Две полоски для (не)любимого

– Проходи, Дашенька, проходи! – заворковала она, пропуская кнопку, и чуть не ударила меня дверью по носу, даже не заметив, что я шагнула следом. Благо пузо подстраховало.

– Ты, наверное, голодная? Идём, я блинчиков нажарю!

Анна Фёдоровна помогла Дашке раздеться, заботливо повесила в шкаф её зимний костюм и за руку повела на кухню. А мне она завтрак ещё ни разу не предлагала, хотя мы дольше знакомы! Я почувствовала себя полной неудачницей.

На кухне, где неизменно трапезничал наш звёздный король, кнопка застыла истуканом. Я стояла позади сестры, наблюдая за тем, как она поедает Разумова блестящими влюблёнными глазками. Тот задумчиво жевал блинчики, глядя в панорамное окно. Видать, по субботам у его желудка праздник, раз он позволяет себе съесть настоящую плюшку!

– Челюсть подбери, – шикнула я, толкнув Дашку в бок. – Не слона в зоопарке увидела.

Сестрёнка смутилась и тут же вышла из ступора. И чего только так разнервничалась? Разумов ведь просто человек, из плоти и крови, пусть и нереально красивый.

Он услышал мой шепот и обернулся, уставившись на мою малявку с легким недоумением. Неужели ранним утром в голове совсем ничего не отложилось?

– Привет-привет! Моя сестрёнка Даша. Родители попросили присмотреть, помнишь? – бодро объявила я.

Разумов кивнул и приветливо улыбнулся. Знакомая улыбочка… Помнится, я на подобную повелась и с девственностью распрощалась…

– Привет, – сказал он кнопке. – Проходи, не стесняйся.

Стоп! А со мной здороваться уже не обязательно? Я возмущенно запыхтела и двинулась следом за Дашкой. Ладно, красавчик, рабочий день начался!

***

Как бы Дашка ни клялась, что будет вести себя молча, практика показывала обратное. Треща без умолку, она умудрилась съесть целую гору блинов со сметаной, расспросить Ромку о новой телепередаче «Танцуй со звездой», что выйдет в эфир через месяц, и развела Разумова на полную экскурсию по его хоромам.

Мне-то, конечно, неинтересно было. Ходила за ними хвостиком больше от безделья. Но для себя полезные факты открыла. Оказывается, Рома – настоящий фанат хоккея. У него была целая коллекция трофеев с матчей российской сборной.

В детстве он даже просился в хокейную секцию, но не срослось. Отец Разумова, будучи тренером пляжного волейбола, считал, что в спорте сын должен идти по его стопам. Зато теперь мне понятно, откуда в нём добрые метр девяносто! Вопрос только, как он оказался в институте культуры. Но мне не интересно, конечно же!

– А это кто? – не удержалась я от вопроса, когда набрела на фотографию в строгой рамке.

Мы уже собирались на выход, а тут снимок, где он с девицей обнимается. На вид моя ровесница, может, чуть младше. Белокожая брюнетка со стрижкой-каре прилипла к Ромке и улыбалась во все тридцать два зуба. Липучка!

– Полина, моя сестра, – с ухмылкой ответил он. – Замужем, так что не познакомлю, и не надейся.

– Да я просто так спросил. – Я отвернулась от фотографии.

– Да, братик у меня заходился в холостяках! – брякнула Дашка, круша в щепки мою легенду о красивой настоящей возлюбленной.

Ох и коза! Удружила! Разумов, само собой, остановился и с выразительным намеком посмотрел на меня. Я пригвоздила мелкую убийственным взглядом (если, конечно, та за толстыми очками хоть что-то разглядела) и оскалилась. Вернее, улыбнулась

– Девушка у меня есть, Дашка. Так что не трепли языком, если не знаешь.

– Ах, точно! – осеклась сестрёнка, поняв свой прокол. – А я и забыла про буфетчицу Настю из нашей школьной столовой. Они с Ильёй познакомились на конкурсе «Кто больше булочек с изюмом съест». Надо отдать Насте должное – мой братик проиграл. Аппетита ей не занимать!

Ну, кнопка, держись! Дома получишь. Да и сейчас не мешало бы спесь сбить. Я повернулась к улыбающемуся Ромке и сказала:

– Дай мне минутку? Сейчас родителям позвоню, уточню, может, Дашу можно уже назад вернуть.

– Как назад? – переполошилась мелкая. – Мы же только недавно пришли.

– Обыкновенно, – ехидно улыбнулась я. – Ты же не думала, что на съёмки с нами поедешь? Будешь ещё и там Рому своей болтовнёй отвлекать – схлопочу от режиссера!

– Да не буду, я же обещала!

– Ага, слышал уже.

– Всё нормально, Илья, – влез Разумов, вставая на защиту моей егозы. – Даша может поехать с нами.

Он развернулся и пошёл к выходу, громко чихнув при этом. Третий раз за утро, между прочим. Подумать о состоянии своего актёра я, как менеджер-сиделка-повариха-гувернантка, просто не успела. Дашка со всей силы наступила мне на ногу и тут же, как подобает задиристой мелкой козявке, отскочила на безопасное расстояние. А пока я шипела и прыгала на одной ноге, пригрозила:

– Посмеешь меня домой отослать – прилюдно тебе бороду оторву и Ромке подарю!

Вот ведь шантажистка малолетняя… И в кого только такая? уже точно не в меня! Бежать след за ней не стала. Пусть живет пока.

Глава 9

На съёмках молодежной комедии, премьера которой была запланирована на восьмое марта, Дашка послушно уселась подальше от места действий и даже писка ни разу не издала. Я же, как обычно, находилась поблизости от Разумова. Во-первых, чтобы быть в курсе всех событий, а во-вторых, чтобы решать текущие вопросы, касающиеся его работы.

После очередного отснятого дубля я обернулась на сестрёнку, дабы убедиться, что она никуда не смылась. Сидела кнопка покорно, завороженно наблюдая за сменой декораций. Ну да, процесс действительно занимательный. То, что обычно происходит на съёмочной площадке, и то, что потом показывают в кинотеатре – небо и земля. Вот как, спрашивается, снять сцену весеннего ливня, когда за окном снег и минус двадцать? А очень просто. Зеленый фон по всей площади съемок и дождевая установка творят чудеса. В кадре зеленый фон превратится в улицу, на которой наш влюблённый герой промокнет до нитки, пока будет бежать, чтобы попросить прощения у своей возлюбленной.

– Илья! – судя по недовольному тону, Разумов зовёт меня не в первый раз.

Я встрепенулась и торопливо подошла. Не привыкла я ещё к своему новому имени, уж простите!

– Нужно обезбливающее, найдёшь? – тихо спросил Разумов. – Только без лишнего шума.

– Не вопрос. А что случилось?

– Ты таблетку принеси, там разберёмся, – отмахнулся он и поспешно сбежал на площадку.

Так-с… А не приболел ли часом наш бедный мальчик? И ладно, мне до его болячек дела нет. Пусть сколько хочет геройствует, раз душе угодно.

За таблетками я сходила, убедилась, что он хорошенько запил их водичкой и пошёл отрабатывать сцену, в которой должен был бегать под «дождём». Вот вроде классная это профессия – актёр театра и кино, – но насколько в действительности хлопотная!

Трижды отрепетировали, детали обговорили, несколько раз отработали… Но, как говорится, в семье не без урода. Партнёрша Ромки явно не справлялась с эмоциями. Симпатичная девушка, да и делать в кадре ничего особенного не нужно. Выслушай признания героя, пусти слезу в конце и прими чувственный поцелуй…

Но на репетициях всё получалось, а когда Роме пришло время намокнуть по-настоящему, всё пошло наперекосяк. Актриса то в словах путалась, то стояла истуканом, то во время поцелуя забывала выпустить из рук зонт… По сюжету он должен плавно выпасть у неё из рук, но увлечённые поцелуем герои этого не заметят.

Красивый намечался кадр, но никак не удавался. Девчонке-то хорошо под зонтом, а Разумов за дубли вымок так, хоть выжимай. Но терпел, бедняга, добрые полчаса, пока рассерженный режиссёр не объявил перерыв.

Разумова тут же укутали в полотенца, чтобы не замёрз во время перерыва, но от меня-то не утаилось, что он носом чаще положенного шмыгал и мурашками покрывался.

Распинаясь в извинениях, актриса преданно заглядывала ему в глаза. Влюбилась, что ли, в этого гусара? Нет, куколка, так не пойдёт! Пока я у Разумова менеджер, пояс верности ему гарантирован. Пускай от разборок с чёртовой дюжиной отойдёт.

– Даже я смогла бы эту фразу сказать! – возмущалась Дашка, да так громко, что половина съёмочной площадки услышала, в том числе и горе-актриса.

– Тихо ты! Хочешь, чтобы выгнали? – Я ткнула кнопку в лоб, а она возмущённо насупилась.

– Не ну правда! Вот смотрите: «Пойдём в дом, Лёша! Ты ведь замёрзнешь!» Не Рома, не любимый, не зайка! Лёша! И «замёрзнешь» – не такое уж сложное слово, чтобы на нём вечно запинаться!

– Перенервничал человек, с кем не бывает. Дуй на место, великий критик, пока меня не заставили тебя домой увести.

Хоть я и ругала сестрёнку, но мнение её полностью разделала. После команды: «Свет. Камера. Мотор. Начали!» актеру непозволительно так ошибаться. Хорошо, если раз, максимум – два… Но не двадцать же дублей подряд!

Пока мы пыхтели от возмущения, Разумов тихо сидел, сжав ладонями виски. Я наклонилась к нему, пытаясь рассмотреть лицо, и спросила:

– Ты чего киснешь? Всё хорошо? – Приложила ладонь к его лбу и непроизвольно ахнула: – Рома, да у тебя жар!

– Ерунда, просто голова немного болит.

– Она оттого и болит, что ты с температурой по площадке скачешь!

Вот так чудеса! Температура, значит, у Разумова, а он бегает, уверенно читает реплики и блестяще играет. Зато партнёрша на трезвую голову двух слов связать не может! Да кто её на главную роль-то утвердил? Ух и злит меня этот факт! С чего бы?

– Надо Павлу Викторовичу сказать о твоём состоянии, – заявила я и уже проложила до режиссера визуальный курс.

Не тут-то было. Разумов тут же ожил, зацепил меня за локоть и шагу сделать не дал. Руку я поспешно выдернула: не хватало звездуну поролоновую накладку нащупать. Это чревато грандиозным событием, когда менеджер Пончиков «сдувается» до Блинчикова, а Лисичкину Анастасию с позором выпинывают из агентства.

Я представила, с какой злорадной улыбочкой Разумов будет меня провожать, и жалеть его сразу расхотелось.

– До конца съёмок осталось всего два часа, завтра выходной, отлежусь.

– Ага, только твоя напарница по съемкам тупит безбожно, и двумя часами вы вряд ли обойдётесь.

– Не так давно Маша на ногах перенесла ангину и ещё не до конца вошла в форму.

– Какое геройство! Теперь мне понятно, кто тебя заразил, вы ведь через кадр носами трётесь!

– Скажу тебе по секрету, тут половина съёмочной группы с соплями…

– Хочешь, чтобы я провёл расследование и выяснил, кто первый на тебя чихнул?

– Хочу, чтобы ты подходил к нашему сотрудничеству без особого фанатизма.

– Э-э-э, нет, не пойдёт. Я за твоё здоровье в ответе. Сейчас принесу жаропонижающее, а потом предупрежу Павла Викторовича, что задерживаться тебе сегодня никак нельзя. Пусть хоть бегущую строку за кадром ставят, чтобы ваша Маша в пяти словах не путалась. Но тебя надо срочно домой отправить. И врача обязательно вызвать.

Глава 10

Громкий и до безобразия длинный гудок автомобиля прозвучал позади машины Разумова уже в десятый раз. А всё потому, что за рулём его нереально дорогой тачки сидела я. Расскажи папе – он перекрестится тысячу раз и будет каждое утро благодарить господа, что это была не его машина…

Как же меня угораздило? Очень просто! После гиперактивных высокотемпературных скачек по съёмочной площадке Разумов вмиг расклеился, стоило ему услышать ключевую фразу: «Стоп. Снято!»

В требованиях к кандидатуре менеджера чёрным по белому было прописано: наличие водительских прав, стаж вождения – не менее трёх лет. Водительские права у меня получены целых пять лет назад, условно по стажу прохожу. А вот по факту все гораздо сложнее. Самостоятельно за руль я садилась раза четыре от силы, но не скажешь же об этом Разумову, который в принудительном порядке посадил меня на место водителя и велел отвезти его до дома!

– Послушай, у моей машины больше двух скоростей, – недовольно изрек он после одиннадцатого продолжительного гудка от недовольных участников дорожного движения.

– А я говорил, что лучше ехать на такси!

– Делать мне больше нечего! Жми уже на газ, Пончиков! С таким водителем, как ты, я пешком быстрее дойду!

– Не могу, босс. Машина дорогая, к тому же не моя. Позади сидит восьмилетний ребёнок – нужно быть крайне осторожным… К тому же средняя скорость бега мужчины составляет от двенадцати до пятнадцати километров в час, а мы едем около двадцати пяти, что явно превышает средние показатели, поэтому наиболее выгодно…

– Лучше заткнись, – сквозь зубы процедил Рома.

– Не вопрос! – тут же согласилась я, послав хихикнувшей сестренке злой взгляд.

Дашка успешно его проигнорировала и обратилась к нашей болеющей звезде:

– Мой братец иногда бывает настоящей занудой, правда?

– Это точно, – улыбнулся Разумов и с вымученным вздохом медленно закрыл глаза.

Видимо, совсем худо парню… Ничего! Вакцина, введенная внутримышечно в самую мягкую зону человека, хороший отдых и правильное лечение быстро поставят его на ноги.

– Ты бы лучше не умничала, а помогла врача вызвать.

– Как это?

– Очень просто. Возьми мой телефон. Справочник в портфеле. Находишь нужный номер, набираешь и даёшь мне. Читаешь уже на пять с плюсом, не ошибёшься!

Кнопка с готовностью кивнула и принялась рыться в моем портфеле. Надо признать, помощник из неё неплохой. Большой жирный плюсик к карме.

Я с облегчением выдохнула, когда мы оказались на подземной парковке. В целом припарковалась нормально, немного на бордюр заехала задним правым колесом и машину чуть перекосило, но главное же ничего не задела и не поцарапала – уже прогресс! Учитывая заданную мной черепашью скорость, добрались мы до дома позже лечащего врача. Тот с готовностью встретил ворчавшего на меня больного, провёл тщательный осмотр, прописал необходимые лекарства и, конечно же, рекомендовал полный покой на несколько дней.

Я решила лично проследить за тем, чтобы все предписанные рекомендации были выполнены. Если наш герой сляжет окончательно, как же я мучить его буду? Время-то ограничено!

***

Эх, чем только не пожертвуешь, ради благой цели… Я стояла на пороге дома Разумова воскресным утром единственного выходного за неделю, а меня скептически осматривала писаная красавица и по совместительству лже-невеста Ромы – Кристина Вострикова. Вот уж кого не ожидала тут увидеть с утра пораньше, так это её.

– А Анна Тимофеевна…

Договорить не успела, потому что меня перебили, отмахнувшись при этом, как от надоедливой букашки.

– У неё выходные с воскресенья по понедельник. Ты временный менеджер Ромы?

Пока Кристина бегала по мне взглядом, её заточенный под современные мерки красоты носик всё больше морщился. Ишь, какая зазнайка! А на экране вся такая милая, разве что розовые зайчики вокруг её персоны не пляшут!

Я поправила пиджак, выпрямила спину и отрапортовала:

– Так точно! Безмерно рад знакомству!

Интересно даже, что представляет из себя эта звездочка. Думается мне, что они с Разумовым друг друга стоят.

Кристина прервала мои размышления неожиданным звуком. То ли громко хрюкнула, то ли хмыкнула и, покачав головой, насмешливо протянула:

– Ну надо же!

А затем, круто развернувшись на сто восемьдесят градусов, плавной походкой упорхнула в зал.

– А Рома ещё спит? – Я едва поспевала за ней.

– Как сурок. Он приболел. Или притворяется, чтобы со мной на выставку не ехать, пока не поняла!

Меня возмутила эта самовлюблённая эгоцентричность. Разумов не просто приболел, он заболел! А невестушке, слава богу, бывшей, главное на выставку попасть! Вот она, расплата: хороших девчонок не ценил, пусть теперь довольствуется теми, кого действительно достоин!

– Болеет он, правда. Вчера температуру еле сбили. Врач прописал полный покой.

Кристина остановилась и театрально медленно повернулась. Ох, ну прямо идеальный кадр! Жаль, не увидел режиссёр, на «Оскара» бы выдвинул.

– А ты тогда чего пришёл? – с подозрением прищурилась она.

Упс! Вопрос, конечно, хороший. Надо бы придумать достойный ответ. Да только в голову не забрела ни одна умная мысль, а времени на ответ – в обрез.

– Забыл вчера тут телефон. Заодно и проведать решил.

– В девять утра?

– А что такого? Я, в общем-то, в шесть встаю, как по будильнику…

И снова по мне прошёлся её колючий неприятный взгляд. Аж спина продрогла под накладкой. Ну и дивчина! Не знаю, что у неё там на уме было и от какого очередного вопроса мне бы пришлось отбиваться в этот раз, но ровно мгновение спустя у меня в кармане зазвенел телефон.

Вот подстава!

Вытянула указательный палец, жестом предлагая взять паузу, достала предмет, что уличил моё неудачное враньё, и взглянула на дисплей. Мама! Сегодня явно не мой день.

Я попыталась скрыться в соседней комнате, но Вострикова, противная липучка, ходила за мной по пятам. И честно сказать, я не знала, что страшнее: моё разоблачение или отсутствие ответа на мамин звонок! Помнится, я как-то посмела не ответить на два звонка от неё, когда шла с горой сумок в один из морозных деньков. Руки были заняты, да и холод трескучий не давал остановиться. Буквально за полчаса, пока я не перешагнула порог, она успела обзвонить всех моих подружек, затем знакомых парней, и уже добралась до списка больниц.

Решив выбрать наименьшее из зол, я подняла трубку.

– Слушаю!

– Настён, что с голосом? – тут же забеспокоилась мама. – Горло болит?

Нет, всего лишь парня изображаю под пристальным наблюдением настоящего цербера!

– Всё хорошо, не очень удобно разговаривать. Что ты хотела?

– Яйца хотела попросить купить, и средство для мытья посуды закончилось! У тебя, кстати, что на полу было разлито? Клей какой-то? Барсик улёгся и прилип! Выдрал себе кучу шерсти! Придёшь – будешь убираться!

Блин, а мне точно двадцать три? Чувствую себя отчитанной пятиклашкой. Клей сегодня действительно наляпала, пока бородку клеила. Видимо, не всё оттёрла.

– Настя, ты меня слышишь? Ты домой скоро?

Блин, как же громко в трубку орёт! Как бы телевизионная королева не услышала.

– Ма, я перезвоню позже! Связь плохая!

Сбросила звонок и оглядела Кристину. Стоит на пороге комнаты, теребит пряди волос и всё так же на меня исподлобья смотрит. Кобра настоящая! Как бы под гипноз не попасть.

– Телефон, значит, забыл… – ух, даже голос сейчас шипящий.

– Затерялся, зараза в карманах. Я в куртке с вечера ищу, а он в брюках… Надо же, как нелепо вышло.

– Да уж, нелепо. – Кристина шагнула в мою сторону. – А мы раньше не пересекались?

– Не думаю!

– Слушай-ка, а сними очки?

– Это ещё зачем?

– Хочу на лицо посмотреть. Может, пойму, где я тебя видела.

Она подходила всё ближе, заставляя меня ретироваться в сторону дивана.

– Да не видел я вас раньше! По крайней мере, вживую!

Вот ведь кобра! Привязалась, таскается за мной вокруг дивана и пальчики ко мне свои наманикюренные тянет!

– Тебе жалко очки снять, что ли? Иди уже сюда, хватит бегать!

Вот уж ситуация… Хоть из дома беги, сверкая пятками!

– Да не буду я ничего снимать, – оскорблённо заявила я.

– Почему?

– Я без очков чувствую себя очень некомфортно, зрение совсем плохое. На одном глазу минус восемь, на другом – минус десять! – Я запнулась, обдумывая, существуют ли такие сильные линзы. – И не нарушайте, пожалуйста, моё личное пространство. В конце концов, мы же взрослые люди.

Я вытащила из большой декоративной вазы длинный лакированный тростник и вытянула его в воздухе, готовясь в любой момент ткнуть им девицу, если она посмеет сделать ко мне хоть шаг. Кристина встала как вкопанная, уронив челюсть до пола.

– Убери палку, ненормальный!

– От ненормальной слышу!

– Да как ты со мной разговариваешь? – ахнула Вострикова, в шоке округляя глаза.

– А как ещё я могу назвать девушку, что бегает за мной по комнате, пытаясь отобрать мои личные вещи?

– Мне всё понятно! – Она гордо вскинула подбородок и скрестила на груди руки. – Теперь мне всё понятно!

– Не понимаю вас…

– Ты к Роме на свидание пришёл!

– Чего, простите? – Я даже голос забыла понизить от удивления.

– Можешь не притворяться и не выдумывать липовых отговорок про забытые телефоны! А я-то всё голову ломаю, чего это он ко мне так резко охладел! На парней женоподобных переключился, значит!

Вот это номер! Значит, по мнению Кристины, если парень её больше не хочет – он автоматически становится геем. А как же девушка, у которой Разумов душ принимал? Или у королевы экрана в голове вместо мозгов макароны? Ха, а ведь это идея! Поменяем голубчику ориентацию в глазах большинства коллег!

– Не спешите с выводами, – смущенно пробормотала я, позволяя глазкам забегать, чтобы у королевишны появилась причина засомневаться в честности моих слов.

Как ни странно, сработало!

Кристина победно потёрла ладони и заговорила:

– Больше чем уверена, что я права. Ты влюблён в Рому, раз даже в выходной ему покоя не даёшь. Осталось только выяснить, нравишься ли ему ты!

Актриса грациозно развернулась на каблуках и потопала к лестнице на второй этаж, где находилась спальня новоиспечённого «гея». А я вернула тростник на место и засеменила следом, пытаясь почесать спину. Накладка не давала. Сегодня собиралась впопыхах, потому что родители в полном составе были дома, и я очень боялась быть уличённой в своём странном переодевании. Видимо что-то попало под накладку и теперь мешается.

Ответ, конечно, был очевиден, но я всё равно спросила:

– А вы куда?

– Выяснять правду!

– Давайте, я лучше вам чаю сделаю? Ромочке… – Откашлялась. – То есть Роме не мешало бы выспаться сегодня.

– Ромочке, значит? – фыркнула Кристина, не сбавляя шаг.

Я подавила улыбку, но в голове чёртики плясали ламбаду. Подпортить Разумову репутацию будет не так уж и сложно.

– Оговорился, простите!

– Ну-ну…

Всё-таки сон Разумова хотелось спасти. И раз самостоятельно девица останавливаться не желала, я решилась зацепить краешек её блузки.

Ничто не предвещало беды, но почему-то именно в этот момент, Кристина оступилась и с громким восклицанием решила поздороваться носом со ступенькой. Дабы исправить ситуацию, я ухватилась за блузку обеими руками. Негоже ведь публичному человеку с разбитым лицом ходить!

Треск ткани, громкий грохот падения… В руках клочок ткани, на ступеньках – разъярённая львица.

– Ты что творишь?! – завизжала Кристина на весь дом. Как только стекла из окон не повылетали?

Ох Разумов, чувствую, сон твой мы точно потревожили…

– Прошу прощения… – Я склонилась, возвращая оторванный клочок блузки на место. – Я же помочь хотел!

– Толкнув меня?!

– Я не толкал! Наоборот же, удержать пытался. Тут либо блузка бракованная, либо вес у вас выше заявленных пятидесяти пяти…

– Что ты сказал?!

Нос у красотки, слава богу, был цел, а вот глаз почему-то задёргался. Она поднялась, пытаясь удержать на себе остатки блузки. Из ушей пар валит, глаза огнём горят. Мама дорогая, не линчуют ли меня тут? На всякий случай отошла на пару ступенек пониже и, прочистив горло, объявила:

– Согласна, это, безусловно, блузка. Китайцы иногда выдают за чистый шёлк такие синтетические ткани… Так вот, уровень прочности у них очень низкий. У меня знакомая одна один раз нарвалась – и порвала блузку, пока после стирки выжимала.

Всё-таки не наврал Ромка, бывшая его действительно с головой не в ладах. Иначе почему она, визжа как сирена скорой помощи, начала гоняться за мной по дому, пытаясь хлестнуть разорванной блузкой по спине?

– Я тебе сейчас покажу китайский ширпотреб, очкарик безмозглый! Это Диор, если это слово тебе о чём-то говорит!

Кто бы мог подумать, что этим утром я буду удостоена чести участвовать в марафонских гонках против самой Кристины Востриковой? И как Разумов вообще это сумасшествие терпел?

Я забежала в ванную комнату, но запереть дверь не успела: эта ненормальная просунула сквозь щель руку и ещё больше взбесилась, когда я по инерции защемила ей предплечье. Да простит меня Разумов, но другого спасения для себя не видела. Схватила душевую лейку из стеклянной новомодной кабины, нацелилась на Кристину и выкрутила вертушок холодной воды до упора.

Вымокнуть наша девица-красавица боялась не меньше кошки. Отскочила от меня махом, а мне так понравился процесс, что я не выключала воду, пока не выгнала красотку из ванной. А потом осторожно высунулась следом.

Подобно драной облезлой кошке Кристина стояла в луже воды на полу и в шоке ахала. А я прикинула, что в холле не плитка, а паркет, и если я вовремя всё это добро не уберу, то с Разумовым до конца жизни не расплачусь.

– Что тут происходит? – раздался сверху сиплый голос хозяина залитого паркета.

М-да, случай, конечно, не особо приятный, но не давать же разъярённой фурии себя лупить почем зря?

Я подняла голову, и от увиденного глаза тут же повылазили из орбит, едва о линзы не ударившись. Разумов в одних штанах и с голым торсом стоял, скрестив руки, и хмуро переводил взгляд с меня на Кристину.