Через тернии куда-нибудь подальше

Поэтому теперь я уверена, что заниматься в жизни нужно тем, на что не жаль потратить своё время даже в том случае, если это занятие не принесет каких-либо ощутимых денежных выгод в краткосрочной перспективе.

Заниматься нужно тем, в чем хочется совершенствоваться, ну и, конечно же, тем, что востребовано на рынке (либо нужно стараться адаптировать эту деятельность к рынку, либо рынок завлечь своей деятельностью).

Конечно, в теории легко говорить о мотивации и упорстве, об интересах, когда вас как в школьные годы кормят родители да работники столовой, другое дело, когда вы должны сам себя прокормить… Вот тут-то и возникают сложности. По этой причине мы действительно можем себя предать. И это тоже выбор, завязанный на борьбе приоритетов (работать на стабильной денежной работе и сохранить себя для того, чтобы творить, но в то же время уставать и не находить времени на хобби за рутинной деятельностью либо совершенствовать навык невзирая ни на что).

Сейчас я четко осознаю, что не хотела бы всю свою сознательную жизнь представлять и защищать интересы чужой фирмы, эта деятельность никак не мотивирует меня, тем более с низкой оплатой труда, а теперь уже, после выгорания даже с высокой. В начале пути вы, безусловно, работаете на энтузиазме – «за опыт», чем ловко пользуются наниматели для удешевления стоимости рабочих ресурсов. В это время вам кажется, что вся жизнь ещё впереди, что после приобретения необходимого опыта в профессии на вас непременно хлынут огромные денежные потоки, начнётся сытая, комфортная и размеренная жизнь, из состояния которой вы сделаете тот самый правильный выбор «по душе». Но этого не происходит, и спустя некоторое время к вам приходит осознание того, что ваши молодое время и энергия были потрачены впустую, а сил на параллельное изучение новой деятельности, а также преодоление периода «отсутствия опыта» в ней уже недостаточно.

Дисциплина и упорство – безусловно, важные составляющие так называемого таланта, ведь временами кажется, что ваши действия не приносят нужного вам результата и появляется лень. Здесь весьма показательной является спортивная сфера. Когда бросаете тренироваться ежедневно, а потом спустя некоторое время опять приступаете к тренировкам, появляется всё та же невыносимая мышечная боль, но путем многократного повторения действий тело учится справляться с нагрузками и может выдержать даже более серьёзную физическую атаку.

Поддержка человека играет не последнюю роль в развитии его навыков. И здесь речь пойдет, скорее всего, о финансовой либо иной материальной выгоде, которую человек получает извне. Здесь в игру вступает простая математика. Для того, чтобы отточить определённый навык, человеку нужно время. В сутках у нас двадцать четыре часа. Если тратить по восемь (с учётом обеда – девять) часов в день на изматывающую работу для того, чтобы поддержать своё физическое существование, времени заниматься любимым делом у человека почти не остаётся. Остальное время пожирают путь домой, отдых, который необходим для восстановления организма, мелкие бытовые хлопоты и обязательства (стирка, готовка, уход за собой) и, конечно же, сон.

В моей жизни встречались люди с максимальным количеством навыков от безупречного знания английского языка, профессиональных занятий фитнесом и йогой, пения до рисования картин профессионально с определённой стилистикой. Зачастую эти люди являлись выходцами из обеспеченных семей, в которых либо отец был предпринимателем, либо у мамы в собственности были четыре квартиры да кинотеатр в центре города. Бывало и такое, что у самой мамы было четыре бизнеса. Суть слова «поддержка» от этого не меняется.

Так случилось, что мир несправедлив, даже пальцы на руках у нас не равны, поэтому хорошая успеваемость в школе сейчас не является гарантом вашего успешного будущего, но заметно улучшает ваши шансы на обеспечение такового. В жизни вы столкнётесь с людьми, у которых после окончания ВУЗов уже есть первое рабочее место, обеспеченное родителями, у кого-то будет своё жилье, поэтому и скорость получения профессионального опыта будет разниться. Более счастливыми и спокойными будут выходцы из обеспеченных семей, они же довольно рано начнут создавать собственные ячейки общества, пока вы будете искать то, в чём ваши способности или наклонности проявятся наиболее ярко и быстрее принесут ожидаемый результат.

Именно поэтому заповедь из Библии «Не сотвори себе кумира» очень прочно вплелась в мою жизнь. Пока вы работаете для того, чтобы просуществовать, кто-то, пользуясь той или иной формой поддержки, может идти к вашей мечте и жить той жизнью, которой хотелось бы жить вам.

Я не смогла сочетать свою творческую часть с серьёзной и изнурительной профессией: когда я накренилась в сторону построения карьеры в юриспруденции, творчество внутри меня сошло на уверенное «нет», но, когда я стала выгорать, это же творчество захлестнуло меня с головой, сначала – через рисование (его уровень по-прежнему оставлял желать лучшего), потом – через писательство. Возможно, так было нужно. Ведь сначала мы копим жизненный опыт, а потом играючи выплескиваем его на бумагу для того, чтобы разобраться в собственной жизни либо предоставить краткий путеводитель, естественно, того, как делать нельзя, своим последователям.

В любом случае для того, чтобы в чем-то вырасти и преуспеть, нужно потратить немало времени и сил. Я не хотела тратить свои время и энергию на деятельность, не приносящую мне ощутимого дохода, поэтому мои первые дорогие для меня масляные краски «Сонет», купленные для того, чтобы нарисовать портрет моей судьи (хотела её задобрить, но до этого никогда не рисовала портретов людей, кроме мамы с двумя морщинами на лбу и Президента с аистом на плече в школе), пролежали у меня в шкафу нетронутыми целых четыре года!

И мне почему-то жалко этого мальчишку, заливавшего неразборчивыми неблагозвучными трелями переполненный людьми вагон, ведь в какой-то степени я понимаю его. Но, в отличие от меня, он поет одну и ту же песню достаточно давно, а уровень его вокала никак не меняется… Меняются только вагоны и дни…

Какая-то женщина, сидевшая напротив меня в другом ряду многозначительно улыбнулась, а её соседка взорвалась от негодования и небрежно выпалила:

– Да он же не попадает в такт, ничего не понятно!

Спустя пару минут, когда я только-только начала распознавать текст этой песни (до этого я полагала, что всё-таки парень исполняет эту же композицию на другом языке), вопрошающая ладошка потянулась вдоль пассажирского вагона, небрежно зазвенели монеты, а затем я услышала такое неприятное женское замечание:

– Я даю Вам деньги, но поёте Вы плохо. Не пойте больше, займитесь чем-нибудь другим…

От этого мне стало грустно, ведь всё начинается с малого… Кому как ни мне известно, как гаснет мотивация без поддержки.

Мои потуги в изобразительном искусстве выглядели примерно так же, как и будоражащая пассажирские уши какофония мальчишки. Как же хотелось быстрее начать зарабатывать большие деньги на искусстве, чтобы бросить свою утомительную и крадущую мою жизненную энергию работу!

А вместо этого кандалы, которыми отчасти я сама приковала себя к боли и страданиям, так как побоялась без художественной школы за плечами не выдержать вступительный экзамен, так как даже не пыталась поступить в колледж, потому что в соответствующий ВУЗ не прошла бы без подключения репетиторов, которых мои родители, к слову говоря, не могли себе позволить, а если и могли, то кто возил бы меня за сорок километров в ближайший город туда и обратно после работы?

Но несмотря на это, как мне кажется, у меня было свободное и весёлое детство. Я провела его с двоюродной сестрой в деревне. В основном, днями напролет мы дурачились и искали приключения: признавались в любви под диктофонную запись понравившимся нам мальчикам, которые, естественно, никогда бы об этом не узнали; бросались камнями в мальчиков, которые были нам симпатичны; убегали от этих же мальчиков и от дворовых собак, от милых или не очень бабулек, которые сторожили сушеные яблоки от нападений «маленьких уличных плодожорок»; оперировали длинных белых червей в полевых условиях во время сбора урожая (ну как оперировали? Выдавливали все внутренности веткой); шли пешком в соседнюю деревню к бабушке, чтобы отведать вкусной пшенной каши на молоке, которую она, конечно же, не готовила, потому как о нашем «крестовом походе» никто из взрослых даже понятия не имел, да и просто привязывались к другим сторонним людям. Благо, в деревне все всех знали и опасность нас благополучно миновала.

Я помню, что в сборах моего портфеля в школу участвовали только я и моя рассеянность… Деревенские дети полностью предоставлены сами себе, потому как родители заняты вопросами обеспечения их существования.

Несколько раз мы играли в нечто наподобие лотереи, собираясь какой-нибудь мелочёвкой, и при этом сдавали старые и никому не нужные (так считали, конечно же, только мы и весь наш дворовый «комитет лотерейных оценщиков») вещи из дома. Иногда мы собирались на улице и сами себе рисовали игры мелом на асфальте: от обычных «Классиков» до игры в «Квадраты» или «Улитку». Иногда я устраивала дома показ только что купленных родителями мультфильмов, записанных на видеокассетах. Но больше всего с двоюродной сестрой мы любили свадьбы и не потому, что там все счастливы и пьяны или счастливы, потому что пьяны. Дело в том, что в такие дни на асфальте у Дома культуры можно было найти вкусные шоколадные конфеты. Вот чем жила деревенская ребятня. У нас не было музыкальных, художественных и иных школ, мы просто развлекали себя так, как умели. Часто пугали друг друга на ходу выдуманными страшными историями, например, о девочке, живущей в колодце, или о ничего не подозревавшем соседе, тихо-мирно выходившем покурить на улицу. Много играли в карты: в «Дурака», «Пьяницу», «Футбол» и «Батю». А когда приходила зима, обязательно играли в шашки или выбегали на улицу спускаться со школьной горки, сидя на куртке или на рюкзаке, бросались снежками в других одноклассников.

В городах всё было иначе. Одна из моих бывших коллег тщательно собирала своему сыну-восьмикласснику рюкзак, наполняя его важными и нужными вещами, контролировала выполнение ребенком домашних заданий и, более того, в конце каждого учебного дня звонила ему и уточняла, какие оценки и по какому предмету были получены сыном в течение дня.

Когда я оказалась на сборах школьников, проводимых с целью их подготовки на республиканскую олимпиаду по русскому языку, то увидела мальчика, который по своей инициативе читал толстенную книгу на английском языке! Это был то ли роман, то ли сборник рассказов. Но, попав в состав областной команды на олимпиаду с такими детьми, я почувствовала огромную неуверенность в себе, собственные ущербность и недостаточность. Конечно, эти все интеллектуальные трюки демонстрировались ребятами не без помощи родителей, но тогда я этого не понимала… Я не понимала, что иногда чей-то громкий успех был работой не одного поколения.

И если сначала я была обижена на своих родителей за то, как мало возможностей для дальнейшего устройства счастливой жизни я получила, то теперь у меня внутри появилось больше понимания и сочувствия к ним, ведь растить детей и параллельно работать, проходя через экономические кризисы, не говоря уже о личностных – дело нелегкое и неблагодарное. Я не сторонник того, что всё легко исправимо, это не так. Все мы прекрасно понимаем, что лучший период для обучения – школьный, когда вы не обременены тяжкими бытовыми обязательствами зарабатывания денег, готовки еды, стирки одежды и уборки, когда вас не подводит здоровье (не ухудшается зрение, общее самочувствие, не появляются первые признаки старения, вселенская усталость и апатия).

Да и сейчас во взрослом возрасте, пытаясь что-то изменить и выучиться рисовать портреты, я чувствую себя довольно глупо и, скорее всего, виновато, ведь я бросила серьёзный квалифицированный труд в обмен на то, что пока представляет собой жирную статью расходов. Я злюсь, потому что моё искусство неидеально. Завидую тем, кто не ходил вокруг да около, а на свой страх и риск или, скорее, благодаря родительскому финансированию сразу поступил в художественную школу. Я испытываю огромный стыд, когда вижу, как мои одноклассницы воспитывают собственных детей в то время, как я пытаюсь перевоспитать себя, сидя с кистью в руках, и наверстать упущенное.

А если при этом всем учесть факт, что я повисла мертвым грузом на родительских плечах и в таком состоянии даже не подумываю о создании собственной ячейки общества, то гордиться и вовсе нечем. Поэтому если вы о чем-то мечтаете, то лучшего времени, чем школьные годы, вам, увы, не найти. К сожалению, у выходцев из далеких деревень в самом продуктивном возрасте возможностей всегда меньше.

Также заметила, что русскую литературу, ту, что мы изучаем в школе, в основном, сотворили писатели-мужчины, да ещё и в большинстве своем из знатных дворянских родов. Есть, конечно, и исключения, но вот почему-то русские женщины хоть бы и из этих же именитых дворянских родов в написании многотомных изданий, повестей или рассказов и вовсе не были уличены. Полагаю, что все бытовые обязанности, в частности, воспитание немалого количества детей, ложились на их хрупкие плечи, поэтому думается, что женщинам и в нашем мире приходится не особо сладко.

К сожалению, в нынешнее время люди, у которых есть в распоряжении оплаченное время и объективная возможность творить, скорее, предпочтут отдых на горячих и лучших курортах мира. Да и какую литературу может создать человек, лишенный эмпатии? А те, что могут писать, прибиты грузом бытовых обязательств, работая на благо первых, даже не осознавая этого.

Вот почему мне, с одной стороны, жалко выступившего паренька, а с другой – досадно от того, что не могу ему помочь.

И, пока я погрязла с ног до головы в своих дорожных рассуждениях на тему горькой многострадальческой участи деревенских детишек, предательски не поддержанный мной (ибо нечем), но поддержанный некоторыми иными пассажирами паренек вышел из нашего вагона красиво и отправился за поддержкой «молодых начинающих талантов» далее… А в моей голове тут же возник вопрос о том, какой именно из талантов он развивает: взимания пошлины за проезд путем звуковой пытки или всё-таки пения?

Глава 3. Остановка «Профессионально деформированная»

На остановке «Профессионально деформированная» напротив меня уселась пока ещё молодая, но уже не такая свежелицая девушка. Она носила короткую стрижку, была серьёзна и ответственна. На ней красовались классический серый пиджак, чёрный свитер и пепельного цвета зауженные брюки длиной в три четверти, а на ногах у неё были кожаные черные на низком ходу мужские туфли. Девушка увлечённо читала какие-то записи в цветной записной книжке, и эта записная книжка была единственным жизнерадостным предметом в зоне нашего взаимного сидения.

Своим нынешним видом девушка напоминала мне героиню триллера «Молчание ягнят» Кларису Старлинг – целеустремлённая, амбициозная, правильная и отнюдь не женственная личность. Но беда в том, что такой же была сидящая напротив и долго анализирующая девушку я. На мне были короткие серые офисные шорты-юбка, белая кофта и белые кроссовки.

Нашим единым антагонистом с синечулочной соседкой была нелюбимая работа, которая подобно Ганнибалу Лектеру бессовестно пожирала нас день за днем.

Шесть лет я работала в сфере юридиспруденции и получила ожог четвертой степени – мощное выгорание, которое в конечном итоге вылилось у меня в депрессию. На последнем году работы офисная рутина разрушала меня не только психологически, но и физически. Так, за месяц до моего увольнения у меня появилась временная аллергия на апельсины, которой у меня отродясь не было. Проявилась она внезапно в мягком удушье и красных пятнышках, появлявшихся на моей шее после поедания цитрусовых. Каждое утро перед походом на работу мои ноги становились словно каменными, а из левого глаза текла слеза. Кроме того, по вечерам после работы меня активно атаковала тревожность. Я не могла расслабиться и поспать, по моему телу пробегала мелкая неприятная дрожь, которая не давала мне успокоиться. Причиной такого состояния явилось осознание того, что основную часть моего жизненного времени отнимает работа, после которой мне ничего не хочется, да и сил нет практически ни на что. Я нашла кратковременный, но действенный способ борьбы с тревогой и начала прогонять её бегом за счет стимулирования усиленной выработки эндорфинов. У меня получалось, но каждый день в одно и то же время тревога, подобно негативным мыслям, возвращалась вновь и требовала новой порции эндорфинов, получаемых от пробежки. Так я и пришла к каждодневному бегу, который доводил моё тело до полного физического истощения, а беговые кроссовки – до преждевременного износа. В результате я приобрела максимально худощавый и болезненный вид. Но хуже всего было то, что в один из дней у меня появилась колющая боль в области сердца, которая давала о себе знать при мельчайшем моём волнении: в моменты, когда ко мне приближалась начальница или когда мне несли какое-либо задание с пометкой «срочно». Это было всего лишь защемление мышцы, но всё в совокупности говорило мне о том, что, несмотря на полученное высшее образование и неплохие результаты в работе, мне придётся оставить такую «облагораживающую» трудовую деятельность.

Я жадно уставилась на девушку, сидящую в поезде передо мной, и всеми фибрами своей души надеялась на то, что она изучает какое-то новое профессиональное направление – возможно, графический дизайн. Я испытывала к ней огромное уважение, которое являлось порождением моих собственных фантазий. И тем не менее эта девушка быстро опустила меня с небес на землю, когда в телефонном разговоре сказала, что проверяет договор. Всё-таки в руках у неё был договор, и моя самая страшная догадка оправдалась: она юрист и она смирилась со своей участью.

В тот момент я презирала её, а, может, в глубине души завидовала её терпению, так как сама не смогла пробежать свою дистанцию до конца: я выгорела.

В своей жизни я трижды встречала выгоревших людей. Во всех случаях человек был неаккуратным, раздражительным, негативным и отталкивающим. Его организм словно начинал дымиться то ли от количества поставленных задач и нехватки сил на их выполнение, то ли от однообразия жизни… От таких людей исходил неприятный запах – запах вчерашнего дня, и казалось, что при общении с ними как в сказке Ш. Перро «Волшебница» из их ртов, вместо роз, на собеседника то и дело вываливались лягушки. В таком состоянии и я потеряла много друзей. Возможно, то были даже не друзья, если так легко оставили меня в плохую погоду…

Замечу, что я не всегда была такой. Мой первый год работы в компании был насыщенным первыми полноценными походами в судебные заседания, к которым я готовилась весьма тщательно: вечером после работы пересматривала и перечитывала все документы, репетировала свою речь перед зеркалом, а также подбирала убедительный и деловой наряд, который скрывал бы мой молодой возраст и визуально восполнял бы отсутствие необходимого опыта за плечами. Сначала я высокомерно поглядывала на свою коллегу, которая по утрам не занималась текущими задачами, а беспечно попивала кофеек и собирала офисные новости. Она была умна, но я никак не могла понять её поведения: мы ведь должны работать с самого утра, а не чувствовать себя как дома и, тем более, разговаривать о личном. Мы не друзья и друг друга в напарники тоже не выбирали. Но спустя какое-то время я стала понимать её, как никто другой…

В своих теоритизированных заблуждениях я не учла то обстоятельство, что с возрастом у человека могут напрочь меняться жизненные ценности и ориентиры. Ближе к тридцати годам это случилось и со мной.

Выгорание часто путают с ленью, но это не есть она. По большей мере эта проблема касается активных людей с большими ожиданиями, которые, как правило, не оправдываются. Человек с энтузиазмом берётся за работу, не понимая всех процессов, действующих в социуме на практике, свято веря в некую справедливость (весьма субъективное и регулируемое понятие) и честность, но в итоге получается, что работа по ряду причин не приносит ожидаемого результата. И я не говорю лишь о результате финансовом. В юридической сфере, как и любой другой, есть масса составляющих, неподвластных человеку. Об этих препятствиях не написано ни в одном из учебников, их можно выявить только опытным путём. А вот реакция на происходящее будет зависеть от морально-волевых качеств человека.

Сразу скажу, что в детстве я не мечтала быть юристом. Я любила ездить на олимпиады по русскому языку. Моя мама учитель, но жить, как живёт она, мне не хотелось, несмотря на то, что я подражала ей во многом.

Хотелось материального достатка и тогда мне почему-то казалось, что лепреконское золото всего мира к моим ногам должна была принести именно серьёзная ударная профессия, связанная с властью. Однако это ещё одно из моих детских заблуждений. Зарабатывать мало, равно как и зарабатывать много, можно в любой профессии.

Поэтому если вы не видите себя в своей профессии всю жизнь или долгое время мечтаете о чем-то другом, вы никогда не добьетесь успеха в том, чем занимаетесь. Ваша деятельность будет похожа на борьбу сначала с не принимающей вас в избранной роли окружающей действительностью, а потом и с самим собой, а  путь самурая очень тяжел, я проверяла.

Упорствовать в нелюбимой среде сложно, в конце концов, и мотивация человека, как оказалось, не безгранична. В ранней молодости вам кажется, что у вас достаточно сил для того, чтобы сиюминутно поменять город, дерзко, с ноги ворваться в новый трудовой коллектив и в любой момент начать всё сначала. Но это типичная ловушка мышления, учитывающего ваши отменное здоровье и силы в молодости в качестве постоянной неизменной величины.

И тут мы плавно переходим к профессиональной деформации, которая вносит свои небольшие коррективы в нашу «постоянную неизменную величину». Этот термин касается и физической, и психической составляющей человеческого организма.

Поскольку работа и трудовой коллектив воздействуют на человека в среднем по восемь часов в сути на протяжение пяти дней каждой недели, то человек с течением времени «адаптируется» к условиям и среде выживания. Он улавливает определенные правила и образцы поведения, позволяющего ему выжить в той или иной рутине и в коллективе, его мышление в течение дня работает над схожими, а порой и вовсе аналогичными задачами. Более того, при выполнении монотонной рутинной работы он большую часть своего времени проводит в одной и той же позе: к примеру, офисный сотрудник – в позе сидя; парикмахер, визажист – стоя и т.д. В результате чего с течением времени у человека возникают характерные профессиональные заболевания – геморрой, варикоз, болезни спины, ухудшение зрения и другие. Решение одних и тех же рабочих задач в течение длительного времени может выдавать в человеке представителя той или иной профессии. Так, по образу мышления и интонации в одном из местных стендаперов я быстро и безошибочно распознала сотрудника милиции, по одной из женских фотографий в сети узнала психолога. Типы старения и даже взгляд человека тоже подчинены законам профессиональной деформации. К примеру, однажды я заметила, что у моего бывшего начальника юротдела, который ранее работал начальником в правоохранительных органах, так же опущены уголки глаз под нависшим веком, как и у участкового в нашей деревне. Профессиональная деформация пропитывает человека насквозь. Именно благодаря повторяющейся длительное время монотонной однотипной деятельности можно с легкостью опознать маньяка-серийника. Такого человека выдает взгляд – либо мутный, пустой и как будто бы стеклянный, либо агрессивный. Но зачастую это взгляд безумца – неглубокий, пустой, поверхностный.

Но следует понимать, что профессиональная деформация грозит человеку только в случае длительного воздействия определенной деятельности на него. Вот почему наша самая ценная валюта – это время. То, что мы называем «опытом» идёт рука об руку с внутренними и внешними трансформациями личности.

И это не единственный подводный камень, который будет утаскивать вас на дно при выборе неверной профессии и упорстве в ней.

Приведу примеры нескольких своих:

Низкооплачиваемый старт в профессии. Оплата труда специалиста начального уровня в моей профессии часто равна минимальной заработной плате в стране. С учетом аренды жилья в чужом городе этой суммы едва хватает на покупку продуктов. Даже после получения высшего образования вы очень рискуете оказаться на мели. Конечно, по сравнению со стипендией, на первый взгляд, может показаться, что этих средств достаточно для нормальной жизни на время получения необходимого опыта в профессии, но как говорится, нет пределов совершенству, опыт вы можете нарабатывать столетиями, но жить – увы. А кроме того, незаменимых нет. Целесообразнее оговорить с нанимателем сроки, в которые будет повышаться ваш доход и то, от чего это повышение будет зависеть.