большинство местных правителей и большинство феодалов поняли: так дальше нельзя. Феодальная вольница – это хорошо, но только до того, пока ты не увидишь разъяренную толпу под окнами родового замка. Хорошо бы – помимо своих ненадежных дружин – иметь настоящую армию, присылаемую из Адена для подавления беспорядков. Иметь сильного суверена, который не допустит падения твоей власти, просто потому что падение твоей власти – будет означать умаление авторитета его собственной власти. Короче говоря – правители и феодалы подумали именно то, на что рассчитывали в Санкт-Петербурге – и слова Касима Аль-Хабейли о необходимости единого государства с сильной центральной властью – упали на благодатную почву.
Сильнее всего – сопротивлялся этому Абу в Шук-Абдалле, вотчине рода Аль-Хабейли, самым наглым образом узурпировавший власть в Шук Абдалле и сделавшего самого Касима Аль-Хабейли изгнанником. Абу, сам довольно умный человек и опытный манипулятор хорошо понимал: Касим Аль-Хабейли не простит ему ни узурпации власти, ни убийства отца. Даже если перед этим – прилюдно поклянется в том, что оставил обиды в прошлом. Сам Абу вел сложную политическую игру и с членами Федерального совета в Адене, и с Идаратом. Ячейка Идарата – существовала в Шук Абдалле почти что легально, а устроенный англичанами ее разгром – привел Абу в бешенство, поскольку он терял возможность найти общий язык с Идаратом и приобретал врага. Поэтому – втайне он сделался враждебным англичанам и отправил сэра Роберта Брюса в горы, на переговоры с племенами – имея серьезные основания полагать, что во время переговоров он будет убит. Чтобы иметь такие основания, он тайно снесся со структурами ваххабитского Таухид и джихад в приграничье и сообщил, где и когда будут англичане для того, чтобы спровоцировать стрельбу на совете и убить сэра Роберта. То, что сэр Роберт, ничего не поняв, сам вызвался урегулировать ситуацию с племенами – облегчило ситуацию: теперь Абу мог сказать, что англичанин сам вызвался идти в племена, он его не посылал.
Проблемы были и у Касима Аль-Хабейли.
Он понимал, что, несмотря на всю правильность предлагаемых им мер – он не может быть правителем единого государства, пока не добьется уважения – и простых людей и членов Федерального совета. А уважения – он не сможет добиться, если не будет действовать так, как от него ожидают. Долг тхаара, кровной мести за убийство отца – лежал на нем тяжким бременем, и если он от него отказывался – он отказывался и от любых своих политических претензий. Тот, кто не выполнил долг тхаара – главой государства быть не мог.
Он должен был хотя бы показать свое намерение действовать в соответствии с долгом тхаара – не существует временных рамок исполнения мести, месть может быть исполнена и через десять и через двадцать лет. И он показал свое намерение, создав лагерь подготовки, наняв наемников из числа казаков и бросив их на приграничную крепость. Точка для атаки – была выбрана опытной рукой политического виртуоза и манипулятора – это было даже не на землях Абу, это было королевство Йемен, но при этом там было немало наемников Абу, англичан и оружия. Бросая казаков на эту крепость – Касим Аль-Хабейли втайне надеялся, что они погибнут или понесут тяжелые потери – и купят тем самым ему время для продолжения политической игры. Он не надеялся на победу.
Но казаки взяли крепость почти без потерь, а потом – сбили британский вертолет. И тем самым – они создали серьезные проблемы. Потому что вместо осторожного прощупывания позиций врага – он сходу ввязался в тяжелую войну, причем в войну с одним из членов Федерального совета. Теперь, после этой победы – на его сторону, как на сторону удачливого военачальника – встали ненавидящие центр племена. А он не был этому рад: столь явная и безоговорочная победа напугала остальных членов Федерального совета – ведь у них тоже были крепости и тоже были армии и тоже были племена. Но победа показала, что они ничего не стоят против казаков или тому подобной организованной военной силы. Как это и бывает на Востоке – власть держится на сложной системе сдержек и противовесов и на том, что ни один не может быть явно сильнее других. Касим Аль-Хабейли это правило нарушил, став врагом всем.
У него была возможность быстро получить власть в Шук-Абдалле – племенные отряды, возглавляемые удачливыми молодыми бойцами, сыновьями шейхов, ищущими славы и отряды казаков – могли бы завершить кампанию меньше, чем за месяц. Но ему не нужна была власть в Шук-Абдалле – ему нужна была власть в Адене.
Он предпринял еще один сложный маневр. Вылетев на самолете в расположение племен – он провел встречу с племенными вождями, взяв с них байа, вассальную клятву – но вместе с тем взяв и обещание ничего не делать без его приказа. Вожди повиновались – а он передал информацию своим кураторам в Лахедже и они приказали Идарату открыть войну против находившихся в горах казаков, сковывая их и не давая перейти к штурму Шук Абдаллы. Одновременно с этим – Касим дал понять Абу, что он все еще открыт для переговоров.
Разведка ВВС, созданная уже после того, как началась игра в Юго-Аравийской федерации, мечтала о своей доле славы и потому – начала серию активных операций в регионе. После того, как они стали мешать основному замыслу – произошла встреча в верхах и план немного подкорректировали. План разведки ВВС по работе в Омане был включен в основной как его часть – направленная на ослабление позиций англичан и «раздергивание» их внимания. Однако, «начальник на земле», майор, князь Шаховской, благодаря не вовремя пойманной передаче и не вовремя обнаружившемуся в Шук Абдалле предателю – получил информацию чрезвычайной важности и стал очень опасен. Планировалось ликвидировать и его и его группу силами местных бандформирований Идарата – но вместо этого получилось так, что он попал в руки к англичанам. Живым. И никто не знал – будет он молчать – или нет…
Англичане, в свою очередь, не до конца понимая ситуацию, но понимая, что что-то происходит – просто готовили войну. Сбитие вертолета, террористические нападения в Договорном Омане – требовали ответных мер и они намерены были их предпринять. Поразительно, но на этом этапе интересы двух заклятых врагов Англии и России по этому региону совпали: и тем и другим нужна была война.
Вот в такой вот неравновесной ситуации – подошло время очередного Федерального совета, на котором все и должно было решиться. Предчувствуя очень нелегкую игру – члены Федерального совета взяли с собой намного больше людей, чем обычно – и к началу Совета весь Аден оказался запружен откровенными бандитами. Несмотря на приказ не входить в город, а становиться отрядами на его окраинах – многие этот приказ нарушили. На окраинах Адена и в самом Адене – к началу Федерального совета скопилось не менее десяти тысяч племенных боевиков.
Тем не менее – Касим Аль-Хабейли не без основания мог рассчитывать на поддержку, хотя и не единогласную – своих предложений на Федеральном совете.
Провозглашение единства и нового территориального и политического устройства страны – планировалось на тридцатое сентября. Дата была подгадана с тем, чтобы успеть принести челобитную Белому Царю в день его тезоименитства – второе октября. В этой челобитной – жители юга Аравии просили их принять под руку Белого Царя, но единым государством, а не разобщенными как раньше. Естественно, на это мог быть только один ответ.
Но планировщики, планируя многоступенчатую, длительную, со многим количеством участников интригу – не учли некоторых моментов. Они не учли того, что даже в такой организации как Идарат – рядовые бойцы будут подчиняться главарям только до тех пор, пока происходящее будет им нравиться, и пока оно будет в их интересах. Они не учли того, что интрига настолько сложна, что любой сбой, особенно на заключительном этапе – может привести к катастрофической дестабилизации обстановки и полной потере контроля. И не учли они того, что на самом верху, среди тех, кто и занимается разработкой и оперативным планированием – может гнездиться предательство…
День первый. Федеральный совет
Для Федерального совета – использовалось старое здание в Адене, которое в бытность британского владычества использовал под свою резиденцию политический агент Короны[8 - Политический агент – название должности чиновника, назначаемого Короной и отвечающего за внешнюю политику формально суверенных княжеств. Не надо забывать, что Аден – не был частью Великобритании, а был частной землей Ост-Индской компании. Поэтому – княжества были формально независимыми, бизнесмены делали свое дело, военные если не было мятежа, ограничивались портом и клубом – а политикой (и только ею, не влезая в экономику) занимался политический агент. Система на вид сложная – но все прекрасно работало до Мировой войны.]. Это было трехэтажное здание, выстроенное недалеко от порта, в виду часовой башни Хогга, из-за явного сходства с оригиналом именуемой «Смолл Биг Бен». Здание было выстроено в пышном, сейчас потрепавшемся викторианском стиле, с подъездом и регулярным, пусть и небольшим садом, в нем было два этажа, и, что самое главное – просторный зал, в котором политический агент собирал вождей племен, чтобы донести до них волю Короны. А чтобы воля Короны доходила до собравшихся лучше – достаточно было посмотреть в окно, чтобы увидеть серо-стальные крейсера Аденской крейсерской станции. Когда-то – здесь в саду даже цвели розы, ежедневно поливаемые аборигеном – садовником. Сейчас – страна была формально независима, и потому сад был вытоптан, розы давно засохли, а русские не присутствовали на заседании Федерального совета даже формально. И крейсерской станции Аден больше не было – военная часть порта была почти пуста, и только на горизонте – были едва заметны тонкие дымки кораблей Севастопольской морской бригады легких сил. Скорпионы были предоставлены сами себе – и банка их была тесна…
Первым – как и полагается возможному победителю и триумфатору – еще потемну прибыл наследный принц княжества Бейхан, законный наследник, но по воле судьбы теперь всего лишь купец – Касим Аль-Хабейли. Это был его день – и он не желал пропустить ни единой минуты своего триумфа – а потому рассвет он встретил здесь, у здания Федерального совета.
Он прибыл на нескольких машинах. Аден – не был подходящим местом для того, чтобы заводит машины типа Хорьх, Роллс-ройс или Руссо-Балт. Нужна была машина, которая выдерживала местные ухабистые дороги, с закрытым кузовом от жары, желательно дизельная и Высочайше одобренная[9 - То есть принятая на вооружение], чтобы не иметь проблем ни с заправкой, ни с боеприпасами. Потому – князь Самед приехал на тяжелом Интере производства автомобильного и тракторного товарищества в г. Аксай, и точно из таких же машин состоял и весь его кортеж. Он не ездил так, как ездили военачальники, в сопровождении пикапов и открытых внедорожников с пулеметными установками – но пулеметы в его конвое были, причем немало. Ижевские ротные Браунинги с лентовым питанием и новейшие пулеметы Дегтярева под автоматный патрон, которые пока поступили на вооружение только парашютистов и морской пехоты. Машины так же были локально бронированы – винтовочную пулю они не держали, для этого нужен был полноценный броневик, но защитить экипаж в случайной перестрелке – они могли…
Рано утром – кортеж Касима Аль-Хабейли, вероятного правителя государства, созданного сегодня – остановился напротив резиденции Федерального совета. Регулярного сада давно уже не было и роз не было, а площадка была затоптана ногами, автомобильными шинами, залита маслом и бензином – но Касима Аль-Хабейли это не остановило. Он вышел из третьей по счету машины с простым, черным ковриком, на котором белыми, не золотыми нитями было вышито «Нет Бога кроме Аллаха и Мохаммед Пророк Его». Расстелил коврик прямо на газоне – и когда с мечетей полились мелодичные звуки азана, простер руки к небу…
Аллаху акбар! Субханака-ллахумма ва би-хамдика ва табарака-смука ва та’аля джаддука ва ля иляха гайрук! А’узу би-л-ляхи мина-ш-шейтани-р-раджим! Би-сми-лляхи-р-рахмани-р-рахим! Аль-хамду ли-лляхи рабби-ль-алямин!…
Среди вооруженных спутников Касима Аль-Хабейли были как правоверные, так и неверные, ибо он не был так строг в вопросах религии, как были строги фанатики, и допускал к себе и неверных, ежели они не совершали ничего, что было противно шариату. Но и те из правоверных, которым надо было совершать намаз – не могли это сделать: им надо было смотреть, чтобы их амира никто не убил.
А убить – желающих было много…
Ар-рахмани-р-рахим!» Малики йауми-д-дин! Иййака на’буду ва иййака наста’ин! Ихдина-с-сирата-ль-мустагим! Сирата-л-лязина ан’амта алейхим! Гайри-ль-магдуби алейхим ва ля-д-даллин!
И следовало ждать от этого дня только хорошего, да только никто ничего хорошего не ждал. И все понимали, что единство в религии, тот факт, что все они – поклоняются одному лишь Аллаху – не делает их друзьями, ибо религия Аллаха – укоренилась здесь лишь несколько сот лет назад, а многим родам – несколько тысяч лет, по крайней мере – они числят свою историю именно с тех, незапамятных времен. И как они враждовали сто, и двести лет назад, и две тысячи – так они будут враждовать и теперь. И если мочилово не началось до сей поры – оно, несомненно, начнется сегодня. Потому что завтра – будет уже поздно. Успех – приходит не к тем, кто переигрывает историю. А к тем, кто ее творит…
Амин!
Касим Аль-Хабейли совершал намаз по всем правилам – но его намаз был недействителен. Ибо нельзя совершать намаз, если тебя что-то отвлекает, и во время совершения намаза – следует думать только об Аллахе Всевышнем и о его религии, что объединила миллионы верующих в единую умму. И совершая намаз, надо отрешиться от всего земного, отдав всего себя Аллаху Всевышнему. Но механически произнося нужные слова и совершая нужные действия – Касим не думал об Аллахе. В душе – Касим обращался к своему мертвому, подло убитому отцу, у которого даже не было могилы, чтобы прийти и поклониться ему…
Вот, отец, и пришло время, когда все решится.
Страшно? Да, мне страшно, если честно. Но я забуду свой страх так, как тогда, в горах, когда на нас прыгнул леопард. Помнишь, какие глаза у него были? Желтые и горящие дьявольским огнем, как глаза шайтана. Я тогда не побежал и все придворные говорили тогда, какой я смелый – но тогда, если честно – я просто оцепенел от страха…
Ты ошибся в одном, отец, с ними нельзя по-хорошему. Нельзя договориться с человеком, чтобы он отдал тебе власть. Власть – можно только вырвать.
Время пришло. Я помню тот день и помню ту клятву, которую я дал. Я никому не сказал об этойклятве, потому что в тайной войне главное – уметь таить. Но я помню каждое слово, которое я тогда произнес…
Клянусь, что все твои враги – узрят пасть Шайтана не позднее, чем в моих волосах появится первая седая прядь…
Я помню это, отец…
Прости меня – хотя прощения надо просить не у тебя – за все то, что мне пришлось сделать ради этого. Совершая тхаар – я утратил свой намус и стал бесчестным – но иного выхода у меня просто не было.
Надеюсь, что оно того стоило…
И с этими, далекими от Аллаха мыслями, Касим Аль-Хабейли завершил свой намаз и встал с молитвенного коврика.
– Эй, Касим…
Касим обернулся. Его старый недруг Абу смотрел на него – он уже подъехал со своими людьми.
– Замаливаешь совершенные тобой грехи?
Этим слова – были вызовом. И признанием того, что договоренности, о которой намекал Касим, стараясь при этом сохранить и свое лицо и лицо своего врага – не будет, и Абу готов к сражению на Федеральном совете.
– Нет – ответил Касим – те, которые мне предстоит совершить…
Среди охраны и спутников Абу – были ваххабиты, подготовленные англичанами в лагерях, а среди охраны и спутников Касима – русские. Все они, мрачно смотря друг на друга, заняли позиции, чтобы успеть убить врага первыми.
* * *
Постепенно – в горах, и вообще на Востоке иное представление о времени, у большинства людей нет и никогда не было часов, и потому назначать точное время бессмысленно – к зданию Федерального совета прибывали все новые и новые его члены, шейхи племен и главы государств, некоторые из которых столько малы и бедны, что у них нет даже столицы. Но самомнение глав таких государств обратно пропорционально их значению, это правило которое почти не знает исключений – и потому шейхи оставляли рядом со зданием свою многочисленную охрану, исполненные собственного достоинства поднимались по ступенькам, чинно проходили в зал, занимали места, на которых до этого сидели их отцы, а кое у кого – и деды. Негромко переговаривались, справлялись друг к друга о состоянии дел, о семье, о здоровье жен и детей, желали чтобы Аллах привел дела другого в порядок. Но время от времени… нет-нет, да вырывался у кого-то из-под седых бровей быстрый и острый взгляд, под стать броску атакующей гюрзы. Собравшиеся были хищниками, все до одного – и сейчас, короткими, разящими как нож взглядами, оценивали поле боя, искали друзей и врагов, оценивали слабые места каждого, думали, как сподручнее предать…
Когда собрались все до единого – привратник открыл двери зала – и все стали входить, строго по старшинству, занимая места за большим овальным столом старого дуба, знававшим и лучшие времена, нежели это…
– Аллаху Акбар! – зычным голосом возвестил шейх Аш-Шишани, старейшина этого места, самый старший из присутствующих, настолько старый, что руки у него были не по локоть в крови – он был в крови по самую макушку.
– Ашхаду алля иляха илляллах. Ашхаду анна мухаммадар-расулюллах… – ответили ему, свидетельствуя, что нет Бога кроме Аллаха, и что Мухаммед – его посланник
Шейх начал нараспев читать ду’а, желательное перед началом трудного и важного дела – и его подхватили все присутствующие
…Аллаhумма, инни астахыру-кя би-«ильми-кя ва астакъдирукя би-къудрати-кя ва ас-алю-кя мин фадли-кяль-«азыми фа-инна-кя такъдиру ва ля акъдиру, ва та’ляму ва ля а’ляму, ва Анта «аллямуль-гъуюби! Аллаhумма, ин кунта та’ляму анна hазаль-амра хайрун ли фи дини, ва ма’аши ва «акъибати амри, фа-къдур-hу ли ва йассир-hу ли, сумма барик ли фи-hи; ва ин кунта та’ляму анна hазаль-амра шаррун ли фи дини, ва ма’аши ва «акъибати амри, фа-сриф-hу «анни ва срифни «анhу ва-къдур лияль-хайра хьайсу кяна, сумма ардини биhи[10 - О, Аллаh, я прошу Тебя помочь мне Твоим знанием и Твоим могуществом и я прошу Тебя оказать мне великую милость, ибо Ты можешь, а я не могу, Ты знаешь, а я не знаю, и Ты знаешь все о сокрытом! О, Аллаh, если знаешь Ты, что это дело станет благом для моей религии, для моей жизни и для исхода моих дел, то предопредели его мне, облегчи его для меня, а потом дай мне Своё благословение на это; если же Ты знаешь, что это дело окажется вредным для моей религии, для моей жизни и для исхода моих дел, то уведи его от меня, и уведи меня от него и суди мне благо, где бы оно ни было, а потом приведи меня к удовлетворённости им]…
– Аллаху Акбар! Аллаху Акбар! Аллаху Акбар!
– Пусть Аллах даст нам мудрости и да отвратит нас от греха, и да пребудет он с нами все время нашего собрания – подвел итог шейх Шишани – начнем же…
* * *
Касим Аль-Хабейли, гениальный торговец и предприниматель, политическая звезда которого только восходила – читая положенное ду’а, хладнокровно смотрел на собравшихся, просчитывая варианты.
Лахедж – будет за него, в этом нет никаких сомнений. Аббас аль-Абдали, лысоватый, нервный, около пятидесяти лет – был связан с русскими и с ним, с Касимом слишком многим, чтобы сейчас не поддержать его. На территории Лахеджа – стояли военные соединения русских, нацеленные на перекрытие или быстрое форсирование Баб-эль-мандеба, с выходом на Британское Сомали, за аренду земли, за покупку продовольствия – за все платились деньги. К тому же – аль-Абдали был сильно болен и его лечили русские доктора – болен раком. Сам Касим Аль-Хабейли – держал на территории Лахеджа часть складов, еще кое-какие свои дела, платил там подати. Нет, Лахедж – будет за него, а вместе с Лахеджем – будет и Хашеби и Алауи.
Эмират Дхала. Эмират, через который проходит автомобильная, а скоро – будет проходить железная дорога. Его правитель, хитрый, лукавый эмир Шаиф аль-Амири – был под подозрением, потому что имел супругу – англичанку, и имел от нее шестерых детей. Нет, на словах он всегда был лоялен, но… указанное обстоятельство не давало ему поверить окончательно. Чаще всего имеющий дело с англичанами, научившийся лгать, он всегда держал нос по ветру – Касим Аль-Хабейли пообещал ему много на случай, если тот поддержит его. И он не мог не понимать, что за Аль-Хабейли – стоят русские интересы. А эмир из Дхалы был из тех, кто всегда держал нос по ветру.
Нет, против – он не выступит. Единственная опасность – если против него уже сформирована коалиция. Тогда аль-Амири примкнет к сильнейшему.
Абьян. Горы Абьяна, очень неспокойные. Крутые пики гор —скалы падают почти отвесно – прямиком в море, оставляя лишь узкую полоску земли у побережья. Здесь есть горцы и здесь есть пираты – гремучая смесь. И надо быть особенным человеком, чтобы править таким местом. Аль-Шишани, бородатый, с крючковатым носом старец, похожий на злого джинна. У него было семь сыновей, и у каждого было ополчение, по его земле – бандиты разгуливали почти свободно, в его горах скрывались те, кому надо было унести ноги из Адена. Сам он – был традиционалистом, упертым и жестким. Путь через Лахедж и через Дхала – прямо конкурировал с путем по побережью, к тому же – он имел причины презирать молодого Аль-Хабейли. Сам аль-Шишани убил первый раз в четырнадцать, и не раз презрительно высказывался о «тех, кто не может свершить правосудие своей рукой» – об этих словах, конечно же, сообщили. Он не только может выступить против – но и подбить остальных. Счастье, что в интригах он неопытен и денег у него немного.
Яффа. Раньше было две Яффы – верхняя и нижняя, но теперь – есть только одна. Князь Умар аль-Хархара. Ему под семьдесят, но хваткой своей – он не уступает ни одному здесь – прожует и выплюнет. В его землях – он сам выращивал кат, сам продавал воду. Те, кто хотел составить ему конкуренцию – давно и бесследно исчезли. Можно было бы предположить, что он будет против. Но был один нюанс. Еще с молодых лет – он был сильно должен его отцу, и смерть не освободила его от этого долга: смерть отца не освобождает от долга, который надо отдать сыну, и именно поэтому, если кого здесь хотят убить, то убивают всю семью. Касим Аль-Хабейли – незадолго до встречи – послал князю отдельное приглашение на встречу и богатые дары, рассчитывая на то, что намек будет понят и принят.
Акраби. Княжество Акраби. Небольшое, но чрезвычайно важное – именно оно окружает со всех сторон порт Аден, который ранее был частным владением англичан, а теперь здесь хозяйствуют русские. Глава княжества, князь Мухаммад аль-Акраби, хитрый и дипломатичный пожилой человек, имел торговые дела, что не подобает князю, его сын взял в жены русскую, которая ради него приняла ислам – но это все равно было скандалом по местным меркам, княжескую кровь – нельзя было смешивать с кровью низких людей. Он тайно ненавидел аль-Хабейли за то, что тот был более удачлив, чем он, более богат, чем его сыновья и не платил того, что от него ожидалось в знак уважения. Однако он был зависим от русских, куплен ими с потрохами – и в исходе голосования не пристало сомневаться. К тому же он понимает, не может не понимать: придут к власти ваххабиты, или Иттихад – и при тех и при других ему конец. Без вариантов.
Так что – его можно писать в союзники почти без сомнений. Что за ним, что за его родом – не числилось самоубийственных поступков.
Султанат Авлаки аль-Нисаб. Он прямо граничит с землями Бейхана, но при этом не граничит с землями под британским контролем… там варятся в собственном соку. Помимо этого – существует еще два султаната Авлаки – верхнее и нижнее, которые выходит к морю, все они – части большого и сильного по местным меркам государственного образования, расколовшегося на три части под воздействием розни. Второе название – аль-Нисаб – принято из-за ненависти, которую испытывают друг другу правящие дома, некогда части единого целого. В султанате аль-Нисаб нет выхода к морю, этот султанат один из самых нищих и отсталых, в горах полно разбойников. Там же – немало и лагерей Идарата. Возглавляет султанат – султан Авад бин Салих аль-Авлаки, пожилой человек, о котором никто не скажет ничего доброго, замешанный во всяческом непотребстве. Скорее всего – это человек Абу, и делишки – они обтяпывают на пару с ним. На его голос, как и на голос Шишани – не стоит рассчитывать.
Нижнее Авлаки. Султан Насир бин Аударис аль-Авлаки. Султанат выходит к морю, под его контролем – находятся прибрежные города, в которых есть рыбаки, и торговлю – не отличишь от контрабанды. В его горах – бандитов намного меньше, зато хватает идаратчиков и он сам отлично понимает, что его трон под угрозой. Не может он не знать и о делишках Нисаба – и Касим аль-Хабейли знал, что этот султан проголосует за него просто во вред соседям. К тому же – у него были дела на побережье, и он немало перечислил в казну этого княжества.
