скачать книгу бесплатно
– Сейчас ты возьмёшь меня за руку и пойдёшь следом. Будешь делать всё так, как я скажу. И совсем скоро окажешься в стенах дворца.
Не дожидаясь ответа, Инсар обхватил мою ладонь и потянул за собой, к окну. Инсар вылез сам и вытащил меня следом.
– Нужно залезть на крышу, я подсажу тебя.
Можно было не отвечать. Действия следовали сразу же за его словами. Инсар решил, что самым лучшим способом покинуть квартал будет бег по крышам, плотно прилегающим друг к другу. Топот наших ног, казалось, раздавался далеко вокруг. Иногда расстояние между крышами было таково, что его легко могла перешагнуть даже я. Иногда – требовалось разбежаться.
– Мы уже у границы квартала. Ещё немного и мы будем в безопасности…
Позади раздались крики преследователей. На нас неслось с десяток головорезов. Внезапно Инсар резко пригнул меня к крыше. В воздухе над головой раздался свист – головорезы запускали метательные диски с зазубренными краями.
С одной стороны – головорезы, с другой стороны – такое огромное расстояние до соседней крыши, располагающейся чуть ниже, что мне никогда в жизни было бы не пересечь её, даже будучи взрослой. Инсар подхватил меня на руки:
– Обхвати меня за шею, руки – замком. И не разжимай их не за что. Прижмись крепче.
Мне пришлось повиснуть на рабе, как той дрессированной обезьянке, обвив его торс ногами и обхватив за шею. Раб сделал несколько крупных шагов назад, по направлению к головорезам, потом разбежался и, оттолкнувшись ногами, на мгновение словно завис над пропастью между соседними крышами. Сильный удар – раб приземлился на другой стороне крыш, едва ощутимо дёрнувшись. Один диск всё же достиг цели, распоров ему кожу на плече. Инсар обернулся, посмотрев на банду головорезов, и легко побежал дальше, спустившись с крыши парой крупных прыжков. Через пару улиц раб осторожно спустил меня на землю, но руки из ладони не выпустил, ведя обратно во дворец.
Меня хватились – огромное количество стражников прочёсывали кварталы. И совсем скоро я предстала перед взбешённым отцом, правителем Верксала. При виде меня, живой и невредимой, его лицо просветлело, но лишь на миг, чтобы вновь потемнеть.
– Чтобы к сегодняшнему вечеру от квартала гадюк и камня на камне не осталось, – резко бросил отец.
– Это будет непросто сделать, – возразил кто-то из Советников.
– И неразумно, – вторил ему второй, – наживём себе врагов, бороться с которыми будет непросто.
– Очистить квартал сегодня же,– ещё раз повторил отец, – эта язва разрастается всё дальше… Бросить все силы. В живых не оставлять никого.
Советники недовольно зацокали языками, но приказ был отдан – и стройные ряды войск отправились зачищать квартал.
– А теперь подойди, раб.
Отец обратился к Инсару.
– Как могло выйти так, что «бессмертный», поклявшийся служить, подверг опасности жизнь моей дочери? Может быть, тебя переоценили? И стоит от тебя избавиться сейчас же?
– Он не виноват, отец, – подала голос я.
– Вот как? А кто же?..
– Лошадь, подаренная тобой, понеслась прочь, прямиком в тот квартал.
– Это не оправдание. Он должен был костьми лечь, но остановить лошадь.
– Он не мог.
– Почему?
– Потому что я отослала его прочь, на кухню, – нехотя призналась я.
– Я не верю своим ушам. Тебе, Артемия, мало прочих слуг на побегушках? Ты неэффективно используешь раба, подаренного тебе для защиты, и подвергаешь свою жизнь опасности.
– Да, отец, – пришлось признаться мне.
– Ты будешь наказана. Раб всё равно допустил ошибку. И кажется, тебе не стоило дарить это животное. Придётся избавиться от одного из них. Выбирай.
– Раб не виноват. Он спас меня.
– Значит, умертвим животное, как только зачистят квартал. А сейчас ступай к себе. Не покидай пределы комнаты без моего на то разрешения.
Я поклонилась и двинулась на выход из зала, как услышала голос отца:
– И Артемия. Ты будешь присутствовать при том, как мясник заколет эту лошадь. Ты должна знать, что у всего есть цена и уметь нести ответственность за свои ошибки. И не только. Принимая решения, будь готова проследить за их исполнением.
Урок отца оказался суров. Несчастное животное привели в зверинец на следующий день. Мясник заколол лошадь словно свинью и в два счёта освежевал её тушу. Даже шкуру он снял ловко, ни разу не испортив её. Позже она займёт своё место на полу моей комнаты. По приказу отца.
Я старалась не разреветься, глядя на то, как хищники с удовольствием отрывают куски мяса от свежей туши, но едва переступила порог комнаты, дала волю слезам. Забыв на время, что раб Инсар следует по пятам, не оставляя на минуту.
Чьи-то пальцы легко и невесомо коснулись волос. Я подняла голову, увидев Инсара, замершего возле меня, и от удивления даже перестала плакать. Рабам не позволялось касаться хозяев без разрешения. А этот молчаливый истукан гладит меня по голове, словно он мне – ровня.
– Из-за такого глупого животного не стоит ронять столь драгоценную влагу, Артемия.
– Может быть, ты хотел сказать, из-за собственной глупости?
Инсар молча пожал плечами и отошёл, вставая у двери.
– Ты всегда такой молчаливый?
– Моя обязанность заключается в ином.
– Раньше меня повсюду сопровождал учитель и охрана. Он был моим другом. Теперь вместо него за мной всюду следуешь ты. Твоя новая обязанность – быть моим другом и не раздражать меня своей молчаливостью.
Раб веселится – я это читаю в его глазах. Едва ли не помирает со смеху, но где-то внутри, за своей молчаливой оболочкой.
– Нельзя стать другом по приказу.
– Наверное, ты прав. Я приказываю тебе попытаться стать моим другом. И не молчать. Будь добр, отвечать не двумя – тремя словами, если я спрашиваю тебя о чём-то.
– Этот приказ более разумный.
– Благодарю. Я рада, что раб оценил уместность моего приказа.
Глава 12. Прошлое
Инсар оказался неплохим собеседником, всё таким же немногословным. Но, по крайней мере, теперь он не возвышался за моей спиной молчаливой каменной глыбой. В его верности не приходилось сомневаться. Он своими действиями доказывал, насколько хорошими стражниками могут быть «бессмертные». Даже отец, суровый и скупой на похвалу, одобрительным кивком приветствовал раба, всюду следующего за мной. На тренировках Инсар находился неподалёку и молча наблюдал за моими попытками научиться держать в руке меч. Учитель уже выбился из сил объяснять, как надо это делать правильно. И, похоже, похоронил надежду обучить меня хотя бы азам, которыми должны владеть абсолютно все благородные: и мужчины, и женщины. В очередной раз тренировочный меч вылетел из моих пальцев. По лицу раба скользнула усмешка. Кто-то другой бы её не заметил, но когда проводишь много времени с таким, как Инсар, поневоле начинаешь понимать малейшее изменение мимики .
– Подай мне меч, Инсар…
Я взяла протянутое оружие.
– Тебе смешно? Ты смеялся.
– Я не хотел насмешничать над попытками госпожи научиться владеть мечом.
– Отец говорит, что смеяться и насмехаться означает не одно и то же.
– Справедливое замечание. Да, мне смешно наблюдать за этими попытками.
– Вот как? И что же я делаю неправильно?
– Прежде чем обучать искусству владению мечом, отрабатывая удары, нас заставляли повсюду носить меч с собой. Есть, спать вместе с ним. Так, чтобы он стал естественным продолжением руки. Госпоже это ни к чему, будет достаточно хотя бы того, чтобы он не был чужеродным и лишним в ладони. К нему нужно просто привыкнуть.
– Хорошо. Начну привыкать к нему завтра.
– Сегодня, – возразил Инсар, – занятие ещё не окончено. Нужно начинать сегодня. Или постоянно откладывать на потом.
Инсар оказался прав. И уже через пару занятий меч держался в руке более уверенно, не выпадая из неё при легчайшем ударе. Инсар показал как нужно отбивать простейшие выпады.
– Хорошо. А теперь отойди к краю тренировочного поля. Отец не любит бесполезных людей. И если он узнает, что охранник за несколько дней научил меня большему, чем учитель фехтования за две недели, он велит избавиться от него. А мне не хотелось бы лишать человека головы только потому, что война – не столь привычное занятие для нашего народа, как для твоего.
***
Колесо времени вращалось своим чередом. И можно было бы забыть о том, что отец отдал приказ сровнять с землёй квартал Жалящих Гадюк. Он хотел единым движением вырвать рассадник заразы. И казалось, что это ему удалось. Конечно, часть головорезов растворилась на многочисленных улочках города, но для того, чтобы вернуть былое величие, им потребуется очень много времени. Так мы думали. Жалящим гадюкам вырвали ядовитые зубы – так говорили при дворе моего отца Советники. Они улыбались, восхваляя его мудрость, хотя чуть больше двух лет назад некоторые из них выступали против такого решения. Их улыбки и льстивые речи и временное затишье смогли усыпить даже бдительность моего отца. И однажды ночью оставшиеся Жалящие Гадюки вновь дали о себе знать.
Спокойный сон вдруг прервался, подёрнувшись тревогой, отчётливо разлившейся в ночной тишине. Я вздрогнула и села в кровати, чувствуя, как рот зажала рука.
– Тише.
Инсар. Тревога отступила. Непонятно только как давно раб находится в моих покоях, притаившись по одну сторону кровати.
– Никаких резких движений. Вставай и отступай в дальний угол комнаты. Вон туда. Он не просматривается из окна. Торопись, но не спеши.
Я последовала приказу с колотящимся сердцем и холодным рассудком. Инсар знает своё дело. За прошедшие два года он не раз успешно защищал меня от покушений. Быть дочерью правителя – значит, постоянно находиться под ударом. Обязательно найдётся тот, кто захочет подействовать на решения отцов через его детей.
Инсар, пригнувшись, скользнул к окну. Тишина и темнота. И вдруг в оконный проём скользнули две тени. Мягкая поступь и плавные движения, словно у «крадущихся» из охраны правителя. Но никто из них не стал бы красться ночью. Шум борьбы и едва слышные крики. Движения Инсара настолько быстрые, что за ними тяжело уследить взглядом, особенно в темноте. Мне остаётся только догадываться, как он различает врагов в темноте, так скоро расправляясь с ними. За одними следуют другие. Они лезут в окно, словно муравьи на оставленную кем-то дорожку из крупиц сахара. Мой охранник справляется с ними и высовывается в окно, проверяя, нет ли кого ещё.
– Как они забрались? Здесь так высоко…
– У них есть навыки, предназначенные для того, и специальные приспособления, -тихим голосом отвечает Инсар.
– Почему остальная охрана не среагировала? Где они все?
– Возможно, их умертвили. Или во дворце завёлся предатель…
Я различаю на лице одного из нападавших татуировку разинутой змеиной пасти.
– Это гадюки.
Тревога вновь бьёт меня крыльями по лицу.
– Нам нужно в отцовские покои. Живо.
– Неразумно. Я проверю всё и только после этого…
Но я уже метнулась к дверям. Раб настигает меня в два счёта и встряхивает за шиворот, как щенка.
– Стой на месте. Это небезопасною
Я одёргиваю платье вниз и указываю рукой на тела:
– Это – Гадюки, а там – мой отец, приказавший сровнять с землёй их квартал. Ты отправишься к отцу. Это не просьба, а приказ. В противном случае, я завтра же попрошу его, чтобы он продал тебя или подарил кому-то другому. Если к тому времени он ещё останется жив.
Да, к пятнадцати годам я научилась отдавать приказы и ставить ультиматум. Ему придётся поступить так, как велю, даже если это небезопасно. Он вздыхает:
– Держись позади меня.
Инсар скорым шагом покидает покои. Мы минуем коридор. Во дворце тихо. Только на полу то тут, то там лежат умерщвлённые охранники. Вдалеке слышится шум борьбы. Инсар ускоряет бег и врывается в покои отца. Бросает мне через плечо, чтобы я не совалась следом. Но мне спокойнее находиться за его спиной даже в пылу битвы, чем стоять одной в пустом и тёмном коридоре. Я скольжу следом и становлюсь возле дверей. Отец лежит на кровати и тяжело дышит. В тёмной комнате сражаются воины из охраны отца с несколькими нападающими. Инсар приходит на подмогу и вместе они быстро расправляются с головорезами. Я бросаюсь к постели отца. Кто-то из его охраны зажигает масляную плошку. Отец жив, но бледен и по лицу струится пот. Я тянусь к нему рукой, но раб оттаскивает меня прочь.
– В него стреляли отравленными иглами. Они тонкие, как волос и едва заметны.
Я наклоняю голову набок и замечаю, как в некоторых местах едва золотятся тонкие иглы. А ведь я могла бы напороться рукой на одну из них… Один из охранников спешит прочь, вызывая подмогу. И скоро ночные коридоры заполняются запасными отрядами воинов, туда-сюда снуют советники и лекари. Мне велят вернуться к себе и не путаться под ногами.
В комнате – пусто и даже прибрано. Словно никто не пытался напасть. Я с ногами забираюсь под одеяло и мгновенно застываю от неприятного ощущения, холодком скользнувшего вверх по ноге. Холодное, гладкое тело змеи обвивается вокруг лодыжки и забирается всё выше. Ужас сковывает горло и не даёт вымолвить ни слова. Паника вырывается частым дыханием изо рта и следом за тем кольца змеи скручиваются всё туже вокруг ноги. Она уже обвила колено…
Я осторожно откидываю одеяло в сторону и смотрю на змею, оставленную кем-то в моей постели. Гадюка с разинутой пастью раскачивается из стороны в сторону. Вертикальные зрачки устремлены прямо на меня. Мне хочется закричать от ужаса. Но вместо того в голове вдруг раздаётся странный тихий шелест и шипение. Смысл их мне неясен, но паника отступает. Как и замедляются движения змеи.
Она неподвижно застыла, как и я. Моя рука поднимается и медленно приближается к голове змеи. Ещё миг – и пальцы коснутся змеиной треугольной головы… Но тут дверь в покои распахивается. Резкое движение нарушает установившееся равновесие. Змея, словно очнувшись, разевает пасть и отклоняется назад, готовясь атаковать. Ей не суждено сделать рывок вперёд. Голова отлетает прочь, срезанная метательным диском.
Глава 13. Прошлое
– Твой отец пришёл в себя и хочет тебя видеть, – говорит Инсар, мечась по покоям и переворачивая всё вверх дном. Я мгновенно вскакиваю на ноги, готовая бежать к отцу, но останавливаюсь:
– Не стоит устраивать здесь беспорядок.
– Не стоит мешать мне выполнять мою работу, – отвечает мне в том же тоне Инсар и останавливается только тогда, когда убеждается, что больше ни одной змеи нет. Впрочем, как и моей комнаты, теперь утопающей в распотрошённой одежде и перевёрнутой мебели. Я вздыхаю, но иду следом за рабом, поглядывающим по сторонам. Отец полулежит в постели горе подушек, всё ещё бледный, но уже отдающий приказы слабым голосом. Это скорее тихий шелест, чем привычный мне громкий голос, но даже к едва слышимым словам прислушиваются.
– Выйдите все. Ты, Артемия, подойди ближе.
Я подхожу к кровати и, не удержавшись, присаживаюсь на самый край. Обхватываю горячую сухую ладонь.
– Тебе придётся покинуть дворец на время… Слишком опасно. Сегодняшняя ночь показала, что враг смог подобраться так близко благодаря поддержке кого-то из наших сторонников. Я не намерен тобой рисковать ещё раз.
– Но я…
– К тому же и без того подходит срок отправиться в Далмат. Ничего страшного, если ты приедешь туда немного раньше привычного срока.
– Надолго?
– На срок обучения и настолько, насколько понадобится, чтобы искоренить заразу. Хотя бы вырвать как можно больше сорняков. Отправляешься сегодня же, с рассветом.
