скачать книгу бесплатно
– Ну.., что ж поделаешь? – вздыхая, отвечал брат. – Видать детские травмы головы не прошли даром. Рай, я вот еще чего хотел тебе сказать. Тут кругом разговоры идут, что "Металснаб" скоро обанкротится. – Раиса, не особо удивляясь, перевела взгляд на кофейную чашку и, подняв глаза, уверенно произнесла:
– Да прям. У нас всё нормально. – Тимур, прекрасно изучивший сестру, внимательно смотрел в ее глаза и не верил в эту драматургию.
– Рая. Ну, завязывай, ладно. Уже по всему Казахстану судачят.
– Ой, да кто там еще судачит-то? – Раиса подняла вверх свои густые, аккуратно подправленные, брови. – Завидуют, вот и болтают… – уверенно, но слегка наигранно пыталась она создать «хорошую мину при плохой игре».
– Упираться значит будем? Ок. А ты послушай, послушай. – остановил он сестру. – С Костаная звонили, с Актау был один – рассказывал. Здесь, с местного филиала информация прошла, и с банка одна мамзель поделилась. И все в одну дуду: Була ворует, кредит отдавать нечем, железки застряли. Вопрос стоит о банкротстве компании.
– Ага. Счас. Не дождутся! – стояла на своем Раиса.
– Да ё-моё, ну!!! – разгорячился Тимур. – Рая, – я брат твой. Мне какой смысл причесывать? Я тебе помочь хочу. И могу, что характерно. Я же всё знаю в этом деле. Все ходы-выходы. Я ж у истоков стоял. – Раиса смотрела на него отсутствующими глазами. – Очнись уже, ну! – Тимур не хотел сразу раскрывать карты, но понимая, что нужна шоковая терапия, продолжил. – Я даже знаю, что Була целых два "лимона" у вас увёл.
– Даже так? И откуда же ты это узнал? – плохо скрывая раздражение, спросила Раиса.
– Вооотт…Слишком большая цифра, чтобы быть просто сплетней. И даже если она в два раза меньше, то это "по-любасу" огромные деньги. – Тимур понимал, что давить на нее сейчас смысла нет. Она пока со всеми своими сородичами не посоветуется, пока со всех сторон тему не обмусолит, пока в Москву раз пять не позвонит – ничего ему не ответит.
– Я предлагаю тебе свою помощь, пока не поздно. Ты не торопись. Рассмотри ситуацию реально, вдумчиво. Посоветуйся с Риной. С Артуром. Я тебя не тороплю. Тем более, что ты ничего не теряешь. А я тебе слово даю: если ты мне будешь помогать и если москвичи не будут мешать, я, и деньги ваши на место верну, и по кредиту мы все вопросы закроем, и компанию спасем. Ты подумай. Жаксы?
– Хорошо. Я подумаю. Но обещать ничего не буду. Ты сейчас работаешь или бездельничаешь?
– Да когда это я бездельничал? Я ж – огонь. Мне пылать надо. Работаю. Оборудование продаю всякое разное.
– Ну, главное не обжигай. – подмигнула сестра. – Ладно, Тимочка. Поеду я.
– А куда тебе? Давай я отвезу.
– Да поеду на филиал, нагоняй им там всем устрою. Достал меня директор тутошний.
– Ну, вот видишь, – обрадовался Тимур, – а меня и строить не надо будет, я сам всех построю.
– Ок. А меня вон, машина ждет. – Раиса показала рукой на черный джип, и, поцеловав брата, попрощалась.
– Ну я жду, – вдогонку крикнул ей Тимур, – ты не откладывай. И это.., скинь мне адрес Рины, плииз. Я ему письмо напишу.
– Ок. Скину. Пока.
– Пока.
«Хорошо поговорили» – подумал Тимур и отправился по своим делам. Добравшись вечером до дома, он первым делом написал письмо Ринату, где более развернуто пояснил свою позицию и предложил ряд шагов для оздоровления, и спасения «Металснаба». Он понимал, что Раиса в тонкостях не разбирается, да и не будет особо вникать в методику, а вот Ринат, как коммерческий директор одного из заводов Подмосковья, обязательно все поймет и оценит.
Прошло дней десять. Тимур каждый день ждал ответа от кого-либо из родственников. И дождался: его приглашали на работу. Но! Только заместителем директора Алмаатинского филиала. С одной стороны, это уже было хоть что-то, и можно было начать всё заново. Но Тимура это не устраивало. «Видимо, кто-то вмешался и насоветовал Райке не ставить меня руководителем офиса. А кому это нужно? Кому? Только Булке, Надьке…и Файке… – раздумывал Тимур. – Ну, первые двое меня хоть и побаиваются, но сидят на своих местах, как пришитые, и по идее, не должны ничего опасаться. А вот Файка, как пить дать, влезла со своими рекомендациями. Куда же без нее?»
Поразмыслив над всеми «за и против», он решил написать Раисе ответ, а копию отправить Ринату. На тот случай, если и он был против его назначения руководителем Алмаатинского филиала. Он решил пойти ва-банк и крепко рисковал. Но тут уж «пан или пропал». По-другому он не хотел. И не умел. Письмо получилось коротким, но содержательным:
Привет, Рая.
Ну, честно говоря, не ожидал именно такого предложения, и сразу скажу, что мне очень приятно осознавать твою заботу. Так что я тебе очень благодарен, серьезно!
По поводу работы, могу сказать следующее: если я туда пойду, то не заместителем, а директором. Ниже, поясню почему. Это не от мании величия…
Если я устроюсь на должность заместителя, то на меня будут смотреть как на соглядатая (от лица Раисы), и долго я там не продержусь. Начнутся всякие инсинуации, провокации, наветы, сплетни и другие подобные явления, которые будут распространяться самим директором. Такие вещи вовсю происходили и при Глебе (Царствие ему Небесное). Требовательный исполнительный директор, в лице твоего покорного слуги, – всем мешает, особенно когда заставляет их работать. И работать честно.
Так как я все в этом бизнесе знаю, то сразу увижу, кто работает, а кто – нет; кто ворует, а кто – остается порядочным человеком; кто достоин занимаемой должности и компетентен, а кто – просто просиживает свое время и нужен только руководителю, так как проявляет лояльность, граничащую с подхалимством (как мы это уже видели на примере «проктолога»)
И вот поняв всё и увидев всех, такими – как они есть, а не как они выглядят в отчетах руководства, я, как твой брат, не смогу молчать и начну обращать твое внимание на все недостатки, которые там будут (а они всегда есть на подобных базах). Понятно, что я восстану один против всех остальных, так как все сотрудники там, насколько я понимаю, – повязаны и лояльны к директору. А в такой ситуации, надо либо все брать в свои руки, либо уходить.
А просто сидеть и протирать штаны в офисе только для того, чтобы мне моя сестра платила зарплату, и не приносить никакой пользы ни ей, ни ее бизнесу – я не могу. Совесть мне не позволяет, да и воспитан я по-другому.
Если ты планируешь начать наводить порядок, то это конечно вопрос другой, и решать его нужно по-другому (я же не знаю точно, что именно ты планируешь). Готова ли ты к изменениям в лучшую сторону? Если – да, то нужно будет провести серьезную плановую работу по приведению всего в нормальное состояние. А это займет время. Но время сейчас есть, во-первых, кризис – и оборот все равно упал, во-вторых, осенью и зимой все равно будет затишье – самое время для реорганизации и реструктуризации. Но этот вопрос желательно решать при содействии московских товарищей. Остальное по телефону.
Если тебе нужен свой человек, который разбирается во всех вопросах, связанных с реализацией металлопроката, а заодно и будет препятствовать воровству и безделью, то я готов туда пойти, но подчиняться тогда буду только тебе.
Ну и наконец. Мне нужно будет твое доверие и содействие. Без этого никак. Если мы вместе возьмемся за дело, то максимум через год-полтора, ситуация выправится.
Все зависит от того, как лично ты все это видишь и чего конкретно ждешь (или хочешь).Еще раз хочу тебе сказать, что мне очень приятно, что ты помогаешь моей маме. Я ЭТО ЦЕНЮ!!! Если я где-то тебя не так понял, то прошу тебя поправить меня. И если ты не согласна с моими вышесказанными словами, то напиши с чем именно. Вот мой телефон домашний на всякий случай:*******. Позвони, как будет время. Можно на выходных. В любом случае, если тебе некогда будет, я сам тебе перезвоню. Такие вот дела. Еще раз спасибо. До связи.
Твой психбольной брат, Тимур.
Глава 7
Звонка от сестры на этот раз пришлось ждать недолго. Буквально через пару дней она перезвонила. Но совсем по другому поводу.
– Алло, Тима. Алло! Тимур! – послышался из трубки встревоженный голос Раисы.
– Да, да, я слушаю. Привет, Рай. Ты чего такая заполошная?
– Алло. Да что такое…Алло! Ты слышишь меня?!
– Слышу тебя, говори.
– А. Вот. Ну наконец-то, а то я тебя совсем не слышу. – успокоилась сестра.
– Так у нас горы, горы! – с кавказским акцентом произнес Тимур. – Ты зоопарк биль? Верблюд видель, верблюд…
– Всё шутишь. А у нас проблемы. Тётя Суфия совсем сдала, в последнее время. Пиелонефрит, давление, печень. Желтая вся стала, прямо как лимон. Плюс синдром Альцгеймера. Головные боли. – рубила фразами Раиса. – Короче, дела не фонтан.
– Да.., – тяжело вздохнул Тимур, – ну годы же. А что всё совсем так плохо? – задал он вопрос, который на данном этапе уже относился к отряду риторических.
– Да. Надо тебе видимо, все-таки приехать, побыть с матерью, а то кто его знает, как там дальше все будет развиваться.
– Да, видимо надо. Хорошо, буду собираться. А желтая она от чего, от печени?
– Да. Там уже подозрение на цирроз. Ну, давай приезжай. Тут поговорим. Пока.
– Хорошо. Спасибо, что предупредила. Пока.
Тимур положил мобильник на компьютерный столик, и волна тревоги, вперемешку со страхом, накатила на него. Нельзя сказать, что он не был готов к такому разговору, но подобную информацию как правило, либо совсем не хочется слышать, либо всеми правдами и неправдами оттягивают срок ее поступления. Вот и Тимур дождался. Смерть всегда ходит рядом с нами, и для некоторых людей наступает момент некоего привыкания к ней. И если жить, не вцепившись в любимого человека, не прорастая в нем всей своей тканью, не создавая из него кумира, наконец, то уход близкого переживается легче. И постепенность процесса подготовки к этому самому уходу, дает человеку уникальную возможность чему-то научиться. Но всё, что мы извлекаем из этих ситуаций – это укрепление собственного эгоизма, упрочнение страха потери и возникновение кучи безответных вопросов: почему я, почему он, почему она и за что? И так далее. Тимур умом все это понимал и старался сохранять спокойствие, трезвость и контроль над поступками, но получалось у него не очень результативно. И если бы не вера в Бога, не его опыт медитаций, не изучение принципа самой смерти в традиции индуизма, не его искреннее доверие к механизму кармы, то он бы сейчас страдал, как миллионы землян. Однако, он чувствовал в сердце своем покой. И позывы ума устроить какую-нибудь истерику, пуститься в пьянство или по-другому вывести его из себя, он отметал как провокацию. И концентрировался на покое. Он точно знал, что если нет возможности спасти умирающего, то есть способ помочь его душе по ту сторону занавеса. И он был готов. И еще он знал, точнее – чувствовал, что с обратным билетом можно не торопиться. На этот раз его мать будет прощаться с ним. И все будет решено в течение 10 -15 дней. Но надежда всё же жила в нем своей собственной жизнью и от нее он отказаться не мог, да и не хотел.
Ничего на родной улице почти не изменилось, если не считать, что весь Костанай по уши утонул в грязи и мусоре. А уж район привокзальной площади и подавно. И если в юности Тимур со своими друзьями гоняли с района всяких залетных, компании пьяниц, дебоширов, обнаглевших таксистов, и частенько колотили «нарушителей границы», то теперь кругом валялись бутылки из под пива и водки, использованные шприцы, презервативы и обычный бытовой мусор. И никто за этот бардак не нес никаких наказаний. Он подошел к скамейке, что всегда стояла у подъезда и присел на нее. Ему припомнилось его возвращение из армии, когда он от волнения не смог даже подняться с этой самой скамейки – у него отнялись ноги. И пока он не выкурил две сигареты, и не успокоился, он так домой и не попал. Вот и теперь он сидел, курил и думал о матери, но ноги его были в порядке, он был более-менее спокоен и думал: не зачерствел ли он сердцем? Хотя он точно знал, что его грустное лицо расстроит мать намного сильнее, чем ее собственные проблемы со здоровьем.
С подобным явлением он столкнулся лет за десять до описываемых событий. Тогда посреди ночи у него в квартире зазвонил городской телефон:
– Халло. Тэмур! – услышал он голос зятя. – Ти менья слышишь?
– Слышу Тамаш. Ты чего так поздно?
– Тэмур… Джами хоспитал. Она плохо, – волнуясь и забывая русские слова, говорил Тамаш, – доктор сказал.., эээ.., microstroke..(инсульт, по-английски – прим.автора), я мама и тебе на офис факс отправил.., для виза.
– Приглашение отправил?
– Да-да.., это. Сегодня билет отправить.., утром. На самолет. Приедешь?
– Уфф.., ну конечно.., ты там держись, не раскисай, всё будет нормально. – пытался успокоить зятя Тимур, – а она в сознании? В реанимационном отделении, как она вообще?
– Кома, – голос Тамаша дрогнул и у Тимура похолодело внутри, – доктор говорил.., говорит, что.., как это по-русски.., знание приходит.
– В сознание приходит? – Тимур старался не волноваться и не расстраивать зятя.
– Да-да.., так. Я жду вас и мама. Ок? Карашо? Пока, Тэмур.
– Пока, дорогой. – Тимур повесил трубку и уселся думать, как сказать обо всем матери. Но была поздняя ночь и будить маму таким новостями было небезопасно. Помаявшись туда сюда по квартире, он попытался уснуть и через минут тридцать, в постоянных думах о сестре, все таки задремал. Утром его разбудил телефон.
– Здравствуй, родной, не разбудила?
– Привет, мам. Да нет, уже просыпался. – соврал Тимур.
– Я даже не знаю, как тебе сказать…
– Мам, да я в курсе, мне ночью Тама звонил, – освобождая мать от тяжелой ноши недоброго вестника, сказал сын. – Надо собираться. Ты готова?
– Да мне-то собраться.., а как с визами, с билетами?
– Я уже всё обдумал. Билеты возьмем по факсовой копии и поедем в Москву. Там есть один приятель, он работает в посольстве Казахстана, от него позвоним Тамашу и попросим подтверждение с больницы, о ее тяжелом состоянии. Потом, на основании этой неординарной ситуации будем просить приятеля связаться с послом Румынии, чтобы тот дал нам временную, краткосрочную визу. Ну и будем молиться.
– Ох, хоть бы у неё все хорошо было, – сквозь слезы сказала мать, – хоть бы нам помогли улететь к ней.
– Мам, ты не плачь раньше времени, Тамаш сказал тебе, что она приходит в себя? Значит всё не так плохо. Давай собирайся потихоньку, ничего не забудь. Хорошо? Я заеду за паспортом и поеду за билетами.
– Ты поел, тебе картошки пожарить?
Тимур решил, что так матери будет проще отвлечься и согласился.
Потом он поехал к друзьям, взял у них телефон Жаната, который работает в посольстве и попросил их предупредить его о своей просьбе, а сам занялся билетами. В итоге, к поздней ночи они с Суфиёй уже сидели в аэропорту и ждали вылета. Днем они успели связаться с Тамашем и тот выслал им заключение врача о тяжелом состоянии Джами, да еще и нотариально заверенное. Европа – везде порядок! Все это время, сын настраивал мать на самообладание при встрече с дочерью – никто ж не знал, какое у нее будет состояние, и лишний раз ее нервировать было никак нельзя. В Москву они прилетели очень удачно – под утро. Весь день ушел на получение визы. Томительное ожидание надо было как-то сгладить и Тимур снова занялся психологическим состоянием матери. И так переусердствовал, что она уже начала с ним ругаться. Жанат оказался очень ответственным и порядочным парнем, настоящим дипломатом и патриотом. Менее чем за шесть часов он просто «выбил» у румынов разрешение на выезд двух граждан Казахстана. Тимур не посмел предлагать ему денег; на обратном пути завез ему бутылку коллекционного вина «котнари», бутылку «палинки» и шмат пастромы, но Жанат и от этого оказался – интеллигент, с большой буквы "И"!
Утром следующего дня они с Тамашем уже ехали в больницу. Зять рассказал им, что Джами никого не узнает и никого не помнит, кроме тех, кого знает с детства. Она даже не узнавала собственного девятнадцатилетнего сына, но всё время спрашивала: где мама и Тимка? Её мучили галлюцинации, а реальность для нее существовала в абстрактном мире.
В палате реанимационного отделения, где лежала Джами, были еще две кровати. На одной из них лежала, высушенная временем, загорелая, очень старенькая румынка, а вторая была свободна.
– Оооо.., ничего себе.., привет, Тимка. – радостно воскликнула сестра, приветствуя брата. При этом, совсем не замечая своего мужа. – Оооо.., муля, привет, чего вы так долго, сколько можно ждать? – глаза ее были страшны в своём безумном блеске и мать сжала в своих ладонях руку сына.
– Мам, – тихо, сквозь зубы, чтобы его не услышала сестра, прошептал Тимур, – я ж просил, не нервничать и ничему не удивляться. – но мать его не слышала, и всем своим видом отображала страдание на лице. Она готова была взять на себя всю боль дочери, если бы только знала, как это делается. А ее дочь лежала на кровати вся в синяках, которые были не просто синими, а черными. Руки ее были привязаны бинтами к боковинам койки, так как она периодически совершала массу бесконтрольных движений, а вокруг была куча дорогостоящей медицинской аппаратуры.
– Не спрашивай про синяки, я тебе потом все объясню. – тихо сын предупредил мать.
– Муля, а ты что плачешь? А..? – тонким дрожащим голосом спросила дочь. Мать посмотрела на Тимура и невнятно сказала:
– Да так.., что-то.., чувствую себя не очень…
– Довёл, мать? – гневно сверкая глазками, обратилась Джами к брату. – Ничего.., я вот освобожусь, я тебе устрою. Что ещё натворил, з-ззмей..?
Тимур, понимая, что любой ответ будет истолкован не в его пользу, ляпнул без раздумий.
– Да она у меня сигареты нашла.
– Ооо!!! Муля.., да пусть травится – его жизнь. Дитяте уже за тридцать, а он всё такой же бестолковый. Тима, тебе сколько лет уже? А? Лучше помоги телефон убрать. Вот тоже интересные люди, нашли куда телефон поставить. Румыны – одним словом. – Тимур уставился на сестру непонимающим взглядом, а та продолжала:
– Ну и.., я долго буду ждать-то, ну? Муля, он у нас еще и глухой. Телефон говорю, убери!
– Пардон, Джамик, а о каком телефоне речь? – уточнил брат, не наблюдая по близости у кровати ничего похожего.
– Мама.., зря его среди нормальных держат, он же нездоров. Я ему на чистом русском говорю про телефон, а он не понимает. Ну, вот же.., ну.., на руке. Он ещё и слепой. – возмущалась сестра, показывая на бинт которым было охвачено ее запястье. Тимур понял, что притянутая к кровати кисть дает ей ощущение чего-то тяжелого, словно что-то лежит на руке, поэтому она не может оторвать ее от койки. Еще пребывая в растерянности, и не совсем понимая, что же ему теперь делать, Тимур обошел кровать, и встал у руки.
– Ну!! Сил нет?! Давай убирай его, надоел он мне уже. И ты тоже надоел. Мама.., его надо в лечебницу сдать.., он же психбольной, а они меня, здоровую, тут держат. – Тимур сохранял спокойствие и думал как имитировать удаление телефона, но тут вмешалась мать.
– Доча! Доченька, – сквозь слезы, взывала она, – успокойся, успокойся пожалуйста, там нет никакого телефона. – Тимур знаками пытался показать матери, что, мол, все нормально, что, дескать, раз Джами не в себе, то все в порядке – ты сама успокойся. Но материнский инстинкт, как правило, слеп.
– Ну и семейка,–продолжала искренне возмущаться Джами, – хорошо, что я от вас уехала, а то бы тоже с ума сошла, с вами вместе. Один, как дистрофик не может телефон убрать, а вторая, его ещё поддерживает стоит.., сговорились. Не фиг курить было, тогда бы и силенки не покинули, брат называется…Позовите санитарку, – начала было повышать голос Джами, – тут есть люди нормальные, нет?
– Тихо, тихо сестра, – нервно смеясь, успокаивал ее Тимур, – сейчас.., его же надо целым убрать, а ты его смахнуть можешь. Подожди, счас я…
– Да какой телефон? Доча, дорогая, там же нет ничего. – заголосила мать. Решив, что сестре надо всячески подыгрывать, брат ответил:
– Мама, он же белый, и потому ты его не видишь. Джамик, мы очки дома забыли. Он же белый?
– Алилуйя!!! Свершилось!!! Он прозрел, наконец-то, а то я уже засомневалась, забеспокоилась о твоем психическом здоровье… Ну конечно он белый, где ты видел в ветеринарной клинике чёрные телефоны? Ну.., чего замер? Убирай давай! – мне домой надо собираться.
Тимур взял ладонь сестры, слегка расслабил узел и перевел петлю немного выше. Рука была так же привязана, но могла немного двигаться.
– Слава тебе, Господи. – удовлетворенно сказала Джами и стала шевелить рукой.
– Доча, а почему ты говоришь про ветеринарную клинику? – спросила мать. Черные-то дисковые телефоны она еще с войны помнила и этот момент ее не обеспокоил.
– Знаешь, мама, я конечно понимаю, надо жить экономно, но вы могли бы меня хотя бы с людьми положить, а не с животными.
– А где животные-то? – ничего уже не понимая, спросила Суфия.
– Где.., вон.., собака же лежит, не видишь что ли? И запах еще такой.., как на ранчо…
