Конькобежцы

– Ты можешь заткнуться? – зашипела Маша.

– Ну, конечно, теперь вас двое на мою голову.

А Рита тем временем осторожно отстранилась и внимательно смотрела на Ирину Петровну.

– Простите, я просто очень скучаю по маме. И когда увидела вас, то подумала… но теперь я вижу, что вы совершенно на нее не похожи.

Ирину задели слова “дочери”. Впервые за много лет ее задели чьи-то слова.

Решение

Дом Бестужевых оказался огромным. Сергей сначала подумал, что это еще один корпус университета. Он и представить не мог, что кто-нибудь может жить в такой громадине. Похожий на мрамор светло-серый материал с желтыми вкраплениями сверкал на солнце, и издалека казалось, что здание светится. Полностью прозрачная крыша состояла из нескольких раздвижных частей.

Позже выяснилось, что впечатление не обмануло Сергея – в доме Бестужевых располагалась лаборатория, и большая часть комнат предназначалась для научных сотрудников.

Сам профессор с женой ютились под самой крышей, в небольшой комнатке с выходом к телескопу. Только кровать отличала жилище от рабочего кабинета. На столе разложены чертежи, стены завешаны бумагами с формулами и вычислениями. Все исписано красивым и ровным почерком.

Возле окна стояла невысокая женщина в голубой форме со знакомой шестеренкой внутри треугольника. Эмблема “Заслона”, только фиолетовая, а не красная.

– Надя… – сказал профессор. – Знакомься, это Сергей – наш с тобой сын.

Повисла немая пауза.

Из глаз женщины покатились крупные слезы. Не сговариваясь, супруги шагнули к юноше и обняли с двух сторон. Теперь плакали все – Сергей, его родители, Маша, Рита и даже Искандер утирал глаза.

Ирина Петровна заговорила первой:

– Ладно, потом наобнимаетесь. Сейчас есть дела поважнее. Их надо отправить обратно, а у меня времени в обрез. Еще не помешает поменять этих, – тонкий палец показала на Машу с Ритой, – как было…

– Подождите, – сказал Сергей, вытирая рукавом мокрое от слез лицо. – Раз уж мы здесь и оказывается, что на ваш мир не нападали анахроны, то мы должны выяснить почему? Если узнаем, то возможно спасем и нашу реальность.

– Ну и как ты собираешься это узнать? Любое событие, даже самое незначительное могло запустить или не запустить цепочку реакций и…

– Подождите, Ирина Петровна, – оборвал Бестужев. – Пусть расскажут. Мы же ученые как никак. В том мире ведь и вы сами живете, и ваша дочь…

Она всплеснула руками.

– Делайте что хотите. Но у меня полчаса. Если не улечу на этом рейсе, то уже точно не успею выступить на конференции.

– Езжайте, мы разберемся сами, – сказала Нина Бестужева, поджав губы.

– Точно?

– Обязательно, – ответил профессор.

И женщина ушла даже не попрощавшись. Несмотря на грозный вид впервые в жизни она гордилась своей дочерью.

– Немыслимо… Моя мама никогда бы так не поступила, – тихо сказала Рита.

– А моя поступает только так, с самого моего рождения. Поэтому я живу с отцом. Видела бы ты ее лицо, когда вы обнимались…

– Но как это возможно? Это ведь один и тот же человек, почему в одном мире она бессердечная стерва, а в другом заботливая, внимательная и добрая мама?

– Тот самый икс-фактор, – вмешался Искандер. – Эффект бабочки. Может, ей кто-то соль не подал в кафе или слово кривое сказал, вот и бесится всю оставшуюся жизнь. Может, если бы ты почаще ее обнимала…

– Очень смешно, – пихнула его в бок Маша.

– На самом деле парень не так уж неправ, – сказала Нина Бестужева, продолжая держать сына за руку. – Согласно моей теории, реальностей бесконечное множество, и все они представляют собой многомерное переплетение “квантовых рельсов”. Иногда эти “рельсы” пересекаются – как правило, это решающие события. От этих событий по большому счету и зависит, куда “покатится поезд”. Расскажите, что такое эти ваши “анахроны”? Как и когда они впервые напали на человечество?

– Нам в кадетском рассказывали, – начала Рита, – что первый контакт произошел на орбите Марса. Там сначала какую-то аномалию обнаружили, но вроде бы она тут ни при чем. А потом, через несколько лет, на Марс напали анахроны. Я лично их своими глазами не видела, но говорят, жуткие твари. После них остается только выжженная чернота, а те, кто пережил нападение, потом быстро стареют и мучаются от кошмаров.

– Подожди-подожди, – перебил профессор Бестужев. – А речь случайно не об аномалии Хиггса? Мы с Ниной как раз ее изучаем.

– Как удачно мы зашли к вам в гости, – съязвил Искандер, косясь на Машу, которая уже занесла кулак, чтобы стукнуть его.

– Здесь дело не в удаче, – снова ответила Нина. – На квантовом уровне Вселенная стремится не к энтропии, а к совершенству. Это значит, что “зоны нетаковости” притягиваются друг к другу с одной целью – быть исправленными в конечном итоге. Реальность будто бы ремонтирует сама себя. Отсюда все поговорки типа “Нет худа без добра”. Звучит, как сказка, но наши с Иваном вычисления это подтверждают.

– Так что там с марсианской аномалией? – перебила Рита. – Вы говорили, что работали с ней приблизительно в то же время, когда на нас напали анахроны.

– Не думаю, что это что-то важное. Никто, кроме нас и не обратил на нее внимания. Незначительные флуктуации. Но мы на всякий случай поместили ее в специальный ограничитель, который сами же и разработали.

– Если пофантазировать, – сказал Искандер, – то выходит, что вы закрыли какую-то хрень возле Марса, из которой в наш мир могли повалить анахроны. Но в нашей реальности вас нет в живых, поэтому некому было это сделать.

– Вероятность того, что причина нападения кроется именно в этом, ничтожно мала, но проверить стоит.

– Решено! – заявил профессор Бестужев. – Мы покажем вам, как работает ограничитель и дадим с собой три экземпляра – они совсем небольшого размера.

– И поможем разобраться с вашим колоссом и настройками, – поддержала его жена. – Надеюсь, и правда получится вернуть Рите и Маше их тела.

– Надеетесь? – вспыхнул Искандер. – Вы же ученые! Какие еще надежды? Нельзя как-то наверняка?

– Молодой человек, вы так нетерпеливы. Узнаю себя в вашем возрасте, – вежливо ответил профессор. – Проблема в том, что в нашем мире разработка колоссов пока в процессе. Это у вас они защищают мир от пришельцев, а у нас обошлось без вторжения. Так что мы пока на этапе разработки прототипа. Впрочем, это не значит, что мы совсем ничего не мыслим.

– Спасибо, утешили. Вот поменяете меня с ним, – он указал на Сергея, – я сразу застрелюсь. Хотя может, это и к лучшему, меня ж наверняка объявят военным преступником.

– Не объявят, – сказала Рита, – если мы скажем, что ты случайно на тот рычаг свалился. Да еще и привезем с собой спасение от анахронов.

– И вы правда так скажете?

– Посмотрим на твое поведение.

– Поменяться с Сергеем вы не сможете хотя бы потому, что он останется здесь с нами.

Правда? – спросила Нина, ласково гладя сына по голове.

Сергей только тяжело вздохнул.

Домой

Колосс сверкал в лучах заходящего солнца и выглядел не менее величественно, чем его тезка из древнего Родоса.

Сергей шел немного поодаль от остальных и постоянно оглядывался на город. Город без купола, мир без анахронов, дом его родителей, которые умоляли остаться.

Может, и правда, стоило? Что ждет его дома? В своем мире он просто сирота, друзья остались в кадетском, Искандер бесит. Изобретение его родителей может и не сработать. Или может оказаться, что все дело вовсе не в той аномалии на орбите Марса.

Если все это действительно так, то ничего не изменится. Снова перламутровые отблески “Гагарина” за окном, плохие новости от аналитиков гипера. И Рита. Маленькая хрупкая Рита внутри гигантской машины размером с дом…

“Неужели все дело в ней? Я втюрился? В этом причина?” – Сергей очень старался быть честным с самим собой, понимая что только это поможет сейчас избежать ошибки и сделать правильный шаг – или внутрь робота, или в сияющий город в объятия мамы и папы.

Любовь была бы весомой причиной – никто не осудит. Или дело не в Рите, а в чувстве вины? Ведь он остался в живых, а его родители, выдающиеся ученые, погибли в аварии. Умерли раньше срока, возможно, защищая его – такого жалкого и бесполезного. Получается, это из-за него погибли те пять миллиардов. А он ничего стоящего в жизни не сделал, никого не спас. Так имеет он право теперь забыть обо всем и жить счастливо?

Любой бы сказал: “Ты, Серега, не виноват. Ты не мог решать жить тебе или умереть. А если бы мог, то наверняка пожертвовал бы собой. Живи счастливо и не парься”. Любой, но не Искандер.

Как-то так выходило, что этот язва и выскочка, у которого рот никогда не закрывался, обличал суть вещей. За хамскими подколками часто скрывалось то, что остальные думали, но не решались произнести вслух. И сколько себя Сергей ни уговаривал, эта сверлящая мысль не давала покоя.

Он виноват! А даже если не виноват, имеет ли он право просто так взять и покинуть свой мир? Что там мама говорила про “рельсы” и пространства возможностей? Что, если он останется здесь, а в его мире из-за этого никогда не родится гениальный врач? Вдруг его сын или внук победит старение? Может, правнук узнает, как одолеть анахронов, если блокировка той аномалии не сработает?

Вот почему решение будет таким, именно поэтому.

Искандер погрузил три небольшие коробочки, ограничители аномалии, взял у Нины Бестужевой расчеты с координатами, которые следовало ввести перед самым полетом, и подмигнул Маше.

– А ты ничего, я б с тобой замутил, если б остались тут на пару деньков.

Она закатила глаза:

– Ты невыносим.

– Ну конечно. Не дрейфь, Серегины предки все правильно сделали, получишь скоро назад свою ногу со шрамом.

Он порывисто чмокнул ее в щеку и тут же отстранился, опасаясь ответной реакции. Но Маша лишь улыбнулась.

Сергей обнял родителей в последний раз. Он ничего не сказал, точно зная, что расплачется даже от простого «Пока».

Троица взошла на платформу, которая тут же взмыла к голове робота.

Искандер запрыгнул в люк первым.

“Если переживем скачок и окажемся дома, обязательно позову ее на свидание”, – решил Сергей, глядя на тонкую фигурку девушки, которая забиралась внутрь колосса следующей.

Она будто почувствовала, что он смотрит, обернулась и крикнула:

– Чего стоишь? Поехали!

Бросив прощальный взгляд на фигуры внизу, Сергей шагнул в кабину.

На орбите

На удивление третий скачок оказался не таким болезненным, как предыдущие два. Сергей с Искандером пришли в себя почти сразу и бросились к Рите. Девушка ворочалась в кресле и что-то бормотала. Затем открыла глаза и с ужасом воскликнула:

– Где я? Кто вы такие? – И через секунду улыбнулась: – Да ладно, шучу-шучу. Это и правда я. Видели бы вы свои лица.

– Это было жестоко, но готовься. Просто так это тебе с рук не сойдет, – с ухмылкой ответил Искандер.

Сергей расслабленно выдохнул. Слава богу – раз шутит, значит хорошо себя чувствует. Он стал ловить себя на мысли, что переживает о Рите, постоянно думая о ее здоровье. Новые чувства оказались приятными. В кадетском была забота товарищеская, а здесь какая-то иная, более трепетная и… нежная? Только сейчас не до этого. Надо проверить, что там снаружи.

Он хотел открыть переднюю панель, но Искандер остановил:

– Не советую.

– Это еще почему?

– Мы в открытом космосе на орбите Марса.

– Что? – в один голос воскликнули Рита и Сергей. – Тебе же дали точные координаты.

– Дали, но разве вам не интересно самим испытать работу прибора и устранить аномалию?

– Да ты чокнулся! Если подохнем, все человечество останется без этой информации.

– Хороший стимул не подыхать. Так что надевай нимб, ангелочек, и испробуем изобретение Серегиных предков.

– А как его наружу вытащить, придурок? И как мы потом вернемся домой? Это же был последний скачок. Нет, я знал, что ты идиот, но не думал, что до такой степени.

– Не ругайся при даме, – издевательским тоном ответил Искандер, – и пораскинь мозгами! Наверняка нас уже засекли ребята из “Заслона”, так что заберут в любом случае. Вон там шлюз, видишь? С его помощью можно достать эту хрень из колосса, не допустив разгерметизации, главное, чтобы она смогла поймать и активировать механизм.

– Господи, да я же никогда этого раньше не делала! – ужаснулась Рита. – С чего ты взял, что у меня получится?

– Снова монетка? – нахмурился Сергей.

– Неа. Я ее потерял. И не жалею, кстати. Батя мой прав был – это весело, самому принимать решения.

– Мог бы начать потом и без нас.

– Неее. Мы теперь команда. Так что…

– Что это? – перебила Рита, указывая в сторону аномалии.

– Как что? Нужная нам фиговина, – ответил Искандер.

– Тебе не кажется, что с ней что-то не так?

– Логично – она же аномальная.

В черной пустоте перед ними извивалась тонкая золотистая линия. Сначала она напоминала хаотичный пульс: то завязывалась узлом, то растягивалась в тонкую почти невидимую ленту. Но в какой-то момент ее края загорелись темно-синим, почти ультрамариновым светом, начали расползаться, чернеть и растягиваться, как рот гигантской космической глубоководной рыбы. И когда этот “рот” раскрылся достаточно сильно, из него показался клочок беспроглядного мрака – сначала маленький и едва заметный. Но с каждой секундой он рос и растягивался, отпочковывая новые сгустки тьмы.

– Анахроны! – выдохнули все трое.

– Черт, мы опоздали. Они и правда отсюда в наш мир пролезают. Давай, доставай коробку.

Рита надела “нимб” и пошевелила пальцами. Фронтальный экран показал движение рук. Синхронизация не завершилась как нужно.

– Нет времени, Рита, соберись! – Искандер запустил в шлюз заветную коробочку.

Через три секунды сработала система внешнего соединения, и они увидели, как ограничитель улетел в открытый космос. Рита вытянула руки, но схватила лишь пустоту.

Тем временем черная мгла уже начала собираться в одно густое пульсирующее месиво. Казалось, что тысячи черных ртов слепо рыщут в пространстве и вот-вот поглотят колосса.

– Риточка, соберись, миленькая! Мы просто должны, – запричитал Искандер, хватая ее за руку.

– Отстань, не мешай! Давай следующую. Я кое-чему научилась, пока играла вместо Маши в гипер-хоккей. Успела сходить на одну треню.

– Шустрая!

– Бросай! Молча.

На этот раз Рите удалось задеть коробку правой рукой. Левой она ловко ее подхватила и сажала в ладони. Увы, слишком сильно. Механизм раскололся в металлических пальцах колосса, как ореховая скорлупка.

– Черт, черт, черт! – закричала Рита, срывая с головы “нимб”. – Я не могу. Осталась одна попытка!

– И от нее зависит судьба человечества, – заключил Искандер.

Девушка ничего не ответила. Она закрыла лицо руками и тихо заплакала.

– Соберись, Рита. Я верю, что у тебя получится. – попытался успокоить Сергей.

– Могли бы скакнуть в гипер и разобраться там с этой дрянью, но у нас ни энергии для скачка, ни оружия. Даже щита нет, – проговорил Искандер.

– По твоей милости!

– Откуда ж я знал, что она криворукая?

– Она не криворукая. Она первый раз в жизни управляет колоссом.

– Вообще-то второй!

– Да заткнешься ты или тебе помочь? – не выдержал Сергей.

– Он прав, – сквозь слезы прошептала Рита. – Никакой я не конькобежец. Жалкая, беспомощная, бесполезная… Любой на моем месте справился бы лучше. А теперь умрем не только мы, но и все человечество.

– Никто не умрет! Смотри! – Искандер показал куда-то вдаль.

К ним молниеносно приближалась светящаяся белая точка, приобретая все более знакомые очертания. Колосс “002” с огромным мечом, который робот прямо на лету разделил на два одноручных клинка.

Сразу за ним показался Третий – с грозным светящимся лассо.

– Да он настоящий ковбой! – восхитился Искандер.

Вмиг добравшись до аномалии, Третий накинул петлю на анахрона, Второй тем временем кромсал тьму двумя светящимися клинками. Абсолютная тишина, царившая в вакууме лишь подчеркивала эпичность происходящего.

Внезапно ребят ослепила голубая вспышка – анахрон с Третьим исчезли.

– Они в гипере, хана этой твари!

Из динамика послышался голос пилота второго колосса:

– Маргарита Скворцова, это вы пилотируете прототип?

– Да-да! Я конечно, – поспешно ответила девушка.

– Адъюнкты Бестужев и Воронцов с вами? Они живы?

– Да, все живы. Заберите нас, энергии для скачка домой нет.

– Хорошо, хватайтесь!

– Стойте! – воскликнул Сергей.

– Что еще? – удивилась Рита.

Юноша протянул Искандеру последнюю коробку.

– Я знаю, что ты мастер идиотских решений. И из-за тебя мы едва не подохли, причем не раз. Но сейчас, в эту секунду тебе решать. Мы попробуем еще раз или полетим домой.

– Что у вас там происходит? – спросил пилот Второго.

– Подождите…

Искандер посмотрел на Риту, затем достал из кармана золотую монетку.

– Ты же сказал, что потерял ее.

– Я соврал. Но это не важно, – и он запустил ауреус в шлюз. – Прости, папа, твоя коллекция потеряет ее навсегда.

– Готова, – спросил он у Риты.

– Нет! – испуганно ответила девушка.

– Тогда на счет три! Пилот, защитите нас. Через минуту все объясню.

– Один, два, три! Запускаю!

Рита трясущимися руками поймала коробку, выдернула пусковую петлю. Устройство выдало короткую, но яркую вспышку.

Аномалия на глазах стала бледнеть, затем розоветь, и через несколько минут от нее не осталось и следа.

– Поздравляю, Рита, теперь ты настоящий конькобежец. Я сделал свой выбор ради тебя, – сказал Искандер и рухнул в кресло позади пилота. – Теперь домой! Умираю хочу есть.

Команда

Рита и Сергей сидели на берегу Черного моря и смотрели, как за горизонт опускается медный круг солнца.

– Веришь, что прошло уже целых пять лет, – спросил Сергей, нежно обнимая девушку за плечи.

– Нет. Кажется, все было только вчера, – ответила Рита, кладя голову ему на плечо.

– А вот и я! Что, не ждали? – Искандер бежал с бокалами и бутылкой шампанского. – А ну-ка подвинулись, голубки! Дядя Ксандр усядется поудобнее. Ну что? Отметим? Пять лет открытого неба и свободного человечества.

Он разлил шампанское по бокалам.

– А есть и еще один повод.

– Говори, не томи, – отозвался Сергей. – Подался в монахи или женишься? Хотя кого я обманываю – рядом с тобой никто не способен выжить.

– Хорошая идея, кстати, – хохотнул Искандер, – но нет. Я всего лишь лечу на Марс, чтобы лететь в первой волне колонистов.

– Серьезный шаг, – похвалила Рита и обняла друга. – Ты молодец. Пришли нам открытку с двумя солнцами.

– Обязательно.

Они выпили шампанское.

– А у вас какие планы? – Искандер вновь наполнил бокалы.

– Поженимся, – улыбнулся Сергей.

– Когда тебя повысят до начальника, – лукаво закончила Рита. – А я пересяду в Пятерку.

– Ну, все равно поздравляю, – вклинился Искандер. – За это и выпьем!

– Подожди, – остановила Рита. – Скажи, я вот иногда думаю: разве ты не боялся, что я не справлюсь тогда у Марса?

– Нет, не боялся. Ты же справилась.

– Но ты не мог этого знать заранее.

– Я знал, Рита. Видел по твоим глазам. Если бы мы вернулись, то тебя бы зажало навечно, сто пудов. Ты бы уже ничего не смогла. И никогда бы не стала коньком. А теперь…

– Теперь анахронов больше нет в нашем мире. Но “Заслон” по-прежнему на передовой научного прогресса. И по-прежнему нужны пилоты для новых моделей.

– Вот и отлично! – сказал Искандер, глядя, как над головой появляются настоящие, а не нарисованные звезды.