Истинный цвет любви. Городская легенда #2

Никто не понимал, что происходит. Но, заперев поглубже за толстой дверью логику, представляли, что это просто репетиция шоу на день города. «Такой грандиозный и необычный салют. Могут же! Наверно денег вгрохали вагон, наверно юбилей!».

Вдруг всё потухло, всё до единой звезды. Внезапно и безнадежно, как перегоревшая лампочка. Небо окутала черная вата непроглядной тьмы.

Витя гигантским усилием воли преодолел шок. Снова овладев своим телом и речью, он взял за руку подругу и прошептал догадку:

– Марин, мы никогда не открывали учебник астрономии, и вряд ли когда-то откроем, но это было что угодно, только не парад планет.

Марина вздрогнула от прикосновения и вышла из оцепенения. Дослушав, она повернула голову с многозначительным ошарашенным взглядом на друга и согласно покивала головой.

– Привидится же такое! Кому сказать не поверят, скажут, что пить надо меньше – выдохнул Витя и тут же почувствовал неприятную боль от удара по голове увесистой каплей. За ней последовала еще одна и еще, и сразу две, три. И это были не капли воды, больше походило на маленькие камешки. «Может все это метеорит и это кусочки от него?» – в темноте было не разобрать, но что-то продолжало попадать по голове, шее и рукам. Капли явно становились всё крупнее и больнее. Кто-то взвизгнул в стороне. Потом в другой. Вдруг пронзительный женский крик разрезал тьму у самого уха. Он обернулся, это была его Марина. Она вырвала руку, и громко вскрикивая, в панике начала отряхивать себя, затем присела и закрыла голову руками.

– Это ж-жуки!!! Витя, это какие-то черные гадкие жуки! Я боюсь! – с ужасом и отвращением прошептала она.

Витя уже навис над ней надежным зонтом, закрыв от столь неожиданного явления природы и посильнее затянув воротник рубашки.

– И что это за хрень? По-любому какие-то эксперименты на военном полигоне. Надо ж додуматься у города полигон устроить – с неугасающей надеждой найти понятное объяснение происходящему убеждал сам себя парень.

Небо щедро осыпало набережную новой и новой порцией отвратительного дождя из насекомых. Витя продолжал укрывать Марину от попадания этих тварей. В тусклом свете сквозь стену он мог различить, что люди поделились на догадливых, кто успел укрыться под деревьями, и отчаянных – тех, кто рискнул, накрывшись сумками и пакетами, бежать вверх от набережной к домам.

Неизвестные жуки падали большими гроздьями, отскакивали от одежды и застревали в волосах. Уши оглушали тысячи щелчков от удара насекомых о землю и о других насекомых. Они засыпали живым ковром асфальт и тут же застилали новым ковром сверху. Ко всем визуальным бедам добавлялись осязаемые. Эти проклятые жуки ворочались, копошились в волосах, под ногами и все настойчивее пытались заползти в обувь и под джинсы.

«Это уже никуда не годится! Настало самое время применить свой искрометный мозг, чтоб придумать план эвакуации» – думал судорожно Витя. Но в его голове вместо мыслей все трескалось и взрывалось, как поп-корн в микроволновке. Тряхнув головой и сбросив кучу насекомых и разрозненных мыслей, он с усилием собрал последний разум.

– Так, беру Марину на руки и пру напролом к домам. Идти неблизко, но главное не споткнуться.

Внезапно падение живых капель стало стихать. Оно становились все реже и реже. Через пару секунд дождь из насекомых прекратился окончательно, и на небо вернулась привычная неподвижная жизнь. Звезды снова сияли на своих местах, как ни в чем ни бывало. Видимо на контрасте казалось, что их белый холодный свет стал только сочнее и ярче. На набережной воцарилась оглушающая тишина.

Живой ковер под ногами замер. Через мгновение земля осветилась приглушенным светло—голубым светом. Будто мириады рассыпанных на земле новогодних лампочек зажглись одновременно и стали перемигиваться.

Вокруг раздались облегченные вздохи. Окружающая картина определённо была ненормальной. Но кому нужен разум, когда тебя с головой пленило и отправило в самые глубокие детские мечты у новогодней елки это колдовское зрелище?

Теперь было можно различить, что на самом деле это были светлячки. Миллионы светлячков, рухнувших с небес и образовавших слоеный черный пирог из собственной однородной массы.

Прошла минута, и вдруг, как по команде, живая масса снова зашевелилась и начала смещаться в сторону водохранилища. Светлячки, как желе из черной смородины, просачиваясь сквозь перила ограждения, медленно потекли с набережной в воду.

Необъяснимый феномен природы продолжался не больше десяти секунд, и всё исчезло… без единого следа. Из напоминаний о произошедшем осталось лишь иссушающее чувство исступления, сухость в горле и притихшее, сжатое как пружина, сердце.

– Что это было, Вить? – тихим голосом, собрав самообладание, наконец, спросила Марина.

– Чертовщина какая-то, может это все из-за нового полигона! Пойдем скорее отсюда!

Ускоренным шагом парень и девушка поспешили к затяжной гранитной лестнице, которая поднималась от водохранилища к центру города. Наверху располагалась круглая цитадель входа на станцию метро «Берёзовая роща».

Их примеру последовали все, кому тоже посчастливилось искупаться под этим живительным бодрящим душем. Люди торопливо поднимались по ступеням, гонимые страхом, подальше от необъяснимого. Они не уходили, а сбегали, быстро, иногда спотыкаясь, при этом что-то бессвязно бормоча под нос.

Витя осторожно посмотрел на свою «половинку». Марина цепко держалась за его руку и пристально смотрела куда-то перед собой сквозь пространство. Она стремительно преодолевала ступеньку за ступенькой, всё ускоряя шаг.

– Маринке надо размыть впечатления, чтоб близко к сердцу не принимала, отвлечь какой-нибудь глупостью – взвесив ситуацию, подумал парень.

Но Марина почувствовала его внимательный взгляд на себе и опередила собеседника:

– Интересно, а они останутся нормальными людьми после такого? Слабый человек может запросто и умом подвинуться?

– Не парься за них. Людишки на 80% идиоты, у них двигаться в голове нечему, как птицу за хвост схватил любимую тему Витя. Он уже было открыл рот, чтобы продолжить отвлекать Марину, как его отвлекли самого.

У входа в метро на грязной картонке, голый по пояс, посреди вороха рваной, бесцветной одежды стоял на коленях седой нестриженный старик. Он размахивал обшарпанной кривой палкой и истошно орал. Похоже, он что-то видел, и зрелище воодушевило его подлить гадкого масла в огонь общей неразберихи.

– И звезды небесные пали на землю, как смоковница, потрясаемая сильным ветром, роняет незрелые смоквы свои! И кара падет на головы отступников! И прольётся кровь неверных! Покайтесь! Хотя уже поздно! Вы обречены! И цари земные, и вельможи, и тысяченачальники, и сильные, и всякий раб, и ты и ты! – старик тыкал палкой в торопливо семенящих мимо парня и девушку. Скалясь редкими гнилыми зубами из-под спутанной бороды, бомж продолжал орать людям вслед – Бегите! Но вам не скрыться нигде, глупцы! Старик упивался страхом идущих мимо, пробирая до костей своим отвратным безумием и запахом.

За тяжелыми массивными дверями метро Витя быстро отогнал ненужные негативные мысли, ни к месту добавленные этим ненормальным дедом, и потрепал за руку спутницу.

– Вот больной! Эй, ты как? Испугалась сильно? Бред какой-то? Я понял, это миграция сезонная. В газете писали, что жители домов у нового полигона жалуются, что военные уничтожают старые боезапасы ночами. А эти мелкие твари летели, надышались чем-то и попадали. Завтра сто пудов в газете напишут! – Витя старался разбавить впечатления, чтобы успокоить без сомнения сильные переживания Марины.

– Да… ага… аха… да… да… – отвечала Марина автоматически, как под легким гипнозом. Внезапно девушка замолчала и после минутной паузы вдруг резко остановилась и заглянула в глаза спутнику:

– Витя, а ты знаешь, что по-настоящему страшно?

– Что? – с осторожной тревогой поинтересовался парень.

Марина обернулась и кивнула головой в сторону входных дверей метро.

– Страшно на долю секунды пустить в голову мысль, что этот безумный бомж не такой уж и безумный, а его крики – не просто вопли больного на голову.

Витя поперхнулся. Его лицо непроизвольно исказила гримаса презрения к объекту за дверями от мимолетных воспоминаний его вида и запаха.

– Да хватит тебе, не бери в голову! Этих ненормальных как собак на каждом углу, если всех слушать, сам сдуреешь. Пойдем быстрее, а то не успеем уехать! – Витя приобнял Марину за талию и деликатно увлек в сторону турникетов.

Хотя метро должно было работать еще не меньше двух часов.

ГЛАВА 6

Утро следующего Витиного дня началось, как обычно, с ленивого копания рукой под подушками в поисках пульта от телевизора.

– Здравствуйте! Выпуск новостей на первом. Вчера в Краснограде около полуночи жители города могли наблюдать миграцию огромной популяции красноградских светлячков. В этот раз путь миграции прошел прямо посреди нашего славного города, и все решили, что это что-то сверхъестественное. Многие жители приняли их появление как какое-то мистическое событие. Но, к огромному сожалению для людей с богатым воображением, данное происшествие имеет простое научное объяснение, и никаких чудес тут нет – четко и надменно, с явной долей насмешки, проговорила рыженькая улыбчивая дикторша.

– Как же выразительно и невинно хлопает ресницами! Сразу понятно, что подруга не меньше как профессор-энтомолог. Прям, как в американских приключенческих фильмах, всегда есть девушка—профессор 25 лет с 4—м размером «глаз». Профессорша восторгает зрителей широкими знаниями и узкими шортами, как трехэтажный бело-розовый торт впечатляет гостей на свадьбе. И от того и от другого все хотели бы получить сладкий кусочек, хоть маленький, но стоит это дорого… – Витя коварно усмехнулся собственным циничным мыслям и зарылся головой в подушки.

– Из-за аномально низких температур в южных широтах миграция началась раньше времени и сместилась с обычного пути… – не унималась стенографировать усердная дикторша.

– Глянь-ка! Угадал! – встрепенулся и вынырнул на свет Витя. – Миграция светлячков, дорогие мои уважаемые дурачки! Простая миг-ра-ция дурацких свет-ля-чков! Любой лох догадался бы, а вы, дорогие зрители – нет! Жаль, что не миграция слонов или тюленей, это хотя бы прикольнее было… и правдоподобней… – зевая, молодой человек сполз с кровати и сел на пол, понимая, что иначе Морфей его опять победит с большим отрывом.

Следующим действием пришлось с элегантностью коровы на льду подняться на ноги. Это уже полдела, оставалось закрепить успех кофе, потом в свежий душ, в скрипящий лифт, в пятнадцатый автобус, в поганый универ… Парень с трудом доплелся до компьютерного столика и сонным глазом, тем не менее, за одну секунду, среди коробок от пиццы, хлебных и мандариновых корок определил чашку почище. Затем Витя направился в кухню и ткнул электрочайник с водой.

– Ну что, новый день, начнем тебя с хорошего кофе, а потом изгадим походом в универ, а потом снова сделаем хорошим и поведем лучшую половину в ботанический сад. Тот самый сад, в который я так давно хотел её сводить. Сам, конечно, без напоминаний – порхали мысли в туманной пелене в голове парня, который чудесным образом опять лежал в кровати, как опоссум в гнезде из подушек, и почти засыпал.

Резкий прерывистый мелодичный звук с тумбочки вернул его сознание в реальность, от которой уже было не отвертеться. Это пришла смс-ка.

Человеческое любопытство всегда будет сильнее любого сна, лени, усталости или нежелания идти в универ. Видимо, дело в детской мечте, которая у каждого появляется и сохраняется робкой надеждой на всю жизнь. Каждый в глубине души верит, что однажды придет та самая смс, что ты признан наследником почившего дяди-миллиардера из Англии. И тебе надо срочно выехать выбирать новый герб, дворецкого и ключи от винного погреба. Поэтому или нет, но Витя, недовольно бурча, дотянулся до телефона.

– Ну что, небось, опять повезло и одобрен кредит в Смарт-сран-банке или на вашем счете —500 рублей? Займи, но положи… займи, но выпей лучше б смс рассылали. Это было бы к месту в пятницу. Особенно для тех, кому не запрещают пить и курить. А я сегодня буду в волшебной стране соков, бутербродов и чипсов, где правит бал княгиня добра и здоровья Марина. Надо ей выдумать что ли имя королевское …Марисобель …Маринелла …Маринетта-София ре Раннон. О чем я вообще!

Тем временем ленивые пальцы, наконец, попали в желтый значок мультяшного конверта, и сообщение развернулось на экране.

«Доброе утро, пупсёнок! Не забудь, сегодня за мной в 16, идем в парк на пикничок. Целую!» – прочитал парень текст сам себе вслух.

– Да будто я не помню! Память моя – залог здоровья моего. Психического уж точно, – Витя умилительно улыбнулся, внезапно оживился и, смахнув с грядушки кровати полотенце, помчался в душ.

ГЛАВА 7

Детскую комнату, выполненную в розовых тонах, заполнила пелена уютного вечернего сумрака. Алые розы, вишневые фиалки, голубые колокольчики в человеческий рост следовали на стенах друг за другом в полутьме как цветочный хоровод в тени сказочного леса. Можно было ощутить себя котенком, который пробрался в цветочную лавку после закрытия и крадется к витрине, чтобы там уснуть. Потолок комнаты в цвет неба мягко подсвечивали люминесцентные звезды. Под ними покачивались подвешенные на нитях золотистые облака из ваты. В глубине комнаты за разбросанными мягкими игрушками на белом ковре и сундуком с наклейками у большого окна стоят две кроватки.

У одной из них темно, и еле-еле светится лишь ночничок в виде зеленой ромашки. В кроватке спит девочка, раскинув черным солнцем длинные волосы по подушке. На ее лице застыло безмятежное умиротворенное выражение. Казалось, ей снится что-то очень хорошее и приятное, что-то такое теплое и нежное, как стакан теплого молока и печенье на ночь.

У второй кроватки горит приглушенный свет настольной лампы, и Тоня нежными и ласковыми движениями расчесывает гребешком волнистые волосы дочки.

– Мелисса, девочка моя, ты любишь маму? – Тоня решила сделать еще попытку что-нибудь разузнать о тех необъяснимых событиях, не дающих ей ни на минуту покоя.

– Да! – коротко отрезала девочка, смотря в противоположный угол комнаты.

– Малышка моя, любимая, расскажи своей любимой мамочке, что тогда случилось?

– Я не помню! – с видимым волнением ответило дитя.

– Меля, это не смешно, ты должна все мне рассказать, что знаешь! – добавив строгости решила немного поднадавить мама.

– Я не помню ничего, правда! Мы пошли за белым кроликом и… и… всё… я не помню…

– Да-да, милая, я помню про этого проклятого белого кролика! Что было дальше? И почему ты не снимаешь эту красную повязку с руки?

– Она мне нравится!

– Но она уже такая грязная, давай я сниму её и постираю?

– Нет, мама, нельзя!!! Нет!!! Я… я сама! – вскрикнула девочка. В её глазах метнулся глубинный ужас и отчаянье.

Тоня поняла, что ребенок что-то знает и упорно не говорит.

– Почему?! Что ты там видела?! Что произошло с Кристиной?! Ты должна мне всё рассказать! – повысив голос, сделала еще попытку Тоня.

Мелисса оглянулась на кроватку сестры и затем уставилась протяжным пронзительным взглядом в самую глубину глаз своей матери. В зрачках дочери, как в бесконечном колодце, где-то на самом дне, где еще блестела вода, Тоня увидела собственное отражение. Оно стало заливаться чернилами и превратилось в черный силуэт. Тьма в мгновение ока заполнила дно и устремилась вверх к Тоне. Зрачки с роговицей девочки затопило сплошной черной краской. Мелисса моргнула, и на маму снова смотрели чистые и невинные серые глазки.

Тоня машинально отпрянула. Это сейчас было на самом деле или её воображение играло злую шутку из-за пережитых событий в ее юности? Внутри женщины всё похолодело. Сильнейший мороз льдом сковал все мысли и чувства, дыхание и сердце. Она уже когда-то чувствовала что-то подобное и, с огромным счастьем, забыла, как самый страшный сон. Тоня была уверена, что никогда не вспомнит и ничто никогда не напомнит, но… Её губы начали слегка дрожать и всё внутри опустилось: «Этого не может быть… это опять… опять… нет… это невозможно… всё опять возвращается?.. не надо, ведь тогда же все закончилось…».

– Мелисса! Заечка… скажи маме, не бойся, только честно. Ты видела что-то страшное? Да? Черную фигуру? Скажи! Да? Ну, пожалуйста, скажи… – женщина дрожащим тихим голосом сделала последнюю отчаянную попытку вытянуть хоть что-то из дитя.

– Нет – тихо шепнула девочка и завернусь с головой в одеяло.

ГЛАВА 8

Свет лампы погас. Дверь детской комнаты мягко и бесшумно закрылась, забирая последний луч света из прихожей. Мелисса, немного поворочавшись, еще раз поправила подушку и повернулась на другой бочок. Тут же, как укол иглой, девочка почувствовала сильный дискомфорт. Она резко распахнула глаза.

У окна, оперевшись о подоконник ладошками, самодовольно улыбаясь, стояла темная фигура Кристины.

– Это ты во всем виновата, Мелисса! Ты! Это всё из-за тебя! Ты потащила нас в эти кусты за кроликом! А никакого кролика там не было. Молчи, иначе я расскажу маме и папе, и они выгонят тебя из дома, и больше никогда не будут считать своей дочерью! Ты будешь никому не нужна! Поняла меня?! А теперь спи!

ГЛАВА 9

Цепь яростно вгрызающейся в стволы бензопилы, как клыки голодной тигрицы, поймавшей олененка, разорвала вдребезги утренний покой загородного жилого комплекса «Парусное».

Рома и несколько его школьных друзей в комбинезонах и плотных рукавицах выпиливали и вырубали под корень соседский сад, в котором случилось непонятное несчастье с его детьми.

Мужчины нещадно уничтожали деревья и кустарник, продвигаясь шаг за шагом вглубь ощетинившихся колючих джунглей, к тому месту, где Рома нашел девочек.

Из непролазной чащи веяло запахом сырой земли, гниющей коры и прохладой погреба.

Все быстрее и больнее в висках Ромы стучал тревожным маршем пульс, все живее стягивались и складывались в одно цельное полотно обрывки и штрихи воспоминаний от тех событий неделю назад. После того момента, как его глаза так вовремя заметили сачок для бабочек.

ГЛАВА 10

Воспоминания возвращались к Роме дурным психоделическим кино. Теперь он вспомнил всё. Он заметил сачок и стремглав бросился к нему. Он подхватил его из травы, осмотрел и, отшвырнув прочь, бросился в дебри. Он проламывался как лев, инстинктивно защищая только глаза, а в остальном, не думая ни о чем, кроме девочек. Он не чувствовал боли от раздирающих тело шипов и веток, впивающиеся в уже разодранные раны.

– Мелисса! Кристина! Где вы? Дочки! – кричал он, отламывая ветки разодранными в кровь руками, пробираясь где-то уже в сердце этого проклятого сада. Черные стволы деревьев и кустарников сплелись в безобразную прочную паутину. Кроны деревьев плотно прилегали друг к другу и не хотели пропускать дневной свет. Темно—зеленый туман плыл перед глазами и не позволял видеть дальше пары метров. Только кое-где отдельными желтыми тонкими нитями лучи солнца пронизывали гнетущую сырую мглу.

Тоня пробиралась следом, доламывая за ним ветки, с обезумевшим от горя взглядом. С неистовой надеждой она всматривалась в непроглядный зеленый туман.

Каждые несколько шагов он останавливался и весь превращался в слух. Не донесется ли голос или хоть какой-то звук от его дочек? Тоня каждый раз натыкалась на него, хватала за плечо и тоже вслушивалась изо всех сил.

Вдруг совсем рядом Рома услышал приглушенный всхлип, потом еще и еще один.

Он тут же бросился в ту сторону, уже просто выламывая дебри с неистовой силой. Всё глубже и глубже, не разбирая пути, окончательно разодрав все раны. Звук плача и всхлипы раздавались всё громче и отчетливее.

– МЕЛИССА! Мелисса! Кристина! Это я! Папа! Мелисса, Кристина, ответьте! – его сердце колотилось с такой силой, что казалось бьёт о саму грудную клетку.

Еще ветки, еще проклятые ветки и всё громче звук плача. Собрав последние силы, рывком он проломил последние сплетения, завидев явный тусклый свет за деревьями.

Перед его глазами открылась круглая полянка с аккуратно преклоненными к земле деревьями. На нее проливался столбом желтый свет, но изучать поляну было некогда, его внимание полностью приковало другое. Посреди поляны между поваленных стволов лежала девочка. Девочка с черными волосами, в одежде Кристины, над которой на коленях, обняв руками и уткнувшись в плечо, рыдала Мелисса.

Они с Тоней бросились к ним. – Что случилось?! – шептали они единственный вопрос на все лады. Но было не до разговоров, и отец вихрем подхватил на руки Кристину, а мама подхватила в крепкий замок объятий Мелиссу. Они быстро и не оглядываясь, как им показалось, за минуту выбрались обратно на свет.

ГЛАВА 11

Сейчас же Рома с пилой в руках и топором за поясом вновь хотел добраться до этого проклятого страшного места и осмотреть всё в подробностях. Найти любые улики или лучше ответы хотя бы на некоторые мучавшие его вопросы.

Тогда, в тот страшный день ему было некогда рассматривать все в подробностях, главное было вывести девочек и убедиться, что с ними всё в порядке.

А в порядке с ними не было ничего.

Когда они выбрались из сада и положили Кристину на скамейку, при свете солнца можно было окончательно убедиться, что это была она… и не она. Девочка была без сознания, бледная как кукла, а ее волосы теперь были как смоль черные и прямые. Они так боялись, что она не откроет глаза. Через минуты, не разбирая дороги и ограничений скорости, они мчались в областную больницу. И тогда при самом въезде в больничные ворота Кристина пришла в себя и открыла глаза. Это было так символично. Ворота у въезда украшали два бронзовых ангела. И это было просто чудо! Они тогда выдохнули как никогда в жизни не выдыхали. Только вот её взгляд, он стал другим, безразличным и отрешенным. Она больше никогда никому не смотрела в глаза. С тех пор она смотрела обычно только перед собой, не замечая людей, и до сих пор не сказала ни слова. Мелисса – она все та же, но ничего не рассказывает, она будто чувствует вину и не отходит от Кристины. Но та безответно холодна как льдинка. Но это все пройдет. Просто нужно время.

По чудесному совпадению то же сказал и психиатр. Сеансы у него закончились успешно, но только для его финансового состояния. А для состояния Кристины – никак. Доктор сказала, что это потрясение непременно пройдет, главное, не бросать их одних и заботиться о девочках. Но вот когда это потрясение пройдет, она почему-то не смогла сказать. Как удобно! С тем же успехом можно было отнести деньги гадалке или всеведающей бабке с первого этажа.

Внезапно воспоминания Ромы оборвал окрик друга: – Ромыч, нашел, кажись что—то, иди, посмотри.

Им удалось прорубиться к той самой поляне. Круглый пятачок земли метров 10 в диаметре с деревьями, прижатыми какой-то силой к земле. Стволы пятилетних кленов и осин были уложены в аккуратный рисунок по краю неглубокой карстовой воронки. Стволы были такие гладкие и черные, будто случился пожар, и они обгорели. А самое отвратительное было, что стволы безобразно сплетались и обвивались друг с другом как огромные черные змеи. Поляну всё так же освещал ровный желтый столб света. Очевидно, солнце смогло проникнуть сюда, когда деревья перестали мешать и улеглись в эту психоделическую аппликацию. Рома обследовал всю площадку сантиметр за сантиметром и каждый черный ствол. Да, это действительно была сажа. Но иных результатов, кроме испачканных черных ладоней, у Ромы и его друзей не было. Внезапно он будто на что-то наступил и тут же убрал ногу. Мужчина наклонился, и его пальцы поймали кусочек материи, втоптанный в землю. Он потянул за него и вытянул какую-то тряпочку. Это была ленточка, грязная мятая красная ленточка.

ГЛАВА 12

12 июля выдался особенно безоблачным днем с ослепительно синим небом и ярко-жёлтым кругом солнца, порождающим в глубине то чувство лёгкости и ожидания ежесекундного чуда в душе, за которые так все любят это время года.

Уже не помнились убитые безвозвратно 2 часа практики в универе. Витя был здесь и сейчас и шел к автобусной остановке. С сумкой для пикника – в одной руке, во второй – с щебечущей всякую прекрасную чушь Мариной, в третьей же – с её сестрой Аллой и её флегматичным ухажёром Женей.

Загадочный чувак, очевидно, вынесенный ночью Аллой из музея антропологии. По уровню интереса для Вити он представлял из себя черный ящик из «Поля чудес», который предложили открыть за 20 рублей. Он, разумеется, отказался и ящик унесли и выкинули в мусорку, так и не открыв. «Потому как, что там может за 20 рублей? Подумать страшно. Ан нет, сердобольная Алла видно нашла и открыла, вынула и с собой уволокла. И вот дотащила… аж сюда! Зачем интересно брать с собой их было? Вот какая-такая сильная сестринская любовь!» – Витя улыбнулся своим циничным мыслям и довольный собой подмигнул Марине.