скачать книгу бесплатно
– Спасибо, – говорю, – мне нравится радио.
– Ну и зря! Ты об этом ещё пожалеешь!
Забегая вперёд, скажу, что об этом я ни разу не пожалел.
Мой друг Женя был практичнее меня и поступил на факультет судовождения.
– Штурман – это звучит гордо! – заявил рыжий Клюкман.
Глава 3
Bamboo Bar расположен на самом берегу и открывается вечером. Бар работает до упора, пока его не покинет последний посетитель. Конечно, он должен при этом есть, пить, танцевать с девушками и не уснуть.
Бар – причудливое строение с острой верхушкой, похожей на стог сена. В его устройстве нет ни одной доски или гвоздя. Толстые стволы бамбука крепятся тугими лианами и создают прочную конструкцию. Бар пересекают перегородки из того же бамбука и есть места наподобие кабинетов. В них можно уединиться с девушкой. Всё это переплетено живыми лианами в которых снуют зеленые безобидные ящерицы. Бар продувается ветром и там не бывает жарко.
За стойкой обилие бутылок и там правит бал мистер Бармен. Здоровенный толстяк с выдающимся пузом и бритой башкой. Ему помогает жена, Эппл, стройная женщина лет тридцати. Она всегда в шортах, короткой футболке выше пупка и шлёпанцах на стройных ножках. У Эппл чёрные волосы, схваченные пёстрой лентой. Причёску украшает яркий цветок, как у Кармен. Их сына, Атхитку, можно встретить у стен бара, но никогда внутри.
Бар я посещаю вечером, после захода солнца. Сложив ладони, приветствую мистера Бармена.
– Хэллоу, Серж, – говорит он и потом добавляет, – как всегда?
– Йес, мистер Бармен, – отвечаю я и усаживаюсь на своё место в углу.
Отсюда я вижу берег, море и лодки, которые швартуются у причала. У стойки скучают две девушки. Потом их будет больше. Сегодня праздник – День Тайского бокса и из Багли приедут другие женщины, или в гости, или с целью заработать. В Турае народ не бедный и много одиноких мужчин.
С местными гейшами я незнаком. Было однажды в Бангкоке, но тогда я здорово надрался и уснул, уткнувшись носом в тело незнакомой женщины.
Бар понемногу заполняется новыми посетителями. Многих я знаю в лицо, некоторых – по именам. С запотевшим стаканом ко мне подсаживается молодой рыбак Сомбун. Он считает меня приятелем и садится без спросу.
– Привет, Сомбун. Как сегодня улов? Удачно?
Сомбун с довольной миной проводит ладонью по горлу:
– Поймали совсем мало, но продали хорошо.
Я знаю, что он врёт. Хвалиться уловом – плохая примета. Сомбун рыбачит в паре с отцом, но хочет выучиться на зубного врача и уехать в Сингапур. Для этого он копит деньги и не позволяет себе излишеств.
Как-то он спросил меня:
– Французские девушки хорошие?
– Конечно, хорошие, – говорю, – и самые красивые.
– Не, друг, самые красивые – это в Польше.
– Ты там был?
– Нет, но люди говорят…
Эппл принесла мне стакан:
– Vodka without ice and soda – сказала она. – Arkariba with pepper.
– Good snack, – говорю я, – перец мне нравится, спасибо.
Что за овощ эта аркариба, я не знаю. Напоминает наш огурец из бочки. Но вкусно.
Уходя, Эппл коснулась бедром моего плеча и, как бы невзначай, провела ладонью по волосам. Пальцы у неё лёгкие, как ветер.
Самбун, заметив это, сказал:
– Будь с ней осторожней.
– ?
– У Бармена под стойкой есть помповое ружьё.
– Даже не думал об этом, – ответил я.
В баре становится шумно. На экране телевизора два худых парня сражаются на боксёрском ринге. Каждый норовит ударить соперника пяткой в ухо. Посетители болеют за спортсмена в красных трусах и с восторгом приветствуют каждый его финт. Когда боец победил, поднялся невообразимый гвалт. Мы с Сомбуном звякнули стаканами.
– Муай Тай! За победу!
– За победу!
Я угощаю Сомбуна сигареткой. В моей компании он никогда не курит свои. Вместо благодарности он говорит:
– Видишь куин, там, у стойки?
– Вижу.
За стойкой, на высоком стуле сидит девушка. Тонкая, в красном платье с глубоким вырезом на груди. С улыбкой она смотрит в нашу сторону.
– Ты её знаешь?
– Нет, – говорит Сомбун, – раньше я её не видел.
Наверное, мы неприлично долго пялились на девушку. Не дождавшись приглашения, она соскользнула со стула и направилась в нашу сторону.
– Привет, парни! – сказала она на тайском. И по-английски: – Угостите девушку колой?
Сомбун довольно осклабился и посмотрел на меня. Я протянул ему бумажку в сто бат.
– Оранж, спрайт, банана? – любезно спросил Сомбун.
– Оранжад-порт и немного виски.
Девушка опустилась в плетёное кресло и пристроила сумочку на коленях. У неё был правильный овал лица, тёмные глаза и чуть широкий носик. Пухлые губы намазаны красной помадой. На смуглом лице они выделялись не слишком.
– Ради, – сказала она и ткнула себя пальчиком в грудь.
На её запястье брызнули искрами жёлтые кольца.
– Серж, – говорю я. – Ты из Багли?
– Нет, из Бангкока, – ответила девушка. – Я там учусь на медсестру.
– Здесь у тебя парень?
– Тоже нет. Здесь живёт моя подруга. Она приедет завтра.
Вернулся Сомбун. Он принёс два стакана. Один маленький с виски и большой фужер со сложным коктейлем. Фужер украшала долька лимона и какая-то ядовитая зелень. Я осторожно отношусь к таким изыскам – мой евро-желудок не всегда ладит с местным компотом.
– За что пьём? – спрашиваю.
– За любовь! – говорит Сомбун.
– For big love! – поддержала его Ради.
На экране телевизора появилась улыбчивая тайка. Показывали берег и джунгли, взлохмаченные тайфуном Бэтти. Вдрызг разломанные хижины и пальмы, завязанные в узел. Хозяйка Эппл убавила звук в телевизоре и включила музыку. «You are my destiny…» – пел саксофон человеческим голосом. На танц-поле обнялись первые пары.
– Потанцуем? – спросил я Ради.
Девушка улыбнулась и протянула мне руку. Прикосновение ладони говорит мне больше, чем улыбка или даже глаза. Ощущение гибкой податливой ветки в моей руке.
Ради была лёгкая, как пёрышко. Она жила в танце и чутко отвечала на мои неловкие па. Я чувствовал её дыхание, запах волос и биение сердца. Джунгли на стенах утрачивали очертания, расплывались и покачивались в такт с музыкой. Я не заметил, когда умолк саксофон.
Мы вернулись к своему столу. Сомбун уже исчез, присоединившись к компании рыбаков.
– Что тебе заказать? – спросил я девушку.
– Я выберу сама.
– О’кэй, – я протянул Ради бумажку в двести бат.
– Ты очень богатый, – сказала она и пошла к стойке бара.
Из бара мы вышли вместе. Скинув обувь, мы шлёпали босыми ногами по кромке прибоя. Ради кружилась и танцевала под шелест волн.
Утром меня разбудило солнце. Рядом была Ради. Брызги солнца падали на её смуглое тело. Осторожно, словно касаясь бабочки, я провёл пальцем по её позвоночнику. Бабочка проснулась и мы снова обнялись.
Потом я кормил Ради завтраком. Глазунья из перепелиных яиц и чёрный кофе с булочкой. На берегу возник любопытный Атхит и я тут же послал его за пивом и креветками.
Из-за мыса выплыл белый катер под цветным полосатым тентом.
– Мне пора, – сказала Ради. – Мне было хорошо. Ты – гага!
Она закинула сумочку на плечо и навсегда исчезла из моей жизни.
Глава 4
Сегодня у меня будет хороший день. Свежим утром приятно искупаться в море и устроить сиесту после обеда. Купаюсь я в стороне от причала. Там мелкая бухта, защищённая от волн древним бетонным судном. Это большой пароход, похожий на «Либерти». Он сел на мель ещё до войны. Однажды я не поленился забраться на каменный борт судна. Широкая палуба сквозила рваными дырами. Из проломов торчали ржавые прутья арматуры. На верхнем мостике, в рулевой и радиорубке не сохранилось никакого оборудования. Во многих местах из переборок торчали огрызки проводов. Машинное отделение затоплено и я не рискнул спуститься туда.
Капитан Тхонет сказал, что ночью на судне просыпаются души погибших моряков, бродят по палубам и воют в ненастную погоду.
Я люблю море и в море мне хорошо. Вода тёплая, я лежу на волнах кверху пузом пока не надоест. На берег приходит Эппл. Она машет рукой и приглашает зайти в бар. Бар ещё закрыт, но для меня всегда найдётся кружка холодного пива. Я выбираюсь на берег и иду вслед за женщиной. На неё приятно посмотреть даже сзади. Короткие шорты трещат на тугих бёдрах, грива тёмных волос падает на шоколадную спину. У женщины озорные глаза и мой приятель Сомбун говорит, что Эппл ко мне неравнодушна. Но я помню о помповом ружье Бармена, которое лежит у него под прилавком.
В баре Эппл приносит мне кружку пива и горсть сушёного кальмара. Касается моих волос пальцами. Инстинктивно провожу ладонью по её бедру.
– Ой! – восклицает Эппл и смеётся.
Я шлёпаю ладонью по своей шаловливой руке.
– Пожалуйста ещё раз, – шутливо просит Эппл. И добавляет: – Серж, вчера тебя видели с девушкой.
– Совсем не помню, Эппл. Наверное, это был не я.
Эппл смеётся:
– Тебя, парень, трудно с кем-то спутать.
– Се ля ви, – говорю я, – такова жизнь.
– Ты был в Париже?
– Был, но я родился в Гавре, – вру я. – Поэтому и стал моряком.
– Да, Самьел говорил, что ты понимаешь в радио. Умеешь многое…
Так я узнал, как зовут мистера Бармена.
– Я не умею только детей грудью кормить.
– Приходи, когда Он уедет в Багли, – легко говорит Эппл. – Мне бывает скучно одной…
– Как-нибудь, Эппл. Мне тоже бывает скучно…
Мне тоже бывает скучно. Развалившись в гамаке, я витаю в облаках, смотрю в бездонное небо и брожу по волнам своей памяти.
В мореходке я учился легко. Мне нравилось разбирать сложные схемы, вникать в логику реле и, наконец, добираться до мощного выходного каскада. В передатчике «Бриг», блоке питания и управления (БПУ), одних только реле было пятьдесят штук. И все они завязаны-перезавязаны между собой. И эту схему я знал наизусть.
«Бурсу» я закончил с отличием. Мне светил красный диплом, но он накрылся медным тазом из-за драки с сыном начальника специальности. Наша группа толпилась тогда перед входом в столовую. Ну и рыпнулся на меня один здоровяк из судоводов. Ни за что, просто так. Схватил меня за грудки. Со мной так нельзя. Я уложил его одним ударом. Короткий, прямой, в нос. Подскочил ещё один. Пока боец размахивался, я ткнул ему кулак в солнечное сплетение и, когда парень загнулся, добавил ребром ладони по шее. Он тоже лёг. Сынок потом размазывал сопли и вопил, что мне конец и меня ещё встретят в тёмном переулке.
Драться я умею. С детства. Двоих-троих не боюсь, главное, чтобы не зашли со спины. Сам, конечно, тоже получал. От этого появляется злость и обостряется реакция. Тогда я не знал, что это адреналин. Но, если на тебя прут с ножом, лучше убежать.
Потом меня выставили перед строем. Осудили и заклеймили. И выгнали бы из училища, если бы меня не отстоял командир роты, капитан-лейтенант Борейко. Век буду ему благодарен и поил бы водкой всю оставшуюся жизнь. Но через год Борейко умер. Играли в волейбол, он стукнул по мячику и упал. И всё…
В конце ноября нас, молодых радистов, раскидали по всему Дальнему востоку. Местные парни и отличники попали в престижное Дальневосточное пароходство. Остальных направили туда, где Макар телят не пас – на Камчатку, в Находку и на Сахалин.
