скачать книгу бесплатно
Глава 12
– «…оставьте сообщение на автоответчике, и я вам перезвоню. Возможно».
Пи-и-ип.
– Черт побери. Подожди минуту… Послушай…
Щелчок.
Ричард положил телефонную трубку на место и проехал двадцать ярдов задним ходом к перекрестку, чтобы еще раз взглянуть на указатель, который не успел прочитать. Из Кембриджа он выбирался привычным путем: нарезал круги по системе дорог с односторонним движением, наддавая и наддавая газу, пока на второй космической скорости не вылетел на прямой участок непонятно в каком направлении.
Вернувшись к перекрестку, он попытался свериться с картой, но тщетно: перекресток как назло был обозначен на самом ее сгибе, а указатель мотало ветром во все стороны. Инстинкт подсказал Ричарду, что он едет не туда, однако страх вновь очутиться втянутым в водоворот кембриджской дорожной сети пересилил, поэтому возвращаться он не стал, а свернул налево в надежде, что на этот раз ему повезет. Спустя какое-то время мужество его покинуло, и он свернул направо, затем опять налево и, совершив еще несколько таких необдуманных маневров, окончательно потерял ориентацию.
Он выругался и включил обогреватель. Нужно было смотреть, куда едешь, не пытаясь одновременно звонить по телефону, отчитывал он себя. Тогда бы он как минимум знал, где находится. На самом деле телефон в машине ему был не нужен: болтовня только отвлекает внимание от дороги. Но Гордон настоял и даже оплатил установку.
Ричард раздраженно вздохнул, сдал назад и, разворачивая свой черный «сааб», едва не сбил какого-то человека, волокущего в сторону поля труп – так, во всяком случае, показалось взвинченному Ричарду. А вообще это мог быть и фермер, раздобывший где-то мешок с удобрением, хотя что он делал здесь в такой поздний час? Фары еще раз на мгновение выхватили из темноты пробирающуюся через поле фигуру с мешком за спиной. «Не хотел бы я быть на его месте», – мрачно подумал Ричард и нажал на газ.
Через несколько минут он добрался до дороги, похожей на основную магистраль, и хотел было свернуть направо, но в последний момент передумал и свернул налево. Указателя не было.
Ричард вновь набрал номер.
«…и я вам перезвоню. Возможно».
Пи-и-ип.
– Сьюзан, это Ричард. Даже не знаю, с чего начать. Послушай, прости меня, прости, прости. Я виноват, дал маху. Клянусь, я сделаю все, чтобы загладить вину, торжественно тебе обещаю…
В нем вдруг шевельнулось чувство, что для разговора с автоответчиком он выбрал неверный тон, но это его не остановило.
– Честное слово, давай уедем куда-нибудь. Хочешь? Возьмем на недельку отпуск. Или даже на эти выходные. Точно, на выходные! Махнем туда, где светит солнце. Плюнем на всех. Даже если Гордон меня не отпустит, а он у нас мастер ставить палки в колеса. Ты ж его знаешь, он ведь твой брат. Мне просто… А вообще давай лучше на следующие выходные. Черт, черт, черт! Я уже пообещал… Нет, не имеет значения. Уедем и все. Подумаешь, не успею доделать «Гимн». Мир не рухнет. Пошел он, этот Гордон… А-а-а-а-а!
Ричард резко вывернул руль в сторону: в свете фар перед ним возник призрак Гордона Вэя.
Взвизгнули тормоза, машина пошла юзом, Ричард лихорадочно вспоминал, что нужно делать в таких случаях… По телевизору в какой-то программе показывали давным-давно. Что это за программа? Боже, даже название вылетело из головы! Где уж ему… Ах да, ни в коем случае нельзя резко тормозить. Точно!.. Мир медленно завертелся перед глазами, машину закрутило по дороге, вынесло к обочине, где она развернулась в противоположную сторону. Ричард сильно ударился грудью о руль.
– Сьюзан, я тебе перезвоню, – тяжело дыша, сказал он, повесил трубку и поднял глаза.
В свете фар перед автомобилем стояла призрачная фигура. Сквозь лобовое стекло полным ужаса взглядом на него смотрел Гордон Вэй.
Через пару секунд видение исчезло, но Ричард не двигался с места и лишь дрожал. Сколько он так просидел, неизвестно, возможно, не больше минуты, пока рядом не заскрипели тормоза и он не очнулся от яркого света фар.
Ричард тряхнул головой. До него дошло, что машину развернуло на полосе не в ту сторону, а рядом, бампер в бампер, резко остановился патрульный автомобиль. Сделав два-три глубоких вдоха, напряженный и дрожащий, он выбрался из-за руля и увидел медленно направлявшийся к нему силуэт.
Полицейский оглядел его с головы до ног.
– Сожалею, что так вышло, – стал оправдываться Ричард, стараясь говорить как можно спокойнее. – Я… меня занесло. Дороги скользкие, и я… не справился с управлением. Машину развернуло не в ту сторону. Вот, видите? – Он указал на свой автомобиль.
– Не соизволите рассказать, почему именно вас занесло, сэр? – осведомился полицейский, вытаскивая блокнот.
– Как я уже сказал, дороги скользкие из-за тумана, – пояснил Ричард. – Ну и если уж совсем откровенно, – внезапно будто помимо собственной воли выпалил он, – мне вдруг привиделось, что под колеса кинулся мой работодатель!
Офицер смерил его оценивающим взглядом.
– Комплекс вины, не иначе, – добавил Ричард, тщетно пытаясь выдавить улыбку. – Вы ведь меня понимаете? Обдумывал, как попросить отпуск…
Полицейский, казалось, балансировал на лезвии ножа между сочувствием и подозрениями и чуточку сощурил глаза.
– Выпили, сэр?
– Да, – признался Ричард и вздохнул. – Совсем немного. Пару бокалов вина… и рюмку портвейна. И все. Просто отвлекся на мгновение. Я уже в порядке.
– Фамилия?
Ричард назвал фамилию и адрес. Полицейский тщательно и аккуратно занес данные в блокнот, затем посмотрел на номерной знак и записал его тоже.
– А кто ваш работодатель, сэр?
– Его фамилия Вэй. Гордон Вэй.
– А! – Полицейский вздернул брови. – Тот, что занимается компьютерами?
– Да, верно. А я разрабатываю программное обеспечение. Компания «Новейшие технологии».
– У нас в участке стоит ваш компьютер, – сообщил полицейский. – Только ни черта не работает.
– Да? – пробормотал Ричард. – А что за модель?
– «Кварк-два», кажется.
– А, тогда понятно. И не будет работать. Это не машина, а куча железа.
– Забавно, сэр. Я и сам так всегда говорю, – улыбнулся полицейский. – Но кое-кто из наших парней не согласен.
– Вы абсолютно правы. Компьютер безнадежен. Именно из-за него и разорилась наша первая компания. Предлагаю использовать его в качестве пресс-папье.
– Ну, я нашел ему другое применение, – возразил полицейский. – У нас в участке то и дело распахивается дверь.
– И что? – не понял Ричард.
– Ужасные сквозняки в это время года, знаете ли. Я подпираю компьютером дверь. А летом с его помощью мы выбиваем признания из подозреваемых. – Полицейский закрыл блокнот и сунул его в карман. – Советую, сэр, не делать резких движений рулем. Как доберетесь домой, заприте машину в гараж и забудьте про нее на все выходные. И поосторожнее на дороге.
Он вернулся к себе в машину, опустил стекло и молча наблюдал, как Ричард развернул свой «сааб» и скрылся в темноте. И только потом уехал сам.
Глубоко вздохнув, Ричард взял себя в руки и спокойно доехал до Лондона, вошел в квартиру, перебрался через диван, сел, плеснул в бокал коньяку, и только потом его заколотило.
На это было три причины.
Он едва не попал в аварию, а в таких случаях потрясение куда больше, чем ожидаешь: адреналина выплескивается столько, что кровь того и гляди свернется.
Потом это странное видение – бросающийся на машину Гордон. Какой ужас! Ричард отхлебнул коньяка, прополоскал им горло и отставил бокал в сторону.
Способность Гордона играть на чувстве вины подчиненных была известна всем, этот талант он не уставал демонстрировать снова и снова, однако Ричард не предполагал, в какую дьявольскую шутку это может вылиться.
Он опять взял бокал, поднялся по лестнице и толкнул дверь в кабинет, для чего требовалось убрать с дороги стопку журналов «Байт». Он отодвинул журналы ногой и прошел в конец просторной комнаты. Через большое окно открывался прекрасный вид на северную часть Лондона. Туман понемногу таял, вдали в темноте светился собор Святого Павла. Какое-то время Ричард не отрываясь смотрел на него, однако никаких видений перед глазами не возникло. После событий сегодняшнего вечера это стало приятным сюрпризом.
В другом конце комнаты на двух длинных столах располагались компьютеры «Макинтош» – согласно последним подсчетам, шесть штук. Посередине горел экран «Мак-2». На нем внутри синей каркасной модели узкой лестницы, дополненной изображениями перил, радиатора и электрощита, неспешно вращалась красная модель дивана.
Диван начинал поворот в одном направлении, затем, встретившись с препятствием, менял плоскость вращения, вновь ударялся, совершал оборот вокруг другой оси, и движение повторялось в обратном порядке. Диван застрял, и чтобы это понять, больших усилий не требовалось.
Еще три «Макинтоша» соединялись спутанными проводами с целым скопищем аппаратуры, среди которой были разнообразные синтезаторы, эмулятор, приемо-передающие модули, электронная перкуссионная установка, гитарный контроллер и даже покрытая слоем пыли допотопная драм-машина. Здесь же стоял маленький кассетный магнитофон. Впрочем, использовался он редко: вся музыка хранилась не на пленке, а в файлах на компьютерах.
На экране одного из «Макинтошей» почему-то висела таблица без заглавия. Ричард опустился на стул перед компьютером, сохранил документ и проверил, не оставлял ли он себе каких-либо заметок по этому поводу. Оказалось, он внес в таблицу данные о ласточках из интерактивных баз журналов «Всемирный репортер» и «Знание».
Теперь в его распоряжении были сведения о миграции этих птиц, форме их крыльев, аэродинамических характеристиках и способности сопротивляться вихревым потокам, а также кое-какая исходная информация о том, как выстраивается в полете стая. Теперь все это нужно было каким-то образом свести воедино.
Сегодня Ричард слишком устал, чтобы конструктивно мыслить, поэтому принялся наугад копировать целые строки из таблицы и вставлять в программу для сопоставления, фильтрации и обработки цифр по разработанным им собственноручно экспериментальным алгоритмам. Затем преобразованный файл загружался в мощное согласующее устройство, и через каналы, к которым были подключены синтезаторы, воспроизводился результат.
Раздалась отвратительная какофония, Ричард быстро нажал выключатель.
Он запустил программу еще раз, задав принудительное преобразование в соль-минор. От этой утилиты ему давно уже хотелось избавиться: он считал ее жульнической. По его твердому убеждению, чудесные мелодии можно найти, или по крайней мере вывести, из ритмов природных явлений, а значит, интонации и строй тоже должны возникать естественным путем, без принуждения.
И все-таки он ею воспользовался.
Снова отвратительная какофония, теперь в тональности соль-минор.
Итак, хватит впустую тратить время.
Первая задача была относительно легкой: построить график колебательного сигнала, образуемого в полете кончиком крыла, а затем синтезировать этот сигнал. Пусть он получит всего лишь одну ноту – это уже результат. За выходные он должен управиться.
Хотя на все выходные рассчитывать не стоит: еще не закончена вторая версия «Гимна», ее Гордон ждет к началу следующего года.
Тут Ричард понял третью причину, по которой его сегодня так трясло: ни в грядущие выходные, ни в следующие у него не получится выполнить то, что он наобещал Сьюзан по автоответчику. И тогда их отношениям наступит конец, если, разумеется, их еще не разрушила его сегодняшняя промашка.
Но ничего не поделаешь. Записанное на чужой автоответчик сообщение не стереть, остается ждать, чем все это обернется. Дороги назад нет.
Неожиданно Ричарду пришла в голову занятная мысль.
Он, конечно, удивился, но решил про себя: почему бы не попробовать?
Глава 13
Бинокль с ленивым любопытством всматривается в ночной Лондон. Поворачиваясь то в одну сторону, то в другую, он разглядывает город, пытаясь понять, что в нем сейчас происходит, выхватить во мраке хоть что-нибудь интересное или полезное.
Привлеченный каким-то шевелением, бинокль останавливается на заднем дворике одного из домов – большой виллы поздневикторианского периода, в которой сейчас, по всей видимости, сдаются квартиры. Много черных водосточных труб. Зеленые мусорные контейнеры. Но вокруг темнота. Нет, показалось.
В лунном свете опять заметно едва уловимое движение. Бинокль поворачивается, слегка изменяет фокус, наводит резкость. В темноте не хватает контраста. Сейчас туман рассеялся, и что-то блеснуло. Еще чуть-чуть резкости…
Вот оно! Определенно что-то шевелится. Только на этот раз немного выше – на фут, а может, на ярд. Бинокль замирает, стремясь добиться четкости, рассмотреть все в деталях. Есть! Вот он, завис, расставив ноги, между карнизом и водосточной трубой.
Человек на стене смотрит то вниз, то вверх: ищет, за что ухватиться дальше.
Бинокль не отрывает взгляда.
Высок, худощав. Одет вполне подходяще – в темные брюки и свитер, но движения неловкие, угловатые. Нервничает. Так, интересно… Бинокль ждет и думает, думает и рассуждает.
Человек явно проделывает это впервые. Неуклюже и неповоротливо. Ноги скользят по трубе, руки не достают до карниза. Он едва не падает. Останавливается и переводит дыхание. И уже хочет бросить всю затею и слезть обратно на землю, но понимает, что это еще труднее.
Снова тянет руку к карнизу и на этот раз хватается за край. Нога нащупывает опору, но практически съезжает по трубе… Еще чуть-чуть, и все закончилось бы плохо, очень плохо.
Но теперь уже легче, дело пошло быстрее. Он цепляется за другую трубу, дотягивается до подоконника на третьем этаже, играет со смертью, взбираясь на него, и совершает серьезную ошибку – смотрит вниз. Покачнувшись, он тяжело откидывается назад. Затем, приложив руку ко лбу козырьком, проверяет, не горит ли в глубине квартиры свет, и вдруг – какая неожиданность! – замечает, что окно закрыто.
Один из признаков, отличающих любителя от профессионала, заключается в том, что любителя в такой момент обязательно посетит мысль: чем бы открыть окно? К счастью для этого любителя, хозяин квартиры тоже не относится к профессионалам, и подъемное окно нехотя идет вверх. Домушник с некоторым облегчением пролезает внутрь.
Сдать его полиции, что ли, думает человек с биноклем. Так будет лучше для его же собственной безопасности. Рука тянется к телефону. На миг луна освещает лицо домушника: он высовывается в окно и вновь исчезает в глубине квартиры – дело не ждет.
Рука в нерешительности зависла над телефоном, а бинокль ждет и думает, думает и рассуждает. Вместо телефона рука хватает карту Лондона.
Долгая пауза, раздумья, еще немного наблюдений, и рука вновь тянется к телефону, берет трубку и набирает номер.
Глава 14
Странно, но почему-то маленькая квартира Сьюзан всегда кажется просторной, беспокойно подумал Ричард, включив свет. Только женщины умеют проделывать такие фокусы.
Беспокоился он, разумеется, совершенно по другому поводу. А эта мысль посещала его далеко не впервые и удивляла каждый раз, когда он сюда входил. Квартира Сьюзан казалась особенно огромной в сравнении с его собственной – та, пусть и вчетверо больше, выглядела тесноватой. Сегодня же Ричард проник сюда довольно необычным способом, отчего и испытывал некоторую тревогу.
Несмотря на ночную прохладу, он вспотел.
Еще раз посмотрев в окно, Ричард на цыпочках пересек комнату и подошел к журнальному столику с телефоном и автоответчиком.
«Почему я хожу на цыпочках?» – подумал он. Сьюзан дома нет. Интересно, где она? Наверное, ей в начале вечера тоже не терпелось узнать, куда он запропастился.
И он продолжал передвигаться на цыпочках, даже стукнув себя по ноге, чтобы перестать.
Как же страшно карабкаться по стене!
Рукавом старого грязного свитера Ричард стер со лба пот. В одно мгновение перед глазами промелькнула вся жизнь, но, к сожалению, он так старался не сорваться вниз, что пропустил все самые приятные моменты. А они всегда связаны со Сьюзан. Или с компьютерами. Но никогда со Сьюзан и с компьютерами одновременно, потому что в такой комбинации они превращаются в неприятные. «Именно поэтому я здесь», – напомнил Ричард сам себе.
На часах одиннадцать сорок пять.
Перед тем как притронуться к чему-нибудь, он решил сходить в ванную и вымыть руки. Боялся он вовсе не полиции, а Сьюзан – она ужасная аккуратистка и сразу все заметит.
Он зажег в ванной свет, вытер выключатель и посмотрел на свою перепуганную, ярко освещенную физиономию в зеркале. Подставив руки под кран, он вдруг вспомнил неровный теплый свет свечей на сегодняшнем обеде в честь Кольриджа. В памяти всплыли образы такого далекого уже вечера. Жизнь тогда казалась легкой и беззаботной. Вино, разговоры, незатейливые фокусы профессора. Круглое личико Сары с широко раскрытыми от удивления глазами…
Ричард сполоснул лицо.
Сюда, скорей сюда, глядите,
О, как горят его глаза!
