скачать книгу бесплатно
– Ладно, он сейчас на прогулке должен быть. Сейчас Вас отведут в другой кабинет. Подождите там.
Сумрачные коридоры-переходы, выкрашенные грязно-зелёной краской и перегороженные массивными решётками. Кабинет-допросная мало отличался от наличествующих в этом здании в гораздо большем числе камер. Три на четыре метра. Оштукатуренные неокрашенной «шубой» стены. Забранное решёткой маленькое оконце под потолком. Вместо нар в допросной стол и два табурета привинченные к полу. Тусклая лампа над дверью. Железная скрипучая дверь. Только в двери в отличии от её камерных сестёр не откидная «кормушка», а небольшое застеклённое окошко. И что характерно, дверь здесь, как и в камерах запиралась только снаружи. Дверь, правда сопроводивший в допросную Юрия сержант не закрыл.
– Если что-нибудь надо будет – зовите. Или вон на столе кнопка. Нажмёте – сразу прибежим.
– Хорошо, спасибо. А скоро приведут?
– Да от куда ж я знаю. Приведут – когда приведут. Могу чайку предложить. Как раз чайник только поспел. И заварка настоящая. У меня товарищ с Кавказа, недавно посылку из дома получил. Так что настоящий – чёрный, грузинский, – отчего-то пробрало на любезность и словоохотливость дежурного сержанта.
– Было бы не плохо. А, то что-то тут у вас холодновато.
– Так угля в котельную мало завозят. В первую очередь ведь на заводы везут. А к нам – остатки. Пыль, а не уголь. Да и правильно, нечего на зэков хороший уголь переводить. А, мы вот чайком греемся, – стоя в дверях прокомментировал сержант.
– А, можно два стакана попросить? Угощу арестанта, может побольше чего нужного расскажет, – Юра просительно посмотрел на сержанта.
– Стаканы у нас зэкам не положены. А два круголя[37 - Кругаль (тюремный сленг) – жестяная или эмалированная кружка.] налью.
Через пару-тройку минут перед Юрой на столе уже стояли две надраенные до блеска жестяные кружки исходящие ароматным парком. Юра, обжигаясь сделал глоток из тюремной посуды и прислушался. За дверью, в коридоре – тишина. Что делать? Надо принимать решение. Можно спросить Власова про то, как немцы на партизан охотятся, и получить от него скорее всего невнятный ответ, вряд ли немцы посвящали перебежчика в вопросы охраны тыла. И уйти удовлетворившись этой информацией?
А, можно передать привет от товарища Отто и задать вопросы, интересующие представителя Ставки. Но, что-то сыкотно. Никогда прежде не приходилось Юре в таких темах участвовать. А, вдруг Власов уже всех сдал? А вдруг захочет и Юру сдать энкавэдэшникам? Боязно. И как оправдываться? Или сразу сделать то, о чём ещё просил представитель Ставки? Умрёт Власов и даже если он уже что и успел наболтать, то из могилы вряд ли это сможет подтвердить.
Юра осторожно подошёл к двери и выглянул в коридор. В конце коридора давешний сержант с папиросой в зубах медитировал сидя за столом над стаканом в манерном подстаканнике. Видимо услышав шорох, сержант оторвался от созерцания стакана и поднял взгляд на Юру.
– Не переживайте, товарищ, сейчас должны привести Вашего знакомца.
– Да не знакомый он мне.
– Знакомый-незнакомый… Всё равно уже ведут.
Юра юркнул обратно в кабинет. Пора решаться. Во внутреннем кармане пиджака Юры лежала капсула. Маленькая, размером с фалангу мизинца. Капсула-пузырёк. Из тонкого-хрупкого стекла. С хорошо притёртой крышкой. Можно открыть крышку-затычку и вылить в кружку несколько капель бесцветной жидкости. Жидкости без вкуса и запаха. А можно положив капсулу в рот легко её раскусить. Свят-свят. Чё за херня в голову лезет? Зачем Юре-то себя травить?
Юра сделал большой глоток чая и услышал звук-скрип-лязг отпираемой вдали решётки и голоса перекликающихся конвоиров. Ведут. Юра достал пузырёк, трясущимися пальцами сковырнул с него крышку и вылил содержимое в кружку, приготовленную для Власова.
Шаги нескольких людей в коридоре. Дверь с противным скрипом открывается и в допросную входит… Нет не Власов. Власова Юре Никита Сергеевич описал подробно. Входит старший лейтенант госбезопасности с черной повязкой на правом глазу и уродливым шрамом на пол лица.
– Здравствуйте Юрий Владимирович. Я веду расследование дела предателя Власова. Вот узнал, что Вы им интересуетесь. Хотелось бы знать зачем? – поинтересовался пиратского вида старлей садясь на табурет.
Если бы Юра стоял, то скорее всего у него бы подкосились ноги. Юра как-то сразу понял, что все его аргументы, объясняющие заинтересованность во встрече с Власовым, абсолютно не устроят этого сурового энкавэдэшника.
– Я… мне… мне нужно… нужно было…
– Не надо мямлить гражданин Андропов. Или лучше будет Вас называть – Флекенштейн?
– Откуда… Я не…, – у Юры потемнело в глазах, мир рухнул, всё рухнуло, – Я всё скажу, я не виноват.
– Конечно скажешь. Куда ты денешься, – тихо и почти ласково сказал старший лейтенант.
У Юры пересохло во рту, он не глядя схватил со стола кружку с чаем и жадно сделал глоток, и с запоздалым с ужасом понял, что перепутал кружку. Кружка была полной. И наполнена она была не только чаем.
– Врача… – прохрипел Юра заваливаясь на холодный бетонный пол допросного кабинета.
– Сука! Врача! – проорал старший лейтенант.
Топот. Суета. Врач. Врач поднялся от посиневшего трупа.
– Инфаркт.
– Точно?
– Точнее скажет вскрытие…
– Он пил из этой кружки.
– Проверим.
В допросную набежала куча народа. Труп в тюрьме! ЧП. Человек ставший трупом пытался встретиться с содержащемся здесь предателем. Вдвойне ЧП. Головной боли для многих причастных не на один день.
Только Юре уже было всё равно. Для него всё уже закончилось. Слабенький организм комсомольского активиста не выдержал атаки уже слегка разложившегося препарата «Старичок». Не станет Юра успешным сотрудником МИДа, не получится у него спровоцировать антисоветский мятеж в послевоенной Венгрии, не придётся ему возглавить всесильную организацию, сотрудники которой сейчас столпились над его телом, и не вытащит Юра из Ставропольской глубинки на самый верх страны, проклинаемого потомками, меченного нечистым «лучшего немца всех времён». Впрочем, будущий «лучший немец» ещё полтора месяца назад оставил этот мир, погибнув при обороне от бойцов РККА Ростовской разведшколы Абвера[38 - Об этом читайте в первой книге «Большой Сатурн» цикла «Дорогой Леонид Ильич».].
8 февраля 1943 год. г. Штеттин, Третий Рейх.
Симпатичный тридцатилетний гауптманн с чёрными сапёрными петлицами сидел в небольшом уютном ресторанчике и наслаждался ароматным кофе и видом на набережную Западного Одера. До встречи с оберпрезидентом Померании Францем Шведе было ещё достаточно времени. Час с четвертью. Можно ещё раз прогнать в голове полученные от командования инструкции и немножко помедитировать.
Ещё месяц назад гауптманн Пауль Зиберт «служил» в Ровно. Неожиданный вызов в Москву, и гауптманн превращается в старшего лейтенанта госбезопасности Николая Кузнецова[39 - Николай Иванович Кузнецов (14.07.1911 г. – 9.03.1944 г.) – сотрудник органов госбезопасности, разведчик и партизан. Герой Советского Союза (1944). Лично ликвидировал 11 генералов и высших чиновников немецкой оккупационной администрации на Украине. В РИ погиб в бою с бандеровцами.]. Ли-2 с лесного аэродрома партизанского отряда «Победители» доставил разведчика в Воронеж. Пересадка на другой борт. Ещё полтора часа полёта и Николай ступил на подмосковную землю. Встречал Николая на подмосковном аэродроме начальник 4-го управления НКВД старший майор ГБ Судоплатов. Неожиданно. То, что рассказал Николаю Павел Анатольевич было ещё более неожиданным.
Николай уже успел весьма успешно порезвиться по немецким тылам с почти настоящими документами офицера Вермахта. Но новое задание командования на первый взгляд выглядело вообще чем-то запредельным по наглости. На второй взгляд – наглости только прибавлялось, хотя подготовка и проработка задания впечатляла. Совсем недавно НКВД недалеко от Москвы, в Клину, обнаружил фальшивый стройбат, совершенно открыто действовавший в тыловых районах РККА, получавший финансирование, снабжение и пополнение личным составом[40 - Реальная история. Только разоблачена афера была в РИ уже после войны в 1952 году.]. Немцы к созданию фальшивой воинской части никакого отношения не имели. Создали её дезертировавшие из РККА офицеры. Трибунал вполне мог быстро решить судьбу этих мошенников-дезертиров. Но кому-то в наркомате в голову пришла идея повторить аферу. Командир этого стройбата со своими подельниками вместо расстрельного подвала отправился отбывать немаленький срок консультантами в ГУГБ. А 4-ое управление НКВД принялось готовить пилотный проект создания в Третьем Рейхе поддельного инженерно-строительного батальона.
Выбор места, где было бы интереснее всего расположить такую часть и где она бы подверглась наименьшему риску расшифровки. Подготовка документов. Изучение досье на возможных контрагентов. Подбор командных кадров на офицерские должности этого батальона.
Возвращение Николая на оккупированную территорию планировалось на конец января, но 25-го числа отправку притормозили. Появились новые обстоятельства весьма существенно повышавшие шансы на успех задуманной авантюры. Каким-то образом коллегам из ГРУ удалось взять на крючок нехилую такую рыбку из весьма высоких партийно-государственных сфер Третьего Рейха. Новый пакет документов учитывал возможности этой самой рыбки.
В ночь с третьего на четвёртое февраля Николай на том же Ли-2 вернулся в отряд полковника Медведева[41 - Дмитрий Николаевич Медведев (10.08.1898 г. – 1412. 1954 г.) – Герой Советского Союза, кадровый сотрудник НКВД СССР, в рассматриваемое время – командир действовавшего под Ровно партизанского отряда «Победители».]. А уже после обеда четвёртого числа Николай опять преобразившийся в гауптманна Пауля Зиберта выправлял себе проездные документы в Ровенской комендатуре. Хорошие отношения с офицерами комендатуры и сотрудниками аппарата рейхскомиссариата позволили гауптманну оформить проезд в Рейх не по откровенно хреново действующей из-за постоянных диверсий железной дороге, а на борту вполне себе приличного пассажирского Ю-52.
Ночной полуторачасовой перелёт в Варшаву. Утренний поезд до Берлина. Восемь часов в пути. В Берлине пересадка на поезд до Любека. И в три часа ночи шестого февраля Пауль Зиберт вышел из вагона на крытый перрон Хауптбанхофа[42 - Главный вокзал Любека.]. Заселение в расположенный рядом с вокзалом Линденхоф-отель. Вздремнуть до утра. Помыться-побриться. Завтрак в ресторане отеля. В десять утра гауптманн Зиберт уже в приёмной бургомистра города Отто-Генриха Дрехслера[43 - Дрехслер в РИ был генеральным комиссаром Латвии и одновременно бургомистром Любека. В АИ – был взят в плен 21.01.43 года во время освобождения Риги бригадой Брежнева. Тогда же был завербован и ему был организован «побег». Это описано во второй книге «Большая Искра» цикла «Дорогой Леонид Ильич». Так как в связи с освобождением Латвии частями РККА Дрехслер лишился подведомственного ему генерального комиссариата Леттланд, то он в ожидании нового назначения вернулся к исполнению обязанностей по второй своей должности – бургомистра Любека.]. Бургомистр уже свыкся со своей ролью агента русской разведки и без особых терзаний в течении дня оформил все необходимые гауптманну документы.
Следующим утром Зиберт вылетел на попутном самолёте в Штеттин. Гостиница. Ужин в ресторане. Сон в номере. Завтрак. И вот уже можно выдвигаться к резиденции гауляйтера и оберпрезидента Померании Франца Шведе.
Гауляйтер уже ждал Зиберта. Нельзя оставить без внимания звонок от коллеги из Любека, и его просьбу оказать содействие неплохому и надёжному парню.
– Хайль Гитлер!
– И Вам не хворать, гауптманн. Проходите, рассказывайте, что у Вас за проблема.
– Видите ли, герр обергруппенфюрер, у меня приказ на формирование инженерно-строительного батальона. Командование не рассчитывает использовать батальон на фронте. Соответственно и отношение к его формированию скорее всего будет соответствующее, по остаточному принципу.
– Ну, думаю, что это сейчас вполне обосновано.
– Так точно, герр обергруппенфюрер. Но мне бы хотелось всё же принести пользу Рейху и гау[44 - Гау – административная единица в Третьем Рейхе. Что-то вроде области, округа.]. А если мне для формирования батальона будут давать личный состав и технику по остаточному принципу, то вряд ли такая часть сможет что-либо полезное сделать для гау и для руководства гау.
– Что Вы имеете в виду, гауптманн?
– Думаю, что новые объекты инфраструктуры, социальные объекты двойного или даже тройного назначения…
– Что значит двойного назначения?
– К примеру, запасной пункт управления гауляйтера.
– ?
– У меня есть эскизный проект. Вот смотрите, – Зиберт порылся в объёмном портфеле и извлёк из него несколько листов, – На берегу залива или на берегу Остзее[45 - Балтийское море – по-немецки.] строится санаторий. Несколько зданий в которых смогут проводить отпуск наши солдаты, возвращающиеся с Восточного фронта или сотрудники администрации округа, ну или кто-либо ещё. Вполне возможно использование этого комплекса для проведения каких-либо мероприятий по плану гауляйтера. В то же время под зданиями оборудуется бункер, куда будут выведены все необходимые линии связи для управления округом в кризисных ситуациях. Кроме того здания и сооружения данного комплекса изначально строятся с возможностью использования их в противодесантной обороне.
– Кризисные ситуации, противодесантная оборона… Англия теперь наш союзник. Бомбёжек можно больше не опасаться. Вы думаете нам уже надо готовиться к большевистским десантам? И потом откуда мне на это всё взять деньги?
– Десанты? Нет, конечно, я так не думаю. Но, на какую-нибудь отчаянную диверсию большевики вполне способны. И лучше иметь ружьё, чем его не иметь. В то же время дооборудование зданий для целей противодесантной обороны не сильно изменит стоимость проекта, а вот в отчёте будет выглядеть весьма эффектно.
– Вы, гауптманн, так и не сказали откуда возьмутся деньги на всю эту красоту? – буркнул гауляйтер заинтересованно разглядывая красочные эскизы.
– Я готов буду брать коммерческие подряды на строительство и за счёт прибыли с этих подрядов финансировать этот проект. Все образующиеся сверх того средства, естественно будут передаваться руководству округа. На нужды партии и гау.
Шведе задумался. У него как у руководителя округа, конечно же были свои собственные коммерческие проекты на подконтрольной земле. Но почему бы не замутить ещё один? Тем более что по этому гауптманну имеются вполне достойные рекомендации от коллег.
– Знаете, гауптманн, я несколько дней подумаю над Вашим предложением. Оставьте мне Ваш проект. Поручу глянуть его специалистам. Может они чего там добавят-убавят.
– Как Вам будет угодно, герр обергруппенфюрер.
– У Вас есть что-то ещё?
– Да, герр обергруппенфюрер. По формированию батальона…
– Какую помощь Вы от меня ждёте?
– Хотелось бы чтоб для расположения батальона выделили приличные казармы и несколько небольших зданий для мастерских и зданий для хранения техники, оборудования и стройматериалов.
– Что-нибудь подберём.
– Спасибо, герр обергруппенфюрер. Вот список необходимых на первых порах батальону техники, оборудования и инструмента. Как только я начну брать заказы, всё дополнительно необходимое будет приобретаться за счёт заказчиков.
– Давайте Ваш список. Дам команду сотрудникам. Они посмотрят, что можно выделить. Что ещё?
– Личный состав. Офицерские вакансии почти все заполнены. И офицеры уже с завтрашнего дня должны начать прибывать. А вот с унтер-офицерами и рядовыми хотелось бы получить Вашу помощь.
– Но, Вы должны понимать, что все годные к строевой службе направляются на фронт.
– Так мне не нужны годные к строевой. Мне нужны строительные специалисты. Я бы просил разрешения проводить отбор в батальон среди выздоравливающих в госпиталях, признанных не годными к строевой службе, но обладающими строительными профессиями. Сто пятьдесят человек. И двести пятьдесят-триста человек в конвойные подразделения.
– Конвойные?
– Да, если Вы не возражаете, основной упор в работе предполагается делать на использовании военнопленных и остарбайтеров имеющих строительные специальности.
– Ну, я думаю, что с пленными и выздоравливающими тоже особых проблем не будет.
9 января 1943 год. г. Стамбул. Турецкая Республика.
Нелегальная разведка, уважающими себя спецслужбами, ведётся как в военное, так и в мирное время. Вне зависимости от того какие отношения в данное время связывают или разделяют страны. Британская разведка себя уважала и совала свой заинтересованный и длинный нос по всему свету во все времена. Не была исключением в этом интересе и Турция. Только вот немного расслабились англичане, не рассчитывали, что покойный президент Инёню[46 - Президент Турецкой Республики Исмет Инёню – в АИ – был убит армянским боевиком в январе 1943 года. Об этом и о англо-турецкой войне написано во второй книге «Большая Искра» цикла «Дорогой Леонид Ильич».] взбрыкнёт и объявит войну Британии. Не рассчитывали англичане, вернее даже не догадывались, что часть их агентуры в Турции известна Абверу. А, Абвер после смены руководителя не стал скромничать и поделился своими знаниями с турецкими коллегами. Ну, а турки не стали в свою очередь разводить политесы и не заморачиваясь шпионскими играми взяли да повязали сданную немцами английскую резидентуру-агентуру.
Вот и получилось, что в Стамбуле на данный момент не оказалось ни одного резидента МИ6. Хотя может быть кто и был ещё в Стамбуле, но вряд ли имел хоть какую-то свободу передвижения, кроме свободы передвижения по мрачной камере в подвалах МАХа[47 - Служба национальной безопасности Турецкой Республики в 1926—65 годах.]. Резидентов в Стамбуле турки взяли всех. А вот с агентами стопроцентного результата достигнуть не получилось. Была у англичан такая надежда. И вот надо восстанавливать связь с агентами.
Геворк получил первое своё самостоятельное задание от резидента МИ6 в Анкаре второго февраля. Резидент числился в Анкаре хозяином отеля и нескольких ресторанов-кофеен. Расширение бизнеса – вполне понятное дело. Вот и отправился Геворк в Стамбул присмотреть-прикупить домик для уважаемого ресторатора-отельера и присмотреть-прицениться к имеющимся в продаже кафешкам-ресторанам.
Небольшой двухэтажный домик с маленьким уютным двориком и видом на бухту Золотой рог был куплен Геворком уже пятого февраля. Затем молодой нелегал посетил несколько местных газетных редакций и оплатил несколько вполне себе банальных рекламных объявлений. Так ничего особенного. Куплю-продам, арендую-сдам в аренду. Но некоторые обороты в этих объявлениях знающие люди должны были расшифровать как вызов на связь по аварийному варианту.
Всего планировались встречи-проверки с одиннадцатью агентами. Но семь из них так и не откликнулись на зов. Не оставили знаков-отметок на заранее оговоренных стенах-воротах-столбах. Один из оставивших отметку-отзыв не пришёл на встречу. Первый пришедший – был молодым таксистом, вся прелесть его для разведки заключалась в том, что его одноклассник и друг служил секретарём в городском управлении полиции. Этот одноклассник обычно после употребления горячительного отличался повышенной болтливостью и из этой болтовни иногда удавалось выловить весьма полезные сведения. Но не в этот раз. С момента прекращения связи со старым резидентом, ничего действительно стоящего таксист от своего друга не узнал. Ничего страшного. Потерпим. Рано или поздно что-то стоящее выболтает этот секретарь. Может быть, даже британская разведка и поучаствует в судьбе этого болтуна, поможет ему приподняться по карьерной лестнице.
Сегодня была запланирована встреча с очередным агентом. Тот был бригадиром докеров в торговом порту, страстно желающим скопить денег и дав взятку устроиться в портовую таможню. В таможне у МИ6 уже был свой агент, но он не вышел на связь. Был. Так что бригадир сейчас был очень ценен. Скорее всего будет принято решение и ему подкинут деньжат на осуществление мечты. Но пока только установочная-проверочная встреча.
Встреча в кофейне в небольшом переулочке недалеко от Голубой мечети. Послеполуденная молитва. Совершив зухр[48 - Послеполуденная молитва в исламе.] правоверные расходятся по своим делам. Геворк устраивается за столиком на открытой террасе кофейни. Велосипед, на котором он сегодня колесил по городу стоит рядом прислонённый к перилам террасы. В корзинке что закреплена на багажнике велосипеда лежит пара симпатичных женских сапог.
Чашка кофе и бублик-симит. Зимнее солнце разогнало облака и пригревает по-весеннему. Геворк жмурится и подставляет лицо тёплым и ласковым лучам светила. Лепота. К столику подходит вполне прилично, по стамбульским меркам, одетый мужчина лет тридцати пяти от роду. Его можно принять за клерка небольшой фирмы. Но мозолистые руки со следами плохо отмывающегося мазута выдают его причастность к ручному труду.
– Ты не против, генч[49 - Молодой человек (турецк).]? – мужчина универсальным жестом спрашивает разрешения присесть за столик к скучающему Геворку.
– Присаживайтесь, бей эфенди[50 - Вежливое обращение к старшему по возрасту незнакомому мужчине в Турции.].
– Хорошая погода сегодня.
– Угу.
– Ты я вижу своей невесте подарок прикупил? – мужчина кивает на сапожки в корзине.
– Нет. Сестре покупал, а они не подошли по размеру. Вот думаю, что с ними делать.
– Посмотрю? – получив согласный кивок Геворка мужчина протягивает руку к корзине и достаёт из неё правый сапог. Если бы взял левый – то ничего хорошего – значит работает под контролем. А правый – всё в порядке.
– Хорошие сапоги. Я бы дочке своей взял.
– Двадцать лир.
– Побойся всевышнего! Им цена десятка в базарный день.
– Лавочник божился что они из Италии.
– Ладно. За пятнадцать возьму.
– И за кофе заплатишь.
– Договорились.
Ну, вот и опознались. Можно и по делу теперь пообщаться.
