скачать книгу бесплатно
Путь Создателя. Часть I. Время жить
Олеся Абрамова
Каждый из нас Создатель истории в целую жизнь. Бесценный опыт создания чего-то нового. Художник свое творение доводит до совершенства, оттачивая мастерство, вкладывая всего себя, всю свою душу, создавая шедевры, и это все идет от сердца, пока венец его творения не достигнет идеала. И нет предела совершенству. Это путь созидания и творения, и только приняв этот путь, становишься истинным Создателем. И не имеет значение, будь то картина или целый мир…
Путь Создателя
Часть I. Время жить
Олеся Абрамова
© Олеся Абрамова, 2023
ISBN 978-5-0053-5822-6 (т. 1)
ISBN 978-5-0053-5823-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Часть I Время жить
***
3435 год. Космическая станция, научно исследовательский центр Medical Industries Corporation в туманности Лонкара. Пятый уровень. Крио-заморозка. На станции проводятся исследования по продлению жизни людям с неизлечимыми генетическими заболеваниями. В экспериментах могут участвовать все желающие, но в основном это те, кто находится на грани жизни и смерти. Родственники участников эксперимента получают внушительные вознаграждения.
В последние тысячелетие технологии развивались очень быстро. Колоссальный прорыв произошел в освоении космоса, изучении его глубин и способах передвижения. С открытием гиперпространства, люди получили возможность перемещаться на расстояния в несколько миллионов световых лет. Словом, все, о чем когда-то писали фантасты, стало реальностью. Началась новая эра развития цивилизации, но человечество по-прежнему не оставляло своих иллюзорных поисков эликсира молодости и вечной жизни. Новые технологии в генерации биологического материала и применение нано-технологий, значительно приблизили к желаемому результату. Однако, это касалось только физической составляющей человеческой природы. С прорывом в медицине, человечеству удалось справиться со многими неизлечимыми заболеваниями, но далеко не со всеми. Прежде всего, затруднения вызывали патологические заболевания, появившиеся в результате генетических изменений. Генная инженерия исследовала эту область, но генетика материя не простая, да и на все требуется время. Задач хватало и помимо этого. Внеземная вирусология стояла на первом месте. С «подарками» из других миров и галактик приходилось сталкиваться с неизбежным постоянством. Тем не менее, человечество не оставляло попыток докопаться до сути мироздания, заглядывая в ту сферу, которая не поддавалась научным и лабораторным исследованиям. Но пока, даже, создание искусственного интеллекта и наделение его эмоциональной составляющей не давало ответов на вечные вопросы. Открытие пространственно-временных разломов, изучение параллельных миров и устройства вселенной, с ее многочисленными энергетическими потоками, анализ пространственных искажений, исследование подпространственных областей, и многое другое, приводило человечество к пониманию только физического устройства Мира и, ни на йоту, не приближало к пониманию Великого Замысла. Межгалактические перелеты на гиперскоростях в межпространствах, изучение бесконечного космоса его темной материи и темной энергии приводили к тому, что большинство исследователей оставляли попытки постижения духовного происхождения всего сущего и делали вывод: «его просто не существует». Наука изучила материю столь глубоко, что сложно себе представить, но ТА часть существования так и осталась выше всякого понимания, а осознание этого осталось где-то глубоко в подсознании, как символ «Веры». Ведь, возможно, смерть это только начало, начало чего-то нового и неповторимого, того, что так и останется навсегда за гранью физического восприятия материального мира.
Цель исследований Medical Industries Corporation и заключалась в попытке сохранения человеческого сознания, в то время как тело и мозг переставали функционировать. Сознание считывалось и оцифровывалось на специальный накопитель данных. Для этого использовалась та же технология, что и для капсул анабиоза, при межгалактических полетах. Когда человек погружается в анабиоз, его сознание оцифровывается и загружается в базу данных для стимуляции мозга во избежание атрофии при долгих перелетах. Затем оно скачивается обратно, в процессе пробуждения. Но суть исследования заключалось именно в том, чтобы не возвращать оцифрованное сознание в умирающее тело, а создать новое биологическое тело из усовершенствованного биоматериала. При этом мозг должен был представлять собой высокотехнологичный элемент, способный контролировать нейронную связь во всем организме и управляться, загруженным в него, сознанием. Это требовало массу времени, технологий и экспериментов. Все же человек это не андроид и невозможно его обновить с помощью усовершенствованной прошивки. Пока эксперименты не приносили ожидаемых положительных результатов, но ученые не теряли надежды и постепенно двигались к намеченной цели.
– Подготовьте камеру, – обратилась к своей ассистентке сотрудник исследовательского центра в белом комбинезоне, та стояла около панели управления камерой и вводила настройки.
– Вы готовы? – спросила она, обращаясь к пациентке.
– Да, я готова… – ответила женщина.
– Тогда устраивайтесь.
За 36 часов до этого.
– Мама, ты уверена, что ты этого хочешь? Зачем ты это делаешь?
– Милая моя, мне скоро сто двадцать. Конечно, благодаря технологиям я выгляжу на тридцать пять, но все же я не молодею и я это чувствую, и ты тоже знаешь, что моя болезнь прогрессирует. Невозможно жить вечно, как бы люди к этому не стремились. Я прожила долгую интересную жизнь и даже увидела своих правнуков и столько перемен, но всему свое время. Я чувствую, что мое время пришло, я готова покинуть этот мир… – она подошла к дивану и села рядом, взяв за руку дочь. – Милая девочка, я тебя очень люблю! Но мне пора принять решение. Если честно, я устала. Я никогда не стремилась жить вечно. К тому же, ты знаешь, как я к этому отношусь… – женщина замолчала и посмотрела в пустоту перед собой, – я не хочу, чтобы через пару дней, вы нашли мой остывший труп в постели. Меня это пугает. Поэтому я готова… Знаешь, что самое замечательное во всем этом? То, что я знаю, когда я уйду. И это не станет ни для кого неожиданностью, для меня в том числе. Неизвестность меня пугает… «То, что для гусеницы конец света, для бабочки новая жизнь». Смерть – это не конец, и я хочу двигаться дальше. Постарайся меня понять, этот мир не исчезнет с моим уходом, я все равно буду рядом.
– Но почему именно сейчас? Да, болезнь прогрессирует, но врачи говорят, что ты еще можешь прожить лет пять, а если проходить профилактическое лечение, то возможно продлить жизнь еще лет на десять…
– Нет. Есть причины, почему именно сейчас. Я готова…, я лягу и усну, и ничего не почувствую. И я хочу хоть как-то оказаться полезной этому миру, мой уход будет не напрасен. Я не хочу жить пять или еще десять лет в ожидании неизбежного, пытаться оттянуть время. Я прожила свою жизнь. Сейчас я могу оказать пользу науке… – помолчав немного, добавила, – и это мое решение. Давай не будем грустить… – она стерла слезинку со щеки дочери и поцеловала ее в лоб, – сегодня хороший вечер, для того, чтобы провести его в радости. И, по-моему, уже все внизу собрались. – она улыбнулась и предложила присоединиться к гостям.
– Значит, все настолько плохо… у тебя нет даже и года… – дочь смотрела на мать, а сердце щемило от боли, та легонько улыбнулась в ответ.
– Даже месяца… – она притянула дочь к себе и обняла.
За сто двадцать лет она родила троих детей и стала матерью еще для пятерых сирот. Все дети уже выросли и у них были свои дети, и у их детей уже родились свои. Большая семья, дружная, они опора друг для друга и в горе, и в радости, навеки. О чем еще мечтать? Так и должно быть.
В гостином зале слышался гул голосов, семья собралась за огромным обеденным столом, пили, ели, обменивались шутками, рассказывали последние события, но она уже смотрела на все, словно сторонний наблюдатель. Периодически улыбалась и поддерживала разговор. Это был замечательный вечер, им наслаждались все. Именно этого она и хотела. Никаких слез и попыток переубедить. За последнюю неделю ей пришлось поговорить с каждым из детей и убедить принять ее выбор. Они не знали, что болезнь прогрессирует намного быстрее, чем она сообщила, после получения результатов последних анализов. И о том, чтобы прожить еще лет пять или хотя бы год, речь не шла. Хорошо, если она продержится пару месяцев, пока ожидает направления в исследовательский центр. Лечащий врач не стал озвучивать это близким, по ее просьбе. Она решила, что лучше будет принять участие в эксперименте, заявку на который отправила в тот же день. Оставалось только убедить родных. Перспектива умирать в мучениях, не осознавая ничего вокруг, и никого не узнавая, удручала. Самый трудный разговор с дочерью, Марго, теперь позади, всем детям пришлось принять желание матери и провести отведенное на прощание время в радости.
Вечер был окончен, все разошлись, и женщина осталась одна. Она вышла на террасу, вдохнула прохладный вечерний воздух с ароматами эвкалипта, нотками благоухающих цветов и морского бриза. Солнце уже коснулось горизонта, украсив вечернее небо яркими красками заката. Она любила свой загородный дом и пейзажи, открывающиеся с террасы. Теперь пришло время прощаться с этим миром, и ей хотелось запечатлеть в памяти эту красоту. Через час должен приехать трансфер, чтобы доставить к шаттлу. Перелет до станции займет порядка десяти часов. Завтра, в пять часов вечера по земному, все закончится или только начнется.
Женщина забралась в крио-камеру.
– Это не больно? – обратилась она к ассистентке, которая подошла, чтобы ввести нужные параметры на панели капсулы.
– Нет, – улыбнулась та, – когда мы начнем, вы погрузитесь в сон, потом в камеру распылиться крион и температура снизится, но вы этого не ощутите, в это время запустится процесс считывания сознания и ваш разум будет оцифрован и загружен в систему. Это как в капсуле анабиоза при длительных межгалактических перелетах. Вы когда-нибудь летали?
– Да, один раз путешествовала… – страх отступил, стало спокойнее, теперь она знала чего ожидать.
– Вот и хорошо. Приятных снов. Мы начинаем… – ассистентка еще раз улыбнулась и нажала на кнопку на панели камеры.
Крышка капсулы закрылась. Сердце сбивалось с ритма от волнения. Женщина закрыла глаза и успела сделать только один вдох, капсулу наполнил усыпляющий газ и она уснула. На панели у доктора замигали огоньки, процесс считывания запустился, и в камеру стал поступать крион.
***
Вокруг ничего, только белая пустота, океан теплого, мягкого света. Попытки закрыть глаза, которые не ощущаются, бесполезны. Свет везде, от него никуда не деться и не скрыться. Он вездесущий и всеобъемлющий. Хочется закричать или заплакать, или что-то сделать, но ничего не происходит. Все попытки тщетны. Ничего нет, времени нет, пространства нет, – «меня нет, я и есть свет…» – а белое пространство, теплой пеленой окутывает сознание.
«Воспоминаний не осталось… Надо что-то делать… Что я могу? Надо остановиться… А разве я двигаюсь? Надо создавать… О! Я вижу руки?! Они похожи на мои или не мои… Не помню… Не важно, они мне нравятся… Ноги! Кажется, я смотрю вниз… Так и есть, я вижу тело…» – она поднесла руки и ощупала свое лицо и, кажется, почувствовала, как улыбнулась и моргнула.
Она повернула голову вправо и влево, а вокруг все так же ничего, кроме белой яркой теплой пелены, окутывающей ее со всех сторон.
– «Это хотя бы что-то… Лучше, чем ничего, теперь у меня есть тело… Что дальше?»
Ощущения времени нет, ощущения пространства нет.
– «Как долго это продолжается? Что-то надо делать… Что делать? Как делать? Что создать? Я же могу создавать? Я могу… Я могу… Надо вспомнить…»
Вокруг в этой беспроглядной, бесконечной белой пелене прошла рябь, что-то зашевелилось, что-то задвигалось, вокруг нарисовалось пространство обозначенное полом, потолком и стенами. Пол похож на паркет из белого дуба, стены из стекла от пола до потолка имели характерный еле заметный голубоватый оттенок, а за окнами только белый яркий свет, потолок матово-белый. В той части, где стена была из предполагаемого бетона выделялся оттенок топленого молока с принтом цветущего дерева, раскинувшего ветви с бело-розовыми цветами. Цветы смутно знакомы. Она прошла по всему периметру, дотрагиваясь до стен. Твердое на ощупь, но не более. Огляделась вокруг. Посередине комнаты располагалась кровать с балдахином, укрытая белыми, на вид шелковыми, простынями, а сверху лежало несколько подушек. Она подошла к кровати провела рукой по простыне, гладкая и мягкая, а как только присела на кровать, у нее тут же возникло желание лечь, что она и сделала. Смена положения в пространстве была настолько осязаема и приятна, что она закрыла глаза, и на этот раз они закрылись…
Терраса, с которой открывается восхитительный вид на горную долину до самого горизонта с юга и открытое водное пространство с запада. Горные хребты вздымаются и их вершины скрываются в облаках, словно во взбитых сливках. А в расщелинах облака, гонимые ветром, стекают будто молоко, расплываясь белым туманом над равнинами. Хребты тянутся с юго-востока и обрываются на западе скалистыми берегами, и тонут в безбрежных просторах океана, где солнечные переливы на лазурной глади воды играют мириадами бриллиантов. Вид изумительный, блаженство и долгожданный отдых от яркого безграничного белого света для усталых глаз. На востоке так же тянется череда горных хребтов, которые врезаются с севера в водную гладь. Закаты и восходы здесь озаряются всей богатой палитрой красок, и наблюдать за ними с замиранием сердца можно бесконечно. А ночью весь вид преображается. Ночное небо мерцает, усыпанное россыпью бриллиантов. Звезды сияют и переливаются всеми оттенками спектра, который может уловить глаз. Они так близко, что, кажется, протянешь руку и достанешь… И все-таки они так далеко! Непостижимо далеко! Не хватит и тысячи ночей, чтобы рассмотреть эту красоту. Любоваться можно так же бесконечно долго, как бесконечна и сама вселенная. Только здесь все иное, нет знакомых созвездий. Другая планета, с тремя спутниками, находится так близко к этой «Земле», что делает вид звездного неба совершенно невообразимым. На ночном небосводе она занимает своим полупрозрачным сиянием почти восьмую часть восточного неба, будто огромная луна. Спутник самой планеты виден даже днем, а ночью он сияет словно вторая луна. На северной стороне невооруженным глазом видна сверхновая. Своим излучением она раскрасила вселенную в потрясающие цвета: светящийся голубой, переливающийся всеми оттенками зеленого, окаймлен золотисто-красным сиянием, имеющим неопределённую форму, отдаленно напоминающую очертания ока. На юго-западной стороне нарисовала картину из нескольких завитушек различных по величине неизвестная соседняя галактика. Ее причудливый рисунок чем-то напоминает маскарадную маску непропорциональных размеров, а ее туманности окрашены в пурпурно-розовые тона. И можно быть уверенным, эта вселенная живет своей жизнью, что приводит в восторг и трепет. Астероиды, метеоры так и сыплются, словно слезы, стекают по небу, оставляя за собой яркие полосы, которые тут же исчезают в одном месте и появляются в другом, подчиняясь каким-то своим космическим законам. Их движение хаотично. Наблюдать за этим можно вечно. Картина завораживает.
Ночной фейерверк сменяет величественный восход. До того, как солнце появится на горизонте, небо озаряется перламутровыми красками всего спектра радуги. Иногда один оттенок выделяется ярче других, иногда несколько. Рисунок не повторяется. Время от времени его дополняют разные по форме облака: то перистые, то словно взбитая вата, то как разлитое молоко. Как только первые лучи разрывают небо на горизонте, рассвет взрывается ярко-красным сиянием над всеми Землями. Все светится под яркими переливами неба: деревья, леса на холмистой местности, острые вершины гор, укрытые снегом, реки и водопады. Луга, как залысины на склонах, раскрашены цветами на зеленом полотне травы. Цветы источают благоухающий аромат, он поднимается и заполняет все вокруг. Мир озаряется яркими вспышками и пробуждается от восходящего солнца. Кажется, нет такого укромного уголка на этих просторах, куда бы ни проник этот яркий, всеобъемлющий, всепоглощающий свет. Восхитительный пейзаж простирается до горизонта, насколько способны разглядеть глаза, пока земля не сливается с небом. Все оживает в новом дне. Птицы парят в небесах, в воздухе слышны голоса леса, а ветер, всегда верный спутник, гонит облака высоко в небе. Восход сменяет закат, день сменяет ночь, и нет этому конца и края, но наблюдать за этим можно сколь угодно долго. Как бы выглядел рай? Свой собственный рай, где можно провести вечность в умиротворении, созерцая само совершенство. Нет времени, но есть пространство; нет ощущений, только покой.
Дом расположен на одной из вершин. Почти все стены из стекла, что придает ему воздушность и легкость. Всего два этажа, а на крыше открытая терраса, отсюда – умопомрачительный вид на всю округу. Детали дома продуманы до мелочей. С юго-западной стороны дома на скалистом выступе располагается двухуровневая терраса. На верхнем уровне перед стеклянными дверями находится столик для завтрака, а за ним удобные кушетки для отдыха, далее по ступенькам вниз на втором уровне террасы, располагается небольшой бассейн. На первом этаже дома гостиная и кухонная зона, хотя ей никто никогда не пользовался. На втором спальня, откуда по лестнице, ведущей наверх, можно попасть на террасу на крыше дома. С востока расположен центральный вход, а перед ним раскинулась лужайка с сочной травой и россыпью цветов различных видов и оттенков. Каменная дорога, огороженная кустами роз, идет левее входа вдоль луга, мимо конюшни, в лесной массив до самой расщелины в скале. Направо от дома дорога ведет в роскошный сад с цветущими плодоносными деревьями. В самом его центре, виноградная лоза изящно обвила столбики уютной беседки. Спелые плоды спешат отведать залетные птички. Садовника нет, но сад выглядит ухоженным. На лужайке перед домом пасутся белоснежная кобыла с пышной гривой и шоколадный с черным переливом конь с гривой черной, как смоль. Их шерсть лоснится и блестит на солнце. Статные и красивые, они пышут силой и здоровьем.
Весь этот рай защищает от незваных вторжений заснеженная часть горной вершины. За снежным поясом начинаются лесные массивы и скалы, между которых, извиваясь, протекает горная река. Со скалистого обрыва река с ревом обрывается водопадом, а дальше течет, скрываясь в густых зарослях равнины у подножья горы. Почти весь день занимает путь до берега океана, с вершины он виден как на ладони. Белый песок и лазурная вода делают пляж поистине райским. Это прекрасное место, оазисом раскинулось между скал. На берегу пляжный домик на сваях, с террасой, переходящей в причал. Расщелина между скал с юго-запада, незаметная для невооруженных глаз, выводит на пляж с другой стороны. По ту сторону скалы, до самого горизонта раскинулся такой же пляж.
Приятно бродить по кромке воды, по теплому песку. Мягкий прибой омывает ноги легкой прохладой, а легкий бриз приятно треплет волосы. Такие прогулки доставляют массу удовольствия. Можно идти только вперед и не оборачиваться. А как только меняется настроение, запрыгнуть на лошадь и мчаться с неимоверной скоростью, не рискуя встретить на всем пути ни единой души.
Ночь на пляже совсем другая, небо выглядит иначе. Звезды сливаются с темными водами и отражаются на поверхности, словно в зеркале, от чего границы между мирами размываются полностью. Яркий, голубоватый и такой огромный спутник, вымостил яркую дорожку на воде. Легкое движение в воде, и вот она уже светится мерцающими звездами. Все эти природные явления прекрасны. Лежа на воде, возникает чувство невесомости, словно не плывешь, а скользишь в темном пространстве, окруженный звездным сиянием, ощущая себя частью вселенной, такой же бесконечной и вечной. И не нужно дышать, а мысли разлетаются, и нет смысла их собирать. Есть только это мгновение. И наблюдая за движением космоса, ощущаешь всю его глубину и непостижимость, чувствуешь себя космическим телом, частью этого вечного движения. В этом есть какой-то смысл, и это движение имеет свою цель. Здесь все идеально и точность замысла поражает. Сливаясь воедино со всей этой системой, чувствуешь саму суть. Это то, откуда все выходит и куда возвращается, иного пути нет и иного места нет. Время и пространство не имеет никакого значения, потому как ты был, есть и будешь. И здесь и там, и везде.
…
Солнце поднималось все выше и выше над горизонтом. Лошадь, медленно покачиваясь, шла по зарослям папоротника между деревьев. Лес здесь был смешанный. Встречались и хвойные, и лиственные деревья, вроде такие знакомые, но в тоже время неузнаваемые – в памяти мало что осталось от прошлой жизни. Птицы щебетали в зарослях, мелкое зверье рассыпалось в разные стороны от стука копыт, приближающейся кобылы. На траве блестели капли утренней росы. Сквозь деревья виднелись поляны и луга. Кобыла вышла на одну из таких полян, усыпанную фиолетовыми и желтыми цветами. Так необычно и красиво, но эти растения не были похожи ни на одно из тех, что она знала или помнила, если помнила. Над некоторыми цветами порхали бабочки. Приближение лошади встревожило птиц, они прятались в траве, ища червячков и семена растений. От шороха птахи резко вспорхнули ввысь и улетели на восток в поисках более безопасного луга, где никто их не потревожит. Красота и умиротворение.
– «Пожалуй, здесь я еще не бывала…» – женщина наслаждалась пейзажем. – «Как хорошо, почти как дома… Не сомневаюсь, что аромат здесь такой же восхитительный, как и вид…» – она вздохнула, но никакого эффекта это не возымело.
Воздух не проник в легкие, словно вокруг был вакуум, но на коже четко ощущалось колебание от мягкого дуновения ветра.
Оглушительный раскат грома, в несколько волн, нарушил лесной покой и безмятежность. Птицы взметнулись ввысь, и сбитые с толку звуковой волной, врассыпную разлетелись в разные стороны. Кобыла вздрогнула от громкого звука и от неожиданности встала на дыбы, заржала, чуть не сбросив свою наездницу. Женщина едва успела сжать бока кобылы и, ухватившись за гриву, прижаться к шее, чтобы не слететь. Лошадь не успокоилась и рванула с места.
– Ш-ш-ш-ш, Трикси! Тихо девочка! Успокойся! – прильнув к шее и крепко держась одной рукой, второй поглаживала лошадь, чтобы успокоить, пока та неслась через лес в неизвестном направлении – Трикс! Трикси, все хорошо… спокойно… спокойно…
Успокаивающие поглаживания и мягкий голос, наконец, возымели свое действие, и лошадь сбавила темп, а затем и вовсе остановилась, выскочив на очередной луг. Теперь кобыла переминалась на месте и недовольно фыркала.
– Как ты думаешь, что это могло быть? – продолжая поглаживать лошадь, женщина выпрямилась и всматривалась в небо за деревья на другой стороне луга, будто там было возможно что-то разглядеть.
С той стороны, откуда раздался гром, сильный поток воздуха принес странные вибрации.
– Ты знаешь, Трикси, похоже на взрыв! И не один, а серия взрывов, но тогда должен быть дым!
Она осмотрела небо и почувствовала, как по коже пробежал холодок, если такое вообще было возможно ощутить в этом пространстве. Давно забытые ощущения. Причиной всему этому стало еле различимая черная пелена дыма над деревьями вдалеке, достаточно далеко от места, где они находились.
– Давай разведаем, что это. Ведь здесь никого не должно быть, кто мог бы устроить такое… Может, метеорит упал…
Женщина направила лошадь по направлению к уже рассеивающемуся дыму. И они помчались сквозь лес.
***
Белые, заостренные пики четырех башен дворца были окутаны туманом. Черные облака покрывали большую часть этой территории, и только редкие всполохи разрядов проливали свет. Замок возвышался над городом, расположенным у подножия хребтов Хартлена. Он словно был высечен из самой горы и сливался с ней. Стена, окружающая замок, была продолжением скалы, что обрывалась вниз с северной стороны. Вокруг не росло, ни единого дерева, каменистая земля в некоторых местах была покрыта мхом и пожухлой травой. Въезд через огромные ворота, располагался с восточной части стены, за ними большая прямоугольная площадь, широкие ступени вели к огромным арочным дверям самого замка. Внутри, от основных дверей за прихожей частью, огромный зал со сводчатым потолком, и колоннами вдоль стен, на которых на высоте двух метров крепились масляные факелы. В конце зала напротив главного входа на пьедестале возвышался трон, на его спинке виднелось витиеватое изображение золотого дракона с открытой пастью, из которой извергается пламя. В стене за троном был проход на лестницу, ведущую наверх в обеденный зал. Оттуда вдоль по коридору, проход ведет в одну из башен, где располагаются покои, а далее по лестнице вниз – в комнаты прислуги, кухню и другие подсобные помещения. По четырем сторонам зала есть еще проходы, три из которых ведут в другие башни замка, а один – в подземелье. В одной из башен в центре круглого просторного помещения, в каменной чаше высотой в половину человеческого роста и полтора метра в диаметре, горит огонь. На стенах висят полотнища из красного бархата с вышитым золотыми нитями узором огнедышащего дракона. Вдоль стен всего несколько предметов мебели, высокий узкий комод с множеством небольших ящичков, рядом высокий секретер, а напротив двухметровый стеллаж, на котором лежали свитки, карты, стояли несколько книг и какие-то пузырьки и флаконы. Рядом разместился круглый стол, а на нем разложена карта срединных земель. У стола стояли пять офицеров. Это главнокомандующие, представляющие разные подразделения гвардии: двух гарнизонов пехоты, кавалерии, корпуса Дракона, отряды особого назначения. Лица у всех были озадаченные и напряженные. Лорд расхаживал взад и вперед, вдоль стены около стола, а в руке у него то возникал, то исчезал красно-оранжевый огненный шар. Он был раздражен, но пытался совладать с кипящим внутри гневом.
Лорд Хал – высокий, статный, мужчина на вид лет сорока. Черные, как уголь, волосы до плеч аккуратно уложены и обрамляли его вытянутое бледное лицо. Черные глаза, гипнотизировали и были холодны как камень, как и его ожесточенное сердце. Красный бархатный кафтан, доходящий до колен, с золотистой вышивкой облегал мускулистое тело и подчеркивал стать, на поясе застегнут ремень из красной кожи, украшенный камнями, а в инкрустированных ножнах красовался меч, с эфесом в виде туловища дракона, и вершием в виде головы дракона с открытой пастью. Лорд всегда носил его при себе. В мече заключалась мощная магия, которую он вложил собственноручно, и тот являлся и амулетом, защищающим от любого магического воздействия, и оружием, одновременно. Лорд Хал в совершенстве владел искусством сражения на мечах, еще ни один воин в его империи, с которым он тренировался, не смог победить его в честном бою.
Сегодня он собрал всех главнокомандующих на очередное совещание, они отчитывались ему чуть ли не каждый день. В последние годы сопротивление в срединных землях значительно окрепло, стало настоящей занозой, от которой он никак не мог избавиться. Чтобы он не предпринимал, все было безуспешно. Лорд планировал захватить территории графства Аддиса и королевства Визали, противостоящих ему, но никак не мог снарядить армию в военный поход. Почти половина его гвардии была разбросана по срединным землям для борьбы с повстанцами, другая часть занималась, поддержанием его власти то тут, то там, наводя страх на мирных жителей. Гвардия постепенно редела, а нового пополнения уже пару лет не было. Желающих вступать в ряды гвардии добровольно, не находилось. Приходилось насильно вербовать население под страхом смерти, но от таких солдат не было никакого толку, они годились, лишь, как пушечное мясо и норовили дезертировать, при случае, порой весьма успешно. Это бесило Хала. Он жаждал полной безоговорочной власти над всеми Землями. А еще он знал об Источнике силы, что дарует безграничную мощь и власть, и по словам отца располагался где-то там, в Древних землях, но пока эти земли Лорду были не по зубам. Он не мог с ними ничего поделать, их защищала – сильнейшая магия Древних, да и попасть туда без проводника было невозможно. Не смотря на то, что Лорд обладал самой огромной магической силой в срединных землях, и у него на службе были несколько темных магов, однако отыскать проход в Древние земли не удавалось. Поначалу он надеялся, что пленный Хранитель, Арахна, откроет путь, но она только насмехалась над ним, даже под страхом смерти и пытками, и все время твердила, что пророчество исполнится и Создатель уничтожит его, Хала, очень скоро, и этот момент неумолимо приближается… Убивать Хранителя и забирать его силу Лорд пока не хотел и не был готов. Для начала ему нужен был Никс, другой Хранитель, но тот, похоже, успел скрыться в Древних землях. И это паршивое пророчество не давало покоя. В последнее время Хал даже спать спокойно не мог, ему снилась собственная смерть. Каждый раз он просыпался от собственного крика, а потом всю оставшуюся ночь расхаживал по замку, металл огонь и молнии в бешенстве, чувствуя свое бессилие. За предзнаменованиями наблюдала черный маг Триана, по его поручению, и днём, и ночью она сканировала все срединные земли на любое проявление необычной магической активности. Как только она фиксировала всплески, туда немедленно выдвигался отряд из корпуса Дракона. Другой черный маг Салливан, укрывшись в пещерах горных хребтов Алант на юге, корпел над созданием армии монстров. Маг Гордон по поручению Хала с помощью темной магии проводил эксперименты над людьми, для создания существ, обладающих магическими сверхспособностями, подчиняющихся и контролируемых только Лордом. Хал хотел пополнить свою армию с помощью темных сил, коли больше нет в его землях добровольцев, желающих служить ему верой и правдой. Но эксперименты пока не приносили положительных результатов, и Лорда это выводило из равновесия. Все было против него, даже время. Он терял контроль и его гнев усиливался. Почти все отряды особого назначения были направлены на поиски. Одни искали проход в Древние земли, другие – артефакты, принадлежавшие Хранителям. Эти предметы могли содержать силу, способную открыть путь в земли Древних. Еще один отряд особого назначения искал мага – прорицательницу Зафрину. Каким-то образом она имела отношение к пророчеству, и Хал был намерен заполучить ее, к тому же она сама могла провести его в Древние земли и отыскать Источник. Только выследить и поймать ведьму, было практически невозможно. Она пользовалась магией Древних, постоянно перемещалась по срединным землям, искусно заметая свои следы, даже магические ловушки не могли ее удержать. От всех этих забот у Лорда развилась мигрень, и сейчас перед ним стояло пятеро офицеров с очередными плохими новостями о том, что сопротивление в очередной раз подкинуло неприятный сюрприз. Даже новость о том, что им удалось подавить восстание и захватить Тендер, не принесла должного удовлетворения. Это была капля в море. Все больше и больше городов выходило из-под контроля. А основной город Эден с их наместником Аро уже сидел у Хала в печенках, но стереть с лица земли он его пока не решался. Город хорошо защищен и его поддерживают еще несколько крупных городов, а если развязывать войну, то потребуется слишком много сил. Чтобы в очередной раз нагнать страху, в назидание другим и дабы приструнить разрастающееся сопротивление, правитель приказал уничтожить Телсу, город, что поддерживал Эден, спалить ее дотла со всеми жителями. Еще с востоком нужно было разобраться, там сопротивление набирало обороты. Его колыбель – Тендер с наместником Каралайлом, на него Лорд уже давно точил зуб, ещё со времён поддержки их королевством Аданелла. Вторым по важности был Эрендейл. Если с Тендером покончено, то Эрендейл следующий на очереди. Один из отрядов особого назначения утром уже направлен туда. По информации от Трианы, в окрестностях Эрендейла был обнаружен артефакт Хранителя и, возможно, в самом городе, либо в окрестностях, последнее время, обитала Зафрина. Триане удалось уловить ее слабые следы. Осталось снарядить армию для похода и захвата города, однако и это требовало значительных усилий и средств.
– Принесите мне голову Алестера! – холодно и зло процедил Хал.
– Для снаряжения армии потребуется несколько недель, и ещё дней пять на дорогу, – проговорил главнокомандующий пехотой Мерт Галахер.
– Так начинайте подготовку! Снарядите небольшой отряд и два отряда из корпуса Дракона. Отправьте их туда занять позиции и пусть ожидают подкрепление. Кто из корпуса свободен?
– Все на заданиях! Через два дня вернется Дельта, и еще через пару дней вернутся Альфа и Бета! – ответил главнокомандующий корпусом Дракона Стюарт Мун.
– Готовьтесь, пора пошатнуть сопротивление! Как только Эрендейл падёт, придет время разобраться с Эденом! – Лорд положил на карте черный камешек, накрывая точку обозначающую Эден.
– Да, Лорд Хал! – в один голос проговорили главнокомандующие.
В дверь постучались и охрана, что стояла у двери, получив одобрение от Лорда, открыла дверь, на пороге стояла сгорбленная старуха в лохмотьях, Триана.
– «Вот нелёгкая принесла», – подумал Хал. – Все вон! – скомандовал он.
Офицеры, сделав поклон головой, последовали на выход. Триана вошла в кабинет и встала перед чашей с огнем. Как только дверь за офицерами закрылась, она преобразилась. Из страшной старухи в лохмотьях, с длинными прямыми, как смоль черными волосами и сморщенным лицом, превратилась в молодую сногсшибательную женщину. Волосы завились в крупные локоны и ниспадали на ее откровенное декольте. Тонкие линии изогнутых черных бровей на ее вытянутом бархатном личике, и пышные ресницы придавали ее черным как уголь глазам магическую силу. Губы, словно лепестки красной розы, приоткрылись, ее белая кожа заблестела серебристым сиянием в свете белого огня, что горел в чаше. Изящные изгибы ее тела облегала тонкая черная ткань мокрого шелка, разрез, начинающийся сверху бедра, приоткрывал ее длинную тонкую, изящную ногу, она была босая. Хал окинул ее взглядом и ощутил прилив крови, член уперся в узкие брюки, и только длинный кафтан прикрывал его вожделение. Он поморщился, отвёл взгляд и, заложив руки за спину, стал расхаживать по комнате взад и вперед. У него не было настроения, к тому же он нутром чувствовал, что она принесла недобрые вести. Стала бы она появляться во время его совещания.
– В чем дело? – спросил Хал.
– Сегодня было первое предзнаменование…
Хал в мгновение ока переместился к ней и схватил за горло. Она даже не охнула и не шелохнулась, только устремила взгляд своих пленительных глаз на него, медленно втянула воздух, пока он не перекрыл ей дыхание. Хал сжал ладонь, ее тонкая шея почти помещалась в его руке. Если бы он захотел, то мог запросто свернуть ей шею. Но его заводило то, что она не боялась его. По каким-то непонятным для него причинам, он не вызывал в ней страх, который так часто видел в глазах остальных. Она смотрела на него вызывающе, непокорная дикая кошка, пантера, гибкость ее тела сводила его с ума. Вот и сейчас она задержала дыхание, когда он сжал горло, и продолжала смотреть ему в глаза не моргнув, ее губы приоткрылись сильнее, за ними показались белые зубки.
– Не смей мне напоминать про это чертово пророчество! – его горячее дыхание обожгло ее лицо, и на ее губах показалась тень улыбки.
Хал заметил и отпустил ее, зная куда это заведет их, отвернулся от нее и отошел в сторону. Она медленно выдохнула и продолжила.
– Сегодня два небесных тела сошлись воедино… Грядет рассвет… Себя Создатель явит воплоти…
Хал резко обернулся, его глаза сверкнули гневом, она замолчала.
– Ну! Продолжай! – рыкнул он, поднял руку и в его ладони замерцал белый шар, Триана не посмела продолжить. – Продолжай! – зарычал Хал.
– И мрак падет… – медленно продолжила она, приподняв подбородок, принимая его вызов, – Тиран умрет… Врата откроют небеса… И свет любви очистит души…
Как только она закончила, он метнул в нее магический шар. Триана вскинула руку и шар остановился в нескольких сантиметрах от нее. Она швырнула его в огонь, потревоженный он вспыхнул красно-оранжевыми искрами недовольно потрескивая. Триана перевела взгляд на Хала, приподняв одну бровь.
– Не хочешь слушать, не слушай! Но если ты не найдешь Создателя и не убьешь его до того, как он обретет полную силу в физической форме, ты обречен!
– Тогда укажи мне, то место на рассвете, где я могу его схватить и убить!
– Это невозможно… Я слежу за всеми проявлениями магии по всем срединным землям, но я не провидица…
***
– Элиот, ты уверен, что стоит это делать?
Том принес бочонок с маслом первого сорта для фитилей, которое очень хорошо горит и стоит на несколько сатошей дороже, чем аналоги.
– Да, Том! Если мы этого не сделаем, то завтра здесь все будет полыхать огнем!
Элиот разложил на столе стрелы и обматывал конец каждой стрелы тканью.
– Может, мы все-таки дождемся подмоги? Гонец наверно уже в Эдене и передал сообщение.
Том присел на скамейку, отстегнул ножны с мечом от кожаного пояса и поставил рядом. Из-за пояса он достал клинок и вскрыл бочонок.
– У нас нет времени ждать. Гвардейцы на пути сюда, через пару часов они будут здесь. Если мы ничего не предпримем, то пострадают люди… невинные люди…
Элиот взял первую стрелу и концом, обмотанным тканью, опустил в бочонок с маслом. Ткань тут же набухла, вобрав в себя некоторое количество масла. Он вынул кончик стрелы и задержал над бочонком, давая стечь излишку.
– Нас всего трое! Даже если мы сможем привлечь кого-то из горожан, то мы подпишем им смертный приговор! В этом городе только подмастерья и нет никого, кто хоть раз держал меч в руках и мог бы сразиться со столь сильным противником. – уныло проговорил Том.
– А если мы ничего не предпримем, то смерть людей всего города будет на наших руках…
– Мы не справимся с их отрядом! Их будет не меньше двадцати, может и больше, а нас, – Том горько усмехнулся – ТРОЕ!!!
Волнение переполняло Тома и он не мог уже усидеть на скамейке, а стал расхаживать по комнате, посматривая в окно. Элиот продолжал равномерно смачивать кончики стрел, и готовые стрелы откладывал в сторону, чтобы ткань пропиталась маслом. По узким улочкам шли прохожие, сновали дети, город просыпался и начинал жить своей обычной жизнью, не подозревая о грядущей опасности. В трактир, где они поселились, уже захаживали первые посетители, просыпались постояльцы. Элиот, Том и Сэм прибыли в город накануне вечером и перехватили измотанного гонца, направлявшегося в Эден с вестью, о карательном отряде гвардейцев Лорда Хала. Гонец сообщил, что отряд уже в пути и прибудет, скорее всего, на рассвете. Везут дыхание дракона, чтобы взорвать город вместе с жителями.
