скачать книгу бесплатно
Верхнее Авлаки. Там правит не султан, а шейх, и по традиции называется это княжество. Небольшой кусок бывшего государства, в нем правит шейх Абдалла бин Мухшин аль Яслами аль Авлаки. Проблемы те же самые – Идарат и нищета, в горах – полно идаратчиков, власть фактически делят племена – как раз по территории этого княжества проходит незримая граница между северной и южной племенными федерациями. От этой продолжающейся многие века вражды – княжество буквально залито кровью. Сам шейх Яслами аль-Авлаки – числится традиционалистом, ни на какие эксперименты не идет, и все что он хочет – удержать вырывающуюся из рук власть. Как он проголосует, к кому примкнет – предсказать невозможно.
Княжество Алави. Несамостоятельное, нищее, буквально задний двор княжества Дхала – единственная ценность этого княжества – его место в Федеральном совете. Князь Савих бин Савиль аль-Алави проголосует за него просто за деньги, как и всегда. И еще – он никогда не пойдет против интересов Дхала – ведь даже его резиденция находится в городе Дхала, столице соседнего княжества. Княжество Алави – расположено в неспокойных горах Радфана и там – сильны позиции Идарата – вообще, по слухам Идарат зародился именно там.
Султанат Фадли. Рассадник контрабанды, там – едва ли не главный ее порт – Шукра. Бывшая рыбацкая деревня, превратившаяся в плохо застроенный город. Большая часть султаната – находится на берегу, берегом он и живет. А рядом – смертельно опасный, бандитский Абьян. Султан Абдулла бин Ахмед аль-Фадли – мог бы проголосовать за него, если бы не одно «но» – его давние и тесные связи с англичанами. Его сын – открыто учился в Сандхерсте, и на него полагаться было нельзя. Вдобавок – он никогда не проголосует за того, кто принадлежит к аденским кланам – Аден он ненавидит. Нечестивец Абу родом из глухой провинции на границе с пустыней – его устроит намного больше.
Нет, на его голос рассчитывать не стоит.
Княжество Саиб. Небольшое, довольно бедное, на границе с Йеменом. В основном – там заняты сельским хозяйством, этому способствуют муссоны и некоторое количество плодородной земли. Князь Мохаммед аль-Холлаки аль-Саклади – тоже проживает в Дхале и тоже поддержит его, как и все, кто имеют дома в Дхале. К тому же – он опасается того, что если не вступить в союз с сильными вовремя – он может потерять все. Да и сам он – довольно молод и открыт новым веяниям.
Султанат Хашаби. Небольшой – хотя относительно небольшой, по сравнению с тем же Алави большой, сильно вытянутый. Через него – идет дорога на Саану и в этом главное богатство: на подорожных пошлинах и подати с постоялых дворов существует султанат. Султан Фейсал аль-Хашаби не мог не понимать, за счет чего и за счет кого он существует, у него были хорошие отношения и с русскими и с законным князем Аль-Хабейли. К тому же – недавно князь Фейсал едва сам не потерял трон в результате заговора с участием Идарата – и отношение к узурпаторам у него было соответствующим. На его голос можно рассчитывать.
Султанат Аудали. Неспокойное место, большая его часть – занимает пустыня Руб эль-Хали, к горам – жмутся городки, существующие за счет торговцев и купцов. Место неспокойное, там нет Идарата – но полно бандитов и налетчиков. А за многими из них – стоит Абу и это известно. Но султан Салих бин аль-Хусейн бин Джабиль аль-Авдали – правит очень давно, это пожилой и мудрый человек. И он не мог не помнить князя Самеда аль-Хабейли, злодейски убитого – отношения у них были не то что дружеские – но хорошие, соседские. И не может быть, чтобы он в тайне не мечтал свергнуть Абу, негодяя и узурпатора.
Этот – скорее всего за.
Мафлахи. Княжество Мафлахи, небольшое и нищее, на границе с Йеменом и целиком зависящее от Дхала. Пожилой шейх Касим бин Абдал-Рахман аль-Мафлахи – имеет свой дворец в Дхала и поддержит аденского ставленника. Его сын – Рамадан аль-Мавлахи – учится в России за счет Касима аль-Хабейли, а младшая дочь – с ним в никяхе, то есть в мусульманском браке. Касим аль-Хабейли, несмотря на соблазн укрепить позиции своей партии одним – двумя династическими браками – не стал брать себе еще жен и обходился только одной. Во-первых – он любил Марьям и это было редкостью в стране, где женщин покупали на базарах на вес. Во-вторых – заключая династический брак с сильными – не они становятся обязанными тебе – а ты – им. А он хотел этого избежать.
Этот – за.
Вахиди. Территориально – самое большое княжество из всех, оно имеет огромную сухопутную границу с британскими землями. Территория такова, что контролировать ее тем, что есть просто невозможно. Столица – город Аззан. Шейх княжества Вахиди территориально самого крупного – за него быть не может хотя бы по одной простой причине – потому что оно имеет огромную границу с землями под британским протекторатом.
Но все может быть. Потому что шейх Сабук аль-Марх, довольно молодой для этого собрания, показательно богомольный в жизни – связан со всеми бандитами, какие только есть на побережье. С убийцами, бандитами, работорговцами. С теми, кто торгует гашишем и опиумом. А бандиты – имеют зуб на нечестивца Али. Очень большой зуб!
Так что все может быть
Итак… у него есть большинство. Есть – даже если никто из колеблющихся не проголосует за него – Абу все равно конец. Правда – большинство очень лукавое. Его поддерживают дома Шаиба, Алави. Акраби – все это мелкие дома, место которых в Федеральном совете не подкреплено реальной силой. Оно им предоставлено только согласно традиции – не предоставить, сделать их кем-то вроде «второго сорта» означало неминуемую кровь. Он собрал большинство из слабых – в то время как сильные правители, такие как Шишани из Абьяна, как правитель огромного Вахиди, возможно двух из трех государств Авлаки – да чего греха таить, и сам Абу со всеми его британскими собаками – против него. А чисто физически – по количеству вооруженных людей, которых они готовы были выставить в поле – они были сильнее. И наверняка – князь Касим не посмел бы испытывать тонкую политическую конструкцию равного представительства на прочность – если бы за ним не стояли русские со всей их силой. Как бы не сильна была коалиция, какую собрал Абу – они должны были помнить бои за Аден…
Только было еще одно, от чего отмахнуться было невозможно. Конструкция была относительно простой до тех пор, пока Абу поддерживал англичан, а англичане поддерживали Абу. Все просто – две силы, Россия и Англия, каждая имеет свои интересы, их местного выразителя и сколоченную как-никак коалицию в его поддержку. Но с тех пор, как Абу перебил и прогнал англичан, устроил в собственном княжестве переворот (виданное ли дело, чтобы переворот возглавлял глава государства!) и теперь опирался на ваххабитов и наиболее отмороженную часть из горных кланов – принц Касим перестал его понимать. Полностью. И что и от кого ждать – он теперь не понимал и ни в чем не был уверен. Уверен он был только в одном – Англия, лишившись выразителя своих интересов в системе – либо найдет другого, либо попытается опрокинуть всю систему целиком. А последнее – означало войну. Здесь и сейчас…
* * *
Абу, в свою очередь – вел собственный подсчет.
Если кто думал, что он был английским шпионом или марионеткой англичан – он жестоко ошибался. Те, кто так думал – например, тот высокомерный ублюдок, которого прислали англичане шпионить – пропал в горах. И поделом ему!
Когда этот англичанин одержал блистательную победу над бандами в долине Мариб – он стал смертельно опасен для него самого, Абу. Потому что он продемонстрировал силу британской империи, и слабость его – Абу. А должно быть наоборот. Все жители эмирата, от мала до велика – должны быть уверены в том, что это Абу позволяет британцам находиться на этой земле. А не наоборот – британцы своими штыками поддерживают трон.
Убрать англичанина – проблем не составляло. Он тайно встретился с представителями моджахедов, салафитов, с братьями – мусульманами и организацией «единобожие и джихад» – и сказал, что не хочет видеть англичан на своих землях, поскольку они неверные. А чтобы эти слова были убедительными – он дал им пару мешков денег. Этого – вполне хватило, чтобы не только мобилизовать отряды моджахедов по всей округе – но и нанять грабителей караванов. А чтобы англичанин точно не вернулся в Шук-Абдаллу – он выставил сильный заслон на пути в столицу, приказав стрелять во всех, кто идет в местной одежде и с боем.
Англичанин – скорее всего, погиб. А новый советник – резидент написал в Лондон рапорт, что этот англичанин, несмотря на прямой его запрет – вышел в горы, для контакта с враждебными племенами и вполне ожидаемо – погиб. И место, где был выбитый зуб – уже не так болело после этого доклада. К тому же – эмир посоветовал прикладывать к больному месту кусочки опиума и дал несколько на пробу – на что англичанин согласился. Кончатся – даст еще.
Этого было достаточно, чтобы окончательно договориться с «Таухид и джихад» и поднять ваххабитский мятеж. А ваххабитский мятеж – расставил все на свои места и выгнал англичан из Шук Абдаллы и Бейхана – теперь у них хватало проблем с ваххабитами и на собственной территории. И самое главное – русские поняли, что он силен и самостоятелен. И оценили это.
Аль-Хабейли, этот выскочка – с ним будет посложнее. Он – местный, он не попадет ни в одну из ловушек, которые ему расставлены, до сих пор он не допустил ни одной серьезной ошибки. И за ним – русские. А русские поумнее англичан – если англичане говорят местным, что делать – то русские спрашивают у местных, что делать. А это намного умнее…
Но и за ним – тоже кое-кто стоит. И он обещал, что все будет нормально…
* * *
– Начиная… – сказал Шишани – мне бы хотелось по традиции спросить, не желает ли кто вести это собрание вместо меня
Один из собравшихся поднял руку
– Слово имеет почтенный Аш-Абдали – объявил Шишани
– Нисколько не сомневаясь в мудрости и честности почтенного шейха Шишани… – сказал правитель Лахеджа – прошу передать право ведения собрания мне, ибо то, что будет на нем сказано, касается, прежде всего, наших, забытых Аллахом земель…
– Аллах забывает земли тех, кто прежде забыл его! – нагло сказал шейх Яшид…
Касим глянул коротко и зло на этого, похожего не злую собачонку человека – он даже ростом был ниже всех собравшихся. Точь-в-точь собачонка: кудлатая борода, злые, навыкате глаза. Интересно, чем подкупил его Абу?
Или это не Абу, а новый глава пробританской партии? Или Абдали и сам является этим новый главой?
– Громко лает тот, кто не в силах укусить! – вернул оскорбление Абдали. Оскорбление тоже было страшным – сравнение с собакой, нечистым животным позор для любого мусульманина…
Шишани поднял руки
– Во имя Аллаха… Если брат желает занять мое место – я с радостью уступлю ему его. Прошу, уважаемый…
В чьей-то руке – треснул, не выдержав карандаш. Касим просчитывал ситуацию – что это? Попытка новой, пробританской оппозиции взять ведение собрания в свои руки? Или это люди Абу мутят воду?
Как знать…
– Благодарю…
Абдали переместился на место во главе стола, патетически поднял руки.
– Да будет Аллах свидетелем моим честным намерениям… – патетически поднял он руки – все мы знаем, для чего мы собрались здесь сегодня и какие бедствия – одолевают нашу родную землю. Я сам, признаюсь, имею, что сказать на это, но если кто пожелает сказать до меня, я с радостью уступлю им слово…
Палец – поднял сам Абу…
– Слово имеет наш почтенный брат Абу-хаджи… – объявил Абдали
Абу заговорил, не поднимаясь со стула, потому что говорить и стоять на ногах одновременно – для него было чересчур тяжелым занятием…
– Пусть Аллах будет свидетелем моим словам… – тяжело отдыхиваясь моим словам – и да покарает он меня своей волей, если я хоть в чем-то солгу, все мы и в самом деле знаем, для чего мы здесь собрались. Все мы – суверенные правители своих вотчин и с детства справляем свои неотъемлемые права, подкрепляемые и подтверждаемые не менее тяжкими обязанности заботиться о благе народа и держать в том ответственность перед Аллахом Всевышним. Долгое время – в этом городе жили и правили англизы, и хоть они были неверными – но с уважением относились к нашим обычаям и традициям, и приглашавших наших дедов и прадедов за тот стол, за которым сейчас сидим мы. Однако нашлись те, кто оказался сильнее англизов, и мы, точнее наши отцы – одобрили вассальный договор с тем, кто здесь именуется Белым Царем. Вправе ли мы подвергать сомнению мудрость наших отцов, предпочетших отношения с Белым царем британскому рабству!
– Говори по делу… – сказал Касим – твои слова подобны карканью вороны, много шума, но никто не боится…
На самом деле – он не мог поверить этим словам. Но одновременно – с ужасом убеждался, что его опасения были верны. Абу предал англичан не просто так – а в пользу русских. И тем самым во многом обесценил его козыри. Теперь – они играют на одном поле и одними и теми же картами. Вот только Абу – суверенный правитель, да еще и одержавший только что военную победу. А Касим – выскочка из Адена, за которым нет политической власти и который не смог взять власть в Шук Абдалле военной силой. Он сам – тихо саботировал военный вариант, принимал половинчатые решения – и теперь убедился, что это было ошибкой. Будет он суверенным правителем – разговор с ним был бы другим. Но он суверенным правителем не был.
Абу злобно посмотрел на соперника
– Твои слова подобны крику рыбы – она может кричать сколько угодно, но ее не услышат, на помощь ей никто не придет и из сетей она не вырвется. Я говорю о том, что англизы – будем откровенны – не принесли в наши места ничего кроме смущения и разложения, когда дети не уважают своих отцов. Все знают, что несколько лет назад на сопредельной территории они открыли лагеря, где учат бандитизму. Аллах свидетель, именно с этих пор в горах стало неспокойно. Наши сыновья – научились именно там всякому куфару, они научились там пить харам, не уважать старших, а теперь еще – они научились бандитствовать и принесли бандитизм в наши горы. Не далее как пару месяцев назад, одного из моих подданных, шейха Салима Бафегера убил его родной сын!
По собранию – прокатился ропот негодования
– Вот чему он научился у кяфиров! Англичане такие же кяфиры, как и русисты, и в этом нет никаких сомнений – они не почитают Аллаха и в день Суда проследуют в ад. Однако, с русистами – наши отцы заключили договор, а в Коране сказано: если вы заключили договор с неверными, то соблюдайте договор до срока, ведь Аллах не любит преступающих. А вот англизам не нужно здесь ничего кроме войны, и если на нашей земле будет происходить война между англизами и руси, то наши вотчины будут разрушены, а наши подданные убиты, смерть и разорение воцарятся на нашей многострадальной земле и конца им не будет. Потому – я предлагаю всем подтвердить ту клятву верности, которую наши отцы принесли русским и нижайше просить русских о защите. Русские принесут сюда деньги, часть из которых достанется и нам.
– Шакал никогда не побрезгует тем, что осталось от льва! – сказал князь аль-Марх
Касим посмотрел на него. Слова были явно сказаны в пользу англичан. Неужели он?! А вот Абу не счел нужным отвечать – и тем самым потерял очко, не ответив на оскорбление. Хотя может, он просто не хотел до конца раскрывать карты
– … а что касается того, что мы должны обсудить во вторую очередь – ни для кого из нас не секрет, что здесь сидящий Касим, который по возрасту годится любому из нас в сыновья, задумал лишить нас наших прав, и поставить в этом городе трон, и сесть на нем королем, а нас всех – сделать своими слугами. Согласитесь ли вы пойти на это, лишив себя своих прав! И в этом – Касима поддержат бандиты, которых на наших землях более чем достаточно. Если сделать так, то трон каждого из нас будет в опасности, найдется достаточно претендентов и польется кровь. Есть только один путь, которым должны пойти мы, если не желаем оказаться в положении изгнанников, а то и быть убитыми. Мы должны вернуться к истокам и пойти тем путем, которые шли наши отцы, вернуть времена порядка, когда каждый знал свое место. Мы должны бить челом, перед Императором Александром, Белым царем и властителем Руси, нижайше прося подтвердить наши суверенные права, и прося помощи в том, чтобы выгнать бандитов, всех злоумышляющих и всех мятежников из городов и с гор. Иначе – клянусь Аллахом, нас сделают гостями в собственном доме, и сделают это Касим и его свора. Я все сказал. Аллах с нами.
Тяжело дыша, князь Абу закончил, отмахнув рукой. Взгляды всех собравшихся – устремились на Касима, перебиравшего четки черного камня, подобного камню Каабы. Тот должен был дать ответ и сам это понимал. У него был запасной вариант… он продумывал его втайне – потому что дурак тот, кто идет на такое дело, имея только одну дорогу и один вариант. Не факт, что на это многие пойдут. Но попробовать стоит.
– Абу-хаджи – сказал он, взвешенно и спокойно – сейчас показал нам, что клянясь в верности одним, он может через день поклясться другим, и клятвы его – мало что значит. А значит – мало что значат и его слова, и его фальшивые клятвы верности руси не должны вводить вас в заблуждение. За ними нет ничего кроме своекорыстного расчета, лицемерия и злобы. Я говорю сейчас о другом. Абу-хаджи предложил нам поклясться в верности руси точно так же, как несколько месяцев до этого он сам клялся в верности англизи, и, наверное, многим из вас предлагал поклясться… право же, я первый раз в своей жизни встречаю человека, который с такой радостью клянется кому-то в верности и сам подставляет свою шею под ярмо.
Я же хочу поговорить с вами про другое, и начну вот с чего. Всем вам, наверное, известно, что летосчисление кяфиров сильно отличается от того, которое ведем мы – и по их летосчислению сейчас одна тысяча девятьсот пятидесятый год, середина двадцатого столетия. Это время, когда люди ложатся спать не тогда, когда заходит солнце – а тогда, когда гаснет электрически свет. Это время, когда люди начинают свое утро с чтения газеты, а не намаза. Это время, когда люди, собираясь в долгий путь, едут не на осле – а на механическом автомобиле. И все это, все то о чем я сейчас сказал – все это есть в стране руси, все это есть в стране англизи, все это есть в Европе. Все это есть и в Междуречье, там, где уже тридцать лет правят руси. И при этом – никто не сказал, что живущие там люди перестали чтить Аллаха Всевышнего, перестали вставать на намаз, перестали обращать своих детей в веру своих отцов. Среди русских – тоже есть люди истинной веры, и они этого не скрывают – и никто не преследует их, не заставляет принимать другого Бога, нежели Аллаха или придавать Аллаху сотоварищей. Клянусь, что видел собственными глазами мечети и в Константинополе, и в Багдаде и в Басре и те мечети были полны людей, пришедших позаботиться о спасении своей души. Но это не мешает им жить лучше нас, и многие из простых людей под сильной властью живут не хуже, чем живем мы, те, кто собрался в этой комнате и должен решать. И все это потому, что в этих странах – сильная власть и только один правитель над большими землями, а у нас малые вотчины и постоянные усобицы, и дрязги, обескровливающие нас. От них – наш народ живет в нищете и позоре. И если тот, кто говорил до меня, предлагал отдаться под власть руси, надеть на шею ярмо только для того, чтобы сохранить все как было – я предлагаю создать сильное государство и уже от его имени решать, куда и как мы пойдем. Если мы не сделаем это – никакие деньги руси, никакие люди руси не позволят нашим горам, городу, в котором мы собрались стать чем то лучшим, чем то что есть сейчас.
Касим оглядел собравшихся. Они молчали, кто-то – с явным неодобрением…
– …Задумайтесь сейчас, какой ответ вам придется держать перед Аллахом, и не только за содеянное вами, но и за то, как вы правили? Сколько в ваших городах нищих? Сколько льется бессмысленной крови. Сколько несправедливости?! Неужели вы думаете, Всевышний не спросит с вас за это?! Аллах не хотел, чтобы почитающие его жили как звери, в нищете и беспросветности, не имея лишнего куска хлеба для своих детей, убивая друг друга согласно дикарским обычаям. Нет, он хотел чтобы те, кто правит уммой – правили ей к благу мусульман и уж точно не хуже, чем правят своими народами кяфиры…
– Да что ты знаешь об Аллахе, мальчишка! – выкрикнул красный от гнева Абу
– Что знаешь об Аллахе ты, терзающий мой народ бесконечными поборами, несущий бедствия, приведший на землю моего отца самых злобных псов из неверных! – не менее грубо ответил Самед – шариат предписывает уважать старших, но право же, ты не заслуживаешь ни капли уважения, ты, севший на мой трон и тиранящий мой народ! Ты гнусный маниук и не имеешь никакого права называться хаджи, потому что все благое, что ты совершил во время хаджа – ничто по сравнению с теми мерзостями, которые ты совершил после хаджа! На твоем имане – столько мерзостей, что от него ничего не осталось, и тебе нечего рассчитывать на рай – ангелы прогонят тебя даже от врат его, пусть даже ты весь остаток жизни будешь совершать кыйаму, дабы замолить совершенное тобой[11 - Длительное молитвенное стояние в исламе]…
– Но позвольте… – возвысил голос аль-Абдали, пытаясь на правах ведущего остановить перебранку, вот – вот угрожающую перерасти в нечто большее…
И тут – разразилась катастрофа
За дверью – треснули выстрелы, один за другим и прежде, чем кто-то успел отреагировать – в зал ворвался человек. Он был среднего роста, одетый совсем как местный – и в руках его были два револьвера…
– Смерть узурпатору!
Не сомневайтесь, Ваше Благородие, я с револьвером как жид со скрипочкой…
Револьверы хлопнули одновременно…
По правилам – каждый из шейхов мог брать с собой на заседание Федерального совета одного человека, будь то наследник, советник или телохранитель – и каждый, у кого была хоть капля здравого смысла, выбрал себе телохранителя. Рядом с Абу – с невозмутимым видом стоял рыжий британский сержант, старый и опытный стрелок с быстрыми и проворными руками и взведенным пистолетом в кобуре. Но хоть он был и быстр – стрелок был еще быстрее. Сержант – умер еще до того, как рухнул на пол. Но главное – он сделать успел, толкнул на пол толстого как бочка и неповоротливого принца Абу и тем самым – пока сохранил ему жизнь…
– Дмитрий! – выкрикнул побледневший как смерть Касим Аль-Хабейли
Телохранитель – толкнул князя на пол за долю секунды до того, как грязнули еще два выстрела – и сам упал с пулей в груди. Но и он – выполнил свой долг до конца, толкнул своего закрепленного так, что пуля, направленная ему в грудь – ударила в руку, в мясо, вырвав кусок плоти, но не убив. Больше – убийца ничего сделать не смог…
Со всех сторон – загремели выстрелы, перекрывая возмущенные и испуганные крики…
* * *
Когда начинается такая свалка… а свалка была просто убийственная, больше двух с половиной сотен боевиков на крохотном клочке земли рядом со зданием – побеждает тот, кто лучшего всего подготовлен. Вообще, в любом бою выживают не численно превосходящие, а те, кто лучше всех подготовлен. Неподготовленные – в бою всего лишь мясо, и чем больше мяса – тем больше целей только и всего.
Охрана Касима Аль-Хабейли превосходила всех, за исключением охраны Али больше чем на голову. Потому что охрана обычных феодалов и племенных вождей – представляла собой группу молодых и отчаянных боевиков, чаще всего родственников вождя – доверять охрану тела посторонним людям было чрезвычайно опасно. Они мало чего умели, кроме как стрелять из засады или от бедра – но считали себя лучшими воинами на свете. В охране Касима Аль-Хабейли, помимо наемников были действующие офицеры из Персидской казачьей бригады, из Кавказской сводной бригады, из Донского и Терского казачьих войск, а так же из жандармерии. Они находились в служебной командировке и выполняли задачи, поставленные им в уставном порядке командованием – а не дезертировали и пошли наниматься наемниками. Ставили охрану – специалисты Собственного, Его Императорского Величества Конвоя, настоящие мастера в деле защиты от покушений.
Сложнее было с охраной Абу – там тоже были мастера своего дела. Мастера, прежде всего потому, что их обучали террору, и обучали профессионалы своего дела. Были и наемники – европейцы. Однако – они были вооружены хуже, имели недостаточное количество пулеметов, а так же были здесь чужими. Аден – был местом проживания принца Касима и бойцы его конвоя – знали это место лучше, чем любое другое и были отлично подготовлены к бою именно здесь. К тому же – у них было несколько «домашних заготовок».
Например, у них были щиты. На тот момент – российская армия и жандармерия была единственной, кто массово применял штурмовые щиты[12 - Наверное, кто-то здесь обвинит автора в прогрессорстве, а кто-то – в рояле в кустах и в подыгрывании. Но это не так. В России в 20-х и 30-х годах был очень высокий уровень социальной напряженности и террористической угрозы, связанный с наличием клубка нерешенных проблем, которые в нашем мире разрубила мечом революция. Властью были недовольны все, начиная от крупного купечества и заканчивая крестьянами, причем главный раздражитель – Николай II – сидел на троне. Поэтому – армии и жандармерии приходилось работать примерно в таких условиях, какие сейчас есть в Дагестане – в условиях вялотекущей партизанской войны большинства народа против власти. Потому и появились и щиты и снайперы и современные тактические приемы – за двадцать лет не могли не появиться. В других странах – этого не было, потому что было явно потише и не было, например, опыта окопной войны], в других государствах их не было. Еще одной «домашней» заготовкой – было наличие двух заранее занявших позиции «оборонительных стрелков» – снайперов, вооруженных полуавтоматическими винтовками с оптическими прицелами и небольшими приборами – насадками, полностью гасящими дульную вспышку[13 - В нашей реальности первые рабочие образцы появились в 1941 году, исследования прервала война]. Один из них – занял позицию на крыше здания, другой – прямо на Малом Биг Бене. Все, что могли противопоставить этому англичане – машина с подготовленной группой и с двумя пулеметами, остановившаяся на улице, невдалеке от здания – но все же за пределами внешнего оцепления. В случае начала заварухи – они должны были пробить коридор для выхода. Вот и все – больше не было ничего…
Охрана принца Касима и охрана князя Абу открыли огонь друг по другу почти одновременно, и много кто полег, не успев даже сообразить, что происходит. За машины – повалились все, и живые, и мертвые, и те, кто искал защиты за сталью и чугунным блоком двигателя и те, кому она уже не была нужна…
Снайперы – открыли огонь почти одновременно. Машины людей узурпатора стояли в ряд, первый, кто попытался стрелять из пулемета – рухнул на руки своих товарищей, обливаясь кровью. Одновременно с этим – тронулась машина прикрытия владетельного князя Бейхана, поливая позицию противника пулеметным огнем.
Снайпер на малом Биг Бэне открыл по машине огонь, выпуская пуля за пулей. Не докатившись до того места, где раньше начинался сад, машина вильнула в сторону и остановилась. Лобовое выкрошилось от пуль, огонь от нее никто не вел…
Одна из машин – неизвестно, чья, вспыхнула с глухим хлопком. Место перестрелки начало затягивать дымом, загорелась соседняя машина, у первой – уже горели колеса, и дым был черным, жирным, густым.
* * *
В помещении, где проходило заседание Федерального совета – началась настоящая свалка. Пока что без перестрелки – но до нее было несколько секунд, не более.
В отличие от профессиональной охраны двух основных претендентов на лидерство в Федеральном совете – а значит, и в стране – те, кто охранял князей, шейхов и эмиров рангом поменьше профессионалами не были. Их уровнем – были бандитские набеги, перестрелки и демонстрация силы. Что главная задача телохранителя спасать своего подопечного, а не убивать его врагов – они не знали, и потому первым делом схватились за оружие и убили покусителя. Но что дальше делать – никто не знал. В одной, относительно небольшой комнате – было больше десятка стволов и все понимали: начнись усобица – полягут все. И хотя все были верующими и верили в рай, в который попадают мученики за веру – шахиды – попасть в него никто не торопился. Тем более что одно дело – смерть за Аллаха, и совсем другое – за нечестивого правителя, грязные делишки каждого из которых если кому и были известны – так это личной охране. В общем – умереть никто не торопился.
Красный от ярости шейх Шишани поднялся со своего места, устремив обличающий жест на то место, где только что сидел Касим аль-Хабейли. Самого аль-Хабейли на этом месте не было, он лежал на полу и не мог встать из-за того, что был придавлен мертвым телохранителем. Именно это – спасло ему жизнь.
– Убийца! – крикнул он – смерть негодяю!
В коридоре, примыкающем к помещению, где проходило заседание Федерального совета – вспыхнула стрельба, причем стрельба такой силы, что в ужасном многоголосом грохоте отдельных выстрелов различить было нельзя. И в этот же момент – начали стрелять телохранители политических и племенных лидеров, собравшихся в комнате. Кто начал – понять было невозможно. Да и так ли это было важно…
* * *
В коридоре – было еще страшнее: света там было меньше и там собралось не меньше пятидесяти вооруженных людей, принадлежавших к разным кланам, «государствам», группировкам, нанятых совершенно разными людьми. И кто-то выполнял свой долг – а кто-то просто смертельно ненавидел друг друга…
И здесь произошло то же самое: у кого-то не выдержали нервы, он открыл огонь – и огонь открыли все и во всех…
Наиболее опасным – опять-таки было противостояние охраны Касима аль-Хабейли, потенциального правителя Бейхана и Абу, правителя Бейхана действующего. По трое – они стояли друг напротив друга и зорко следили, готовые в любой момент действовать…
Игру решил случай. Точнее – два. Проиграть – обречена была охрана Аль-Хабейли – один из троих вломился в кабинет, прежде чем кто-то успел что-то предпринять, и открыл стрельбу. Двое против троих – при равенстве во всем остальном это проигрыш. Но вмешалась фортуна. Двое из троих людей Абу – бросились к кабинету, на помощь своему принципалу[14 - Еще одно обозначение лица, нанимающего охрану, имеет широкое хождение на Западе. Произошло от римского юридического термина «принципал», означающего – лицо, уполномочивающее другое лицо действовать в его интересах. Точное значение principalis – хозяин, глава] – и к тому моменту, как началась стрельба оказавшиеся спиной к своему противнику. Третий – готов был стрелять, но в него в первую же секунду стрельбы попала чья-то пуля, и эффективно действовать он не мог. А вот двое из охраны Касима аль-Хабейли – могли.
Первый – из Маузера скосил тех двоих, кто оказался перед ним у самой двери – это и были люди Абу. И сам бросился к двери. Стреляли уже в полный рост… это страшно, когда в длинном, узком коридоре пятьдесят вооруженных мужиков пытаются убить друг друга. На пороге – чья-то пуля попала в спину… но жизненно важные не задела и не остановила. Он вломился в комнату стреляя, получил еще одну пулю и упал. Но он все еще был жив…
Второй – увидел, как автоматчик из охраны Абу целится в него, выстрелил через карман из револьвера со спиленным курком, попал – и перехватил спрятанный до времени в холщовом мешке автоматический Маузер. Очередь из него – свинцовым дождем прошлась по коридору, свалив пятерых или шестерых – но и сам охранник упал на пол, обливаясь кровью от прилетевшей невесть откуда пули.
Крик… даже не крик, а животный ор, нескончаемый грохот, пороховой дым… коридор превратился в филиал ада.
На пятой или шестой секунде – граната из базуки ударила между двумя окнами, выломав старую кладку и заполонив коридор пылью. Но почти все в коридоре – уже были мертвы…
* * *
В зале, где было совещание – стоял пороховой дым, почти все – были ранены или мертвы. Кто-то, кто еще оставался в живых, стрелял друг в друга, используя в качестве укрытий все, что попало – от стульев до человеческих тел. Стол был слишком тяжелым, перевернуть его было нельзя. В живых оставались те, кто сумел укрыться среди лежащих в беспорядке на полу тел или за столом.
Ворвавшийся в помещение агент – оценил обстановку и дал длинную очередь вправо: пули Маузера, пробили насквозь баррикаду из тел и поразили кого-то из тех, кто вел из-за нее огонь. Теперь надо было найти принца Касима… агент помнил, на каком конце стола он находился и бросился в эту сторону, даже не перезаряжая оружие и молясь, чтобы принц был там. Он и в самом деле был там… он был наполовину придавлен каким-то толстяком, но он был жив, ошалело моргая глазами.
Идти через коридор было немыслимым, оставалось только одно. Агент – дал очередь в сторону витража, посыпались стекла. С трудом – отшвырнул бородатого толстяка и поднял принца Касима на ноги. Снаружи – тоже шла перестрелка, причем перестрелка страшная – но там были свои, с оружием и их было немало: уцелеть у принца шансов было больше. Пулеметная очередь прошлась по стене – и он, протащив ошалевшего и раненного принца, просто вытолкнул его в окно. Сам – выпрыгнуть не успел…
– Аллах Акбар!
Один из телохранителей шейха Яслами аль-Авлаки, фанатик и экстремист, умирая, выдернул чеку из взрывного устройства, представлявшего собой четыре палочки тола, связанные во взрывную цепь которые он носил на себе. Грохнул взрыв…
