Помощница на двоих

Знаю, что вру подруге, но почему-то язык не поворачивается сказать, что я там уже была и мне не выдали кредит. Мы с Машей хоть и очень близки, но все проблемы я все равно держу в себе. Не могу вот так сходу делиться, плакаться у кого-то на плече. Это, наверное, синдром старшей сестры. Плакаться всегда приходили ко мне. Брат, а потом и мама, когда я стала зарабатывать и решать семейные проблемы. Я была словно… Старше всех. Ответственной, сильной. Так что спихнуть ответственность на кого-то другого, даже если не было сил бороться, я никогда не решалась. Всегда шла до конца.

Мы с Машкой прощаемся, и я сижу над телефоном, не зная, кого ещё набрать. Пашка куда-то с психу ушёл. Я попыталась его удержать, но все, что мне удалось, лишь схватить его за рукав кофты, который он всё-таки выдернул и всё равно ушёл. Злой, нервный, побитый. Я успела только крикнуть вслед, чтобы не натворил глупостей. Остается надеяться, что он услышал и не добавит нам проблем.

Спустя полчаса обзвонов знакомых понимаю, что звонить больше некому, а сумма, которую мне удалось собрать – полторы тысячи. Понимаю, что это всего за час, но я обзвонила всех, и близких и просто знакомых, которые поначалу подумали даже, что я мошенница.

Кому звонить еще? Где брать деньги? Понятия не имею. Так что в конечном итоге набираю тот номер, который звонил мне не так давно, чтобы потребовать деньги.

Трубку снимают спустя пару гудков.

– Сестричка, – все тот же мерзкий голос.

Судя по тому, как он сходу ко мне обращается, мой номер у него записан.

– Ты что же… нашла деньги?

– Я… – запинаюсь, паникую.

Я рассчитывала, что буду уверенной и холодной, решительной, но когда у тебя в квартире погром, перевернуты вещи и ты больше не чувствуешь себя в безопасности, быть такой очень тяжело.

– Я собрала полторы тысячи. Я обзвонила всех знакомых. Часть суммы у меня есть сегодня, часть я заберу у знакомых завтра. Я… могу отдать эти полторы тысячи и остальные попозже, если вы позволите. Я просто… не знаю, кому больше звонить.

Пауза, повисшая после моих слов, нервирует. Я веду плечами, впиваюсь ногтями в ладони до отчетливых следов и прикусываю губу до крови. Страшно, что он откажет сразу же, но он неожиданно говорит:

– Сегодня. Через два часа. Если принесешь полторы тысячи, я дам тебе ещё месяц. Идет?

– Да, – соглашаюсь поспешно. – Да, да, я найду и…

Звонок обрывается. Я смотрю растерянно на мобильный, а затем привожу себя в чувство. Нужно позвонить Андрею и Анжеле, с которыми мы договорились встретиться завтра. Попросить одолжить денег прямо сейчас. Я готова поехать. Они живут недалеко, так что в принципе я успею за два часа.

С Анжелой получается договориться быстро, а вот Андрей не отвечает, сколько бы я ему не звонила. Решаю, что заеду к нему без звонка, но сначала еду к подруге, хотя наверное лучше назвать ее просто хорошей знакомой. Мы не так часто и много виделись, так что я очень удивлена, что она согласилась мне помочь. И до последнего не верю, даже когда деньги оказываются у меня в сумке.

– У тебя что-то случилось, да? – спрашивает участливо. – Ты прости, я бы больше заняла, но это всё, что у меня есть, а муж сказал, что не даст.

– Не переживай, этим ты меня очень выручила. Ты даже не представляешь как.

Наспех распрощавшись, еду к Андрею. Он всё ещё не отвечает, так что я даже не надеюсь, что он мне откроет, но он открывает дверь своей квартиры уже когда я собираюсь уйти.

– Саша? – хмурится сонно. – Ты что здесь делаешь?

– Я… мне просто сейчас нужны деньги. Если ты сможешь занять, я…

– Деньги? – переспрашивает.

– Да, я тебе звонила.

– А… точняк. Ты прости, я уснул. Тут это, короче… не получится занять. Мама в больницу попала, вот буквально только что позвонила, так что…

Мне кажется, что из меня разом вытягивают все жизненные силы. Я приваливаюсь спиной к стене, растерянно смотрю на обеспокоенного Андрея и, кажется, выдыхаюсь. Не справляюсь, не могу. Я так искала, со всеми договорилась, сняла деньги по пути сюда и мне всё равно не хватает. Триста долларов.

– Саш… все так плохо?

– Нет, я… прости, Андрей, я пойду.

Он пытается меня удержать, но я вырываю руку и сбегаю по лестнице. Домой иду, растирая влажные слёзы по лицу. А когда вижу у подъезда иномарку, оказывается, что не чувствую ничего. Не могу больше. У меня только тысяча двести, больше я собрать не смогла. И я ничего не могу сделать! Ничего! Абсолютно. Что он мне сделает? Убьет… мне кажется, я даже умереть готова.

– Сашка!

Сзади меня окликает Паша. Он бежит ко мне на всех парах, останавливает.

– Это ты его сюда позвала?

– Я… он обещал рассрочку дать. На месяц, но теперь… не даст, думаю, мне не хватает немного.

– Сколько? Я тут… одолжил у знакомого. Немного, пять сотен всего. Баксов.

Я сглатываю, поднимаю взгляд, полный слез на Пашку, и бросаюсь на него с объятиями. Это решает нашу проблему, ведь так? Решает, я уверена!

Складываю его деньги в сумку, подхожу к машине. Дверца открывается и оттуда выходит мужчина. Низкорослый, слегка пухловат. Стильный дорогой пиджак сидит на нем, как на колобке. Он вообще не похож на успешного человека. Да и на бандита тоже. Я всегда представляла себе их, как Феликса и Яна, а этот… думаю, они даже в глубокой старости не будут так выглядеть, как этот мужчина сейчас.

– Принесла? – спрашивает скрипучим голосом.

– Да, вот… здесь даже больше. Тысяча семьсот.

– Похвально, – берет у меня деньги, пересчитывает, бросает их в салон тачки.

Я вижу, как купюры рассыпаются по сиденью и полу. Вот, значит, как он относится к деньгам? Уверена, это для меня огромная сумма, а для него так – копейки, раз он ими так швыряется.

– Молодцы, – хмыкает с неприятной улыбкой. – Через месяц в это же время на этом же месте. Жду от вас оставшуюся десятку.

Он собирается уйти, но я его останавливаю.

– Подождите, как десять? Я же только что отдала вам тысячу семьсот.

– Да, прости, – смеется. – Девять восемьсот.

– Но как же… в смысле? – растерянно бормочу.

– А вот так… Полторы это проценты за рассрочку. Пятнадцать процентов я беру от суммы долга. Так что двести сверху это в тело кредита уйдет, сечёшь? Не будет десяти штук через месяц, можешь принести ещё полторы и получить дополнительный месяц. Я, в принципе, не против.

Он смеется, а я едва не падаю. Хорошо, Пашка сзади меня удерживает.

– Влез ты, малец, конечно, – плюет на землю амбал. – И сестру не пожалел.

Он садится в машину, а мы так и остаемся стоять на месте. Растерянные и разбитые. Получается, я одолжила деньги на проценты?

Глава 7

Всю ночь я ворочаюсь. Прокручиваю в голове всё произошедшее вечером и дрожу от одного осознания, что могу надолго связаться с этим мерзким типом. Он сам сейчас предложил каждый месяц отдавать ему долг с процентами. И боюсь, что если я буду тянуть, проценты перевалят сумму долга.

Значит, нужно решать этот вопрос как-то иначе.

Как? Я знаю как. Прийти утром и предложить себя. Снова отдаться им за деньги, и то, если они согласятся. А если нет? Если не помнят? А если я напомню, они вспомнят те дни и уволят? Тогда я останусь и без денег, и без работы.

Но у меня нет выхода. Я уже всё продумала. Каждый месяц отдавать долги, занимать недостающую сумму и клянчить по знакомым я не привыкла. Все свои проблемы я всегда решаю сама.

Брат рано утром убегает куда-то, даже не стесняясь своей побитой физиономии. Я собираюсь, несколько раз проверяю свои документы, складываю в сумку перекус в виде яблока. Завтрак не лезет никак. От волнения немного даже мутит.

Все мысли заняты только насущными проблемами. По дороге в офисный центр, я всё же заезжаю в ещё один банк. Попытка не пытка. Я должна использовать все возможности, прежде чем провернуть то, что задумала. Но сонная сотрудница даже без проверки моей истории, говорит:

– Вы пока не устроены официально. И такой большой кредит у вас не получится взять.

Приезжаю рано. До рабочего дня ещё полчаса и они уже тут. Их автомобили припаркованы у здания. Трудоголики?

В любом случае, мне это сейчас на руку.

Пока поднимаюсь, сама нахожу все необходимые лифты, этажи и даже успеваю взять кофе на первом. Выпиваю в два глотка крепкий напиток, немного кривлюсь, и поднимаюсь. Заношу в отдел кадров все необходимые копии и оригиналы документов.

А уже на этаже начальства я чувствую, как резко потеют ладони. Я нервно вытираю их друг об друга, осматриваюсь, пока иду по коридору. Но никого не нахожу. Я тоже рано. Люды ещё точно нет. Вчера она пообещала встретить меня тут, но пока её нет.

Мне и никто не нужен.

Оставляю в приёмной свои вещи. Ловлю себя на мысли, что мне сейчас и правда всё равно, как они отреагируют. Феликс и Ян моя последняя надежда. Пусть они хоть немного окажутся… Не знаю. Человечнее, что ли.

Со стуком захожу в кабинет. Утреннее солнышко заливает полностью огромный кабинет. Они оба тут. Уже работают и до того, как я вошла, ещё и говорили о чём-то. Феликс сидит на своём кресле, немного развернувшись к Яну и что-то ему рассказывает. А Ян отвлекается от своих бумаг и смотрит на меня, немного приподняв удивлённо одну бровь.

– Мне нужны деньги.

Резко выдыхаю. Ну вот. Я это сказала.

Не так страшно, правда? Ну, почти. Если не считать того, что я едва держусь на ногах – в остальном все неплохо. Разве что смотреть на двоих мужчин теперь стыдно.

Ещё очень рано. В офисе никого, кроме них. Я уверена в этом, потому что видела у здания два автомобиля люксовых марок. Никому в этом офисе, кроме них, они принадлежать не могут.

Я сжимаю в руках телефон и перевожу дыхание. Решиться на такое снова – очень сложно. Еще вчера я была сотрудницей, которую наняли на испытательный срок, а уже сегодня стою под кабинетом генерального директора. Двоих. В нашей компании, насколько я поняла, их двое.

Ян Левицкий и Феликс Романов. Два мажора, с которыми мы уже встречались. Два человека, от которых тогда зависела судьба моей матери, а теперь – брата.

Пока что я на испытательном сроке, но уже сегодня вынуждена просить их обоих о невозможном. Тогда всё случилось само собой. Но сейчас я дрожу всем телом от осознания, что готова ради этих чёртовых денег на всё. Лишь бы с братом всё было хорошо, лишь бы его отпустили.

– Даже без приветствия? – ухмыляется Ян.

– Доброе утро, – выдаю это чертово приветствие.

– Доброе, – от хриплого голоса, как и вчера, как и пять лет назад, кожа моментально покрывается мурашками.

Я сглатываю и делаю еще один шаг к ним. Маленький, практически ничего не значащий. В идеале подойти бы совсем близко, чтобы не говорить через огромный кабинет, но я не могу сделать и шагу дальше.

– Вы рано, – сдержанно кивнув, он делает глоток кофе из бумажного стаканчика.

– Вы попросили, – поясняю. – Но у меня к вам дело личного характера… Как я уже сказала…

Замолкаю. Стараюсь не шевелиться, когда Феликс молчаливо поднимается с кресла и обходит стол. Все это время он смотрел на меня. Изучал, натягивал своим взглядом и без того напряженные нервы.

Я поджимаю губы. Прежде это они предложили мне такое. А теперь мне приходится делать это самой. Самой унижаться и предлагать себя.

Но теперь, как и в прошлый раз, я не могу поступить иначе. На днях, пока я спокойно готовила ужин, мне на телефон поступил звонок от неизвестных. Они потребовали деньги и сказали, что передали привет брату. Сначала, я ничего не поняла… Не поняла, почему вдруг мне позвонили, но когда Пашка вернулся домой, я чуть не упала в обморок. Они… Эти звери живого места на нем не оставили!

– У меня к вам предложение, – я сглатываю. – Похожее на то, что было пять лет назад.

Ян тут же хмыкает, а Феликс заинтересованно проходится взглядом по моему телу. Останавливается на полпути, усмехается. Я нервно сжимаю ладони в кулаки, ногти врезаются в кожу.

– Секс?

– Да, – киваю, смело отвечая Феликсу.

Я больше не тихая маленькая девочка. Я даже стала смелой, решительной и научилась выпускать коготки в нужное время и в нужном месте. Иначе не выжить.

– И сколько тебе нужно? – Ян с интересом наклоняет голову, перетягивая внимание на себя.

Я не сомневаюсь, что они меня узнали. Теперь не сомневаюсь.

– В два раза больше, – отвечаю. – Потому я позволю вам поставить свои условия. И обязательно выполню каждое, без оговорок и претензий.

– Попроси, – хриплый голос Феликса поднимает табун мурашек.

Я закусываю губу, беру себя в руки. Ему так хочется услышать мое унижение? Что ж… я готовилась и к этому. Какая разница, как мне достанутся деньги, лишь бы они были готовы их заплатить.

– Купите меня снова, – послушно прошу я, заламывая пальцы.

– И что же на этот раз? Снова вопрос жизни и смерти?

Глава 8

Как назло в голову лезут лишние воспоминания. В мыслях снова звенит от ледяного голоса незнакомца, требующего деньги. А перед глазами избитый младший брат.

– Да, – киваю, поднимаю взгляд на мужчин. – Я согласна на любые условия.

Пока они принимают решение, я вся дрожу. Покрываюсь холодным потом и пытаюсь взять себя в руки. Мне страшно, что откажут. Что сейчас притворятся будто не узнали и на этом всё закончится. А ведь я точно знаю, что они меня узнали. По взглядам их прочитала.

– Иди к себе, приступай к работе, – холодно говорит Феликс, даже не взглянув в мою сторону.

– Ты получишь ответ и условия, если он будет положительный, позже, – добавляет Ян, мазнув по мне равнодушным взглядом.

Когда они оба сосредотачиваются на экранах ноутбуков, я резко понимаю, что мне больше нечего здесь делать, не о чём с ними разговаривать, так что я разворачиваюсь и спешным шагом выхожу.

Моя работа заключается в том, чтобы выполнять их поручения, но по факту гоняет меня как раз-таки Люда. Чуть позже я выясняю, что они перепоручили множество заданий ей, так что она просто разделяет их выполнение со мной. И будто бы невзначай при этом говорит:

– Странно, что они не поручают всё напрямую тебе. Ты успела накосячить или чем-то их расстроила?

“Попросила купить себя”, – едва не срывается с губ, но вместо этого я лишь пожимаю плечами. О таком не рассказывают. Так что остаток дня мы с Любой работаем бок о бок. Шутим, переговариваемся. Я даже расслабляюсь, хотя на меня давит ответственность. Та самая, которую возложил на мои плечи брат. Он не со зла, помогал матери, но мне теперь от этого не легче.

Если они не согласятся, а я почему-то теперь в этом уверена, то мой единственный выход – работать на проценты. Или же идти предлагать себя тому мерзкому типу, который забрал у меня деньги. Не уверена, что я смогу это сделать. И Феликс, и Ян уже знакомы мне, привычны, они мне не противны, и я действительно смогла бы выполнить всё, что они скажут. Без разговоров.

Теперь я даже не жду от них нежности и внимания. Теперь я пришла сама, сама попросила, потребовала, сама себя предложила. Рассчитывать, что они будут такими же, не приходится. Впрочем, судя по отсутствию ответа, вообще ни на что не приходится рассчитывать, потому что они вряд ли во мне заинтересованы.

– Всё-таки, как же хороши, – тянет Люда мечтательно.

Проследив за её взглядом, натыкаюсь на Яна и Феликса. Они практически синхронно покидают свой кабинет и следуют к выходу. Нам с Людой остается лишь смотреть им вслед и капать слюной. И мне-то уж точно куда сложнее, чем ей. Я-то в курсе, на что способны эти мужчины. Их прикосновения и умелые ласки всё ещё живы в моих воспоминаниях. Они были так умелы, что никого лучше после них у меня не было. Никого из мужчин, которые встречались на моем пути, я не хотела так же, практически с первого взгляда. Между нами даже искры не было, так что дальше общения обычно у нас не заходило.

– Эх, если бы только они обратили на меня внимание, – говорит Люда, пытаясь сосредоточиться на работе. – Я бы даже была готова пережить увольнение.

– О чём ты?

– А ты не знала? У нас тут не приветствуются личные отношения, так что если бы они вдруг меня захотели, то уже завтра я была бы уволена.

Я сглатываю. С одной стороны, если получится получить эти деньги, я могу найти и другую работу, где условия хуже и платят меньше. Когда верну долг, это будет уже не особо важно. Но с другой… я бы хотела здесь работать. Вряд ли мне удастся найти что-то столь же высокооплачиваемое.

Впрочем… о чем это я? Я наверняка им неинтересна больше…

Вон они ушли и даже не удосужились мне ответить. У них наверняка дела поважнее есть, чем решать проблемы такой мелкой сотрудницы, как я. Да и в остальном… разве они не могут заполучить любую красотку, которую пожелают? И не платить за неё столько, сколько прошу я. Я ведь прекрасно знаю, что за такие деньги они могут потребовать несколько месяцев согревать их постель и будут правы.

За мыслями не замечаю, как заканчиваю работу и как день подходит к концу. Спина гудит, голова слегка побаливает. Мы с Людой работали на износ, чтобы все сделать, но кажется, что наши начальники этого даже не оценят. Им некогда. Они занимаются чем-то вне офиса.

– Ну что, по домам? – с предвкушением произносит Люда, и я киваю.

Мы вместе встаем и собираемся, выходим в коридор и идем к лифту. И вот когда тот открывается, я едва не отшатываюсь назад, потому что оттуда выходят и Ян и Феликс. Я поспешно опускаю голову вниз. Стыдно становится за то, о чем я сегодня просила. И как бы я не убеждала себя, что выбора мне не оставили, это не работает.

– Александра, задержитесь, – неожиданно проговаривает Ян. – Есть к вам поручение.

Я как раз собиралась зайти в лифт вместе с Людой, но теперь останавливаюсь перед ним, словно вкопанная. Не знаю, как реагировать. Понимаю, что Люда реагирует спокойно, потому что ничего не подозревает, а мне… мне кажется, что все понятно по моему лицу. И слова его прозвучали двусмысленно. Или это только мне?

– Да, конечно, – киваю.

– Людмила, вы можете быть свободны. Завтра как обычно, – говорит Ян.

Мне кажется, я впервые за вечер замечаю на лице Люды замешательство и удивление, но она очень быстро берет себя в руки и кивает. И даже машет мне рукой на прощание. Ничего не поняла? Или всё-таки что-то заподозрила?

Глава 9

Я иду в кабинет за ними. Феликс молча указывает ладонью на дверь и входит вслед за Яном. В голове миллион вопросов. По коже расползаются неприятные, колючие мурашки. Я осторожно закрываю дверь и делаю несколько шагов. Замираю недалеко у двери, чтобы вылететь из кабинета после слов “Вы уволены”.

Не знаю, почему я так думаю. Так уверена. Но мне кажется, что если в офисе запрещены такие отношения, то и мне дадут от ворот поворот. Я в этом почти уверена. Зачем им обоим сейчас соглашаться на моё странное предложение?

Вот и я думаю, что бессмысленно.

– Прежде, чем ты услышишь условия, скажи, ты и правда готова была рискнуть своим местом в нашей компании? Неужели, Людмила не сказала, что мы не приветствуем личные отношения в офисе? – Ян поворачивается ко мне и выгибает бровь.

– Она это сказала после, – я нервно сжимаю ладони в кулаки.

– Хорошо, – кивает он. – А то, что ты на самом деле совсем ничего не знаешь о нас с Феликсом – тебя тоже не волнует? – снова спрашивает Ян. – Может, у нас есть жёны и орава детей?

На последнем слове меня на секунду пробивает током по позвоночнику. Я нервно сглатываю и медленно перевожу взгляд на Феликса.

– Не очень, – вру. Если так и есть, и они… Согласны, то, боюсь, я не смогу спокойно спать. Совесть замучает.

– Вот как? Настолько безвыходная ситуация, Саш? – Феликс опирается бёдрами о стол и складывает руки на груди. Тонкая ткань рубашки натягивается в плечах и обтягивает и без того шикарные и огромные мускулы. Я отвожу взгляд. Киваю.

Ян подходит к столу и молча выкладывает из своего портфеля конверт. Поворачивается и смотрит на меня.

– Условия: беспрекословное повиновение. Если у тебя в какой-то из вечеров свои планы, ты просто быстро отменяешь их и едешь с нами. Если тебе что-то не нравится, ты говоришь нам обоим, но не факт, что мы предпримем меры или остановимся. Если…

– Я поняла. Срок? – перебиваю.

Я согласна даже на неозвученные условия. Даже если что-то станет для меня сюрпризом или шоком. Я согласна. Отчасти, потому что это они – мужчины, которым я уже доверилась и которые меня не обидели. А то что я их не знаю… Будет время, возможность… Я узнаю. Попробую узнать. Всё что мне нужно.

– Бессрочно.

Я слышу это и меня кидает в жар. Губы сами открываются, подрагивают, а кулаки разжимаются. Что-что? Как это? Почему?

– Никакого договора без сроков не существует, это правда, – читает шок в моих глазах Феликс. – Но в данном случае ты станешь свободна только когда мы оба этого захотим. Устраивает?

Радует, что я могу им надоесть уже через неделю. Огорчает… Лет на десять стать их игрушкой и радоваться всему, что они предложат. Я нервно и быстро киваю. Я не имею сейчас права и возможности качать права.

– Тогда поехали ужинать, Саша, – произносит Ян. Он забирает со стола конверт и вкладывает в мои ладони. – Наверное, ты проголодалась… Мы тоже. Сегодня мы утолим твой голод… А ты – наш.

* * *

В ресторане я сижу вся, как на иголках, в то время, как оба мужчины нарезают хрустящее мясо, как ни в чем не бывало ужинают. Они разговаривают между собой, время от времени вовлекают в разговор и меня. Ничто. Абсолютно ничто не намекает на то, что должно последовать за этим ужином. Никто из присутствующих, я уверена, не поймет, чем мы будем заниматься, едва покинем ресторан и доедем до места назначения.

Интересно, кстати, где оно?

Где именно мы будем заниматься сексом?

Мне почему-то жутко важен именно этот момент, а не тот, что совсем скоро это произойдет. Я и они. Снова. То, о чем я не смела даже мечтать, но о чём неумолимо вспоминала. Как забыть, выбросить самое яркое воспоминание из жизни? У меня не получилось, хоть я и пыталась. И даже отношения с другими пыталась построить, но ничего не срослось. Каждый раз всё заканчивалось, толком не начавшись.

– Ты, кажется, без аппетита, – замечает Феликс мои потуги поесть.

Я действительно ковыряю еду в тарелке. Какой уж тут аппетит, когда впереди маячит тройничок. Они и я. Бессрочно. Это слово царапает внутренности. Как долго я буду с ними? Как долго они будут держать меня при себе и использовать, когда вздумается? Я даже размышляю над тем, что мало попросила. Господи, вот ведь действительно. Десять тысяч за бессрочное рабство. Я ведь могу надоесть им завтра, а могу и через год, два… Десять…

А ведь я надеялась построить личную жизнь, думала, что однажды появится тот, кто меня заинтересует и кто не испугается моих вечных проблем. Я так рассчитывала. А теперь что же… выходит, и отношений у меня быть не может? Вряд ли кто-то обрадуется тому, что периодически я буду пропадать с двумя мужчинами, которые к тому же и выглядят, как боги. И не просто пропадать в качестве их помощницы, а в качестве любовницы. Нет, нет… никакой жизни личной так не получится.

Я даже порываюсь отказаться. Встать и сказать, чтобы извинили, и ничего из этого не выйдет, но сижу, прибитая реальностью и обстоятельствами. Если не они, то рабство у меня будет другое. Рабочее. Я буду работать, не видя белого света, только на долги. Готова ли я на это? Пожалуй, нет. Точно не готова!

– Ешь, – практически в приказном тоне говорит Ян, кивая на тарелку.

Становится не по себе. Я сглатываю, будто бы от страха, но на самом деле просто не знаю, как на такое реагировать. Возмущаться? А я имею право? Имею право сказать, что не хочу есть?

Вместо того, чтобы прощупать этот момент, я беру в руки вилку и нож, нарезаю овощи и мясо. Буквально запихиваю в себя еду. Вкусно очень, так что половину всё-таки выходит съесть. И мне нормально, и они довольны.

– Так что стряслось, расскажешь? – неожиданно интересуется Феликс.

Он задает вопрос таким тоном, что мне непонятно, он действительно интересуется, или спрашивает из вежливости. Впрочем, если вспоминать то, как они оба вели себя со мной раньше, то о какой вообще вежливости может идти речь? Вряд ли… он просто хочет знать, зачем я взяла столько денег. Тогда пять тысяч, теперь десять. Не знаю даже, что они обо мне думают. И не знаю, какое мнение формировать. Я ведь могу рассказать правду. О болезни матери, о том, как попал брат, но… оно им надо? Не хочу, чтобы они меня жалели. Пожалуй, жалость видеть в их взглядах будет невыносимо.

– Ничего особенного, – говорю таким тоном, будто и правда. Подумаешь… десятка баксов. Так, на всякие расходы. – Не рассчитала с тратами, взяла кредиты.

Зачем так говорю – не знаю. Я не думала, что они спросят. В прошлый раз ведь не спрашивали, почему я всё-таки согласилась взять деньги. Так что и причину теперь не придумала. Всё выходит как-то на лету. Я вижу, как они переглядываются, замечаю недовольно поджатые губы Феликса и делаю вид, что мне очень интересно блюдо.