скачать книгу бесплатно
Охотники поскакали вперед и скрылись из виду.
– Что, ушли мои злодеи? – спросил бирюк.
– Ушли.
– Ну, теперь выпусти меня на волю.
Мужик развязал мешок и выпустил его на вольный свет. Бирюк сказал:
– А что, мужик, я тебя съем!
– Ах, бирюк, бирюк! Я тебя из какой неволи выручил, а ты меня съесть хочешь!
– Старая хлеб-соль забывается, – отвечал бирюк.
Мужик видит, что дело-то плохо, и говорит:
– Ну, коли так, пойдем дальше, и если первый, кто с нами встретится, скажет по-твоему, что старая хлеб-соль забывается, тогда делать нечего – съешь меня!
И пошли они дальше. Повстречалась им старая кобыла. Мужик к ней с вопросом:
– Сделай милость, кобылушка-матушка, рассуди нас! Вот я бирюка из большой неволи выручил, а он хочет меня съесть! – и рассказал ей все, что было.
Кобыла подумала-подумала и сказала:
– Я жила у хозяина двенадцать лет, принесла ему двенадцать жеребят, изо всех сил на него работала, а как стала стара и пришло мне невмоготу работать – он взял да и стащил меня под яр*; уж я лезла, лезла, насилу вылезла, и теперь вот плетусь, куда глаза глядят. Да, старая хлеб-соль забывается!
– Видишь, моя правда! – молвил бирюк.
Мужик опечалился и стал просить бирюка, чтоб подождал до другой встречи. Бирюк согласился и на это.
Повстречалась им старая собака. Мужик к ней с тем же вопросом. Собака подумала-подумала и сказала:
– Служила я хозяину двадцать лет, оберегала его дом и скотину, а как состарилась и перестала брехать*, – он прогнал меня со двора, и вот плетусь я, куда глаза глядят. Да, старая хлеб-соль забывается!
– Ну, видишь, моя правда!
Мужик еще пуще опечалился и упросил бирюка обождать до третьей встречи:
– А там делай как знаешь, коли хлеба-соли моей не попомнишь.
В третий раз повстречалась им лиса. Мужик повторил ей свой вопрос. Лиса стала спорить:
– Да как это можно, чтобы бирюк, этакая большая туша, мог поместиться в этаком малом мешке?
И бирюк и мужик побожились, что это истинная правда; но лиса все-таки не верила и сказала:
– А ну-ка, мужичок, покажь, как ты сажал его в мешок-то?
Мужик расставил мешок, а бирюк всунул туда голову. Лиса закричала:
– Да разве ты одну голову прятал в мешок?
Бирюк влез совсем.
– Ну-ка, мужичок, – продолжала лиса, – покажи, как ты его завязывал?
Мужик завязал.
– Ну-ка, мужичок, как ты в поле хлеб-то молотил?
Мужик начал молотить цепом по мешку.
– Ну-ка, мужичок, как ты отворачивал?
Мужик стал отворачивать да задел лису по голове и убил ее до смерти, приговаривая: «Старая хлеб-соль забывается!»
Колобок
Жил-был старик со старухою. Просит старик: «Испеки, старуха, колобок*».
– Из чего печь-то? Муки нету.
– Э-эх, старуха! По коробу* поскреби, по сусеку* помети; авось муки и наберется.
Взяла старуха крылышко, по коробу поскребла, по сусеку помела, и набралось муки пригорошни с две. Замесила на сметане, изжарила в масле и положила на окошечко постудить.
Колобок полежал-полежал, да вдруг и покатился – с окна на лавку, с лавки на пол, по полу да к дверям, перепрыгнул через порог в сени, из сеней на крыльцо, с крыльца на двор, со двора за ворота, дальше и дальше.
Катится колобок по дороге, а навстречу ему заяц:
– Колобок, колобок! Я тебя съем!
– Не ешь меня, косой зайчик! Я тебе песенку спою, – сказал колобок и запел:
Я по коробу скребен,
По сусеку метен,
На сметане мешон
Да в масле пряжон*,
На окошке стужон;
Я у дедушки ушел,
Я у бабушки ушел,
У тебя, зайца, не хитро уйти!
И покатился себе дальше; только заяц его и видел!..
Катится колобок, а навстречу ему волк:
– Колобок, колобок! Я тебя съем!
– Не ешь меня, серый волк! Я тебе песенку спою!
Я по коробу скребен,
По сусеку метен,
На сметане мешон
Да в масле пряжон,
На окошке стужон;
Я у дедушки ушел,
Я у бабушки ушел,
Я у зайца ушел,
У тебя, волка, не хитро уйти!
И покатился себе дальше; только волк его и видел!..
Катится колобок, а навстречу ему медведь:
– Колобок, колобок! Я тебя съем.
– Где тебе, косолапому, съесть меня
Я по коробу скребен,
По сусеку метен,
На сметане мешон
Да в масле пряжон,
На окошке стужон;
Я у дедушки ушел,
Я у бабушки ушел,
Я у зайца ушел,
Я у волка ушел,
У тебя, медведь, не хитро уйти!
И опять укатился; только медведь его и видел!..
Катится, катится колобок, а на встречу ему лиса:
– Здравствуй, колобок! Какой ть хорошенький!
А колобок запел:
Я по коробу скребен,
По сусеку метен,
На сметане мешон
Да в масле пряжон,
На окошке стужон;
Я у дедушки ушел,
Я у бабушки ушел,
Я у зайца ушел,
Я у волка ушел,
У медведя ушел,
У тебя, лиса, и подавно уйду!
– Какая славная песенка! – сказала лиса. – Но ведь я, колобок, стара стала, плохо слышу; сядь-ка на мою мордочку да пропой еще разок погромче.
Колобок вскочил лисе на мордочку и запел ту же песню.
– Спасибо, колобок! Славная песенка, еще бы послушала! Сядь-ка на мой язычок да пропой в последний разок, – сказала лиса и высунула свой язык.
Колобок сдуру прыг ей на язык, а лиса – ам его! – и скушала.
Кот, кочеток и лиса
Жил кот с кочетком*. Кот идет за лыками в лес и бает* кочетку: «Если лиса придет звать в гости и станет кликать, не высовывай ей головочку, а то унесет тебя».
Вот пришла лиса звать в гости, стала кликать:
– Кочетунюшка, кочетунюшка! Пойдем на гуменцы* золоты яблочки катать.
Он глянул, она его и унесла. Вот он и стал кликать:
– Котинька, котинька! Несет меня лиса за крутые горы, за быстрые воды.
Кот услыхал, пришел, избавил кочетка от лисы.
Кот опять идет за лыками и опять приказывает:
– Если лиса придет звать в гости, не высовывай головку, а то опять унесет.
Вот лиса пришла и по-прежнему стала кликать. Кочеток глянул, она его и унесла. Вот он и стал кричать:
– Котунюшка, котунюшка! Несет меня лиса за крутые горы, за быстрые воды.
Кот услыхал, прибежал, опять избавил кочетка.
Кот опять скрутился* идтить за лыками и говорит:
– Ну, теперь я уйду далеко. Если лиса опять придет звать в гости, не высовывай головку, а то унесет, и не услышу, как будешь кричать.
Кот ушел; лиса опять пришла и стала опять кликать по-прежнему. Кочеток глянул, лиса опять унесла его.
Кочеток стал кричать; кричал, кричал – нет, не идет кот.
Лиса принесла кочетка домой и крутилась* уж жарить его. Тут прибежал кот, стал стучать хвостом об окно и кликать:
– Лисонька! Живи хорошенько своим подворьем: один сын – Димеша, другой – Ремеша, одна дочь – Чучилка, другая – Пачучилка, третья – Подмети-шесток, четвертая – Подай-челнок!
К коту стали выходить лисонькины дети, один за другим; он их всех поколотил; после вышла сама лиса, он и ее убил и избавил кочетка от смерти.
Пришли оба домой, стали жить да поживать да денежки наживать.
