скачать книгу бесплатно
– Что?
– И вам… удачи.
– …Значит, слушай сюда… – полковник Цагоев не был склонен к излишним сантиментам и расспросам – первое, что ты должен знать, это то, что здесь идет война. Причем не такая как в Афганистане – а во весь рост – как в Великую отечественную. Тысяч пятьсот уде положили точно – для такой страны это сам понимаешь, что обозначает. Это – раз.
Их машина – неслась на полном ходу по отличной, почти пустой дороге, по четыре полосы в каждом направлении – даже МКАД такой не была. Встречных машин не было, только иногда – навстречу попадались такие же как у них военные джипы. Белые или защитного цвета.
– Второе. Ты должен знать, что тут ни хрена нет никакого коммунизма, тут есть самый настоящий фашизм, как бы он не назывался. Коммунистов Саддам расстреливает. Здесь компартию так и называют – партия расстрелянных. Она в подполье уже лет пятнадцать, в числе прочего – Саддам расстрелял за коммунистические убеждения брата и родного дядю. Так что – держи ушки на макушке. Понял?
Цагоев замолчал ожидая ответа. А Николай… так и не мог его подобрать.
– Товарищ полковник. А мы получается… за фашистов или как?
– Думай, что говоришь. Все что я сказал – уясни и забудь. Официально, что мы что американцы – с ними в десна целуемся. С американцами сейчас будет похуже, мы им хвост подпалили. Но есть Иран. И с ним надо воевать.
– А в Иране тогда – кто?
– Кто-кто. Слышал поговорку: игра была равна, играли два говна. Вот так тут и есть. Иранцы ничем не лучше. Но дело не в этом. Я слышал, ты сидел в Сирии?
– Было дело – неохотно ответил Николай
– Это хорошо. Не стесняйся упоминать об этом, как тебя посадили в тюрьму. Скажи, что тебя избили. Здесь это любят – тот, кто враг режиму Асада, здесь первый друг, в Багдаде целый микрорайон сирийцами заселен, кто бежал. Имей в виду – здесь никому нельзя верить, никто не говорит правду. За всеми следит Мухабаррат, каждого проверяют. Подходят, предлагают принять участие в заговоре. Кто соглашается – исчезают навсегда. Тебя тоже будут прощупывать. Подведут к тебе человека, говорящего по-русски. Он предложит стать твоим другом. Это будет стукач, понял? Говори ему про Сирию.
Голова – шла кругом
– А меня здесь – кем?
– Кем? Да тут работы полно, Хусейн заплатил за пять тысяч советских военных советников, сейчас в Багдаде целый город строят. Так и называется ар-Руси, русский. Значит, здесь была военная разведка – но теперь ее нет, Хусейн разогнал из-за угрозы переворота. Но спецназ остался. Пять отдельных полков коммандос. В каждом есть военные советники, в пятьдесят шестом полку советником Дмитриченко, он в Кандагаре сидел, мужик толковый. Пойдешь к нему. Полк называется «Коммандос Захра» он дислоцируется на окраине Багдада, прикрывает город. Так что хоть и полк, но придворный.
– Понял.
– Да ни хрена ты не понял! – вдруг взорвался полковник – совсем деревянный или как?
– Прошу простить.
– Мне твои извинения… – подостыл полковник – значит, слушай. Первым делом – выяви стукача, он есть в каждом батальоне. Скорее всего, кто по-русски лучше всего говорит – тот и стукач. Хусейн специально посылает будущих стукачей на обучение в Союз, чтобы язык освоили. Это первое. Второе – присмотрись, кто что думает. Если найдешь коммунистов – возьми на заметку, но в контакт пока не входи. Они могут и так спровоцировать. Чем можешь помочь – помоги, но не раскрывайся. Наша задача – быть готовыми ко всему, понял? Местная власть… скажем так, придерживается очень сомнительной идеологии. Пока они на словах придерживаются движения к социализму – но все может измениться в любую минуту. Теперь – понял?
– Понял… – сказал Николай
Очередная ложь. Которая – приведет к очередной крови. Впрочем – ему то уже к этому не привыкать.
США. Лэнгли, штат Виргиния. 10 июля 1988 года
В ЦРУ, несмотря на тщательно декларируемое равенство – существовала незримая иерархия, и нигде она так явно не проявлялась, как на стоянке. Существовала подземная стоянка, на которой имели право парковаться лица от начальника департамента и выше, а так же особо ценные оперативные агенты, кому было представлено место. Les miserables[27 - Отверженные (фр.)]парковались на внешних, открытых стоянках, которые больше напоминали стоянку перед новым, большим моллом. Внутри, на подземной стоянке – близость к верхам определялась близостью места парковки к лифтам. Лифтов было два, один – общий, другой – директорский, он шел только на седьмой этаж и им пользовался только директор ЦРУ. Остальным – чтобы попасть на седьмой, директорский этаж, приходилось проходить через дополнительный пост охраны в самом здании…
Заместитель директора ЦРУ по аналитической работе Роберт Майкл Гейтс для того, чтобы побыстрее попасть на последний этаж здания воспользовался директорским лифтом. Его подняли посреди ночи – и он был совсем не рад этому обстоятельству. Увидев бронированный директорский Олдсмобиль – по традиции высшее руководство ЦРУ пользовалось автомобилями этой марки – он понял, что директор уже на месте. Странные взгляды охраны – а охрана здания была усилена по плану чрезвычайной обороны – он заметил, но не придал этому значению. Только на следующий день – он их поймет. И устыдится.
У кабинета директора, который был расположен в углу здания – толпился народ. Перед Гейтсом все молча расступились, охрана, которая стояла у дверей – тоже отступила в сторону. Заместитель директора – прошел в директорский кабинет, миновав двойные, с тамбуром двери – директорский кабинет в здании был единственным, где были такие двери.
Директор ЦРУ Уильям Уэбстер – сидел за столом и что-то писал на белоснежном листе бумаги. Увидев своего заместителя – он отложил ручку в сторону.
– Сэр… – сказал Гейтс – не делайте этого.
Директор улыбнулся типичной улыбкой юриста, вежливой и сухой
– Поздно. Уже сделал.
– Сэр…
– Я буду рекомендовать тебя. Из тебя – получится отличный директор, и ты только что это доказал.
– Еще не поздно – упрямо сказал Гейтс, без разрешения садясь за приставной стол – сэр, вы – важный член команды. Вы смотрите на мир под таким углом, под которым не сможет на него посмотреть ни один из нас.
– Дело не в том, что кто-то должен уйти, раз такое случилось – сказал Гейтс – дело во мне. Я только недавно понял, что есть нечто такое, что мешает мне действовать на этом посту с полной отдачей.
Гейтс подумал, что Директор болен
– Нет, я не болен – теперь пришла очередь угадывать мысли собеседника Уэбстеру – проблема в другом: я юрист. Я был адвокатом, я был федеральным судьей, я был судьей апелляционного суда, я был директором ФБР. И на всех этих должностях я был на своем месте. Но здесь, Боб, я не на своем месте. Когда я слышу о необходимости кого-то убить, первое, о чем я думаю – это преступление.
– Это не метод. И вы это понимаете.
– Метод – снова сухо улыбнулся Директор – русские нам только что это доказали. Метод и еще какой. Если их прижали к стенку, они просто взорвали ее к чертовой матери и выбрались наружу. На той стороне игрового поля – команда профессиональных преступников, возглавляемая профессиональным преступником. Наверное, я бы смог ее победить – да вот беда, в этой игре нет закона.
Оба они – знали гораздо больше, чем обычный американский гражданин, и даже гораздо больше, чем осведомленный американский гражданин. Они знали, что новый директор[28 - Конечно же председатель. Но для американцев привычнее именно так]КГБ, бывший судья Верховного суда Азербайджанской ССР – профессиональный преступник и мафиози, глава политико-криминального азербайджанского клана. Они знали о том, что недавно погибший в Израиле от передозировки наркотиков конгрессмен Чарли Уилсон, один из ястребов и главный защитник ЦРУ с Капитолийского холма – на самом деле расчетливо и подло убит людьми с Лубянской площади. Что в отличие от ЦРУ, над которым постоянно висит топор в виде надзорных комитетов обеих палат – КГБ подчиняется только Председателю Президиума Верховного Совета СССР Гейдару Алиеву, тоже генералу КГБ, причастному к государственному перевороту в СССР и последовавшей бойне. И что после Чарли Уилсона – никто из них не может чувствовать себя в безопасности. Бомба на дороге, группа налетчиков – такие теперь были методы людей с Лубянской площади.
– Сэр…
– Ты не можешь сказать ничего такого, чтобы я переменил решение – сказал Уэбстер – видит Бог, в молодости меня никто не мог переспорить, даже судья. За счет этого я и выигрывал дела.
– Гейтс встал
– Господин директор!
Уэбстер черканул закорючку под текстом заявления об отставке, тоже встал
– Принимай штурвал – сухо сказал он – не медли не минуты
Несколько часов спустя, после безумного дебрифинга, едва не закончившегося потасовкой – Роберт Гейтс, схватившись за голову, сидел в собственном кабинете – он не посмел занять кабинет директора и знал, что еще долго его не займет. В своем – он чувствовал себя на своем месте и мог эффективно работать.
Русские…
Он был едва ли не самым квалифицированным специалистом по России среди вашингтонского истеблишмента, получил степень доктора философии, написал труд по русской истории. Но сейчас – он в очередной раз был вынужден признать, что он ни черта не понимает русских.
Если они коммунисты – как они могут быть на одной стороне баррикад с тем, кто превратил в своей стране коммунистическую партию в партию расстрелянных.
Надо признать – да, они облажались. Когда Кейси договаривался с нефтедобытчиками о снижении цен – они как то даже не подумали о том, что русские могут просто взорвать пару заводов. Система сдерживания тоже больше не работает – русские доказали, что способны на все, сбросив на Пакистан две атомные бомбы. Произошло то, о чем предупреждали некоторые аналитики: загнанный в угол медведь пошел напролом, и теперь мы должны решать – готовы ли мы его остановить ценой своей жизни.
Надо что-то решать. Дебрифинг – ничего не дал.
Главный виновник всего этого – конечно, Саддам Хусейн. Он это и не скрывает – на дебрифинге показали перехваченную и записанную передачу Радио и телевидения Ирака. Президент Ирака появился на экране в берете и темных очках, поздравил соотечественников с победой и обрушился с критикой на собственных соседей. Как он сказал – тот, кто в условиях войны смеет наносить удар в спину Ираку – познает мой гнев и гнев всего иракского народа. Тот, кто смеет воровать принадлежащие Ираку богатства – недолго будет ими наслаждаться. Закончилось выступление откровенными угрозами.
Получается, что теперь у них на Востоке – огромный нарыв и никто не знает, что с ним делать. В Ираке – у США нет ни одного стоящего агента. У других стран Западного мира – наверное, тоже нету. Разве что британцы…
Что нужно Саддаму от Советов? Главный покупатель нефти – Соединенные штаты. И Саддам – несколько раз откровенно давал понять на тайных встречах в начале восьмидесятых, что склоняется в сторону Запада.
Внезапно – Гейтс понял, что Саддаму нужно от Советов. Понимание этого – окатило как ушат ледяной воды.
Атомная бомба. Саддаму нужна атомная бомба.
После того, как израильтяне – разбомбили ядерный комплекс в Осираке, на котором уже стоял готовый французский исследовательский реактор в семьдесят пять мегаватт – он скорее был для наработки оружейного плутония, нежели энергетический – Саддам понял, что просто так атомную бомбу не получить. Франция – больше ничего не продаст. США – тем более. ЮАР – сотрудничает с Израилем. Китай – откажется наотрез, они дорожат отношениями с Америкой, тем более в свете углубляющегося сотрудничества.
Только Советский союз – может дать атомную бомбу и средства доставки одним росчерком пера. И вряд ли даже израильтяне смогут что-то с этим сделать
Но неужели Советы пойдут на это?
А почему бы нет? Если Саддам им пообещает то же, что пообещал Кастро – непотопляемый авианосец на Востоке. В иракском порту Басра – разгружаются советские корабли с оборудованием. Что на самом деле в них?
Если в Ираке будет ядерное оружие ни Саудовская Аравия, ни Кувейт больше не станут договариваться с США ни о чем.
И на фоне всего этого – вашингтонская пресса, понукаемая некоторыми умниками с Капитолийского Холма – ведет откровенную травлю тех, кто имеет хоть какое-то отношение к обеспечении безопасности государства. Чарли Уилсона – обозвали безумным наркоманом, опозорившим нацию. По всем странам и выпускам новостей гремит дело Иран-Контрас, демократы даже не скрывают, что их главная цель – посадить на скамью подсудимых Джорджа Буша, вырвав показания у кого то из причастных к делу в обмен на смягчение собственного приговора. Затравлен и фактически доведен до смерти прессой Уильям Кейси, самый великий директор ЦРУ после Аллена Даллеса.
Мысль возвращалась к словам директора Уэбстера, сказанным им, когда он покидал свой кабинет. Нужен человек, которому нравится игра без правил. Нужен человек, которому нравится убивать.
Гейтс снял трубку телефона.
– Марк? Зайди, если не сложно.
Как и все старшие офицеры – Гейтс имел в агентстве своих личных порученцев, свою гвардию. Разбросанные по отделам, они давали информацию и готовы были выполнить любое поручение в обмен на перспективы роста. Этого – удалось пристроить в департамент главного юриста Лэнгли. Был теперь тут и такой отдел – он занимался юридическими аспектами деятельности, давал заключения на большинство операций, обязательно – на все острые акции. Гейтс мог похвалить сам себя – когда он внедрял туда своего человека, этот отдел был заштатным, сейчас же – он приобрел немалый вес и влияние. Кстати если русские хотел бы проникнуть в святая святых ЦРУ – им достаточно было бы внедрить человека именно туда. Хотя они вряд лит смогут это сделать – юристы это не профессия. Юристы – это… особая нация, наверное. Предельно зловредная.
– Сэр… – вызванный человек появился в кабинете
– Присядь – показал на стул Гейтс – как у тебя дела в отделе? Есть что-то интересное?
– Пока все тихо сэр.
– Отлично. Мне – нужен человек. Я хочу, чтобы ты его нашел.
…
– Мне нужен не обычный агент. Мне нужен тот, кто находится на грани увольнения из ЦРУ. Можно так же недавно уволенных – но лучше все-таки, чтобы его дело не рассматривалось дисциплинарным комитетом. Будет проще.
Молодой человек никак не показал вопроса. Он уже прослужил в ЦРУ достаточно, чтобы разучиться удивляться.
– Основания, сэр?
– Насильственные действия, неподчинение приказам, неавторизованная активность – что-то в этом роде. Мне нужен человек, которому нравится насилие. И который плевал на приказы, если они мешают ему его совершать.
– Сэр, я могу вам сразу назвать такого человека.
– Вот как? – Гейтс тоже не выдал ни удивления ни возбуждения – и кто же он?
– Гас Авратакис. Его дело как раз готово на рассмотрение дисциплинарным комитетом, оснований для увольнения достаточно.
– Каких?
– Как вы и сказали, сэр. Целый набор – от неавторизованной активности до прямого нарушения приказа. В Бейруте он ввязался в бойню, не запросив никаких санкций, вышел на прямой контакт с французами – опять таки не получив санкции на это. Есть и еще, сэр. За ним тянется длинный след – еще с Греции.
– Отлично, где он?
– Полагаю, где то в этом здании, сэр.
Удивительного ничего не было. ЦРУ – было построено по довольно странному проекту, достаточно было сказать, что планировка этажей не совпадала, а кабинеты вообще проектировал какой-то дебил, и видимо из расчета того, чтобы у сотрудников было как можно меньше желания в них находиться. Оно и понятно – волка ноги кормят, но для аналитиков, старших офицеров это представляло большое неудобство. Усугублялось все тем, что на дверях не было табличек с именами и названиями отделов, а те что были – скорее уводили в сторону, чем помогали ориентироваться в бетонном лабиринте Лэнгли. Даже сотрудники, сидящие за соседними столами – могли годами не знать, чем занимается другой. Тем более – не знал отдел, занимающийся бухгалтерским учетом и начислением жалования. Это приводило к тому, что можно было ничего не делать и продолжать получать жалование. Особенно, если знать, как скрываться в здании и делать вид, что занят. Технические работники такого не могли – а вот такие оперативники как Гас Авратакис – запросто. Да, наверное, он где-то здесь.
– Найди его – велел Гейтс – найди и приведи ко мне.
– Да, сэр…
– Что еще?
– Полагаю, вы должны знать…
Гейтс снял очки
– Что именно?
– На комиссию давят. В смысле – скорейшего прохождения дела.
– Кто?
– Отдел по борьбе с терроризмом. Дьюи Кларидж, сэр. Кажется, Авратакис не сдерживал свой французский[29 - Мат. В США почему то именно так это и называется. Следи за своим французским – значит, не выражайся] в присутствии мистера Клариджа
Гейтс понял, что это именно тот человек, который ему нужен. Он даже вспомнил его… история, как обычный оперативный агент обматерил начальника департамента, причем в присутствии третьих лиц – уже вошла в анналы истории. Особенно скандальным было то обстоятельство, что когда примирительная комиссия присудила Авратакиса публично извиниться – он в ответ еще раз публично обматерил Клариджа.
– Найди его.
Зазвонил телефон, заместитель директора ткнул в клавишу, не желая поднимать трубку
– Что там?
– Сэр, Белый дом на связи.
Гейтс посмотрел на своего агента. Тот – вылетел из кабинета пулей.
Гас Авратакис и в самом деле – скрывался в здании ЦРУ.
Это было не первый раз, когда он был на волоске – третий. Первый раз – ему не нашлось работы, когда он вернулся из Греции. Там – свирепствовал антидемократический режим черных полковников, и он, сам по национальности грек – разъезжал по Афинам с Кольтом сорок пятого калибра за поясом и был кем то вроде «еще одного члена банды». Но по возвращению в Америку – он узнал, что наступили времена политической корректности, и режим, расстреливающий студентов не годится в союзники США – даже если эти союзники поголовно коммунисты и долбанные троцкисты. Его тогда спас визит в Конгресс, где он наткнулся на Чарли Уилсона. Конгрессмен из Техаса искал возможности вступить в войну с Советами, которой он был лишен во время службы в Военно-морском флоте – и Гас подсказал ему, как это сделать. То были золотые времена… деньги на афганский проект лились ручьем, а в их конторе прав был тот, кто мог достать еще денег через Конгресс. Но они проиграли… Советы сбросили на Пакистан атомную бомбу, а Чарли – подослали пакетик с чистым, неразбавленным кокаином в Тель-Авиве. Черт бы его побрал. Он сам сколько раз заставлял его прекратить пить, прекратить употреблять этот долбанный порошок. Недавно – выпивка довела его до обширного инфаркта, но он так и не бросил. Но все равно – это неправильно. Долбанные Советы подослали к нему убийц – а в Вашингтоне его облили грязью. И сделали вид, что никакого двойного дна в этом деле нет.
Второй раз – был после того, как погиб Чарли. Он нашел себе работу в Бейруте – но та история быстро вышла из берегов – и все затопило кровью. Им так и не удалось взять армянского перебежчика, имеющего выходы на нелегальную подрывную сеть Дашнакцутюн непосредственно в СССР. Русские – оказались первые, взяв его ценой бойни в самом центре только приходящего в себя Бейрута. За это – кто-то должен был ответить. И ответственным – назначили его самого. Его контакты с армянским движением сопротивления – были объявлены неавторизованной активностью. А это – прямой путь к увольнению. Если в пятидесятые годы – его бы просто похлопали по плечу и отправили начальником станции в какую-нибудь срань в Латинскую Америку или Африку – то теперь его ждал путь на Голгофу. Его судьба – должна была послужить назидательным примером для молодых сотрудников управления: вот что происходит с теми, кто смеет не выполнять приказы. Даже если приказы эти – полное дерьмо.
