Тайная мама для сына миллиардера

Мне становится немного страшно. Такое ощущение, что я попала в какую-то злую сказку, и нанялась в услужение к колдуну.

В доме ощущение усиливается, поскольку Виталий знакомит меня с управляющей домом.

Женщина средних лет, в деловом костюме и короткой стрижкой больше похожа на служащую офиса, но, по сути, оказывается домоуправом.

– Екатерина Анатольевна, – женщина протягивает мне руку, а сама внимательно разглядывает поверх стильных очков в чёрной оправе.

– Лиза. То есть Елизавета Павловна.

– Очень приятно, Елизавета Павловна. Я проведу для вас экскурсию по дому, а также инструктаж. Виталий, отнеси багаж няни в спальню на третьем этаже. Комната номер пять.

– Ладно, – отвечает амбалушка, явно недовольный чем-то.

Хотя тон Екатерины Витальевны не оставляет никаких сомнений. Управляющая в местной иерархии явно занимает более высокую позицию, чем рядовые охранники-водители.

– Вашу спальню обустроили в хозяйском крыле рядом с детской. Комната Артура Эдуардовича находится неподалёку, но вам к ней приближаться нельзя.

Смотрит на меня испытующе, словно уверена: я только и мечтаю, что оказаться поближе к начальнику.

– Понятно.

– Несмотря на то что вам открыт доступ ко всему дому, есть несколько комнат, куда вход категорически воспрещён.

В перечень запрещённых к посещению мест входит спальня хозяина дома, его кабинет и гостевые спальни. Проще было сказать, куда мне можно ходить.

Впрочем, она тут же уточняет: детское крыло, кухня, общая гостиная, территория вокруг дома.

– У вас нет аллергии на что-нибудь? – уточняет управляющая.

– Нет вроде.

Она что-то помечает в своих бумагах, и мы, наконец, отправляемся на экскурсию.

Дом поражает своим масштабом. Вокруг царит сдержанный классический стиль.

Выясняется, что не все гостевые спальни пустуют. На выходные к хозяину регулярно приезжают члены семьи и друзья, поэтому хранят некоторые вещи прямо в доме.

Кроме того, бывшая комната матери осталась в неприкосновенности. Тагиров ничего не выбросил.

– Думаю, вы поняли, что у вас есть доступ только к комнате ребёнка, а также к вашей собственной. Плюс несколько комнат общественного доступа.

– Поняла.

Мы уже направляемся к моей спальне, как из-за угла раздаётся звонкий лай, а потом вылетает нечто белое с коричневыми пятнами и несётся прямо на нас.

– Рекси, стоять! – кричит спешащая за ним горничная.

Собаку не остановить. Джек Рассел терьер проносится мимо меня, и я успеваю заметить, что он тащит в пасти сырую индюшачью ногу.

– Рекси!

– Ах да, Эдуард выпросил у отца собаку около недели назад, но вам не придётся с ней заниматься. Мы поручили это одной из горничных.

– Разве Эдуард не должен сам заниматься своей собакой?

Бровь Екатерины Витальевны взлетает вверх, а на ярких губах появляется ухмылка.

– Возможно, но Рекси его куснул пару раз, и мальчик быстро потерял интерес к щенку.

За нашими спинами снова раздаётся лай, и мимо нас опять проносится Рекси. Видимо, добежал до конца коридора, развернулся и понёсся в обратную сторону. Индюшачью ногу он так и не выпустил.

Запыхавшаяся горничная снова пробегает мимо, тщетно повторяя команды.

«Рекси, ко мне!» «Рекси, фу!» «Рекси, отдай!»

Бесполезно. Собака и не думает подчиняться.

– Слишком громко, – бормочет Екатерина Витальевна и косится на двери спален.

Опасения управляющей тут же оправдываются. Дверь одной из комнат распахивается, и на пороге появляется женщина средних лет в шёлковой пижаме.

– Какого хрена! Дайте же выспаться! Угомоните эту сраную собаку!

Рыжие волосы, стриженные под гладкий боб. Голубые глаза. Жёсткая, мужская линия губ…

Подо мной словно земля рушится, и я проваливаюсь в пропасть.

Яна Эдуардовна Райская.

Тот самый врач, который принимала у меня роды восемь лет назад.

Глава 4

Она не узнаёт меня. Взгляд мельком скользит по мне, ничем не выдав узнавания, и перемещается на управляющую.

– Катя, какого хрена?

– Простите, Яна Эдуардовна! Это всё собака. Я скажу Ольге, чтобы она тщательнее следила за щенком.

– Да сдайте вы её обратно! Эдику плевать на эту псину!

С этими словами Яна Эдуардовна с силой захлопывает дверь.

– Надеюсь, этот случай станет уроком и для вас, Елизавета Павловна, – сухо произносит управляющая. – Это Яна Эдуардовна, сестра хозяина. Эдуард обожает выводить свою тётю, но нагоняй за это, получите вы. Так что держите мальчика подальше от её комнаты.

– Вы сказали, что семья и друзья приезжают только на выходные.

– Да, но это родная сестра господина Тагирова. Последнее время она здесь живёт постоянно.

– Ясно.

Мы заканчиваем с формальностями, и я, наконец, остаюсь одна.

У меня остаётся совсем немного времени до возвращения Эдика из школы – так что я быстро разбираю вещи и пытаюсь прийти в себя.

Встреча с Яной выбила меня из колеи.

Внутри разрастается застарелая боль. Она заполняет меня серой тенью, высасывая радость жизни.

– Ваш мальчик, к сожалению, умер.

Резко оборачиваюсь и оглядываюсь по сторонам. Фраза до сих пор так отчётливо звучит в моей голове, что я словно слышу её вживую.

И эти холодные глаза. И едва сдерживаемая ухмылочка на губах, как бы говорящая.

Не захотела отдать ребёнка? Теперь он не достанется никому.

Вслух она произносила слова сочувствия, но в ледяных голубых глазах я читала именно это.

Восемь лет назад

– У нас нет таких денег, – тихо произносит мама, а я растерянно перевожу взгляд с неё на врача и обратно.

Нам только что озвучили стоимость лечения в платной клинике. Мама уже год борется с болезнью, но бесплатная медицина оказалась бессильна, и ей посоветовали обратиться в частную клинику, которая применяет новейшие методы лечения.

– Понимаю, – сдержанно говорит врач. – У нас есть оплата в рассрочку.

Мама качает головой:

– Сумма так велика, что боюсь, мы не потянем платежи.

– Сочувствую, – произносит врач. – У нас есть пациенты, которые открывают сборы в интернете. Больше ничем не могу помочь.

– Спасибо, – мама решительно поднимается и тянет меня за собой.

Врач хотел дать полезный совет, но он не знает, что мы уже открыли сбор. И узнали, что взрослой женщине люди спешат помогать не так, как маленьким детям, которым тоже непросто бывает собрать нужную сумму.

Выходим из кабинета, плетёмся по коридору. Мама опирается на меня, но сейчас я представляю собой шаткую опору.

– Мам, я могу устроиться на вторую работу, – робко произношу я, когда мы добираемся до приёмной.

Мне восемнадцать лет, я учусь заочно и уже работаю официанткой.

– Тебе нужно учиться, Лиза! – строго говорит она.

– Да какое учиться? На кону – твоя жизнь! Мама, я не хочу оставаться без тебя.

– Не останешься, – уверенно произносит мама. – Придумаем, что-нибудь. Подожди тут, мне нужно в уборную.

Мама уходит, а я остаюсь ждать её у стойки администратора.

Девушка посматривает на меня с любопытством.

Конечно, она слышала нас, но вряд ли такие разговоры звучат в этой клинике впервые.

Сюда приходят многие отчаявшиеся люди – так нам сказали, когда рекомендовали «Бессмертие».

Но взгляд администраторши уж слишком пытливый. Может, у меня тушь размазалась или в зубах что-то застряло?

– Простите, – внезапно обращается ко мне девица, – я случайно услышала ваш разговор. У вас финансовые сложности?

– Да, – ворчливо отвечаю в ответ. – Нет денег на лечение в вашей клинике.

– Это случается довольно часто, – миролюбиво отвечает администратор. – Хотите, дам вам одну визитку? Там очень хорошо платят и такие девушки, как вы, очень востребованы.

Я шарахаюсь от протянутого мне кусочка пластика как чёрт от ладана.

– Нет! Я таким не интересуюсь.

– Да это не то, о чём вы подумали, – смеётся администратор. – Здесь принимают ваш биологический материал за очень хорошую плату. Можно сдать свои яйцеклетки.

Девица заговорщически мне подмигивает:

– Я там подрабатывала прежде, чем меня взяли на работу в «Бессмертие», но если не хотите…

– Хочу, – соглашаюсь я и беру визитку.

Кусочек белого пластика с золотистым тиснением, номер телефона, имя.

Райская Яна Эдуардовна. Гинеколог-репродуктолог. Клиника «Цветы жизни».

* * *

В клинику я отправляюсь тайком от мамы.

Записаться на приём к Райской оказалось несложно. Особенно, когда я упомянула, что хочу сдать свой биоматериал.

Яна Эдуардовна оказалась красивой женщиной с яркой внешностью. Крашеные рыжие волосы, короткая стрижка и пронзительные голубые глаза.

Меня встречают очень доброжелательно.

– Здравствуйте, Лиза, вы желаете сдать биологический материал?

– Да, – я немного тушуюсь, но всё же продолжаю. – Мне сказали, что вы хорошо платите за это.

Врач понимающе улыбается.

– Именно так.

– Только… я почитала в интернете. У меня обязательно должен быть свой ребёнок, чтобы пройти эту процедуру?

– Желательно, – осторожно отвечает Райская.

– А если мне очень-очень нужны деньги?

– Иногда возможны исключения. Видите ли, Лиза. Наши клиенты – очень богатые люди. Мы не просто помогаем им обрести семью, мы стараемся удовлетворить любые, самые взыскательные требования. Например, чтобы у донора яйцеклеток была определённая внешность или уровень образования. Запрос на классический, славянский тип лица и светлые глаза, как у вас – очень высок.

– Получается, вы сделаете для меня исключение?

– Если хотите, – улыбается врач и пододвигает ко мне документ. – Ознакомьтесь с договором и расценками.

Большего всего меня интересует именно последнее.

Быстро нахожу графу и разочарованно выдыхаю.

Да, сумма большая, но всё равно не хватит оплатить лечение мамы в полном объёме.

– Вас что-то не устраивает? – хмурится Райская. – Мы предлагаем оплату в четыре раза выше, чем в среднем на рынке.

– Да-да, сумма приличная, – торопливо говорю я. – Просто понимаете… Моя мама очень серьёзно болеет и мне требуется гораздо большая сумма на её лечение.

– Хм… понимаю.

Врача поднимается из-за кресла и делает несколько шагов по кабинету. Задумчиво смотрит в окно несколько мгновений, потом бросает оценивающий взгляд на меня.

– В таком случае, Лиза, я могу предложить вам другой вариант. Правда, он потребует от вас гораздо больших усилий.

– Какой вариант?

– Что вы думаете о суррогатном материнстве?

Глава 5

Что за злая судьба снова свела меня с этой женщиной? Каковы были шансы, что её брат, Артур Тагиров, выберет для визита именно тот магазин, в котором я работала?

Разве такие совпадения вообще бывают?

Чтобы отвлечься от тоскливых мыслей, принимаюсь разбирать вещи. В шкафу обнаруживается два комплекта местной формы.

Строгий брючный костюм тёмно-зелёного цвета и белоснежная рубашка.

Смотрюсь в зеркало и даже нравлюсь себе. Костюм хорошего кроя, приталенный, рубашка из приятного хлопка. Зелёный цвет очень идёт к моим глазам. Собираю волосы на затылке в высокий хвост.

И не скажешь, что меня купили в магазине игрушек. Выгляжу, как высококлассная няня из агентства.

Примерно через час возвращается управляющая и вручает мне внушительную папку документов.

– Елизавета Павловна, забыла вам отдать список должностных обязанностей и расписание Эдуарда. В будущем вы должны обновлять его и держать актуальным.

Расписание впечатляет.

Чем больше смотрю – тем меньше понимаю, зачем меня вообще наняли?

Он поздно возвращается из школы.

Дома его ждёт обед, потом частные преподаватели.

Бедный ребёнок, он ведь ещё только в первом классе.

Ага… прогулка перед сном. Наверное, это моя обязанность. Можно взять с собой того неудержимого щенка, как его… Рекси?

– К трём часам дня Эдуард вернётся из школы. Вы должны спуститься в холл. Охранник передаст мальчика под вашу ответственность из рук в руки. Мы пока не оставляем ребёнка одного ни на минутку даже в доме.

– Хорошо, я спущусь.

Заканчиваю изучать документы и понимаю, что в отсутствие Эдика мне совершенно нечем заняться.

Хотя… можно разузнать про пёсика.

Где вообще он обитает в доме?

Спускаюсь на первый этаж и почти сразу натыкаюсь на горничную, которая смахивает пыль с камина в просторной гостиной.

– Здравствуйте, – приветливо улыбаюсь сухощавой женщине средних лет в униформе. Поверх волос, тронутых сединой, повязана тёмно-зелёная косынка.

– Здравствуйте, – бесцветно отзывается она.

– Меня зовут Елизавета, я новая няня Эдуарда.

Женщина кивает и сухо представляется:

– Нина.

– Нина, скажите, пожалуйста, где я могу найти горничную, которая отвечает за Рекси?

Нина выпрямляется и молча выходит из гостиной.

Нормально. Ни ответа, ни привета, но на всякий случай я следую за женщиной.

Она приводит меня в коридор, где располагаются кабинеты администрации дома.

Управляющая, начальник охраны, технический специалист.

Это шутка такая?

– Все вопросы к Екатерине Анатольевне, – горничная указывает на дверь управляющей и уходит.

– Спасибо, – вздыхаю я ей вслед. Именно разговора с управляющей я и пыталась избежать.

Не очень здесь дружелюбный народ, конечно. Целый год работать в подобной атмосфере – мало приятного, но ничего. Работа есть работа.

Стучу в дверь, но управляющая не откликается. Видимо, занимается другими делами.

Жду минуту, снова стучу.

Бесполезно.

Смиряюсь с тем, что помощи здесь не дождёшься. Принимаюсь бродить по дому самостоятельно. Это же собака. Она должна лаять, бегать, шуметь.

И я оказываюсь права. Лай действительно раздаётся, только приглушённый и слышится за окном. Горничная гуляет со щенком во дворе.

Выбегаю через служебный вход и сразу натыкаюсь на тёплый приём.

Рекси подбегает, обнюхивает мои ноги и поднимается на задние лапы, скребётся когтями по моим форменным брюкам, оставляя характерные следы.

– Рекси, нельзя!

Пёс никак не реагирует на команды горничной.

– Ничего страшного, здравствуйте. Я Лиза, новая няня Эдуарда.

– Здравствуйте, я Варя. Временная няня для собаки.

У них даже няня для собаки есть – с ума сойти можно!

– Очень приятно. Привет, дружок.

Я опускаю ладонь и пытаюсь погладить Рекси, но щенок тут же принимается кусать меня за пальцы. Игриво, но ощутимо больно.

– Осторожнее, – обречённо произносит девушка. – Он кусачий, ужасно непослушный. Завели пса, а про специалиста забыли. Скинули на меня, а я терпеть не могу собак. Он вообще не слушается.

– Джек Рассел – достаточно активная порода.

Не то чтобы я знаток, но в доме, где я снимаю квартиру, немало любителей этой породы. Я видела, какие они игривые, если не сказать бешеные. Хозяева постоянно занимались их дрессировкой, играли на свежем воздухе, и я не раз слышала, что вечером Джека надо как следует вымотать, иначе он будет терроризировать хозяина всю ночь, требуя игр.

– Разбираетесь? – с надеждой спросила Варя.

– Не то, чтобы… Просто видела такую породу уже.

– Понятно. – В голосе девушки слышала полная безысходность.

– Скажите, Варя, а можно узнать расписание собаки?

– Кормлю три раза в день и гуляю три раза в день, вот и всё расписание.

– А где собака проводит остальное время?

– Запираю его в комнате. Там полно игрушек, но эта сволочь всё равно грызёт стены.

То, что я слышу, мне не нравится. Бедный пёс, получается, постоянно сидит один взаперти, но ещё есть надежда.

– Скажите, а когда Эдуард приходит играть с собакой?

– Не знаю, – пожимает она плечами. – Сомневаюсь, что он вообще приходит. Говорят, у него совсем нет свободного времени.

– Спасибо. А скажите – в какой комнате вы запираете Рекси?

– В пристройке, – Варя машет в сторону небольшого домика на территории. – Пёс воет по ночам, мешает спать всем в доме.

Конечно, пёс воет. Это же собака-компаньон. Ей нужен человек.

Во мне поднимается волна гнева.

Большей частью направленная на хозяина дома.

Ледяной истукан, который растит из сына безжалостного дельца. Собаку завели по прихоти. Да и няню тоже…

Скриплю зубами от ярости.

Во мне закручивается дикий вихрь из злости на Тагирова и жалости несчастному псу Рекси.

Выясняю у Вари, как получить доступ к Рекси. Она тут же делится со мной ключом от пристройки и комнаты пса, как только я обещаю, что вечером приду, покормлю и погуляю с ним сама.

– Возможно, уже завтра вы будете свободны от этой обязанности. Думаю, что Рекси должен жить в комнате своего хозяина – Эдуарда.

– Ой! Вы лучше сначала получите разрешение от Артура Эдуардовича, – Варя испуганно отдёргивает руку с ключами. – Собака в доме всем мешает.

– Я получу разрешение, – обещаю я и даже сама слышу некую угрозу в голосе. – Давайте ключи.

Варя отдаёт ключи.

– Тогда отведёте его туда сами?

Горничная убегает чуть ли не вприпрыжку, радуясь, что её освободили от этой обязанности.

Я захожу вместе с Рекси в пристройку. Пёс упирается всеми лапами. Очевидно, не хочет снова оставаться один.

– Мы только заберём твои игрушки и корм, – уговариваю я его. – Ты больше не будешь один, обещаю.

Конечно, я и сама не уверена, что смогу выполнить обещание. Ведь неизвестно, как хозяин дома отреагирует на те перемены, которые я собираюсь внедрить.

Но я точно уверена, что буду настаивать на них!

Комната собаки выглядит плачевно.

Здесь не так много мебели – письменный стол, стул, диван, но всё это погрызено и разорвано. Содранные куски обоев висят почти до пола, стул стал колченогим из-за того, что щенок планомерно подгрызал одну ножку.

Похоже, эту комнату отдали собаке на растерзание.

– Так, надеюсь, ты не станешь себя так вести в комнате твоего маленького хозяина, – бормочу я и принимаюсь собирать игрушки.

К счастью, здесь имеется плетёная корзина с ручками для хранения. В ней-то и понесу игрушки.

Миски споласкиваю в туалете, который примыкает к комнате, упаковку корма нахожу на подоконнике – единственном месте, куда щенок не способен добраться.

Игрушки выглядят дорогими, несмотря на степень их погрызенности, а на корме имеется пометка – ультрапремиум.

В общем, забираю щенка со всем его приданным и веду в дом. По дороге встречаю лишь пару горничных. Они смотрят удивлённо, но не задают вопросов.

Размещаю Рекси в комнате Эдика. Наливаю воды, раскладываю лежанку пса.

– Так, давай договоримся! – строго произношу я, а пёсель лишь приветливо машет хвостом в ответ. – Ты сидишь тихо и ничего лишнего не грызёшь! Только твои игрушки – указываю на коробку с собачьим приданным. – Когда я вернусь, обязательно с тобой поиграю!

Уж не знаю, насколько собаки понимают человеческую речь, но Рекси подходит к своей лежанке, кружится по ней, а потом сворачивается калачиком, преданно глядя мне в глаза.

– Вот и молодец!

Смотрю на часы. Уже пора встречать моего подопечного.

Спускаюсь в холл и застываю на лестнице, не дойдя всего пару ступенек.

Они, наверное, надо мной издеваются.

Посреди комнаты стоит подарочная коробка высотой в человеческий рост с гигантским бантом.

Коробку держит охранник, а Екатерина Анатольевна снимает крышку.

– Вы как раз вовремя, Елизавета Павловна. Залезайте.

– Вы это серьёзно?!

– Конечно, серьёзно, – невозмутимо отвечает управляющая. – Это особое указание господина Тагирова. Вы должны встретить Эдуарда в подарочной коробке.

Глава 6

– Ну уж нет! – решительно отвечаю я, сложив руки на груди перед собой.

– Простите? – Екатерина Анатольевна удивлённо хлопает ресницами. Охранник начинает ухмыляться.

– Я говорю: нет! Я не стану лезть в коробку, чтобы порадовать вашего маленького, избалованного хозяина!

Хватит с меня этих рабовладельческих замашек. Больше я не буду идти на поводу у этого тирана!

– Но ведь это распоряжение господина Тагирова.

– А я его не видела. Покажите письменный приказ с подписью. А вообще: в договоре это не упоминалось, в должной инструкции тоже ничего не было об этом. Так что я отказываюсь.

Управляющая, кажется, удивлена до глубины души моим отказом, но препираться времени нет.

Входная дверь открывается, и в дом входит Эдуард в сопровождении охранника. Я так и остаюсь стоять на ступеньках.

– Эдуард, – управляющая показывает в мою сторону. – Отец купил тебе Лизу, как и обещал. Теперь она твоя новая няня!

Мальчик бросает на меня недоверчивый взгляд.

– Не нужна мне никакая няня! Я не маленький.

Я чуть не взрываюсь от возмущения. Что за пипец здесь творится?

То купи собаку, то купи человека, а по итогу ничего не надо этому маленькому негодяю!

И главное, что взрослые идут на встречу и дуют в одно место!

– Что ж, – управляющая пожимает плечами. – Дальше разбирайтесь сами. Пётр, идём, покажу, куда отнести коробку.

И они с охранником удаляются.

Эдуард поднимается мимо меня по лестнице. Молча следую за ним.

И что делать дальше? Можно, конечно, забить на эту ситуацию. Не нужна няня? Да и ладно.

Поживу в доме, прикидываясь мебелью, или вот с пёсиком буду гулять.

Хотя что-то подсказывает мне, что вряд ли Тагиров будет доволен. При воспоминании о пронзительном синем взгляде миллиардера по коже бегут колкие мурашки. Бр-р…

Да и в должностной инструкции всё же были кое-какие пункты. Придётся общаться. В конце концов, не зря же я отучилась три года на дошкольном факультете. Кое-что о психологии знаю. Этот ребёнок явно выкрутасничает не просто так. Надо разобраться.

Мальчик входит в комнату сам, закинув школьный рюкзак на одно плечо.

Рекси срывается с радостным лаем, прыгает вокруг хозяина, тянется лапами, корябая когтями брючную ткань.

Эдик застывает на несколько секунд, а потом отпихивает собаку.

– Это ещё что такое? – спрашивает мальчик, точь-в-точь копируя ледяной тон своего отца.

– Это собака, – я складываю руки на груди. – Твоя собака, между прочим. Которую ты просил у отца.

– Я передумал. Убери её отсюда!

Эдик проходит вглубь комнаты, кидает рюкзак на пол и плашмя падает на кровать, лицом в покрывало.

Рекси не стесняясь бежит за парнем и прыгает на кровать, топчется по его спине, нюхает волосы.

– Уйди, животное, – Эдик вяло пытается смахнуть рукой собаку.

На всякий случай я беру Рекси на руки. В груди у меня ворочается глухая ярость. Хочется взять и отшлёпать парня по заднице. Не имею права, да и не решит это ничего.

– Мы в ответ за тех, кого приручили – слышал такую фразу?

– Нет.

– Так вот, ты хотел собаку, тебе купили собаку, ты за неё в ответе.

– Я передумал.

– Это уже никого не волнует, – пытаюсь внести ледяные нотки Тагировых в свой тон. – Будешь о нём заботиться, играть с ним. Питомец должен жить с хозяином в одном помещении. Нельзя его запирать.

– Чего это ты рекомендовалась?

Эдуард садится на кровати.

– Не ты, а вы! Елизавета Павловна! Я твоя няня и ты сам хотел, чтобы я ею стала.

– Все вы одинаковые, – со злостью бормочет Эдик. – Только приказы раздаёте. Я никому не нужен.

Я начинаю понимать причины его агрессии. Собственно, ситуация Тагировых банальна. Отец много работает, откупается от сына всем, чем тот ни пожелает. Только ребёнку нужно внимание, а не подарки.

– Ты нужен своему отцу, Эдуард.

– Нет.

– Да. Знаешь, как ведут себя отцы, которым не нужны дети?

– И как же?

Он резко поднял голову, и я увидела злые слёзы, готовые сорваться из покрасневших глаз.

– У моего друга Серёги родители в разводе, и то он проводит больше времени с отцом, чем я! Каждые выходные тот берёт на охоту, рыбалку, покататься на лыжах. Каждый понедельник я слушаю новые истории. У Аньки отец вообще пылинки с неё сдувает. Забирает из школы исключительно сам, а ты знаешь, кто он у неё? Какую должность занимает?

– Не знаю, – спокойно отвечаю я, почёсываю за ушком притихшего пёселя. –Зато я знаю, что такое, когда ты не нужен отцу по-настоящему, а не в твоём выдуманном мире пони и розовых единорогов.

– Это что ещё значит? – бубнит Эдуард.

– А то! Я своего отца ни разу в жизни не видела, понял?! Он бросил меня и мою маму, как только узнал, что она беременна. Вот что значит, когда ты не нужен отцу. Твой отец рядом, заботится о тебе, как умеет!

Хреново, конечно, он умеет, но об этом потом.

– Покупает тебе всё, что не пожелаешь – игрушки, собак и нянь. Только ты всего этого не ценишь! Но имей в виду – со мной твои фокусы не пройдут! Так что марш в ванную мыть руки и переодеваться. Сейчас у тебя занятие с репетитором, а после ужина мы пойдём гулять с собакой! Ясно тебе?