скачать книгу бесплатно
Я поболтал с Мадлен ещё немного и отправился прочь. Прошёл мимо дома Густава, зная, что Аманда остановилась у своего дяди. В одном из окон второго этажа через щель створки пробивалась тонкая полоска света. Не дотягиваю до её уровня? Внутри неприятно царапнуло: даже шлюха так подумала, чего говорить о самой красотке? Пробежался пальцами по тонкому кружеву. Не дотягиваю… Ха. Это мы ещё посмотрим.
Глава 10. Аманда
У дома дяди Густава мне наперерез кинулся Андерс с выпученными от страха глазами. Я пробежалась по нему взглядом, прикидывая в уме, могу ли рассчитывать на него. Отчего-то казалось, что не могу. Я подавила вздох разочарования. Увы. Интуиция подсказывала мне, что помочь может только Рик. Но иметь дело с этим наглецом мне не хотелось. Он выставил меня за дверь, посмеявшись надо мной. Похоже на него моё обаяние и красота не действовали. Нет. Не так. Он всё прекрасно видел и понимал. И я была более чем уверена, что он был бы не прочь развлечься – и только… Больше ничего. Этот циничный тип не собирался ради меня и пальцем шевельнуть!..
Болезненный щелчок по носу. Бессилие – давно забытое мной ощущение. И тем горше его было чувствовать именно сейчас, когда одной мне было не справиться, а положиться – совершенно не на кого. Но сдаваться я не собиралась. Аманда Вебер стала Амандой Штерн не для того, чтобы прозябать в болоте уныния.
– Андерс, – промурлыкала я, – на что ты готов ради своей… наречённой?
Проклятое слово не хотело выскальзывать изо рта. Внутри я как следует скривилась, произнося его. Но внешне я – само обаяние. Андерс икнул от неожиданности, подобрался и окинул меня томным взором. Наверняка в этот момент он вновь почувствовал себя парнем хоть куда. Плевать, что он о себе думает, и даже если он протянет свои волосатые ручонки, так уж и быть, потерплю парочку объятий.
– На всё! – решительно заявил он.
– О-о-о-о… Теперь я вижу, что зря сомневалась в тебе… Стало быть, ты поможешь мне решить небольшую проблему? Поможешь найти обидчиков, разорвавших на части бабулю?..
Андерс кивал, словно заведённый, но при последних словах вдруг застыл и как-то нерешительно посмотрел на меня. Да что же это такое! От мужчин у жителей Вольфаха остались только яйца и трёхдневная щетина!..
– Аманда, любимая…
Любимая? А не слишком ли тебя разнесло, деревенщина?
– Не говори мне о любви, Андерс! Твои слова идут вразрез с твоими поступками…
Так. Самое время как следует вильнуть хвостом. Я всхлипнула и опрометью кинулась вверх по лестнице, хлопнув дверью как можно громче. Следом раздался топот ног и стук в дверь.
– Аманда…
В ответ я лишь усерднее начала изображать всхлипывания и приглушённые рыдания.
– Ты разрываешь мне сердце своим плачем!.. – простонал под дверью Андерс.
– А-а-а-а-а… – ещё громче и жалостливее.
Вот уж не думала, что у деревенщин такая толстая шкура! Да любой другой мужчина Аугсбурга на его месте уже расстелился ковром или свернулся восьмёркой, чтобы быть одарённым хоть капелькой моего внимания. А эти… грязнули, невежды… Ходят по Вольфаху, почёсывая зад, и прячутся по углам, боясь высунуть свой нос.
Мне понадобилось ещё несколько минут усердного актёрского труда. И Андерс мужественно пообещал сделать всё возможное, чтобы помочь мне.
– И невозможное, – добавила я следом. Андерс поклялся булочками своего отца, что исполнит обещание во что бы то ни стало. Я довольно потёрла руки: готово. А чтобы он не расслаблялся, считая себя единственным претендентом, сделаю ход конём.
Глава 11. Охотник
Так… А это что за скопление народа? Я с удивлением осмотрел очередь возле оружейного магазина. Обычно там пусто. Нет. Даже не так. Обычно там настолько пусто, что торговец, глуховатый Михаил приходит туда спать, а когда просыпается от нечего делать складывает дохлых засушенных мух рядами и изображает воинские баталии. Сегодня же внутри магазина толпились люди, и возле дверей стояло ещё десятка полтора человек… Я не стал ждать, растолкал всех, пробираясь к прилавку. Для того чтобы осадить возмущавшихся, хватало одного взгляда, а особо смелым – пары тычков под рёбра.
– Эй, Михаил! – заорал я, что есть мочи, – мне нужны патроны!..
– А?
– Патроны! – я потряс в воздухе своим ружьём.
Михаил пожал плечами.
– Кончились.
– Что!? Да у тебя ещё позавчера были полки полны.
Михаил хоть и был глуховатым, но по губам умел читать прекрасно. Тогда, когда хотел понять собеседника. Во всех остальных случаях он напирал на собственную глухоту.
– Ты посмотри, сколько покупателей. Ещё до тебя всё смели. А вот эти, – кивнул он на собравшихся, – сметут даже отсыревший порох.
Я прищурился. Не поверил, что у старого прохиндея не завалялось патронов. Подмигнул и показал два пальца. Михаил улыбнулся, салютую мне в ответ тремя.
– Да ты охренел, старый!..
Я ещё раз показал ему два пальца. Но старый жлоб почуял близость наживы и не собирался сдаваться, упорно держа три пальца на прилавке. Тройная цена за патрон. Я плюнул и вышел из магазина, расталкивая собравшихся. Чёрт знает что творится… Я не узнавал сонных жителей Вольфаха: лица были освещены каким-то предвкушением, словно перед праздником.
Пройдя до угла улицы, я увидел попрошайку Петера, якобы слепого на оба глаза, и кинул тому пару монет.
– Эй, приятель. Что творится в городе?
– А… Охотник… Ну дык… Объявлена большая охота на оборотня.
– Что?
– Ага. Ты, кажется, несколько дней назад был в городе? Так вот вчера с утра объявление повесили на центральной площади… Вознаграждение за поимку твари и концерт Аманды в случае удачного завершения охоты. Говорят…
Петер с заговорщическим видом понизил голос. Поневоле я наклонился, вдыхая смрад давно немытого тела.
– Говорят, девчонка лично спляшет для того, кто принесёт ей голову оборотня… А пляшет она у-у-ух!
– Да ну… – как можно равнодушнее выдал я.
– Ага. Ты же не местный, недавно к нам прибился. А она ещё малышкой такая плясунья была!.. Подошвы горели!.. Ты только представь, как аппетитно она сейчас спляшет…
Нищий довольно заржал, потирая ладошки, лишний раз доказывая, что никакой он не слепой. Я швырнул ему ещё один медяк и пошёл в сторону центральной площади, чтобы своими глазами прочитать, чего такого могла наобещать Аманда, что смогла расшевелить даже этих вечно полусонных идиотов.
Ого. А на площади-то как людно… Мда, малышка развернулась на полную катушку. Всего за несколько дней она умудрилась перевернуть вверх дном весь город. Похоже, что стихийное бедствие по имени Аманда не остановится ни перед чем. Она и дядюшку Густава, добродушного толстяка, под каблук подбила. Иначе как объяснить то, что сейчас он стоял у стола и раздавал бесплатно ароматные булочки? Ещё тёплые, с расплавившимся сахарком сверху золотистой корочки. Рядом с ним супруга Анна разливала сильно разбавленное вино.
Народу собралось – тьма. Халявное угощение, как-никак. Чуть поодаль тренькали на скрипке и гитаре музыканты. На подмостках пару шлюх, изрядно набравшихся, лихо отплясывали, высоко задирая юбки, на радость местным мужикам. Одним словом, атмосфера была такая, словно сегодня, в четверг был ярмарочный день. Я потолкался среди зевак, прочитал объявление, прибитое на специальной доске. И едва не присвистнул. Малышка пообещала кругленькую сумму.
А рядом с объявлением была прибита афиша, изображавшая Аманду в обтягивающем трико и миниатюрной юбочке. Ну ни хрена себе. Внутри полыхнуло какой-то злобой. Малышка отплясывает в… этом? Охотно показывая всё, чем наградила её природа? А потом какой-нибудь мудак, сидя дома, дрочит, вспоминая, как лихо она крутила своей попкой на потеху публике?.. И где же сейчас сама обольстительница и возмутительница спокойствия?..
Слева раздавались одобрительные возгласы и звуки ударов. Я кое-как протиснулся сред собравшихся, увидев уличные кулачные бои. Двое претендентов на звание победителя с удовольствием мордовали друг друга, а чуть поодаль стояла Аманда в тёмно-сером платье. В том самом, подчёркивающем её точёную фигурку. Поверх платья накинут роскошный алый плащ с капюшоном, едва покрывавшем светлые волосы, собранные в высокую причёску.
Мужики, словно дурные, от души колошматили друг друга. Победителю Аманда цепляла на рубашку какую-то херню: алую ленточку с засушенным цветком и лично отирала с лица убогого кровь платочком. Потом победители соревновались между собой. Абсолютным чемпионом, как сказали зеваки, был Андерс, стоящий рядом с Амандой. Он был обнажён по пояс, лишь рубаха накинута на плечи. Здоровяк развлекал публику, поигрывая внушительными мышцами груди. Аманда хохотала, глядя на него. И поглядывала, кстати, с интересом, явно оценив мощное сложение деревенского дурня.
– Скоро твой черёд, – хохотнула красотка, пихнув Андерса локтем в бок. Тот расцвёл от небрежного касания, вызвав у меня своим весельем приступ жёлчного раздражения. Я растолкал зевак и подошёл к Аманде.
– Развлекаешься?
Она чуть вздрогнула от неожиданности, но даже не обернулась в мою сторону, продолжая смотреть на кулачный поединок.
– Делом занимаюсь.
– Да? И каким же?
– Победители возглавят отряд, который отправится на охоту за оборотнем.
– Ты хоть понимаешь, какой это кретинизм?
Девчонка возмущённо посмотрела на меня и процедила сквозь зубы:
– Кретинизм – это твоё обычное состояние. А я пытаюсь найти зверя, отправившего на тот свет мою бабулю.
Нет. Так не пойдёт. Я придвинулся ещё ближе, невольно вдохнув аромат парфюма, которым надушилась девчонка: чёрная смородина, роза и ваниль… Самый настоящий дурман, бьющий сладко и пряно в голову. Обошёл Аманду и встал спереди.
– Отойди, ты мешаешь мне смотреть.
– Ну уж нет. Если я не вмешаюсь, эти дурни затопчут мне весь лес.
Аманда иронично воздела бровь.
– Какое тебе дело? Ты же всё равно не охотишься?
– Я живу в глуши. И не люблю, когда мой покой тревожат. Подержи.
И прежде чем Аманда успела хоть что-то мне возразить, я всунул ей в руки свою шляпу. Скинул плащ к ногам девчонки и развязал тесьму рубахе, стягивая её через голову.
– Эй ты, увалень. Покажешь всё, на что способен?
Я пихнул Андерса кулаком в бок и вышел в круг. Андерс шагнул следом за мной под радостные крики собравшихся. Я обернулся, подмигнув Аманде:
– Поосторожнее с моей шляпой. И следи, чтобы никто не спёр моё ружьё.
Аманда пялилась на меня во все глаза. И могу поспорить на что угодно: ей понравилось увиденное.
Глава 12. Аманда
Ладно. Он чертовски хорош. Сукин сын снял свою рубашку прямо у меня перед носом, демонстрируя себя, любимого, во всей красе. А демонстрировать было что – широкие плечи, бугрящиеся мышцы и канаты вен, опоясывающих руки при движении. Сама не знаю почему, но рисунки вен на мужских руках всегда меня впечатляли. Хотелось тут же пробежаться пальчиками по этим дорожкам, гадая, куда они смогут завести. У Рика они вели к кистям рук с длинными, сильными пальцами. Которые – как я уже знала – могли довести до сладкого исступления. И сейчас вместо того, чтобы смерить наглеца уничтожающим взглядом, я едва ли не облизываюсь на него.
Конечно, Рик уступает Андерсу. Андерс кажется настоящим здоровяком по сравнению с Риком. Охотник более стройный и поджарый, словно хищник, кидающийся вслед за добычей. Чёрт. Надо бы оторваться от созерцания сильного мужского тела, но глаза сами охотно разглядывают крепкую мускулистую грудь. Смуглая гладкая кожа так и манит прикоснуться к ней. Даже поперечные шрамы на груди, словно от когтей, нисколько не портят впечатления. Похоже, что в своё время Рику перепало немало: один из шрамов белесой полосой спускается на живот, оканчиваясь возле впадины пупка. А чуть ниже – тонкая дорожка чёрных волос убегает вниз и прячется в брюках. Нет… Это просто неприлично – так низко носить брюки, что видны все мышцы живота. Волнующе перекатываются под кожей при каждом вкрадчивом движении Рика.
Во рту вдруг становится сухо и тело наполняется жаром. Безумие какое-то. Вот так с одного взгляда смотреть на него и переполняться каким-то сладким предвкушением, тянущим низ живота. Я смотрю на Рика, но в голове проносятся странные картины: тёмный ночной лес, проблески луны сквозь густые ветки, цепляющиеся за одежду. Запах палой листвы и влажной земли…
Наваждение. Вот что это такое. Наваждение и следствие того, что я слишком много и часто раздумываю над смертью своей бабули. Как только разберусь, сразу же уеду из Вольфаха прочь. Уеду и больше никогда, никогда сюда не вернусь.
А тем временем Рик пожимает руку Андерсу и отходит назад. Андерс сразу же встаёт в стойку и подтягивает кулаки на уровень груди, чуть сутулится и наклоняет голову вперёд. Рик в противовес ему стоит расслабленно лишь немного раскачивается на кончиках пальцев ног. Немного вверх и опять вниз, словно на пружине.
Зеваки вокруг наперебой делают ставки. Фаворит у зевак – Андерс. Никто не хочет ставить на Охотника. По мнению собравшихся сушёная вобла не конкурент быку. Сравнение сомнительное, но деревенщины никогда не могли похвастаться образным мышлением.
– Я посвящаю эту победу тебе, Аманда! – салютует мне Андерс своим кулачищем и оборачивается к Рику.
Я польщено улыбаюсь «наречённому» и шиплю в сторону мельника, принимающего ставки:
– Я ставлю на Охотника.
– Один против двадцати пяти, – сообщает мне он.
– Ставлю, – киваю я, а сама машу платочком Андерсу.
Через мгновение Андерс делает резкий шаг в сторону Охотника, выкидывая далеко вперёд правую руку. Неуловимое движение со стороны Охотника – он скользит назад. И кулак Андерса рассекает пустоту. Андерс вновь наступает. Со стороны Андерс напоминает мельницу – так сильно он размахивает руками.
В воздух взмывает то одна, то вторая рука. Охотник, словно играючи, успевает ускользнуть в самый последний момент. Андерс звереет оттого, что молотит воздух впустую и кидается вперёд, на манер деревенского бычка, наклонив голову сильно вперёд. Рикардо застывает на месте и резким выбросом левого кулака настигает цель: громко хрустит сломанный нос Андерса, а потом ещё один удар правым кулаком. И в воздух взметаются кровавые брызги. Андерс грузно оседает на землю.
Зеваки смолкли. Только что они подбадривали своего любимца, Андерса, а теперь смотрели на него, лежащего на подмёрзшей земле, и не могли поверить в случившееся. Потом раздался одинокий хлопок в ладоши, его подхватил кто-то ещё, и вскоре толпа рукоплескала Охотнику. Даже проигравшие, сделавшие ставки на Андерса, признавали, что прогадали.
– И, между прочим, я даже не вспотел, – вальяжно заявил мне Охотник, натягивая на тело рубаху, стоя опять непозволительно близко ко мне и нахально всматриваясь мне в лицо своим тёмно-серыми глазами. Красивые губы изгибаются в чуть насмешливой улыбке.
– Верни мне мою шляпу…
Я словно просыпаюсь ото сна и надеваю шляпу ему на голову. Для этого приходится встать на цыпочки и на мгновение коснуться курчавых волос. Мягкие на ощупь. С удовольствием бы запустила в них пальцы, дёргая его лицо на себя. Чёрт. Прикусываю губы, мягким уколом боли прогоняя видения, в которых он нависает надо мной, наполняя собой мучительно медленно… Взгляд Охотника прикован к моим губам. От внимания Рика не ускользнул мой мгновенный прикус губы, в глубине его взгляда тёмным огнём разгорается предвкушение.
– Я победил. Значит, теперь я возглавляю твою маленькую экспедицию. И заявляю тебе прямо здесь, мне не нужны болваны, путающиеся под ногами.
– Ты слишком самонадеян, Рикардо. Может, ты и сломал нос Андерсу, но я своего согласия не давала.
– Парочку зубов.
– Что, прости?
– Я сломал красавцу не только нос, но выбил ещё парочку зубов. Кажется, передних. Увы, но в его возрасте они уже не отрастут. Придётся бедняге свистеть через дырки или заказывать зубные протезы у цирюльника.
Рик ухмыляется. И, чёрт подери, но мне кажется смешным то, что теперь у Андерса не будет хватать парочки зубов. Андерс мотает из стороны в сторону головой и харкает на землю красным. Я стараюсь смеяться не сильно громко, когда понимаю, что Рик лишил Андерса двух верхних передних зубов. Но не могу отделаться от мысли, что теперь Андерс больше напоминает беззубого старика и в один миг лишился последней капли своего обаяния, которого, к слову, было и без того мало.
Глава 13. Аманда
– И ленточку можешь оставить себе. Я люблю… красный, но вот эта ерунда мне ни к чему. И охотно бы взял в качестве приза что-нибудь другое.
Я поправляю капюшон на голове и мельком оглядываю охотника.
– С чего вдруг ты захотел помочь мне? Помнится, ты выставил меня из своего дома… дважды.
– Да. Но кто сказал, что на третий раз всё получится точно так же. Может быть, в этот раз я буду более радушным хозяином и покажу, насколько я могу быть гостеприимным.
– А может быть, ты оставишь при себе всю свою широту души и огромное… гостеприимство, ммм?
Я нарочно медленно обвожу Рика глазами и на мгновение касаюсь кончиком языка пухлых губ. Самую малость, едва заметное движение. Но Охотник замечает его и выражение лица меняется. На нём явственно читается предвкушение и желание… Я оглядываюсь по сторонам и, призывно улыбнувшись, маню Рика пальчиком. Он наклоняется, и я едва слышно говорю ему на ухо:
– Рикардо…
